Глава 3. Ночная прогулка
«По улице Юннатов по родному городу
Гуляем босиком, а нам не холодно
Скоро я в тебя навсегда влюблюсь
Только не поверишь ты мне я боюсь»
песня Юннатов. А.Минулина
Дни шли своим чередом. Я болтала с посетителями, пила фруктовый чай на балкончике, рисовала в блокноте… и ждала. Злилась на себя, ругала, но все равно ждала одного особого посетителя.
Он не приходил.
То, что поездка в загородное поместье не была бредом, доказывали лишь свежие рисунки в блокноте и ворчание господина Фенга: в тот день доставку свежих цветов пришлось перенести, что не очень-то обрадовало поставщика.
Ходя до недовольства господина Фенга мне не было дела. То, что Иллуми не появлялся в «Уголке» уже девять дней беспокоило меня больше. Первые дни я очень его ждала: выглядывала в окно, спешила к каждому посетителю, вздрагивала, стоило услышать песню фурина… но спустя неделю поуспокоилась. Я перестала тщательно собираться с утра и наносить макияж, вернувшись к привычным и удобным вещам, перестала сидеть на балконе до посинения. Хватит.
Запел фурин. Я повернулась к двери с дежурной улыбкой на губах.
— Добро пожаловать в «Уголок»! Чем могу помочь?
Молодой мужчина был смутно мне знаком. Возможно, он уже заходил ко мне за цветами. Невысок, фигура худощавая и спортивная, лицо скуластое. Посетитель хорошо одет, ухожен и красив по меркам Падокии.
Я дружелюбно кивнула, когда он подошел к стойке.
— Мне нужен букет. Для девушки, — сказал посетитель. — Для молодой, хорошо образованной и самостоятельной девушки.
Я кивнула, задумавшись. То, что он сказал, конечно очень интересно, но совершенно не информативно для составления букета.
— Думаю, хорошо подошел бы адонис, — протянула я. Но у меня «азиатских лютиков» нет: не сезон. — Или вам что-то более классическое? Розы? Лилии?
— Нет, розы точно не подойдут, — мужчина нахмурился. — Я плохо понимаю в составлении букетов. Просто хотелось удивить её.
Я посмотрела на посетителя, ожидая, что он ещё что-нибудь добавит.
— Может вы на свой вкус подберете?
Раздражен, но улыбается. Держит маску, старается быть вежливым. Что ж, грех не поощрить его старания.
Я понятливо кивнула и уточнила:
— В какую сумму мы должны уложиться?
— В любую, — на выдохе сказал он. — Только не делайте букет слишком тяжёлым.
Я не показала своего удивления. Обычно люди не расстаются с деньгами так легко… хотя бывают же особые случаи. Поломав голову над поставленной задачей, я собрала нежный букет из пионов и нарциссов. Светло-розовые и персиковые пионы, напоминающие румянец на фарфоровой коже, хорошо сочетались с белыми нарциссами. Гармоничный и аккуратный букет. Лёгкий, как и заказывали.
Я закончила с упаковкой и скрепила букет лентами в тон.
— Вот и всё, — я подняла глаза на посетителя.
Улыбка пропала с лица.
Мужчина внимательно рассматривал меня. Взгляд колючий, холодный, пронизывающий — я невольно отступила на пол шажка назад.
— С вас восемь тысяч, — в голосе не осталось и тени добродушия и вежливости.
Посетитель кивнул и улыбнулся. Похоже, он заметил, как я отступила. Мужчина молча расплатился и покинул «Уголок».
Запел фурин, оповещая, что в магазине я одна.
— Ху-у-ух, — я села на стул за стойкой и сгорбилась. — И чего я так испугалась?
Ощущений. От мужчины исходило напряжение и... как бы это сказать? Давление? Да, давление. Я будто стала листком клена, который положили между страниц книги. Это пугало.
Я нахмурилась, вспоминая лицо посетителя: аккуратный нос, красивая линия губ, высокий лоб... Внешне он выглядел приветливо и даже радушно, но я чувствовала злость, направленную на меня.
И что я ему сделала? Когда-то продала не тот букет?..
Вновь запел фурин и лишая меня возможности накрутить себя ещё больше..
Солнце постепенно клонилось к закату. Рабочий день закончился. После неприятного гостя, я приняла ещё нескольких посетителей, получив за день неплохую выручку. Вроде всё хорошо, но неприятный осадок после «знакомого незнакомца» остался. Я никак не могла подавить горечь от его посещения.
«Уголок» я закрыла минута в минуту. Задернула шторы, погасила свет и поднялась на второй этаж. На своей кухоньке я нашинковала салат, заварила чай и, устроившись в кровати, взяла блокнот.
На страницах всё смешалось… Цельных композиций только две: сервиз для проведения чайной церемонии из белой глины и уходящий вдаль черноволосый мужчина. Рисунок с мужчиной немного недоработан: надо добавить блики на волосах и тени на одежде, зажечь мягким желтым светом уличные фонари и добавить мрачности Кукуру на фоне.
Но я не стала заниматься этим. Я перелистнула страницу и взяла карандаш.
На этой странице царил хаос из губ: улыбающихся, спокойных, поджатых — мысленно я окрашивала их в ярко-красный цвет и добавляла маленькие трещинки. Я не сразу заметила, насколько обветрены чувственные губы госпожи Кикё, а потому не задавалась нелепыми вопросами, но сейчас… Где она могла так их повредить? В загородном поместье прохладно, но там нет сильных ветров. Да и не похоже, что женщина не ухаживает за собой. Часто облизывает? Или кто-то другой это делает?..
Я тихо застонала и спрятала горящее лицо в подушке. Мысли вообще не в ту степь потекли. У меня опыта в поцелуях кот наплакал, но в интернате много о чём болтали — не буду об этом думать.
А вот их руки…
Я обняла подушку, устраиваясь удобнее и припомнила шрамы на руках у всех членов семьи Иллуми. У госпожи Кикё они были похожи на застарелые мозоли. У отца Иллуми кожа будто много раз трескалась, как от мороза. У дедушки будто обожжена электричеством — я видела как-то раз такие ожоги: страшное зрелище.
У Иллуми же… У Иллуми шрамы тонкие и мелкие — если не приглядываться и не заметишь. Но я-то приглядывалась.
Заснула я, вновь размышляя о молодом мужчине с тёмными глазами.
Следующий день был похож на все остальные: завтрак, душ, работа. Пролетел он быстро и ненавязчиво, в размышлениях, как украсить магазин к новому году. Год белого дракона… В декорациях хочу использовать ветки белой сливы, нарциссы и пионы, а на стене нарисую белого дракона с лазурными глазами. Пусть скрытая в нём сила и злость охраняет мой «Уголок».
День клонился к окончанию. Я отвлеклась от набросков и посмотрела в окно, размышляя о том, что можно бы закрыться пораньше... И едва не подпрыгнула от страха. Прямо за панорамным окном, против света заходящего солнца стоял мужчина. Он стоял неподвижно, длинные волосы чуть колыхались на ветру, а глубокая тень от фигуры сделала его неузнаваемым: не видно ни лица, ни одежды... Воображение тут же добавило к ужасающему облику провалы вместо глаз и паучьи лилии на фоне. Вестник смерти... Да, именно так бы я назвала эту картину.
Мужчина наклонил голову к плечу и у меня отлегло от сердца. Я уже видела этот жест и знаю, кому он принадлежит.
Отложив блокнот, я указала на дверь. Частый гость моих размышлений отошел от окна.
Запел фурин.
— Добро пожаловать в «Уголок»! — голос дал петуха.
Иллуми поймал мой взгляд и вопросительно изогнул тонкую бровь. Вот же мимика у человека! Вроде ограниченная и неживая, но такая понятная!
— Ты меня напугал, — с долей обвинения ответила я на незаданный вопрос. — Зачем ты там стоял?
— На тебя смотрел, — мужчина сказал это с безразличием, будто нет в таком поведении ничего странного.
Я покраснела.
— Нашел на кого смотреть, — буркнула я.
— Но ты же других рассматриваешь, — по тонким мужским губам скользнула насмешливая улыбка. Он подошел к стойке и облокотился на неё руками, встав ко мне очень близко. — Прохожих, посетителей… меня.
Ещё немного и я в обморок упаду. Никогда в него не падала, но в этот раз это может произойти… Дыхание сбилось, пульс участился. Я прямо почувствовала, как кровь прилила к щекам и шее.
— Я… — а что сказать? Начать отрицать? Да это же глупо!
— Мне нравится, когда ты не можешь отвести от меня глаз, — голос мужчины стал тише, появилась едва заметная вибрация, похожая на хрипотцу. Изменившийся тембр и смысл, который он вкладывал в слова, заставили меня смутиться ещё сильнее.
Я отпрянула и едва не упала со стула.
Глупая какая!
— Зря я тебя дразню, — Иллуми выпрямился, давая мне столь необходимый воздух. — Не ударилась?
Я покачала головой. Даже если и ударилась, то боли не чувствую. Я вообще сейчас ничего кроме смущения не чувствую.
— Зачем вы пришли? — немного грубее, чем обычно, спросила я. Переходом на «вы» я постаралась воздвигнуть дополнительную дистанцию между нами.
Воздух… мне просто нужен воздух для дыхания.
Иллуми мое настроение быстро считал. Холод сковал темные глаза, делая их пустыми и плоскими.
Я сглотнула и оробела. Такой Иллуми — отстраненный и жутко далекий — мне не нравился.
— Прости за резкость, — сдалась я. — Ты дважды за три минуты своего присутствия вывел меня из равновесия.
— То есть, я ещё и виноват? — темные брови поползли вверх.
Подумав, осторожно кивнула.
— Тогда мне надо загладить вину, — Иллуми улыбнулся уголками губ, а в глазах мелькнула искра превосходства. — Приглашаю тебя на ужин.
— Ужин? — теперь мой черёд удивляться. — Я не ем на ночь.
Салат и чай для нянюшки не считались за еду, за что в детстве я часто получала нагоняй. Объяснить женщине старой закалки, что я не могу заснуть после плотного ужина, было невозможно. Она просто не понимала, как можно отказаться от еды.
Иллуми, похоже, тоже этого не понимал.
— Но не откажусь от чая, — добавила я, стараясь хоть как-то сгладить неловкость. Всё же, когда мужчина приглашает тебя на ужин, невежливо отказываться.
Особенно, если это мужчина, с которым ты хочешь общаться.
Иллуми кивнул и плавно повернулся в сторону двери.
— Идём?
— Сейчас?!
Я пробежалась быстрым взглядом по его фигуре. Мягкие мокасины, не скрывающие острой косточки, полоска фарфорово-белой кожи, черные штаны и рубаха, стилизованные под бойцовские. Так как на улице холодно, мужчина надел накидку темно-зеленого, изумрудного цвета, подбитую черным мехом. Несмотря на помпезность, в такой одежде тепло — я знаю, так как у меня есть похожая.
Он словно воин, сошедший со страниц исторического рассказа… а я?! На мне вновь брюки мужского кроя, просторная рубаха и волосы в хвосте! Я так не согласна!
— Нам что-то мешает?
Он еще и удивляется!
— Мешает, — кивнула я и, широко улыбнувшись, вышла из-за стойки. — Мне надо собраться.
— Ах, это, — скука сковала утонченные черты. — Все же ничто девичье тебе не чуждо.
— Именно.
Развивать тему я не стала. Замкнула магазин и поспешила наверх. Пятки стучали по полу, выдавая, как я мечусь по комнате. Знаю, что Иллуми слышит с какой суетой я собираюсь: надо выбрать платье, нанести макияж, хоть попытаться пригладить волосы… и всё в спешке. Я понимала, что могу позволить себе сборы: чувствовала, что Иллуми подождет столько, сколько надо, но не хотела затягивать. Чем больше времени я потрачу на переодевание, тем меньше проведу с ним.
Цвета, в которые он одет: черный и изумрудно-зеленый. Немного мрачно, но гармонично, ведь эти цвета хорошо сочетаются. Надо бы подобрать что-то похожее… Окинув взглядом гардероб, я достала своё единственное ханьфу и теплую накидку из плотной ткани салатово-зеленого цвета и меха белого горностая. Капля приглушенно-красной помады на губы, легкие тени на веки… румянец, как я надеялась, появится сам на холоде. Я распустила волосы и заколола, убирая пряди с лица. Капля духов.
Всё.
Вновь топот, выдающий моё нетерпение. Ничего не могу с собой поделать!
— Я готова! — крикнула я с лестницы.
— Пятнадцать минут сорок… — Иллуми повернулся к лестнице и на секунду замолк. — …три секунды.
Его заминка сказала намного больше, чем он хотел бы. Мужчину не выдал ни спокойный взгляд, ни ровная речь, но кое-что я все же ощущала… Я могла бы описать это чувство как «приятное удивление». Будто он не ожидал увидеть меня такой.
— Ну? — нетерпеливо спросила я. Каплю заносчивости и спеси я не смогла скрыть — знала, что хорошо выгляжу. — Теперь и тебе нравится смотреть на меня? Взгляд оторвать сможешь?
— Не думал об этом, — Иллуми и бровью не повел. — Но должен признать, что теперь от тебя многие не смогут оторвать взгляд.
Немного не то, чего я ожидала, но тоже неплохо.
— Так это же здорово, — я улыбнулась чуть шире.
— Нет, не здорово, — Иллуми согласно кивнул и протянул мне руку. — Я не люблю привлекать внимание.
— Ты? — я рассмеялась и приняла помощь. — Я тебя разочарую: ты привлекаешь очень много внимания!
— Не правда.
Он верил в свои слова.
Я улыбнулась и не стала препираться. Пусть он занимается самообманом — я-то видела, насколько он выделяется на общем фоне скучных горожан.
Мы вышли из «Уголка». Солнце уже село, и Дентора озарилась светом уличных фонарей. Я не могла стереть с лица улыбку, предвкушая волшебный вечер. Так и представляю: ночь, мощенные камнем дороги, белые заборы и мы в традиционных одеждах. Все это как безумно красивые кадры из фильма.
— Хочу в старый город, — заявила я, закрывая магазин. Взгляд уцепил стебли цветов, перевязанные нежно-персиковой лентой в мусорном бачке, но я пропустила это, воодушевленная хорошим вечером. — Там есть хорошая чайная.
— Солнце Востока? — уточнил Иллуми.
— Да, — я повернулась к мужчине и вновь взяла его под руку. — Ты там бывал?
Он скосил на меня взгляд. Уголки тонких губ дрогнули в подобии улыбки.
— По работе, — ответил Иллуми и положил руку поверх моей. — У тебя нет перчаток?
— Есть, — я полезла в карманы и, достав их, с гордостью продемонстрировала. — Я не забыла!
Улыбка Иллуми стала шире.
Дальше мы шли молча. Старый город недалеко от «Уголка», так что вполне можно пройтись пешком. Не думаю, что мы замерзнем за это время.
Холод щипал щеки, с неба падали редкие снежинки, а бок грело тепло чужого тела. Я не могла перестать улыбаться, едва не подпрыгивая от нетерпения. Понимала, что поведение глупое и несдержанное, но ничего не могла с собой поделать. Меня распирало изнутри… Мы шли под руку шаг в шаг, ведь в этот раз Иллуми подстраивался под меня. Редкие прохожие провожали нас взглядами: удивленными, восхищенными, завистливыми… Как же я их понимала! Сама не верила в происходящее.
— Вижу, ты уже наслаждаешься вечером, — сказал он, привлекая мое внимание.
— Во всю, — кивнула я и накинула капюшон, надеясь, что не примну волосы. От слабого ветра мерзли уши.
— Я рад.
Он не мастер разговоров. У него хорошая грамотная речь без слов-паразитов, но это не помогает ему поддерживать пустой разговор ни о чем.
Хорошо, что я в этом поднаторела.
— Спасибо тебе за прогулку, — сказала я. — Давно уже никуда не выходила: то холодно, то лень, то устала.
Иллуми кивнул, молча принимая благодарность.
Плохо… Мог бы что-нибудь сказать, чтобы я не вытягивала разговор из пустоты. Идти в неловкой тишине в такой чудесный вечер — просто преступление!
— Как поживает госпожа Кикё? — немного опасаясь реакции Иллуми, спросила я. Я довольно четко поняла, что он не любит говорить о семье, но мы же это уже преодолели?
— Хорошо, — при упоминании матери взгляд мужчины немного потеплел. Он посмотрел на меня и чуть крепче сжал мою руку. — Она очарована тобой. Желает показать тебе свой розовый сад.
— Сад? — заинтересовалась я. — Она выращивает розы?
— Скорее наслаждается ими, — хмыкнул Иллуми. — Ухаживают за садом слуги.
Я припомнила нежную и утонченную госпожу… Ну, да, глупость сморозила. Не могу представить её, копающуюся в земле и компосте.
— Я подумываю застеклить балкон и организовать там небольшую оранжерею, — поделилась я своими неокрепшими планами.
— Это резонно. Так у тебя будет проверенное сырье всегда под рукой, — кивнул Иллуми. — Но возможно ли это? Здание «Уголка» — старый фонд, выдержит ли оно?
Я пожала плечами.
— Так далеко я ещё не заглядывала, — призналась я. — Мы пришли!
Я отпустила его руку и прошла чуть вперед, торопясь зайти в чайную.
«Солнце Востока» нравилось мне своей эстетикой: не было никаких кричащих вывесок и привлекающих внимание баннеров, лишь надпись над круглыми вратами отличала это место от десятка жилых домов.
Мы минули белокаменный забор и ступили на мощеную улицу.
Я едва не запищала от восторга.
Гирлянды на деревьях, тихий плеск воды и чайная, освещенная светом фонарей. Мы в этом месте были будто недостающей частью прекрасной картинки и гармонично вписались в окружающий антураж.
— Добрый вечер, господин, госпожа, — работница чайной в скромном ханьфу встретила нас поклоном. — Мы рады видеть вас в «Солнце Востока». Позволите проводить вас в общий зал? Или же желаете посетить Внутренний двор?
— Внутренний двор, — сказал Иллуми. — Мы желаем прогуляться перед чаепитием. Не надо нас тревожить.
Внутренний двор?
Я удивленно посмотрела на своего спутника. Никогда не слышала о таком.
Девушка оставила нас в покое и удалилась, предупредив, что для нас будет подготовлена чайная Покоя. Я не совсем поняла, что это означает, но не стала спрашивать. Незачем показывать, что я не настолько хорошо знакома с местом, в которое сама его позвала.
— Ты не была во Внутреннем дворе, — сказал Иллуми, будто догадываясь, что меня тревожит.
Я подняла глаза и наткнулась на скупую улыбку, в которой не было и доли насмешки.
— Нет, не была.
— Это закрытое место для особого слоя населения, — сказал он. — Ты могла бы попасть туда только как мастер икебаны для развлечения высокопоставленных гостей.
Я удивленно вскинулась.
В Денторе есть место, где мое мастерство было бы уместно? Я могла бы каждый день заниматься настоящим искусством, а не собирать симпатичные букетики из пионов и нарциссов?..
Это же мечта…
Хотя…
Я скосила глаза на мужчину, который уверенно вел меня вперед. Если бы я не открыла «Уголок», мы бы не познакомились. Не думаю, что он обратил бы внимание на работницу чайной, которая развлекала его своими умениями.
— О чём задумалась? — спросил Иллуми. — Ты погрустнела.
— Ни о чем таком, — я улыбнулась, прогоняя непрошеные мысли прочь. — Просто стало интересно: кто же ты все-таки такой?
Иллуми криво улыбнулся.
— Возможно, в будущем ты всё узнаешь.
— Так у меня есть шанс познакомиться с тобой ближе? — я воодушевилась. Вечер вновь наполнялся загадочным волшебством и таинством.
— Если не испугаешься.
Вновь это чувство. Тяжесть, тревожность, дискомфорт… Как он это делает?
Покачала головой, стряхивая с себя оцепенение.
— Прекращай свои шутки, — буркнула я и прищурилась. — Ты вроде как вину загладить этой прогулкой хотел?
— Верно, — неприятное чувство пропало. Иллуми улыбнулся и повел меня вперед.
Сказка… Чувство, будто я попала в сказку. Общий зал, в котором я была, тоже прекрасен, но он не сравнится с Внутренним двором. Морозостойкие цветы и вечнозеленые деревья, пяточки ослепляюще-белого снега и теплый свет фонарей. Мне казалось, что я слышу стрекотание насекомых, хоть сейчас это и было невозможно.
У меня заболели щеки от улыбки. Дышать было легко и приятно, а прохлада, ставшая привычной, больше не беспокоила.
Я увидела пруд.
— Пойдем туда? — я потянула Иллуми, указав в сторону пруда. — По-моему, там что-то плещется.
— Карпы, — пожал плечами мужчина. — Ты так взбудоражена, будто плотоядных зубаток увидела.
Я недовольно глянула на него. Плотоядные зубатки! Нашел про кого вспомнить! Про прожорливых рыб-убийц, которые охотятся большими стаями и способны обглодать тело человека до костей за каких-то полчаса.
Фыркнув, я отпустила его локоть и поспешила к пруду. Мне показалось, что зелень здесь более живая и яркая. Я огляделась: вокруг нет и намека на снег. Переступив с носка на пятку, я наклонилась к воде. Довольно теплая. Особенно для зимы.
— У пруда поддерживается комфортная температура для рыб, — сказал Иллуми.
Он подошел тихо, встал у меня за спиной и смотрел сверху вниз, не скрывая насмешки. Да, забавно, наверное… Я вся такая нарядная, стою сейчас на коленях и тянусь к воде в непотребной позе… настил-то выше уровня воды! Говорила же нянюшка, что надо не только выглядеть как госпожа, но и соответствовать этому званию.
Вздохнув, я села.
Деревянный настил был теплым, будто нагретым солнцем, что напоминало мне дом. Вокруг кружили запахи разнотравья, воды и соевого парафина. Если добавить острый перец — то это в точности повторило бы запах дома.
Я прикрыла глаза и глубоко вздохнула, наслаждаясь.
Дайте мне минуточку…
Чего я не ожидала, так это того, что Иллуми сядет рядом. Я открыла глаза и удивленно посмотрела на мужчину.
Красив.
Тонкие черты лица, большие глаза с густыми ресницами, ровный нос, тонкие бескровные губы… Он убрал пряди волос за ухо, и мой взгляд упал на ушную раковину. Он, оказывается, лопоухий. Бледная кожа слегка покраснела на кончике оттопыренного уха, став нежно-розовой.
— Почему ты так долго не приходил?
Вопрос вырвался раньше, чем я его обдумала. Вылетел, словно птица и повис в тишине между нами.
Иллуми не ожидал такой прямоты. Тонкие брови сошлись на переносице.
— Не пойми меня превратно, — я подтянула колени ближе и обняла себя, становясь ужасно крошечной на фоне мужчины. — Не хочу показаться бестактной и навязчивой, но всё же я надеялась видеть тебя чаще. Общаться с тобой, как с хорошим знакомым.
Я нервно дернула плечом и прервалась. Пусть меня и тревожил этот вопрос, поднимать его не собиралась… но вот, не сдержалась. Глупая.
— Я часто уезжаю по делам семьи, — сказал мужчина, вглядываясь в мое лицо. — А ты ждала?
Зачем лукавить?
— Ждала, — кивнула я.
Иллуми повел себя нетипично. К легкой полуулыбке я уже привыкла, но никак не ожидала, что он коснется моего лица. Самыми кончиками пальцев. Осторожно, нежно, почти неощутимо… Румянец на щеках стал ярче не из-за холода.
— Тогда, прости, что не предупредил, — он дотронулся чуть ощутимей. Провел по щеке, коснулся скулы.
Я подалась чуть вперед и следом отпрянула, осознав насколько непристойно себя повела. Краска ударила в лицо, холод отступил. Я нервно поднялась на ноги.
— Знаешь, если ты не хочешь рассказывать о себе — будешь слушать обо мне, — я, нелепо прыгая на одной ноге, сняла ботинки и поставила их на настил. Прохладно, но не сильно — ноги грела древесина. — Когда я была маленькой, жила в провинции Вэй. Родители были всегда заняты, поэтому большую часть времени я проводила в загородном поместье с нянюшкой. У нас был не такой шикарный дом, как у твоей семьи, но я все равно его очень любила.
Я прервалась, улыбнулась слегка ошарашенному Иллуми и продолжила:
— Нянюшка назвала меня маленькой дикаркой из-за того, что я любила ходить босиком. Родители хотели, чтобы я прошла обряд бинтования ног, — я чуть приподняла подол и показала мужчине ступню полноценного тридцать шестого размера. — Но, как видишь, у них ничего не вышло. Я всегда снимала бинты.
Взгляд Иллуми задержался чуть дольше на моих ногах, что слегка смущало.
— Бесполезный обряд, сулящий проблемы, — мужчина едва заметно нахмурился. — Инфекции, заражение крови, некроз тканей, частые переломы из-за хрупкости ступней, как в детском, так и во взрослом возрасте.
— Ага, — согласно протянула я. — А еще деформация стоп приводит к тому, что женщине сложно сохранять равновесие и вставать на ноги.
Я поморщилась и поджала пальчики на своих совершенно нормальных ступнях.
— Хорошо, что я оказалась упрямицей.
По губам Иллуми скользнула улыбка.
— Я тоже этому рад.
Мужчина потянулся к мокасинам и снял их.
Ступни у Иллуми тоже были совершенно обычного размера. Я засмотрелась на фарфорово-бледную кожу и переплетение вен. Цвет похож на приглушенно голубой. Надо добавить каплю синего и разбавить с белым, чтобы получить точный тон…
Нахмурившись, я отвернулась. Нашла, что рассматривать.
— Пройдемся босиком?
Такое заманчивое предложение невозможно не принять.
Иллуми взял нашу обувь, а я, слегка подпрыгивая от переполняющего меня волнения, прошла вперед. Разговор обо мне пошел легче. Я рассказывала о забавных случаях, в которые попадала в детстве, Иллуми задавал вопросы и улыбался. Я не заметила в какой момент мы взялись за руки.
Сказка.
У меня продолжали болеть щеки от улыбки, челюсть немного свело от долгого рассказа. Однако, замолкнуть я не могла. Казалось, что стоит закрыть рот и волшебство момента испарится. Мне не хотелось этого. И я не готова была признать, что страшусь этого.
До чайной мы так и не дошли. Мы долго ходили вокруг пруда. Я периодически опускала руки в воду, наслаждаясь мягким пощипыванием карпов. Они искали у меня еды, а я жалела, что не взяла с собой хлеба.
— Уже поздно, — заметил Иллуми, посмотрев на небо.
Я тоже подняла голову. Растущая луна ярко освещала небосвод, закрыв своим светом звезды.
— Позволишь проводить тебя до дома?
Я с улыбкой кивнула. Не такая уж я и глупышка, чтобы прогуливаться ночами в одиночестве. А положенной для благородной госпожи охраны у меня нет. Мы довольно быстро собрались и покинули «Солнце Востока».
По дороге в «Уголок» я продолжала рассказывать о себе, тщательно отслеживая реакцию Иллуми. Если бы он проявил хоть тень усталости или недовольства, и я бы прекратила. Но нет, он с интересом слушал мою трескотню и грел мою ладонь своей рукой.
— Вот мы и пришли, — вздохнув, я поднялась на крылечко «Уголка». Голос у меня немного сел, а горло пересохло.
— Да, — мужчина остался стоять у первой ступени — это несколько сравняло разницу в нашем росте.
Иллуми высок. Я не могла даже примерно сказать какой у него рост, но со своими метр пятьдесят восемь я была мужчине по плечо. А ведь я пошла в отца и считаюсь высокой по меркам Падокии.
Он не выпустил моей руки, не позволяя далеко отойти. Я не сопротивлялась.
— Хороший получился вечер, — сказала я. — Спасибо тебе за него.
— Мне тоже понравилось, — в тёмных глазах появились искры лукавства. Он улыбнулся и добавил: — Было информативно.
Мне хватило такта покраснеть. За несколько часов я выболтала ему всё своё детство с нянюшкой. Счастливое и доброе время, которым я наслаждалась по сей день. О другом я не готова кому-либо рассказывать.
Я задумалась и никак не отреагировала когда Иллуми приблизился ко мне, а когда он коснулся моих губ — было поздно. Я замерла, не зная, что делать. Волнение затопило и парализовало меня, стыд захлестнул. Это мой первый поцелуй.
— Дыши.
Тихий и такой необходимый приказ… Я глубоко вдохнула и потянулась к Иллуми. Он улыбался. Я чувствовала это в его поцелуе. Тонкие губы оказались очень мягкими и нежно касались моих. Я прикрыла глаза от смущения. Чувствовала, как щеки пылают, но все равно продолжала тянуться губами к мужчине.
Главное, не забывать дышать.
Я поднялась на цыпочки и положила ладошки на его плечи. Даже сквозь одежду я чувствовала твердость мышц и тепло. Так необычно… Моё тело иное, мягкое.
Его дыхание коснулось моего лица, отвлекая от сравнений. Руки легли на талию, поддерживая и помогая сохранить равновесие, губы продолжали ласкать. У меня закружилась голова.
— На сегодня хватит.
Иллуми первый отстранился. Глубоко вдохнул и сглотнул. Я, открыв рот, наблюдала за движением кадыка. Опять засмотрелась.
— Ты вновь забываешь дышать, — он коснулся пальцами моей щеки. Руки у него холодные по сравнению с моим горящим лицом.
Я почувствовала себя ещё более неловко и отступила.
— Да, ты прав.
Не зная, куда деть руки, коснулась волос и отвела взгляд. Губы горели и я едва сдерживалась, чтобы не облизать их. Хотелось вновь почувствовать вкус его поцелуя и теплоту дыхания… Похоже, мне понравилось то, что произошло.
— В ближайшее время я буду занят, но буду в Денторе, — предупредил Иллуми. — Думаю, мама все же добьется у отца ещё одной встречи с тобой.
— Твой отец запрещает ей это? — у меня едва не отвисла челюсть. Неужели я ему так не понравилась? Из-за чего? Из-за размышлений о нападении?..
— Не верно ставишь вопрос, — Иллуми скупо улыбнулся и отпустил мою руку. — Мой отец беспокоится о матери. Наша семья довольно могущественна и влиятельна, так что с легкостью найдутся люди, желающие надавить на главу через его супругу.
Я нахмурилась и посмотрела на его руку. Стало холодно.
— А разве тебе не опасно так свободно гулять? — спросила я. Вопрос был продиктован не столько страхом за него, сколько за себя. Ведь кто-то может посчитать, что и я могу стать рычагом давления.
Похоже, Иллуми понял это.
— Тебе не о чем переживать, — мужчина постарался сдержать улыбку, но не смог. — Мои родители, в отличие от меня и братьев, лица публичные. Их знает большая общественность, нас — нет.
Отлегло.
Я широко улыбнулась и кивнула.
— Тогда, до скорого? — неуверенно попрощалась я, доставая ключи от «Уголка».
— До скорого, Роу.
Иллуми кивнул мне напоследок и, дождавшись пока я не закрою дверь на ключ, пошел вдоль по улице. Даже интересно, куда он сейчас? Неужели до дома пешком пойдет?
Поразмыслив об этом, я наконец-то с удовольствием облизала губы. Не могу сказать, что у поцелуя был какой-то вкус, просто он был приятным и это воспринималось как что-то съедобное. Да и дыхание у Иллуми приятное, а то в интернате девчонки много чего об этом болтали.
Положив ключи на место, я поднялась на второй этаж. Сняла накидку, повесила в шкаф ханьфу и присела за туалетный столик. Надо смыть макияж.
Из отражения на меня смотрела настоящая красавица: я даже не узнала в ней себя. Глаза блестят, губы яркие и припухшие, на щеках здоровый румянец. Волосы только слегка растрепаны, но это даже мило. Я улыбнулась шире и начала снимать серьги.
До скорого, Роу…
«До скорого», а не «пока», «до завтра» или еще как-то. Даже прощание у него особенное…
Постой-ка… а откуда он знает мое имя? Я не помню, что называла его.
Нахмурившись, я припомнила наши встречи. Вот момент в «Уголке», когда он представился: я обескуражена и невнимательна… Могла ли я на автомате представиться и забыть об этом?
Могла.
Но называла ли я фамилию?
Я подняла глаза на отражение и пересеклась с собственным взволнованным и напряженным взглядом.
Я не помню.