Миларасс. Ангел смерти

Возвращаясь поздней ночью с очередного задания от Риады, я считала свои вылазки. За последние несколько недель я покидала академию шесть раз, слоняясь по городу и окрестностям в поисках необходимых магов и людей. С моей помощью Риада налаживала отношения с подозрительными личностями. Я ознакомилась с самыми популярными ночными клубами, элитными ресторанами и престижными районами города. Я общалась с торговцами оружия и наркотиков, предупреждала о недовольстве Смерти зарвавшихся магов, преследовала не самых честных дипломатов.

Риада присылала журавликов в самые нежелательные моменты, словно чувствовала мою потребность отдохнуть от мира ангелов смерти и намеренно лишала её. Бумажные птички находили меня в душе, классах, на индивидуальных занятиях по белой магии. Каждый такой журавлик порождал новый приступ тревоги. Я не знала, чего ждать от Смерти.

От мрачных мыслей отвлекали занятия с Идассом. Он оказался прекрасным педагогом, его методы обучения в сравнение не шли с тем, что происходило на уроках мисс Дюло.

— Ты неправильно двигаешься, — мягко объяснял он. — Постарайся сделать так, чтобы твои руки двигались резко и отрывисто.

Я следовала инструкции, и магия потихоньку просачивалась наружу. Наша с Роном ошибка в освоении белой магии была в том, что мы понятия не имели, в чём отличие белого огня от чёрного.

— Белая магия всегда направлена на защиту. Она требует быстрых, кратких и даже грубоватых движений, — рассказывал Идасс.

Он упоминал это каждое наше занятие, а я старалась держать эту информацию в голове в процессе создания плетения.

Успехи появились. Я не научилась выставлять щиты или залечивать раны, но могла создать белый огненный шар и небольшое покрытие над ладонью. Наши занятия всё чаще стали проходить не в тренировочном зале, а в кабинете математики, где я училась мелочам.

Компания белого мага мне очень нравилась. Марон постоянно был занят бумажной волокитой, а если освобождался от школьной рутины, то пропадал по делам в городе. Олета сдружилась с соседками по комнате и проводила почти всё время с ними. Поэтому большую часть времени я была предоставлена самой себе и в какой-то момент решила проводить свободные часы с Идассом. Он не был против дополнительных занятий. Казалось, ему доставляло удовольствие использование белой магии. Хотя моё общество его тоже не утруждало. Манера нашего общения была весьма странной. Я то и дело флиртовала с мужчиной, отвлекая его от занятия каким-нибудь несерьёзным разговором, а он старался придерживаться деловых отношений, однако не мог не смеяться над моими шутками. Между нами происходило что-то странное, но мне это нравилось. Я всё чаще ждала встречи с ним, а когда оказывалась рядом, забывала обо всех своих проблемах. Я не могла знать это наверняка, но мне казалось, что и он испытывает нечто схожее.

Олета стала задавать вопросы. Она чувствовала, что между нами что-то происходит, но я не могла объяснить ей это, потому что сама не до конца понимала отношения с Идассом. А вот ускользать от расспросов относительно моих регулярных исчезновений у меня не получалось. Я выдала Лете всю правду. А ведьма не была сильно удивлена, когда услышала, что я стала ангелом смерти. Она объяснила это тем, что давно подозревала неладное и чувствовала во мне новую силу, поэтому испытала облегчение, когда выяснила, в чём же дело. Я боялась, что мой новый статус оттолкнёт её, но мы не отдалились друг от друга. Теперь я могла рассказывать все подробности миссий лучшей подруге, от чего на душе становилось намного легче. Каждое новое задание Риады было опаснее предыдущего, и я подозревала, что грядёт что-то страшное. Этими мыслями я и делилась с ведьмой. А Рон всё реже интересовался мои делами, погрязнув в собственных. Я сочувствовала парню, но ничем не могла ему помочь.

Потихоньку я влилась в школьную жизнь. На уроках всё ещё было скучно (за исключением ненавистной математики, где приходилось думать), зато было весело спорить с учителями и общаться с одноклассниками. Правда, последние не всегда хотели общаться, и парочку врагов в лице нескольких стихийников я всё же нажила. А вот оборотни, обычно кучкующиеся в стайки, были рады моему обществу. В столовой мы поставили рядом два стола и ели в большой компании из волков и ведьм. Так что друзьями я вроде как тоже обзавелась. В прежней школе у меня было всего два друга и несколько знакомых. Нынешняя ситуация для меня была несколько удивительной.

А сейчас я карабкалась по тонкому карнизу в окно своей спальни, прячась от охранников и случайных прохожих. Покидать территорию академии без ведома директора или его заместителя нельзя, но Марон снова умчался по делам, а просить Идасса выпустить меня я не могла. Пришлось бы объяснять, что мне нужно в городе, а соврать я бы не посмела. Поэтому приходилось делать всё в строжайшем секрете. Об этой вылазке знала только Лета, которая ждала меня в моей комнате.

— Ну наконец-то! — воскликнула подруга, когда увидела меня за окном.

Я толкнула дверь балкона и зашла внутрь. Тяжелый рюкзак отправился на пол, а я сбросила кожаный костюм и, активировав браслет, облачилась в шёлковую пижаму.

— Мил, у нас два часа до начала бала. Давай быстрее.

Олета суетилась по комнате в поисках косметики и подходящей одежды. Сегодня состоится осенний бал в честь дня всех святых. Люди в этот день проводят ритуалы, отгоняющие злых духов, почитают души умерших, а сверхъестественные создания, знающие, что хуже злых людей нет никого, восхваляют в этот день свои способности и превосходство над людьми. Возможно, это несколько высокомерно, но в академии вопрос нравственности мало кого волновал. Ученики и учителя хотели отдохнуть и насладиться праздником.

Немного передохнув, я присоединилась к Лете. Она уже успела накраситься, и теперь собиралась наносить макияж мне. Я была рада такому предложению – за время, проведённое в Чертоге, я совершенно разучилась краситься. Пока Лета наносила на мою кожу разные средства, я покорно сидела, глядя на нас в зеркало.

— Ты так и не рассказала, откуда у тебя этот костюм.

Я улыбнулась одним уголком губ.

— Это тайна, которая умрёт вместе со мной.

Подруга покачала головой и задала следующий вопрос:

— Как всё прошло?

— Нормально. Отделалась парой синяков. Охранники у нынешних бизнесменов явные выходцы из тюрем. Пришлось сначала повозиться с ними, а потом уже вести переговоры с целью.

Я видела, что Олете не очень нравится то, что происходит на моих миссиях. Чтобы немного отвлечь её, я перевела тему разговора.

— Ты так и не нашла достойного кандидата для танцев?

— Нет, — тяжело вздохнула девушка. — Эти невежи не знают, что такое настоящие танцы.

Я невольно рассмеялась.

— А ты, значит, занималась настоящими танцами?

— Вот именно, что нет. Но даже по моей скромной оценке эти парни совершенно не умеют двигаться.

— Напомни мне организовать тебе танец с подходящим человеком, — сказала я.

Олета закатила глаза.

— Я не хочу танцевать с тобой, Миларасс.

Я снова рассмеялась и дернулась, из-за чего ведьма немного смазала макияж. Бормоча себе под нос не самые добрые слова, она принялась исправлять ситуацию, а я старалась сидеть как мертвая – молча и практически не дыша.

Когда Олета закончила наносить косметику, я вгляделась в своё отражение. Макияж в багрово-чёрных цветах придавал моему образу таинственности и какой-то смертельности.

— Выгляжу как убитая проститутка, — высказала я вслух свои мысли.

— Так было задумано, — бросила ведьма и продолжила убирать косметику в стол.

Сама Олета накрасилась скорее как фея, перешедшая на сторону ведьм. Она выглядела мрачной, но живой с оранжевыми тенями на глазах и блестящей помадой. Впрочем, человеку, обычно выглядящему как ангел или ходячее солнышко, сложно было придать траурности в образ. Я же со своим макияжем чувствовала себя вполне комфортно. В какой-то степени он мне подходил.

Я поднялась с пола и деактивировала браслет. Оставшись в нижнем белье, представила платье. Длинное, скрывающее даже туфли на высоком каблуке. Переливающаяся ткань не обтягивает, а струится по силуэту, подчёркивая все прелести фигуры, если таковые, конечно, имеются. Держаться вся эта прелесть должна на тончайших бретелях. Я дотронулась до браслета и почувствовала, как он заскользил по коже, оставляя ткань в необходимых местах. То, что нужно. Элегантно, неброско, очень красиво. Я обула заранее подготовленные туфли и повернулась к Лете с немым вопросом.

— Выглядишь потрясающе, — сообщила девушка.

Я искренне поблагодарила её и принялась помогать с её платьем. Покупала его, кстати, я, когда в очередной раз выбиралась в город. Короткое и тёмно-зелёное, оно идеально сочеталось с макияжем. Почти прозрачные рукава-фонарики и бархатная ткань визуально делали платье закрытым, что очень нравилось моей подруге. Выглядела она не мене великолепно, чем я.

— Ты не думала пригласить Астиана на бал? Уверена, он бы приехал. — Эта мысль давно крутилась у меня в голове.

— Нет. Мы расстались, — напомнила подруга.

Для меня такое положение вещей не стало откровением. Астиан никогда не был постоянным, к тому же их разница в возрасте давала о себе знать. Они по-разному рассуждали, смотрели на жизнь, планировали будущее. Именно поэтому я изначально была против этих отношений. А сейчас я лишь убедилась, что подруга приняла окончательное решение.

И слава богу. Платье-то я купила в цвет зелёных глаз, а не голубых.

К балу подготовились основательно. Ведьмы занимались наведением антуража – декорировали коридоры и бальный зал мрачными украшениями. Водники и воздушники организовали туман в тёмных углах. Остальные помогали с уборкой лишней мебели. Занятия сегодня были отменены.

Актовый зал, на одну ночь ставший бальным, вместил всех учеников и учителей. Одеты все были совершенно по-разному: кто-то, как мы с Летой, решил ограничиться вечерним или деловым нарядом, кто-то, как большинство фей, ведьм и оборотней, выбрал традиционный наряд своего народа. Играла громкая музыка, ударяя басами по ушам, в воздухе пахло травами и смесью духов, лампы на стенах горели розовыми и синими огнями.

Мы с Летой отыскали компанию, с которой сидели вместе в столовой. Три ведьмы, спорившие о чём-то между собой, выглядели как копии известных ведьм их мультфильма, на котором все мы выросли. Две девчонки-волчицы хвастались перед парой парней своими нарядами: они находили безумно смешными лисьи уши и хвосты. Мы присоединились к разговору ведьм и несколько песен проболтали о какой-то чепухе.

Но, услышав одну из наших любимых песен, Лета схватила меня за руку и потащила на танцпол. Мы танцевали как в старые добрые времена, когда устраивали ночёвки без ведома родителей и наживали приключения на причинные места. Веселье, лёгкость, эйфория, ощущение бесконечного счастья – и всё это в течение одной композиции с неидеальными рифмами и спорными заявлениями. Олета распустила волосы, которые теперь торчали в разные стороны как у безумной колдуньи, и что-то прокричала мне на ухо. Я не разобрала ни слова, но с умным видом покивала, и мы продолжили отрываться.

Ночь текла безумно медленно, и мне это нравилось. Мы успели поучаствовать в незамысловатых конкурсах, выиграв бесполезную безделушку, натанцеваться на несколько лет вперёд, даже немного подпортить наряды, столкнувшись с вампиром, облившим нас газировкой. Всё это было таким простым и радостным. Я вновь чувствовала себя семнадцатилетней девчонкой, главная забота которой заключалась в том, чтобы не поссориться лишний раз с родителями. Я была счастлива.

Ритмичная музыка резко сменилась плавной. Заиграли струнные инструменты, в зале немного потемнело. Школьники разбрелись по углам, освободив место для танцующих пар. Учителя старательно делали вид, что не замечают поползновений мужских рук по женским бёдрам.

Я оглянулась в поисках необходимого партнёра. Он стоял у дальней стены и болтал о чём-то с мисс Дюло. Как по заказу мужчина невольно обвёл взглядом зал и увидел, что я смотрю на него. Улыбаясь, я направилась к нему.

— У меня есть просьба, — обратилась я к магу.

Дотянулась до его уха и высказала эту просьбу громким шёпотом. Он кивнул, принимая предложение, нежно обнял меня за талию одной рукой, другой взял мою ладонь. Мы кружились по залу в великолепном вальсе, наслаждаясь музыкой.

Остановившись там, где я оставила Олету, Марон выпустил меня из объятий и обратился к девушке:

— Не желаете потанцевать?

Лета переводила шокированный взгляд с меня на Рона, находясь в абсолютной растерянности. Я подмигнула подруге и слегка подтолкнула её к парню. Тот сразу же закружил её в вальсе, заставив девушку радостно рассмеяться. Я осталась наблюдать за парой вместе с друзьями.

— Боже, вы обе успели потанцевать с директором, а я даже не нашла алкогольный пунш, — раздосадовано прокомментировала ведьма по имени Ро.

— Он стоит слева от сцены, — как бы невзначай сообщила я.

Девушка умчалась навстречу пуншу, прихватив тех, кто, как и я, остался стоять в стороне от танцпола.

Я вздохнула и вновь оглядела помещение. Идасса в зале не было. Да и не имело это значения. Было бы глупо ждать от него приглашения на танец. Может, мы и нашли общий язык, но о взаимных симпатиях не могло идти и речи. Я не могла допустить, чтобы в меня кто-то влюбился – в ангелов смерти нельзя влюбляться. По легендам, прочитанным мною в Чертоге, любовь с ангелом длится вечно. Человек не может разлюбить того, в кого влюбился однажды. Отсюда и появилось выражение «пока смерть не разлучит вас», которое как клятвы произносят на свадьбах. Ангел может потерять интерес к человеку в любой момент или не влюбляться вовсе, но тот, кто влюбился в ангела смерти, уже никогда его не разлюбит.

Позволить Идассу влюбиться в меня – верх эгоизма. Я не знала, что ждёт меня за пределами стен школы, какую участь уготовила мне Смерть. Начать отношения сейчас – равно неуважительно отнестись к своему партнёру. Особенно при условии, что он понятия не имеет, кем я являюсь.

Так что, не найдя светлого мага в бальном зале, я вздохнула не столько от разочарования, сколько от облегчения.

Что-то невесомое коснулось моего плеча, я повернулась.

Бумажный журавлик.

Сердце пропустило удар, руки нервно развернули бумагу. Задание оказалось весьма простым. До утра я должна была собрать подробное досье на человека по имени Идасс Уонто.

Марон успешно веселил Лету и нескольких подошедших учеников, с энтузиазмом рассказывая какую-то историю. Я просочилась мимо них, бросив встревоженный взгляд на друга. Он мгновенно уловил моё мысленное послание. Убедившись, что Лета занята, я покинула бальный зал.

Музыка играла достаточно громко, чтобы её было слышно в противоположном крыле усадьбы. По пути в учебную часть я пыталась не столкнуться с редкими заплутавшими школьниками. Судя по их состоянию, на бал пронесли не только алкоголь.

Я спустилась по центральной лестнице и остановилась у двери с табличкой «Заместитель». Заперто. Недолго думая, я вытащила из волос невидимку и принялась взламывать замок. Один из практических курсов для ангелов смерти – взлом с проникновением. Это были самые нудные две недели в моей жизни, зато приобретённые навыки пригодились спустя долгое время. Дверь с тихим щелчком открылась, и я вошла внутрь.

Убедилась, что в кабинете пусто, и включила свет. Здесь всё было так же, как в первый учебный день. Я прошла к деревянному столу и принялась аккуратно перебирать бумаги. Анкеты учеников, отчёты, прочая школьная документация. В ящиках ни намёка на личные вещи.

Пароль к компьютеру подбирать не пришлось – в академии вся техника сообщалась по сети, и у учителей был общий код. Мне, как привилегированному лицу, пароль был выдан после пары дней уговоров. Рон до последнего не выдавал цифры, но на одной из тренировок мне всё-таки удалось выбить код.

К сожалению, здесь информации об учителях было немного. Я нашла резюме Идасса трёхлетней давности, в котором говорилось лишь о его образовании и опыте работы. Хотя этого было достаточно для того, чтобы сделать минимальные выводы. После окончания школы он поступил в университет, где успешно проучился шесть лет, совмещая учёбу с практикой в местном колледже для обычных людей. Видимо, ему приходилось скрывать свой дар, пока он не подал заявление сюда. Мне всё ещё не было понятно, откуда у него навыки белой магии, но парочка пазлов из его прошлого нашлась.

Я обсмотрела все книги на полках. Основы магии огня в нескольких томах, история белой магии и учебники по математике. Ничего особенного или неожиданного. По моим ощущениям кабинет не был обжит.

Искать что-то в кабинете Марона было весьма рискованно, да и вряд ли я нашла бы там что-то новое. Не думаю, что у него есть досье на друга. Кстати, об их дружбе. Мне немногое было известно, но Рон рассказывал, что они познакомились с Идассом ещё до его обучения в Чертоге. Если я правильно помню, то Марону было шестнадцать лет, когда Смерть пригласила его на обучение, и по меркам людского мира было это около полутора лет назад. Значит, Идассу было двадцать шесть. Ещё одна деталь немедленно закрепилась в сознании.

Я покинула кабинет, с трудом заперев его. Почему-то до сегодняшней ночи я пребывала в уверенности, что если мне понадобится открыть дверь, то я всегда смогу воспользоваться магией. Однако стало ясно, что мне стоит отработать навыки взлома. Или перестать проникать за закрытые двери.

По дороге до учительского коридора мне встречалось всё больше и больше обкуренных подростков. Они слонялись по школе, придерживаясь стен, или уходили в себя, присев посреди дороги. Я опустилась на корточки рядом с парнем в изящном костюме древнего мага. Он вцепился в свои волосы и бился головой о стену.

— Эй, ты нормально себя чувствуешь?

Его затуманенный взгляд прошёл сквозь меня. Глаза дико покраснели, парень сильно потел. Это не было похоже на эффект простой травки, что-то воздействовало на его психику, заставляя нервничать сверх меры.

— Ладно, поднимайся.

Я помогла парню встать на ноги, закинула его руку себе на плечо и собралась потащить юного наркошу к медсестре. Сзади раздался звук открываемой двери.

— Что тут происходит?

К моей удаче это Идасс вышел из своей комнаты. В голове мигом созрел план.

Я объяснила, как встретила этого парня, и сообщила, что видела ещё с десяток подростков в похожем состоянии. Мы не стали тащить парнишку в медблок, а завели его в комнату Идасса и усадили на диван. Пока светлый маг очищал кровь у школьника, используя белый огонь, я быстро огляделась. От ученической комнаты это помещение отличалось большим простором, наличием гостиной зоны и отдельной ванной. Один из подоконников был оборудован под рабочий стол, а прямо за диваном и двумя креслами находилась двуспальная кровать.

— Готово, — сказал Идасс. — Через несколько минут оклемается.

— Отлично. Наверное, остальных тоже нужно найти.

— Да. И предупредить директора Фостана.

— Я могу посидеть с ним, пока он не придёт в себя, — предложила я.

Идасс прищурился, глядя мне в глаза, точно взвешивал все за и против. Оставить двух подростков в своей комнате, понадеявшись, что у одного из них есть чувство ответственности или же оставить в комнате лишь одного, но лишённого сознания и пребывающего в не лучшем здравии? Спустя минуту, Идасс покинул помещение, взяв с меня слово, что всё будет в порядке.

В порядке, так в порядке. Я наклонилась к парнишке, опустила руку ему на шею и, нащупав артерию, замедлила пульс до минимально возможного. Пока я чувствую его сердцебиение, он будет без сознания. Оглядев комнату, я направилась к рабочему столу, продолжая контролировать чужой пульс на расстоянии.

Быстрый обыск стола не дал никаких результатов, и я переместилась к прикроватной тумбе. Обрыла в ней все полочки, стараясь оставлять вещи на тех же местах, заглянула под кровать. Ничего. Последнее место, где что-то может быть – это комод с одеждой, спрятавшийся от меня за входной дверью. Не думала, что статус ангела смерти вынудит меня рыться в чужом нижнем белье. Однако единственное, что я смогла понять после обыска комода – у кого-то отменный вкус в одежде. Никаких документов, личных вещей. Так просто не могло быть.

Я ещё раз осмотрелась. Что если я вижу не всё? Выставив руки перед собой, создала белую сферу. Расширила её, насколько это было возможно с моим уровнем сил, и оглядела комнату через неё. Если где-то есть следы белой магии, я их увижу.

Получилось. На другом подоконнике слегка засветился небольшой силуэт книги. Я подошла к ней и изучила наложенную маскировку. Вроде бы несложная, я читала о таких, но на занятиях мы это ещё не проходили. Лёгким движением руки сожгла защиту и увидела не книгу, а блокнот. Подозрение закралось сразу, но я решила пролистать его. Первые несколько страниц были пусты, а дальше начинались записи двухгодичной давности. Это был личный дневник Идасса. Я испустила тяжёлый вздох и перешла к последним записям. Дата стояла вчерашняя.

У меня в руках была возможность выполнить свою работу на отлично. Я могла выжать море информации из нескольких строчек, не то что из полностью исписанного блокнота. Но что-то внутри меня взбунтовалось. Из уважения к магу я закрыла дневник, так и не прочитав целиком ни одного предложения. Размышляя, я постучала ногтями по блокноту. Нет, я не буду его читать. Воспроизведя в памяти страницу из учебника, я сосредоточилась и призвала огонь. Тонкая белая плёнка покрыла дневник, и через несколько секунд он вновь стал невидимым. Остаётся надеяться, что Идасс не станет проверять заклинание на подлинность. Что-то мне подсказывало, что при желании он мог отличить свою магию от чужой.

Внезапно за спиной раздался голос:

— Что ты делаешь?

Не оборачиваясь, я на автомате проверила пульс школьника, хоть и знала, что за моей спиной стоит не он. Что ж, по крайней мере здесь не будет свидетелей.

Я уставилась в окно, в котором отражался Идасс, и, глядя в ночное небо, безмятежно произнесла:

— Любуюсь луной. Она сегодня красивая.

Его присутствие снова действовало на меня несколько пьяняще. Магия немного вышла из-под контроля, и теперь я ощущала энергию во всей комнате, а особенно остро чувствовала мужчину, что находился в каком-то метре от меня. Жажда до прикосновений, проснувшаяся ещё в Чертоге, вновь пробудилась, и больше всего на свете мне хотелось, чтобы маг подошёл ближе.

Я закрыла глаза в попытке взять себя в руки, но это только усилило энергетическое осязание. Я не увидела, но почувствовала, как он шагнул ближе. Плечо обожгло тёплое дыхание. Не знаю, заподозрил ли он что-то. Мне нужно было как-то отвлечь его внимание, чтобы возможная мысль о вторжении в личный дневник вылетела из его головы. Резко развернулась и посмотрела магу в глаза. Зрительный контакт не прерывался минуту. Меня затягивало в омут тёмных глаз. Впервые за долгое время я почувствовала абсолютную безмятежность. Отдавая отчёт своим действиям, я мягко коснулась кончиками пальцев его щеки. И только тогда я заметила, что не единственная, кто потерял здесь голову. Когда мои пальцы скользнули на его шею, он прерывисто выдохнул, но прервал меня, аккуратно отстранив руку, но не выпустив её из своей ладони.

— Ты для меня огромная загадка, — прошептал он. — Я не знаю, что ты делаешь в этой школе, но точно не учишься. Я не понимаю, какие отношения связывают тебя с директором, хоть мне и очевидно, что вы хорошо знакомы. И я не хочу думать о том, какие чувства ты вызываешь у меня, когда улыбаешься или смотришь вот так.

Мне стало невыносимо грустно и даже больно от произнесенных им слов. Он был прав. Он ничего не знал обо мне, но видел фальшь в созданном образе. Хуже всего было то, что я не могла ему открыться несмотря на то, что очень хотела. Если он по-настоящему влюбится в меня, то подпишет себе приговор.

— Не думаю, что тебе нужно знать ответы на эти вопросы, — честно сказала я.

— Ты уверена?

Я не была уверена и не знала, что сказать. Нужно было выбираться. Я расслабилась и отпустила магию. Через пару мгновений на диване застонал ученик. Идасс моментально направился к юноше, а я осталась стоять у окна, пытаясь запомнить ощущение человеческого тепла на коже.