2
Айва трёт уставшие глаза. У неё проблемы на учёбе, завал на подработке и никакой личной жизни, да и о чем речь, когда все силы уходят на младшую, что катится на дно кубарем и тянет за собой, не осознавая этого. Ей некогда жаловаться на свои неудачи, когда на плечах ответственность за то во что превратилась Ая.
-Зачем ты так? Ты же знаешь, что она ... — пытается подобрать слова, но не находит нужные. Действительно, Айва, что она? Неуравновешенная, импульсивная, агрессивная, пустая. И кто в этом виноват? Разве не ты?
— Ты должна была сообщить мне об этом. Должна была сказать, что с ней происходит. Чёрт возьми, Ви, да она же ходячий труп. — Мужчина злится, разминает пальцы и думает о том, как бы исправить ситуацию. Не такой встречи он ожидал, не такой. — Я подозревал нечто подобное, когда она перестала отвечать на звонки, но наркотики.... Как долго?
— Почти полтора года, плюс — минус месяц. — чашка бьёт о блюдце, под тяжёлый вздох.
— Дерьмо! Как ты могла скрыть это?
— Я. Я не знаю, боже, я просто хотела как лучше. Она говорила, что справляется, что это ничего серьёзного...
— Ничего серьёзного? Ты, блин, издеваешься надо мной?! — Питер смотрит прямо в душу, не скрывая недовольство и глубокого разочарования. — Ничего серьёзного это когда она устроила пьяный дебош в каком-нибудь баре, а не употребление наркотиков. Боже, что я скажу Эшли.
Айва не выносит разочарования, особенно в глазах Питера. Она встаёт с места и идёт на выход.
Эта была явно плохая идея. Знала же, как сестра остро реагирует на Питера, но иного выхода не было. Мужчина настоял на встрече без права отказаться и следом пришло сообщение от младшей.
Какая же она дура, надо было соврать, придумать что-нибудь лишь бы они не пересекались. Понадеялась на удачу, ну точно дура.
Айва два года наблюдает, как сестра тонет в наркотическом болоте. От наглой и вспыльчивой девчонки не осталось ничего. Её место заняла пустая кукла. Началось все банально с алкоголя: пару бокалов вина на ужин, бутылка ликёра на праздник, ящик пива на вечеринке. Блондинка до сих пор не может понять, когда алкогольная нирвана перешла в наркотическую эйфорию.
«Я только попробую» — эту фразу Ая говорила в первой паре.
«Я смогу легко бросить» — это Айви услышала, когда забирала сестру с растоманской вечеринки, где не было ни одного адекватного человека.
«Я завтра брошу» — разваленный дом, компания людей, которых и людьми то было тяжело назвать.
«Я завяжу с этим» — полицейский участок и залог почти в пятнадцать тысяч, лишь бы младшую не посадили за распространение.
«Мне плохо» — одно и то же сообщение каждый месяц.
«Мне нужны деньги» — каждую неделю с личного счёта перевод на имя сестры.
Это тяжело: вздрагивать от каждого неизвестного номера, замерев слушать несвязную речь и с облегчением узнавать такой родной смех пускай и вызван, он дурманом. Ещё сложней было наблюдать за самоуничтожением младшей, как она подчиняется личным демонам и быть бессильной что-либо сделать, а точнее наоборот помогать в этом, поощряя самоистязание.
Айва выходит из кафе, движется в проулок, знает, что Ая сейчас очень чувствительна к свету, а значит будет искать место потемнее, чтобы переждать приступ. Чувство вины разъедает небо и она молча присаживается рядом. Когда-то она не могла долго переносить общество сестры больше пару минут, теперь же она старается находиться рядом как можно больше и дольше.
— Ая, я...
— Они воют. Они снова воют. — скулит и раскачивается из стороны в сторону, сжимая костлявые коленки. — Они найдут меня.
— Милая, ничего этого нет. Все закончилось три года назад, успокойся, слышишь меня?
Нежно обнимает трясущееся тело, с ужасом перебирая пальцами острые позвонки. Боже, во что превратилась её сестра. Некогда светлые косы стали одним большим чёрным колтуном, вместо озорных карих глаз потухшие угли, а вместо крепкого натренированного тела один сплошной скелет.
— Послушай, солнышко, так не может дальше продолжаться. Позволь мне помочь тебе, этот город душит тебя, я не могу на это больше смотреть.
-Так не смотри! — Ая резко толкает девушку от себя. — Мне не нужна ваша помощь, мне не нужна ваша жалость, мне не нужна ты, черт возьми!
Айва плачет. Смотрит снизу-вверх на сестру и рыдает, сталкиваясь с оголённой ненавистью. Она это заслужила, но одно дело думать, что тебя ненавидят, а другое видеть это на дне расширенных зрачков.
Раньше она сталкивалась со злостью, когда Ая снова разбивала кулаки об её нерадивых ухажёров; с недовольством, когда блондинка просила младшую прикрыть перед родителями; с презрением, когда она демонстрировала новое платье, а теперь же тонет в чёрном омуте, съедаемая чужими эмоциями.
— Святая Айва Мор, мессия посланная этому убогому миру свыше. Ангел. — блондинка давится чужим ядом, не двигается, наблюдая за метаниями сестры. — Только вот ангелу не чужды человеческие пороки, верно?
Брюнетка одним рывком оказывается рядом, приподнимает за лямки тонкого сарафана.
— Не забывай, что я помню кто ты и что мне пришлось сделать, чтобы спасти твою жалкую задницу.
Младшая отталкивает от себя блондинку и отворачивается, собираясь уйти.
— Я предлагаю тебе сделку! — Ая медлит, прислушиваясь к чужим словам. –Тебе же нужны деньги? Я заплачу тебе десять тысяч, если ты согласишься поехать со мной на три месяца.
Айви поправляет сарафан. Оглядывает застывшую фигуру:
— Я заплачу, только поехали домой. Покажись матери, сделай вид, что ты в порядке и все.
— Сыграть роль любящей дочери?
— Да.
— Этого будет мало.
— Но у меня нет больше, боже.
— Значит я отказываюсь...
Одинокие хлопки оцарапали стены, Ая натягивает капюшон обратно, игнорируя мужчину.
— Я удивлён, хорошие мои. Уезжали две любящие сестры, а встречаю я одну несчастную девочку и ....и кто ты? Ая, кто ты?
-Иди к черту, тебя сюда никто не звал.
— Но я здесь, нравится тебе или нет, ты остаёшься моей племянницей.
— Какая прелесть. — шипит и проходит мимо мужчины. — Не получилось засунуть меня в тюрьму, решил поиграть в заботливого родственника?!
— Ты сама к этому подводишь. Ая, — мужчина подходит к девушке ближе, — ты ещё боишься темноты?
— Что?
— Мы заплатим тебе в два раза больше, но — мужчина становится в плотную к девушке, — если ты вернёшься домой и будешь счастливо улыбаться и радоваться семейному счастью.
Младшая Мор фыркает, прицениваясь. Деньги ей нужны, особенно такая сумма на дороге не валяется, но изображать "счастье", ха. От одной только мысли тошнит или это последствие пьянки?
— Подумай об этом, милая. Три месяца каникул и огромная сумма в кармане и больше никакого контакта.
— Ага, каникулы строго режима — какое блаженство.
— Только, есть одно условие!
Мужчина проходит мимо, обнимая дрожащие плечи старшей:
— На три месяца ты забываешь кто ты есть. За каждый проступок — штраф: учинила дебош минус три сотни, оказалась в участке минус пять сотен, напилась до беспамятства минус ...
— Что за хрень...
— Попадёшься с наркотой – теряешь половину суммы.
— Ох, ебать.
Мужчина недовольно качает головой, но удерживается от замечания, младшая ему нужна как-никогда. Та стирает пот с лица, глазами бегает по стенам. Шестерёнки крутятся, мозг пытается рассчитать все за и против. С одной стороны, ей нужны деньги и это отличный вариант отделаться от родни раз и навсегда, но с другой она не может контролировать свои потребности, не может за раз поменять свой образ жизни, чтоб угодить родственничкам. Три месяца в завязке...это слишком много, но она же может делать все тайно. Она и ложь — две стороны одной личности. Пауза затягивается, Ая в последний раз прожигает «родных» взглядом и уходит.
Она согласна.