Мёртвый Мир SAVE

Кабинет выходил окнами на обступившие искусственное озерцо офисные высотки. Наполовину опущенные тёмные жалюзи, оттеняющие собой стену у входа и угловые шкафы, рассеивали по потолку полосы цвета сепии. Кроме них, сидящего за будто отлитым из бронзы столом человека освещал только бледный экран с отчетами старших менеджеров и перепиской деловых партнеров. Естественно взломанной его личной командой хакеров, сторонним лицам нельзя доверять настолько тонкую работу. Волосы с закрашенной в салоне сединой покрывал двойной слой укрепляющего лака. Но и так они чуть не встали дыбом, когда в матовую столешницу, из твёрдого и экологично—перерабатываемого пластика, вонзился его собственный коллекционный кинжал с длинной выставочной доски над дверью. Да ещё и именно рядом с тонким, практически незаметным металлическим колечком, единственным декоративным элементом которого была маленькая треугольная кнопка вызова охраны.

Сглотнув от ощущения близости чего—то холодного рядом с гладковыбритой щекой считающий себя без пяти минут управляющим третью Полиса выдавил сиплое. — Кто вы и, и что вам нужно?

За спиной усмехнулись. Приглушенный чем—то голос прозвучал у самого уха, но дыхания он не ощутил. — Вопрос хороший, да не тот.

— Послушайте, сколько вам заплатили? Я могу заплатить сумму в полтора, нет, два раза больше.

— Неплохая попытка, — Протянула скрытая тенью от спинки кресла собеседница, — И знаешь, она может даже сработать. Из—за плеча выползла рука и пробежав по сенсорному экрану вывела посередине документа цифробуквенный ряд. — Криптой, пять лямов, на этот номер. Сейчас.

Бизнесмен дрожащей рукой постучал по сенсорной клавиатуре. Николь ощутила, как тяжелеет её виртуальный счёт, довольное урча уведомлениями в виброрежиме. Она чуть наклонила голову и взгляд пленника ухватил в дизайнерски затемнённом стекле стоящего рядом графина образ белой маски.

— Вы! Вы похитили девочку?!

— Правильнее будет говорить — спасла. И раз уж ты такой умный, то выложишь всё, что мне будет интересно услышать.

— Чтобы вы всё равно меня убили на радость тому ублюдку?

— Не ебу вообще о ком вы, но если кто—то вам досаждает просто скиньте досье и нужную сумму. В конце—концов моя мелкая нанимательница всё—ещё в доле, я полагаю?

— Послушайте, мисс Маска, я не собирался отбирать у неё акции! Она бы получила всё, как только стала бы совершеннолетней!

— Но помешать этому ты всё таки пытался... А теперь сидишь в паре секунд от вспоротой глотки. Подумай, прежде чем отказываться отвечать. Итак. Зачем ты послал должника за мелкой?

— Д—деньги... Никакие деньги не сделают тебя аномалом. Но он пообещал мне, что сможет это поправить. Мне нужно было лишь передать ребёнка ему, чтобы получить и её долю компании и способности. Он показал мне наглядно. Он сделал из обычных ребят стражей! Тех самых, что так хорошо охотятся на вашу бандитскую погань! Приятно узнать кем тебя считает твой работодал

— Хочешь сказать, тех, что продули мне как полные лошары? Но разве он не говорил тебе, что для усиления способностей их нужно хотя—бы иметь?

— Он говорил, что всё сделает. Четвёртая группа, не повезло мне с ней родится... Кэролайн была моим звёздным шансом. Вы аномалка, вы не представляете, что я испытывал каждый раз, видя репортажи о беспорядках! Вы не знаете как это — видеть что один человек может снести полквартала и понимать, что никогда не сможешь так же!

— Как звали того с кем ты сотрудничал?

— Кажется, тоесть мне не кажется... эта дурацкая привычка вводить лишние фигуры речи...

Кинжал воткнулся в оголенное запястье, вызывая приглушенный кибер—ладонью скулёж. — Имя, блять!

— О, о, Обито! Его звали Обито!

Удар головой об стол вышиб сознание из допрашиваемого. Компьютерный блок был щедро напоен из графина с чем—то слабоалкогольным. Минибар в стенной нише лишился половины бутылок. Часть из них слилась в тот же графин и из него влилась в растянутый двумя пальцами пищевод бизнесмена, чьё имя она уже выбросила из головы.

— А теперь, дорогие зрители, алкогольная кома переходит в самовыпил в состоянии глубокого запоя...

Подцепив кинжал до сих пор тёплыми пальцами будущего покойника, Николь быстро провела им несколько раз вдоль предплечья бизнесмена и тут же отстранилась, чтобы густой венозный поток не растёкся слишком уж ненатурально. Две пустые бутылки отправились в противоположную стену и осыпались на бирюзовый ковролин. Ещё несколько, но уже полных отправилась в рюкзак. Оглядевшись на случай есил что—то забыла, она хлопнула себя по лбу и тщательно протёрла экран ребром перчатки.

— Вот теперь пойдёт. Куро, летим!

Ворон подскочил к тени наёмницы, пририсовывая ей пару крыльев. Верхний уровень запестрел под ней многочисленными огнями. На всякий случай заложив пару петель через полные теней висячие сады, она спрыгула во дворик притулившегося на крыше одного из небоскребов двухэтажного коттеджа в скандинавском стиле из обшитых имитацией доски стен и закатаным в черный цвет декоративным кирпичем.

Сидящая в начинающейся прямо от входа гостинной девочка оторвалась от планшетноута с поставленым на паузу многоруким монстром в вертикальном прямоугольнике.

— Где ты была?

— Да так, полетать решила, водичкой затариться. — Брякнув на стол откровенно звенящий и попахивающий спиртным рюкзак, она добавила. — Мам.

— Я просто хочу знать.

Из прошитых сталььной нитью недр показались полные разноцветных шидкостей бутылки, метрнувшись на крпную трещину в одной из них. Наёмница кивнула в сторону видео. — Чего смотришь, мне зайдёт?

— Да так. — Она повернула экран от себя и пронаблюдала как черными глаза поначалу сужаются чтобы прочитать название а затем закатываются до белков.

"СВЕТ И ТЕНЬ — У СТРАЖЕЙ НОВЫЙ СОЮЗНИК? "

— Ебануться палки гнуться. Кэр, можешь вычислить айпишник этого оператора?

— А тебе зачем?

— Грохнуть! — Оскалилась та, опрокидывая в себя заплом остатки алкоголя из треснутого сосуда. — Может я была против чтобы нас с Флаттершай снимали? Это всеравно что парочек в парке снайпить.

— Ты о Пегасе?

— О ком ещё? Кроме него на весь Полис только три таких же придурка. И заготовкой для пятого ты, скажи спасибо, уже не станешь.

— Ста—эшь! Саго—токой!

— Молодцом, держи сухарик!

— Что, прости?

Начинающая краснеть от выпитого, наёмница зевнула, сбрасывая пальто поверх рюкзака. Из кармана выпал и покатился по полу фигурный нож из черного как космическая пустого аномалита с запачканной ржавым гравировкой на голомени.

Подхватив бутылку промаркированного как редкий коллекционный виски, наемница обьявила. — Я в душ! И скрлась на дверью, напоследок бросив. — Меньеш знаешь — крепче спишь, мелочь! Серьезно ты завтра опять как овощь будешь.

Острожно подобрав нож и стараясь не задеть полузасохшую кровь, Кэролайн разобрала надпись. "***** Блайк, крёстный моей дочери."

***

"— Передать или не передавать?"

На пальце покачивается самодельная подвеска из картриджа.

"— С одной стороны, пусть обойдётся, с другой это может стать зацепкой."

Мыльная пена утекает в решётку слива вместе с кляксами чернильной жижи. Размышлять над дилеммой к концу безумного дня стража трудно.

"— Может просто подкинуть в комнату? Нет, плохая идея, он может решить, что эта чокнутая нас нашла."

Перед глазами встаёт толпа наводнивших маленький офис полулегальной компании мутантов. Свето—лезвие аномального клинка будто в видеоигре кромсает вертких как тараканы существ. Они и были тараканами, пока насекомьих личинок не коснулась протекшая в канализацию нефтянистая жижа. Ускорение спасает, но даже двигаясь в пять раз быстрее он неуклюж и завистливо косится на Цаплю, ловко орудующего парой коротких мечей. Удар ноги по стене распускает морозный цветок, заковывающий в синеватую корочку целый легион насекомых, а хрупкий на первый взгляд страж описывает в воздухе акробатический кульбит, рассекает особо крупного таракана, подкравшегося с тыла.

Но против их двойки ползут сотни, погребая под собой офисные стулья и пластиковые перегородки. Отрезая голову жука чуть меньше пачки гёдзе, Лайт на секунду допускает ужасную мысль, "— А не пошло ли оно всё?" Волна багрового огня в чёрном контуре прокатывается по помещению, испепеляя врага в тонкую сизую пыль. Цапля, будто и не заметив, что пламя окружает и их, машет возникшему в дверном проёме Фениксу. Тело обдаёт жаром, но не успев лизнуть и волос на его голове, огонь стихает, послушный воле старшего. На защитной маске алеют полоски термофильтра, разогретые от драконьего дыхания, гарнитура ловит общий канал, хриплый голос произносит...

— Волк, собрание через десять минут!

Вздрогнув, Лайт разжал пальцы, роняя подвеску. Шнурок заколыхался, подтаскивая безделушку за собой к стоку.

— Иду! Сейчас, я скоро!

Торопливо смыв остатки пены, он хлопнул по рычажку смесителя и подхватив украшение с пола вывалился из кабинки, затягивая узелок на банном полотенце. Посторонившись, Феникс машинально проводил его взглядом.

— Стоять!

Рука с акварельными пятнами застарелых ожогов дернула за предплечье, выворачивая его кверху кистью с зажатой в ней подвеской.

— Ауч—ш. — Лайт скривился, выворачиваясь. — Я уже стоял, старший.

Ткнув ему в лицо вырванный из рук брелок, Феникс тряхнул Лайта за плечо. — Откуда это у тебя?!

— Николь, она сказала передать... Можно я пойду?

Над испещренной старыми шрамами кожей задрожал воздух. — Десять дней. Ты должен был рассказать всё десять дней назад.

Задавив рвущиеся наружу слова о возможной ловушке, страж опустил голову, разглядывая носки двух пар шлёпанцев. — Простите.

Феникс вздохнул, выпуская белое облачко в сторону от их лиц. — Что Эта ещё говорила?

— Что ты всё поймёшь сам на счёт подвески, а мне следует догадываться. И чтобы я не спрашивал насчёт происходящего. И... Вы с ней были знакомы? Горячо!

— Извини.

Оттеснив Феникса от раковин, Лайт повернул вентиль, остужая красный отпечаток ладони. Нарушаемое лишь журчанием воды безмолвие оборвалось хриплым.

— Ты не смог прочитать надпись, да?

— Смог, но там просто случайные буквы. Даже не шифр.

— Теперь сможешь.

Забрав обе подвески, Лайт составил их рядом и зачитывая кандзи попарно, перевёл.

— Огненная Птица... Жаждущий крови... Бьются вместе... С одной... целью?

— Не "одной целью" а "единым стремлением".

— Это цитата?

— Не знаю, это была её идея, когда мы наконец перестали ссорится.

Металлические бруски нагрелись в раскрасневшихся ладонях, обмотанные вокруг пальцев шнурки вспыхнули и мгновенно истлели. Феникс свёл руки вместе, превращая поделки многолетней давности в кусок горелой плассмассы. Отодвинув локтем створку окна, старший страж выпустил наружу запах гари. Подвески отправились в мусорное ведро.

— Раньше это не казалось глупым. Лайт, спроси Николь о...

Лицо Феникса скривилось гримасой боли, он пошевелили губами, будто пытаясь говорить сквозь невидимую удавку. Остановился, устремив взгляд в запотевшее зеркало и будто наконец решившись прикрыл рот ладонью.

— Феникс?

Глаза под нахмуренным безволосым лбом открылись, сухие вопреки черно—красным каплям, скапливающимся между пальцев на тыльной стороне.

— Старший! Что с тобой?! Вот, останови кровь...

Отстранив предложенную футболку из сменного комплекта, Феникс рухнул на колени и подставив под окровавленный подбородок сложенную чащечкой руку принялся писать прямо на стене душевой кабинки. Дрожащим пальцем он стремительно выводил слова, под взглядом расширенных от ужаса голубых глаз, прерываясь лишь на обмакивание в импровизированную чернильницу. Не зная что делать, Лайт присел рядом, озадаченно читая.

"3 ур. Спроси её" "Змеи лгут" "Сила < Цена" "Я нем" и снизу округлый символ стражей сходный с символом города, напоминающим букву "G" из латинского эсперанто.

Когда свободное место закончилось, надписи стёрлись в одно движение руки, а поверх грязно—красной полосы появилось. " Скажи ей что мне жаль" Подняв голову к потолку, Феникс выдохнул клуб смеси дыма и пара, запекшаяся на ране корочка остановила кровь.

— Иди, я приберу.

— Но... Ты же ранен! Я позову сенсея.

— Нет! Только ей. — Возразили ему с трудом шевеля обугленным языком. — Иди, неживое не умрёт.

— Но а как же собрание? Ты всегда присутствуешь.

— Сенсей проведёт. Скажешь — я занят.

— Да, так точно.

Поднимаясь на ноги, Лайт, пользуясь тем, что Феникс отвернулся, быстро натянул чистые штаны. И со вздохом облегчения затолкал мокрое полотенце в пакет. За спиной зашипела вода в душе и по кафельному полу растеклась подкрашенная неестественно темной кровью лужа. Уже выходя в коридор, он услышал полуразборчивое.

— Меня зовут Артур. Вне миссий можешь обращаться так.

***

Она не пошла вчера в школу, даже не вспомнила о ней пока телефон Николь не начал разрываться от звонков сердито—обеспокоенной администрации. Зато наёмница не глядя подмахнула все разрешения и в том числе отказ от не слишком любимого предмета общих исскуств, отнимающего слишком много времени лекциями о значениях синих занавесок в произведениях доаномальной эпохи. Причем настолько доаномальной, что даже вполне общечеловеческие морали воспринимались какими—то перековерканными. Она подсознательно ожидала сердитого взгляда на просьбу заказать "состоящую из сплошного пластика" пиццу, но Николь только спросила какую именно пиццу и добавила в заказ целое ведро мороженного. Она ожидала что получит нагоняй за очередное засиживание допозда за таблицей кода, но та просто крикнула на весь дом что идёт спать, даже не зайдя првоерить ложится ли Кэролайн. И последнему она была особенно рада, ведь даже не смотрян а выработавшийся после нескольких дней хаотичной свободы странный и точно не одобренный бы родителями график, сон выбивался из него всё чаще.

Даже на этот раз бессонница отступила лишь перед тайком принятой таблеткой снотворного. Но облегчения это не принесло. Она вновь летела с моста, прикованная ремнём безопасности как узник к дыбе. Ураган подголащал все звуки вокруг и было непонятно работают ли её головые связки или она сорвала из ещё в начале.

— Мелкая!

Кэролайн выбросило в реальность. Левую часть лица жгла остаточная боль от хлёсткой пощёчины.

— Прости. — Нависшая над её округлой кроватью Николь, подала девочке руку, направляя в сторону отделанной голубой керамикой кухни. — Ты вопила так, будто тебя пытали.

— Кошмар.

— А, опять.

Босые ноги лизнул гуляющий по коридору сквозняк, несущий с собой запах чего—то шоколадного и сладкого. На островной тумбе оказались два его источника – упаковки быстрорастворимой овсянки, залитые густым как сгущенка какао. Одну накрывала белая от пара крышка, вторую уже начала доедать наёмница, кивком указав на небольшой чайничек из темно—серой керамики. Округлые бока держали над столом четыре толстые слоновьи ножки. Наполнив подписанную её именем кружку золотисто—коричневой заваркой, Кэролайн забралась на переставший, с увольнением воспиталки, быть запретной зоной подоконник.

— Я ознакомилась с некоторыми статьями, по моей теме. Там говорят, что легче всего пробудить способности во время сильного стресса, но с моими кошмарами, проявление их было бы неизбежно по такой логике.

— Угу... Куро, твою мать, я же тебя кормила вот только что!

Николь отвлеклась на ворона, пытавшегося сунуть клюв в её порцию. Единственной регулярной в её рок—н—ролльной жизни вещью был просмотр нового незнакомого фильма каждый второй вечер и заходы в какой—то бар, обычно по третьим и седьмым дням декады.

— Ещё говорят про ассоциации. Но я так и не смогла выделить нужную.

Медленно смяв картонную упаковку, Николь швырнула её в белый бачок для смешанных отходов и принялась также неспешно тянуть кофе из чайной пиалы, предназначеннйо для церемоний но после разрешения Кэролайн приватизированной для буквально всего из—за блестящего золотого покрытия.

Устав дожидаться ответа, она замахала ладонью перед лицом наёмницы. — Земля вызывает Николь. Приём!

— М? — Отозвалась та не из утреннего оцепенения.

— Когда мы начнём тренировки со способностями?

Покосившись на часы, кроме времени демонстрирующих ещё и погодные условия, Николь ответила. — Задний двор через полчаса, шмот спортивный как обычно.