Пролог
Снова больничная палата. Как же я ненавижу эти белые бездушные стены. Хочется умереть от тоски, завопить во все горло, как огромный синий кит. Только зачем? Все равно никто не поможет. Хотя, скорее мне это уже и не нужно.
На запястье оранжевый пластиковый браслет. Не могу разобрать, что на нем написано, почерк слишком неразборчив. Виднеется имя «Элизабет Беррингтон», а дальше кривые символы, будто иероглифы, и какие-то цифры. Ничего не понимаю, здесь какая-то ошибка. Это имя моей сестры.
Не могу ни о чем сейчас думать, во рту пересохло. Ужасно хочу воды.
‒Эй-й! Кто-нибудь! ‒ пытаюсь прокричать, но губы не хотят двигаться. Всегда, когда я оказываюсь в больнице, меня пичкают седативными. Зачем они это делают? Я вполне вменяема. Вроде.
В голове каша. Помню, как наглоталась таблеток и думала, что это мой конец. Но видимо меня успели откачать.
Хочу встать с постели. Подняться дается с большим трудом. Делаю еще рывок, и стараюсь передвигать ногами в сторону двери. Солнечный свет отражается от куполообразных крыш и выжигает глаза. Щурюсь.
Чуть слышно стучу в дверь. Тишина. Настраиваюсь и собираюсь уже с силой ударить по двери, как в палату заходит женщина в фиолетовом халате и удивленно смотрит на меня.
‒ Очнулась? Как состояние? ‒ приподняла брови женщина.
Не могу понять из-за препаратов, как на самом деле себя чувствую.
‒ Воды...‒ еле шевеля губами, произнесла я.
Женщина тут же протянула мне граненый стакан. Видимо знала, что мне сейчас нужно.
Руки тяжелые. Она помогает мне попить, придерживая стакан одной рукой. Жадно глотаю воду.
‒ Вот так, умница, ‒ певуче похвалила женщина.
Мне стало отвратительно от того, какая я беспомощная. Часть воды не попала в рот, и вся моя шея намокла. Капли стекают под халатом к груди. Холодно. Возвращаюсь в постель.
‒ Через два часа обед, ‒ сказала женщина, выходя из палаты.
Она напомнила мне мою маму. Такие же волосы до плеч и тембр голоса. Но мама бы не ушла сейчас. Она бы сидела со мной, пока я не усну и наблюдала.
Устала. Сильная усталость. Снова хочется спать.
Я не хотела, чтобы меня спасали, ведь Лиз уже никогда не придет ко мне, и в этом виновата я сама. Глубоко вздыхаю и закрываю глаза.