Помощь
- Грейнджер, подними задницу с кровати и выключи свою маггловскую штуковину!, - чей-то недовольный голос постепенно вытаскивал гриффиндорку из сна. Он был о родителях и беззаботном детстве. Сознание воспроизводило самые теплые фрагменты прошлого, из-за чего хотелось прожить заново как можно больше из них. Пытаясь не обращать внимания на звон и крики кого-то, девушка повернулась на левый бок, поглубже укутавшись в одеяло, и вновь попыталась уснуть.
- Я вроде не сумасшедший, а кажется, что говорю сам с собой.
Вставай, быстро! - уверенные шаги раздались совсем рядом с ее дверью, - я считаю до трех и захожу... ТРИ!
Малфой со всей силы распахнул дверь, удивившись, что она не закрыта. Ночью он пришёл к Теодору, и в процессе увлекательной беседы они выпили бутылку огневиски. Дальше он не помнил, что произошло, но судя по тому, что проснулся в обнимку с Ноттом в гостиной, ничего страшного не случилось. Наверное просто уснули.
Не обращая внимания на спящую Гермиону, Слизеринец в два больших шага достиг будильника, взял его в руки, раздражаемый мерзким звоном. Его голова пульсировала с похмелья, а резкий звук только усиливал боль. Парень встряхнул маггловское "нечто" , но оно по прежнему кричало.
- Грейнджер, быстро встань и выруби свою хрень! Я не могу понять, как она устроена, но она жутко бесит меня!
- Еще слово, Малфой, и я вырублю тебя,- буркнула Гермиона и высунула голову из-под одеяла, - дай сюда будильник.
Драко быстро вложил в протянутую руку так называемый будильник. Пальцы скользнули по коже рук гриффиндорки. Контраст температур мурашками отозвался по телу Малфоя. В ушах зазвенело, и в голове вспышками появлялся образ отца, учившего его ненавидеть грязь.
Он почти никогда ее не касался прежде, это было запрещено, это было под запретом. И он думал, что будет проклят или испачкан, дотронься до грязнокровки.
Война прошла, оставила на всех свои грубые шрамы, поменяла сознание каждого. Драко не был исключением.
Ребенок, у которого не было выбора.
Мальчик, которому с детства твердили о превосходстве. Несомненно, у него были деньги, семья, власть, статус. Но единственная вещь, не принадлежавшая ему - жизнь. Гребаная свобода, что он так хотел почувствовать. Сейчас все иначе. Пусть в конце, но Малфой все-таки смог сделать выбор - сторона Ордена Феникса. Это действие повлекло за собой очень много последствий, которые Драко принимал, как нечто совершенно бесценное- ответственность и свой собственный выбор...
- Малфой, очнись и выходи из комнаты,- лениво протянула Гермиона присаживаясь на кровати. Она не совсем понимала, что парень делал в башне старост, но не сильно волновалась по этому поводу. Гриффиндорка впринципе ни о чем не волновалась в последнее время, голова частенько была пустой.
- Дельный совет. Если я задержусь здесь еще хоть на минуту, весь пропитаюсь гриффиндорским слабоумием и попаду в Мунго,- притворно отряхивая несуществующую пыль с плеч, Слизеринец быстрым шагом направился к двери, проводя языком по резко высохшим губам. Всего одна колкость- и сердце колотится не так быстро. "Просто оскорби ее и вернись в норму, " - ухмыльнулся парень.
На занятиях Гермиона вела себя как обычно. Тянула руку, отвечала на все вопросы и болтала с друзьями во время перемен или в Большом зале. Она впервые за все время поспала больше шести часов, не просыпалась среди ночи и не видела кошмаров. Ей снились родители... Гермиона не видела их после того, как стерла память. Но знала, что папа и мама живы. Неподалёку от их дома жила знакомая женщина - Элис. Ей было около сорока, когда Гермиона спасла ее пятилетнюю дочку, резко выбежавшую на дорогу. В тот вечер девушка пришла на ужин в гости, узнала много нового об этой женщине и ее семье. Элис жила в Австралии, ее муж- волшебник. Учился в Хогвардсе на пуффендуе. И во время командировок они все вместе приезжают в маггловскую часть Англии. Ну и тогда по рассказам о местной булочной около дома в Австралии, Гермиона поняла, что женщина живёт по соседству с родителями, рассказала ей историю о стертых воспоминаниях и попросила иногда отправлять письма, рассказывать, все ли у них хорошо.
Перечитав письмо трёхдневной давности, гриффиндорка улыбнулась. В сердце теплилась надежда, вернуть им воспоминания, но страх сковывал разум. Как отреагируют родители на ее придательство? Простят ли? И как вести себя с ними потом?
Эти мысли выжигали угловатые узоры с обратной стороны черепа, голова становилась тяжёлой, сердце сковывал страх...
Гребаный страх, живущий в её жизни, казалось, с детства. Она помнила, как все начиналось, каждая битва и встреча со злом оставляла на теле шрамы, не заживающие спустя года.
И вот, они сидят за столом в Хогвардсе, едят, пьют и делают вид, что все в порядке, но это не так. У кого-то из этих ребят отняли родителей, у кого-то любимого человека, детей, родственников, домашних питомцев, дом... Разве можно по-настоящему быть счастливым, искренне улыбаться и делать вид, что разговоры про черничный пирог и матч по квиддичу неебически увлекательны?!
-Герм, ты будеф есть?- глухо прозвучал голос Рона, набившего рот едой и решившего, что плеваться крошками во время разговора лучшая идея, - ефли нет, то я возьму его?
Девушка резко открыла глаза, с пренебрежением бросив взгляд на рыжеволосого друга, и, вставая со скамейки, подтолкнула к нему свою тарелку:
- Забирай.
-Ты совсем не притронулась к еде, Гермиона, - обеспокоенно сказал Гарри, но гриффиндорка уже скрылась за массивной дверью.
Она не помнила, как дошла до комнаты. В ее сознании кадрами всплывали отрывки из прошлого :
Новый год в кругу семьи
Первый поход в Хогсмид
Холод и влага тайной комнаты
Кровь Василиска
Улыбка Гарри и Рона
Смерть Дамблдора
Фред и Джордж
Поиски крестражей
Ужин в доме Уизли
Крики
Кровь
Лицо Воландеморта
Смерть
Смерть
Смерть
Смерть
-Ненавижу!
Звон хрустальной статуэтки.
-Ненавижу!
Пергамент и учебники приземлились на пол.
-Ненавижу!
Вазы, горшки, книги, игрушки за секунды оказались скинутыми.
Очередная вспышка гнева Гермионы сопровождалась бурей и ураганом. Она кричала и сбрасывала все, что попадалось под руки. Слезы боли и ненависти катились по бледным щекам и попадали на губы.
Схватив колдографии, она выскочила в гостиную, стремительно приближаясь к камину.
- Ты окончательно спятила?
Кровь запульсировала в висках.
Толчок.
Толчок.
Толчок.
- Я повторяю, Грейнджер, ты ебнулась на голову?
Староста как в тумане повернула голову, медленно переводя взгляд на источник звука. В центре комнаты стоял Малфой, натянув на свое аристократичное лицо маску презрения.
Секунда, и тонкие пальцы вцепились в горло.
-Змееныш, почему ты не сдох вместо них?
Глаза Драко округлились. Он, конечно, помнил великолепный удар этой девчонки, но настолько спятившей он видел ее впервые.
Слизеринцу понадобился огневиски, который старательно оберегал Забини в своей комнате. Дёрнул же его дементор появиться здесь и застать эту эмоциональную сцену. Он всего лишь хотел расслабиться, а по итогу стоит в башне старост, вместе с обезумевшей Грейнджер, пытающейся его задушить.
- Ну так убей меня и проведи пару лет в Азкабане.
-мне плевать, если так я избавлю мир от одного грязного отпрыска.
-Я был там, и поверь, лучше есть каждый день лягушек и закусывать пауками, чем провести в этом месте хоть пару часов.
-Ты должен был умереть там, зацелованный Дементорами.
-Ну так убей меня, идиотка, моя палочка в правом кармане!
Он смотрел на нее, не отводя взгляда. Карие глаза стали чёрными, затем стеклянными. Эмоции сменялись одна за другой. И ему чертовски нравилось ощущать давление на своей шее и гнев, искрящийся в воздухе. Она взорвалась, как атомный реактор и радиация заполняла все вокруг. Но она была живой, хоть и обезумевшей.
-я... - голос Гермионы охрип, она медленно разжалала руки и начала падать.
Драко быстро подхватил обмякшее тело, и направился в комнату старосты.
-блять, зачем ты разнесла половину комнаты! - возмутился парень и, освободив путь к кровати заклинанием, положил гриффиндорку на матрас.
Она горела. Надо было что-то делать, но к Мадам Помфри идти не хотелось.
-Грейнджер, потерпи немного, я сейчас вернусь, - прошептал Драко и пошёл в кладовую Снейпа. Перед смертью тот оставил запас зелий в одной из стен этой небольшой комнаты, о котором знал только крестник. Там было почти все, даже самые сложные зелья, поэтому что-то жаропонижающее точно найдётся.
Не встретив никого на своем пути, парень быстро схватил перцовую настойку и зелье сна без сноведений, на всякий случай, и вернулся назад.
Староста лежала на кровати и крутила головой, бормоча что-то невнятное под нос.
- Проститепростите, у меня не было другого выхода. Нет, не уходите, прошу, мама...
Из ее глаз текли слезы, она вся горела. Парень решил снять маггловскую кофту, а над джинсами размышлял.
За все годы своей жизни он видел немало обнаженных женщин, но не был уверен, что без одежды по доброй воле Грейнжер видел хоть кто-то. Медленно потянув за язычок молнии, он избавился лишь от бесформенного куска ткани . Затем сел на кровать и, приподняв голову, влил жидкость в горло девушки. Она поморщилась и вновь что-то промямлила.
-Мама, папа, я спасала вас. От него. Простите...
- Тшшш, тише. Всё хорошо, мы понимаем, ты хотела как лучше, - слова сами сорвались с языка. Эта мелкая заносчивая девчонка с вечно задранным носом и выражением лица "вам никогда не стать умнее меня" лежала сейчас в огонии, шептала молитвы и плакала во сне. Она была беззащитной, разбитой, но не жалкой. Она никогда не была жалкой, даже когда молила о пощаде его полоумную покойную тетушку. Ему хотелось успокоить Грейнжер. И это получилось. Девочка дернулась, нахмурилась, дыхание постепенно выравнялось, а жар спал.
Малфой не стал сидеть здесь до утра, нет. Он лишь поставил на тумбу флакон зелья сна без сновидений и покинул красно-золотую комнату.
Голова гудела, а до подъема оставалось около четырех часов. Коснувшись подушки, Малфой уснул, надеясь, что предстоящий день пройдёт спокойно.