Исповедь страдальца

Меж густых лесов, где обитают чудные твари, где охотники проводят свой быт, а их грабят разбойники, пролегает тонкая дорожка. По дорожке с канонадой движется небольшая карета, да не простая, сам её грозный стан и грубый узор, выполненный из серебра, может ввести человека в истерику. На корпусе красовался герб фамильный, который изображал голову Адама и георгин, овеянный трупной аурой. Казалось бы, вот транспорт самого вельможи, верноподданного короля, чей творение тягает чёрный конь. А где гвардия? А вот, не достоин господин в карете такой почести.

Опёршись на локоть в окно, томно смотрел молодой господин. Сей господин не просто пройдоха, а граф, каких ещё, к слову, поискать. Одет аккуратно, фрак и кюлоты, туфли блестящие, а рядом лежит высокий цилиндр. Только вот взгляд недовольный сверлил кислород. Глаза поникли под лбом, губы нервно сжаты, а волосы непослушно, в тщетных попытках стараются глаза прикрывать. На вид ему лет двадцать пять.

Вёл же эту красоту кучер зрелый, на вид ему лет тридцать семь, поджарый. Густые брови развивалися по ветру, мудрым взглядом он чертил тропу, бакенбарды плавно переходили в щетину. Одетый в темное пальто, сливался с жуткою каретою. Вообще-то приходился он молодому человеку слугой, но столько пережито было этими двумя, что юный богатей, воспринимал кучера, как друга сердечного.

- О, юный граф! Не принимайте близко к сердцу такую утрату. Кто же знал, что на сторону нашего врага, перейдёт эта легкомысленная - Гертруда. Она была даже недостойна вашего взгляда. Хотя вы и целовали её руки и были вы в почёте в доме дамы сердца вашего, но ведь от предательства никто не застрахован, юный граф. Однако, вижу я, что всё вы думаете о ней. А ваша печаль тяготеет моё сердце! -скорбным тоном кучер произнёс.

Юный граф достал платок из кармана фрака и стал внимательно смотреть узоры из лазурной нити. Ведь когда-то эту ткань подарила ему дама, с которой печали и тревог не приходилось ему знать. В роковую ночь, когда случился заговор, она предательством спастись решила.

- Зачем же бог придумал печаль? Чтобы глумиться над людьми, рабами его верными? Не было бы печали, не было бы и проблем. Генри, друг мой, внемли моим словам, пожалуйста не перебивай. Та девушка, лишь жалкая кукла в руках моего короля. Я же не раб. Ангелом венчали меня в гимназии, где я проводил свои годы. Когда же убил на дуэли врага, посмевшего вероломно посягнуть на ложе сестры - меня падшим прозвали. Но что благодетель для наших господ? Крестьяне считают, что ежели я, граф, то много дозволено. Это не так. Моя совесть чиста, казну не крал, крестьян поощрял и благими деяниями среди народа прославился. И вот, случилась трагедия, враги ополчились, мать умерла и та, кто клялася мне в верности тоже покинула душу мою. Так вот я к чему. Как быстро невинный герой может пасть в глазах народных масс падает прямо в низину, так долго сидит на троне златом, на вершине горы из костей, вельможа богатый, - громко сказал граф из-за окна.

Повертев ещё немного платок, юноша вышвырнул из окна его на землю. Такова расплата за избавление от душевных терзаний.

- Нет больше места в сердце для любовных идиллий. Я возможно чёрств и может даже повержен. Но не хочу я бежать от зачатков угрозы. Не покину отчизну свою, останусь я здесь. Прошу тебя Генри, поезжай со мною, и ты туда, куда я скажу, - с умалением граф вопросил.

- Куда же поедем мы, два беглеца, почти без денег и крова? Нет и влияния у нас при народе. Так расскажи мне что же задумал, друг мой?

- Мы уедем на север, к проклятой речке, в город, где солнце не греет своими лучами белые лица богатых слоёв. Туда поедем, где права человека не обусловлены даже церковной моралью, где раб - это раб, а хозяин - раба угнетатель. Отвратительный город, его Кастельдорой прозвал мой прадед погибший давно, - с мечтательным взглядом произнёс юный граф.

- М, наслышан про это место чудное. Но что же вы там присмотрели? Люди плохие проживают в богатых тёмных поместьях, а простые слуги феодальной системы ютятся в деревянных размокших хибарах. Там много смертей, подделки из трупов, да, и запашок тоже не очень.

- Я вижу в плохом надежды на лучшее. Ты был неправ, когда указал на недостаток влияния. Его мы получим нашими знаниями. Подниму сей народ, начнём священную битву за право на жизнь и мысли свободы.

Ехали ещё два часа. Уснул юный граф, в мечтания свои погрузился. Великим героем себя он представил - другом народа. Благодетелью подумывал людей изменить. Вдруг карета резко встала прям посреди узкой дороги, что тянется между двух лесов. Конь величавый с испугу иль злости громко заржал, разбудив юношу, блуждавшего в сладких мечтаниях.

- Что происходит? Генри, мой друг, почему мы не едем далее? - с недоумением граф произнёс.

- Друг мой, похоже, что вновь нас проблемы постигли, - с испугом кучер сказал.

Дверь отворилась, граф быстро вышел, пистоль прихватив. Остановившись, в позу лёгкую встал. Перед каретой стояли бандиты. На них были тряпки, явно из бедных, где-то поблизости есть поселение, а там уж в окрестности и лагерь их найдется. Вооружившись лопатами, косами и вилами, понадеялись грабить богатых торговцев. Теперь захотели обворовать несчастного графа.

- Кто вы такие и как вы посмели нас потревожить? - грозно граф произнёс.

Их было пятеро, самый массивный вышел вперёд. Была праща у их главаря, опасный предмет, для жизни не очень полезен. Стал говорить глыбастый мужчина:

- Проходец здесь платный, платите-ка злотыми, а мы вас пропустим, таков здесь закон. Не будете нам монеты давать, тогда заколем на месте, а лошадь съедим, - ухмыльнувшись произнёс бандитский главарь.

Граф сделал два шага вперёд, уверенный в собственных силах. Трость бросил на землю, достал мелкий дневник и карандаш. И протягивая каждое слово поинтересовался у них:

- Вы же кровавые варвары, убийцы без принципов! Но даже у самого плохого создания, есть что-то доброе, а также причина злодейства. Скажите мне родные, что же заставило вас грабить людей, угрожая орудием предков далёких?

- Что за расспросы? Для чего тебе такие познания? Давай деньги, либо умрёшь. Вы богатеи слишком наглы, плюнули на простых земледельцев и корчите богов из себя.

Граф начертал что-то в блокноте своём и сложил внутрь кармана. Главный бандит был зол чрезмерно и пошёл прямо на графа, а сообщники прятались за его широкой спиной.

Юноша не понял намёков плебеев, выхватил серебряный пистоль фамильный, заранее заряженный, для случаев, угрожающих жизни. Выстрел прогремел, дым граф вдохнул, подстрекатель пал плашмя лицом прямо в землю. Ядро попало в главу.

Бандиты пошатнулись, остановились и со страхом в глазах хотели сбежать, но состояние плачевное не позволило дёрнутся в небытие.

- Ну что господа, пал ваш владыка. Амбиции рухнули, жизнь потеряла смысл, вы же теперь обычное мясо. Но дам я вам шанс на искупление, - граф повесил на место орудие. - Генри, мой друг, подсоби-ка меня в деле хорошем!

Генри слез, достал из кареты лопату и бросил на землю, прям возле трупа. Бандиты, раскрыв свои очи, с испугом глядели на жуткую картину и сильно боялись, что сейчас придётся им делать.

- Возьмите лопату, закопайте беднягу, пусть разложится в земле во благо животного мира. Я же могилку оформлю. Когда свершите дело церковное, сопроводите карету мою до поселения вашего. Там мне схорониться на время придётся, -произнёс юный граф.

Переглянулись оборванцы глазами. Они же и правда испытывали страх перед графом. Но ведь не подозревали они, что он только что спас их от угнетения мерзкого.

- Да господин, непременно сейчас мы приступим! - хором сказали бандиты.

Труп был закопан. Граф и кучер из булыжника соорудили могилку, в дань уважения не личности в целом, а человеку, как существу от бога - создателя мира. Дальше карета отправилась в сопровождении бедных разбойников.

......

Остальная дорога прошла без происшествий. Деревенька, в которую заехали два господина, была на редкость большая, однако, не больше провинциальных селений.

Люди таращили земки на богатую «колесницу», не разу не видали они в таком заморском тряпье.

Генри довёз графа до местной таверны. Выглядело это заведение очень печально. Чем хмелятся здешние люди? Не отравиться бы здесь нашим героям. Вышел граф из кареты.

- Здесь заночуем. Генри, пошли, поскорее бы покончить с формальностями. Ах, да, вот это я понимаю. Обычные люди. Ради чего они существуют? Плодиться, есть, выпивать иногда и землю пахать - это их цикл. Где же здесь жизнь? Мне не понятно.

К юноше подошёл один из бандитов:

- Мой господин, мы довели вас. Изволим идти, - этот бедняг сильно утрясался в поту.

- Да! И вот ещё, - граф из кармана достал маленький мешочек. - Вот вам пять злотых, потратьте с умом. На брагу и баб дешёвых лучше не тратьте, потратьте на скот и хорошее мясо.

Хулиганьё разбежалось к своим жёнам и детям. Генри слез с своей лошади и подошёл к графу. Прихватив за плечо, прошептал на ухо:

- Друг мой сердечный, опасное место. Посмотрите вокруг, все глазеют на нас. Вот, возле входа какой-то амбал жуёт мокрый стебель дикого цветка и тоже смотрит на нас. Нужно быть настороженным, не думаю, что здешние жители желают добра нам.

Граф осмотрелся и убедился, что кучер правду вещал.

- Да, дело скверное. Может даже до бойни дойдёт. Люди бунташные, мне ли не знать.

Господа прошли к зданию. Как только юноша пожелал порог перешагнуть, его за плечо остановил плебей, жующий траву.

- Вы не из здешних краёв королевства, мой зоркий глаз это сразу приметил. Там за столом, в дальнем углу, вы увидите кучку крестьян. Пьют они пиво дешёвое целыми днями, а ночью воруют людей, пряча в подвалы своих срубов убогих. Пять женщин и три юные дамы пропали. Ну как пропали, мы знаем где они. Стражи здесь мало и то, с ними они в сговоре. Что они делают с теми людьми? Понятное дело. Продают торговцам людьми. Через лес густой провозя в клетках огромных, они их довозят до границы с империей, а там не знаю, что с ними делают, - сказал подозрительный деревенщина.

Граф скинул руку мужчины с плеча. Оглядев с головы до ног, юноша произнёс:

- Что от нас вы хотите? Вы же не думаете просить нас их перебить. Нам не под силу...

- Они деревенщины, как и я, вооруженные битами. У вас же есть порох. Но бойня нам не нужна в идеале. Вы в бегах от репрессий, значит останетесь на ночь. Здесь работает моя сестра, по возрасту, примерно, как вы. У меня подозрения, что эти злодеи хотят её выкрасть, но этого им не видать. У меня есть взрывчатка, которую я закопал у их дома. Вы можете помочь покончить с ними честолюбивым путём или же я взорву их халупу, так как терять будет нечего.

- Это шантаж?

- Скорее отчаяние. Мы видели трупы двух человек, которых похитили эти люди. Странно одно, не всех перевозят. Кто-то идёт на иные цели. У нас в стране кризис с войною и многие люди ищут утешения в разных магических и далеко не всегда традиционных учениях. Они каннибалы, смакуют людей.

- Почему только женщин?

- Мясо нежнее, наверное, и поймать их попроще. У дам врождённое легкомыслие.

- Понятно всё с вами, идите отсюда. Я посмотрю, что смогу сделать. Но знайте одно, этим не решить проблему народа.

Граф и Генри прошли внутрь, затем к стойке, возле которой стояли пару людей из народа. Но не было за стойкой того человека, который в ответе за организацию местной системы.

- Эй господа! Где же хозяйка этого благородного заведения? Буду ли я сегодня обслужен, негоже так людей в нервозе держать.

Дверь возле лестницы отворилась, из неё выбежала рыжая молодая девушка, в руках она пыталась удержать гору посуды, но тщетно, споткнувшись на ровной поверхности, она упала. Посуда с грохотом разбилась об пол, сама же она прокатилась по полу прямо к туфлям графа.

Юноша был в изумлении от такого номера. Сняв перчатку потыкал пальцем макушку хозяйки, приговорив:

- Мадмуазель, вам бы встать и обслужить нас, а то не накопите на платье, чтобы в нем встретить принца на белом коне.

Граф помог её подняться. Девушка прошла за стойку. Один из крестьян, который сидел возле стойки выхрипел пьяным гласом:

- Рада, где моё пиво? Я просил тебя его принести ещё восемь или даже десять минут назад. Я же так скоро...

- Сейчас я говорю поганый пёс, - выкрикнул граф, выпнув стул из-под задницы пьяницы. Тот рухнул. - Итак, мадам, прошу, выслушайте нас.

Рада, именно так звали девушку. Открыла книгу записи.

- Да, спасибо ещё раз! Что вам угодно?

- Два номера, прошу заметить, отдельных, но по соседству. Записываете?

- Да-да.

- А, скажите, у вас подают ужин?

- Грудина куры только.

- А чай?

- Только пиво местное.

- В номер?

- Вам можно и в номер.

- Чудно причудно, - с радостью сказал граф.

Девушка пометила данные в книжке.

- Как мне вас записать?

- Я...кхе-кхе, Генри я, так запишите, - прохрипел Генри, закашлявшись от стойкого запаха табака и какой-то гнили.

- А вас? - поинтересовалась Рада.

- Марон Граф Харрисфорда, верноподданный его светлейшества короля Адама и скромный слуга господня нашего... И, пожалуй, этого достаточно.

- Я не запомнила, слишком сложные слова.

- Сложные? Почему сложные? Вас не учат грамоте, скажите же? - с удивлением спросил юноша.

- Я не понимаю, простите пожалуйста! - чуть не расплакавшись, тихо проговорила девушка, поникнув головой.

- Как сентиментально, мерзость. Тогда запиши на графа Марона, то есть меня. Хорошо?

- Да.

- Чудно.

Пока девушка записывала в книги новы данные, Марон осмотрел помещение, особенно он вглядывался в дальний угол. Там действительно сидела свора каких-то отвратительных на вид мужей. Они громко говорили и громко смеялись, пив какую-то бодягу. Граф схватил девчушку за затылок, подтянув её голову ближе, а другой схватился незаметно за мушкетон.

- Молчи и слушай меня, отвечая по делу. Там вот в углу сидят люди, которые подозреваются в страшных деяниях. Правда ли это?

- Да, это правда, - тихо проговорила она.
- Что говорили они на протяжении времени?

- Обсуждали какие-то сделки, с неким герцогом. Но я не лезу в эти дела. Они ведь не местные, на вид иностранцы и говор не наш. Появились недавно, где-то около года назад. Обосновались в поместье, там и сидели долгое время, выходя лишь по ночам. А в последние месяцы начали днём выходить. Много пропало людей.

- А ты не боишься? Ты сильно походишь на жертв их деяний.

- Я зарабатываю деньги непосильным трудом, я и не такое встречала.

- Понятно, тогда я пошёл, будь осторожнее, -сказал Марон, отпустив её голову.

......

Ночь наступила, всё затихло, весьма подозрительно. Марон в своём номере сидел у окна на драном табурете. Чертил письмо своей сестрице, изредка поглядывая в окно. Бумага местная уже пожелтела, чернила ведут непослушно себя, но буквы выводятся:

«Дорогая моя Исидора! Пишу тебе из поселения скверного, но весьма вдохновляющего. Я очень боялся, что нападки отца, а также его прихлебателей могут тебе навредить, так как ты единственная, кто стала меня защищать. Не надо думать, что у меня угасли амбиции и я как трусливый чертёнок спрячусь в холодной норе. Ты увидишь, как я вознесусь над этими гнусными тварями, и они поплатятся за свои злодеяния. Тебе же желаю только добра, не надо бояться, что я пострадаю. Но молитвы читай мне на удачу. Здоровья тебе и терпения долгого.»

После этих строк, письмо было свёрнуто и в карманчик уложено. Через некоторое время шум прервался грозными криками. На улице стало резко светло. Кто-то был явно очень озлоблен. Марон пытался рассмотреть что-то в окно. В комнату ворвался Генри.

- Марон, та назревает бунт. Скоро прольётся кровь человека, будет много смертей, а мы, как всегда в центре событий, - с волнением Генри вещал.

- Я вижу, трудно упустить столь буйные возгласы. Какие там стороны и повод каков?

- Так ведь девчонка пропала, которую вчера ты чуть не прикончил.

Марон резко обернулся и посмотрел на приятеля верного.

- Я и не пытался её убивать, это неправда. Это так, чтобы разум прочистить от мусора. Но да, нам придётся вмешаться! - с решительностью было сказано.

Товарищи вышли на «площадь», вернее это центр селения. Там, на ящиках, в окружении бунтующего народа стоял тот самый мужчина и громко, гласом грозным угрозами судьбу покрывал:

- Вы видите сами, как власти, якобы заботятся о народе, покрывая жалких бандитов. Я говорю, ежели стража не выдаст мне дочь, я подорву этот вот дом, а с нею и эту деревню.

Кто из толпы резко выкрикнул:

- Тас, ты свихнулся! Мы все тут в печали, а ты ещё хочешь и нас загрести прямо в могилу, превратив в руины наши дома.

- Ты не поймешь печали отца.

Марон громко выкрикнул:

- Не нужно анархии, есть же основы войн ведения!

Тас в возмущении сразу воскликнул:

- Давал тебе шанс, жалкий вельможа, уладить всё гуманным путём, но меня не послушал.

- Люди скорбные, храбрые воины. Внемлите словам моим громким. Я понимаю, что вы здесь чувствуете, но не давайте безумцу власть в грешные руки. Ежели вы пойдёте за мной, то помогу вам. Хватайте его и изолируйте, пока не утихнет рёв бунташного бремени.

Народ послушал, напал на мужчину, связав, бросил к коровам. Марон и Генри вскрыли сараи и достали орудия сельские. Это ведь символ воли гражданской. Теперь это войско революционное.

- Направимся к дому злодеев и штурмом возьмём! Главное натиск плотнее устроить, а дальше отвагою их поразим. За свободу, друзья! - это был новый порыв настроений бунташных, в жизни Марона.

«Войско направило к цели. Там их ждала королевская стража. Марон шёл впереди. Офицер стал говорить:

- Сдавайтесь сейчас и милость короля вам гарантирую. Не будем лить кровь ваших друзей. Ни к чему эта бойня.

- Я граф Марон. Вам сообщаю, что все обещания с вашей стороны - это жалкая ложь. Лишь глупец тешится мыслью о добродушии нашего государя. Опять же, нет и гарантий, что, если сложим оружие, доедем до столицы и погибнем от ваших мечей.

Марон поднял руку, затем пальцем указал в сторону стражи.

- Выпотрошите челядь на поприще божьем! Бог вам свидетель, грехом не зачтётся! - Марон прогремел.

Большая толпа, двинулась в сторону стражи десятки. Жандармы полегли сразу же, кровью излитые. Войско ворвалось в дом бандитский. Там же был и подвал. В подвале картина ужасная. Клетки из стали и трупы, разделанные до смерти трагичной.

Резнёю отбили хибару, слуги чертей полегли от кос. На вилы крестьяне намотали их внутренности, расхлестали мозги, глаза вытекли. Среди трупов сидела и Рада нетронутая, к счастью для отца - неудачника.

- Я говорил тебе Генри, что она будет жива, ты мне проспорил бокальчик вина, - с сарказмом Марон, тряся головой изверг.

Крестьянин крикнул:

- Вот он глава, видно цепям злотым, мёртвый уже. Что же с ним делать?

- Голову руби топором, на копье и ставь пред таверной, так драматичнее, - Марон был в ударе.

Девушку вывели, отца её развязали. Надобно было порядки теперь навести. Факела потушили трупы убрали от глаз нежеланных. Теперь наступил новый этап.

(Артемий Порочный)