Переплёты

«Тёплые летние ночи тогда уютны, когда рядом есть близкий человек, способный зажечь твоё оледеневшее сердце» – читал Тимоти записи из своего дневника, и удивлялся тому, с каким трепетом отнёсся к каждому прописанному слову. Он отчаянно пытался вспомнить хотя бы деталь, связанную с Элизабет, но помнил лишь чувства, излитые на бумаге.

От нахлынувших эмоций, парень отложил дневник в сторону, поднялся с кровати и подошёл к зеркалу. На него смотрел особенно бледный и исхудавший молодой человек, его явно что-то беспокоило, но ситуация вышла из контроля и теперь уже сама заправляла им, его действиями, словами. Отстранённость заполнила его глаза, руки бились мелким тремором от усталости и напряжения. Что-то изменилось в том весёлом парне, которого раньше любили друзья, хвалили родители. Которого ценил он сам. Теперь он ощущал одиночество, пустоту. Ни отца, ни матери не было рядом, а ему так хотелось увидеть их, поговорить, спросить, в чем же все-таки дело, куда они пропали, и почему решили оставить его в такой момент. Осталась лишь Элизабет. Она стала главной поддержкой того парня с зазеркалья, но до сих пор оставалась загадкой, неизведанной тайной, которая являлась причиной мыслей перед сном.

Брюнет обхватил себя руками, по позвоночнику пробежал едва уловимый холодок. Ему показалось, что пол уходит из под ног, из-за этого закружилась голова, но он не отводил взгляда с зеркала.

– Тим? – раздался тихий голос девушки, она осторожно прошла в комнату, но Шаламе до сих пор не замечал её, – Тимоти? – чуть более уверенно и громко окликнула она парня, подходя ближе.

– А? – он словно очнулся от гипноза, глянул в сторону девушки и улыбнулся краешками глаз, – Привет.

– Привет. – улыбнулась в ответ Лиз, но внутри всё заметно напряглось, – Снова зацикливаешься на одном и том же? – осторожно спросила она, чтобы не задеть друга.

– Это происходит так резко и неожиданно, я не замечаю. – прежняя радость улетучилась за секунды, сменяясь отчаянием.

– Всё нормально, это пройдёт. – она аккуратно положила свою руку на его плечо.

– Я помню, что всё началось вечером, когда я шёл в паб. Не помню, почему туда шёл, – Элизабет обхватила себя руками и посмотрела в пол, – но тогда я засмотрелся на луну, и меня чуть не сбила машина.

– Значит, раньше, чем ты получил сотрясение? – она вновь глянула на него.

– Да. – коротко ответил брюнет, сталкивая с ней взглядами.

– Нужно будет рассказать об этом врачу. – девушка присела на край постели, – Вдруг что-то серьёзное.

– Не нужно. Как ты и сказала, это пройдёт. – подытожил Тимоти и расположился на подоконнике.

– А если нет? – она смотрела на его лицо, в который раз изучая. Острые черты были хорошо подчёркнуты лунным светом, серые глаза выглядели стеклянными. Парень закусил губу, и она поняла, что слишком долго засматривается.

– Не нужно так отчаянно заботиться обо мне, Элизабет. – Тимоти поднялся с подоконника и подошёл ближе к девушке, – Ты не обязана мне за поведение своего бывшего. – голос был бархатным, но слегка охрипшим, – Не трать на меня время, займись собой.

– Что это значит? – волнение от его слов подкатило к горлу, она заглянула в омут графитовых глаз и окончательно растерялась, – они были полны какой-то странной уверенности и дурмана.

– Я же вижу, как ты устаёшь. – парень осторожно взял её за подбородок, – Уже неделю пархаешь возле меня, как птичка в клетке. Я так не хочу.

– Но... – Лиз хотела сказать что-то ещё, отвела взгляд в сторону.

Волнение сменилось приятной волной мурашек по всему телу, маленькие импульсы бились в кончиках пальцев. Его руки были такими холодными, но обжигали её нежную кожу. Она вдруг почувствовала прилив смелости, оценила сложившуюся ситуацию, и решила, что сейчас самый подходящий момент.

Девушка подалась всем телом вперёд, приподнимаясь на носочках, и поцеловала друга. Всё её нутро содрогнулось, вызывая адреналин. Тимоти не оставил ждать подругу и ответил на такой ход, более углубленным и наполненным чувствами поцелуем, обхватывая тонкую талию руками и прижимая ближе к себе. Внутри него проснулась целая буря эмоций, которая до этого была спятана где-то в подсознании и боялась проявиться в жизни. Всё было настолько неожиданно, спонтанно и неразумно, что подогревало ещё сильнее. Он подхватил её за бёдра и усадил на подоконник, продолжая покрывать поцелуями уже шею. Элизабет теряла контроль с каждой секундой, казалось, она всегда хотела этого.

Но было ли то правильно?

Она запустила руку в его кудрявые волосы и слегка сжала их за затылке, пытаясь выпустить эмоции. Ей отчаянно не хотелось издавать звуки, чтобы вдруг не показаться полностью отданной в его власть. Но когда брюнет сильнее прижал её к себе, касаясь ширинкой джинс об её тонкую ткань белья, она всё же не сдержалась и издала тихий, едва заметный стон. Лазурное ситцевое платье было поднято до самого живота, и холодные ладони Шаламе легли прямо на её бёдра. Он наконец отвлекся от пленящей бархатной кожи и заглянул в глаза девушке.

– Что? – смущаясь спросила она. Её щеки были покрыты багровым румянцем, а губы припухли.

– Прости. – парень вдруг отстранился от неё и отошёл на пару шагов, словив абсолютно растерянный женский взгляд, решил объяснить свои действия, – Мне кажется, я тебя использую.

– Что? – она поспешила сдвинуть ноги и прикрыть бельё руками, – Нет, это не так. – смешанные чувства стыда и возбуждения разрывали её мозг.

– Мы были друзьями до тех пор, пока я не забыл тебя, и неважно, что я тогда чувствовал, – ты считала меня своим другом, Элизабет. А теперь вот всё это... – он активно жестикулировал руками и вдруг завис, – Это неправильно.

Девушка глубоко вздохнула, поднялась с подоконника и поправила своё платье. Стыд накрыл с двойной силой, и к глазам подступили слезы. Она хотела что-то ответить, но если бы произнесла хоть слово, то моментально расплакалась, поэтому закусив губу, коротко кивнула и направилась к выходу.

Тимоти не стал идти за ней, ему и самому было неприятно от сложившейся ситуации, но он понимал, что её чувства могут быть всего лишь помутнением в ночной напряжённой атмосфере, и не хотел использовать девушку, которая столько лет дружила с ним, а теперь активно заботилась. Он думал, что она чувствует вину и до сих пор пытается её загладить, но делать это так - ужасно, отдаваться ему полностью - ужасно, полюбить его - ужасно. Она достойна большего, чем просто друг детства, живущий в своих мечтах и с навалившимися проблемами.

Элизабет спустилась вниз и прошла на кухню, она вдруг почувствовала дикую жажду и выпила стакан ледяной проточной воды залпом, после чего выронила его из рук. Тот со звоном разбился, и она расплакалась. Никогда ей не приходилось чувствовать себя такой слабой. Она винила себя, и мысленно стыдила, отчего больнее было ещё сильнее, и хотелось просто исчезнуть на несколько часов, уйти от всех и побыть наедине с собой в тишине, спокойствии, и где никто не тронет её маленький мирок.

– Пиздец! – выругалась она вслух, после чего села за стол и положила голову на руки, уперевшись в них вспотевшим лбом.

Было так неловко. Она вдруг ощутила себя подростком, который только что сотворил глупость, и его наказали. Кожа на ключите неприятно заныла, Лиз провела по ней рукой, отчего боль увеличилась ещё больше. Она взяла телефон со стола и включила камеру, чтобы посмотреть, что за раздражающий фактор прервал её самобичевание.

– Засос. Отлично. – тихо сказала она сарказмом и закатила глаза.

Перед глазами вновь всплыли картинки минувшего пару минут назад события. Сердце забилось быстрее, поднимая все эмоции испытанные ранее. Теперь она снова сидела красная, как креветка, но отчаянно пыталась ругать себя за все, что сделала. Слабость испарилась. На её смену пришло раздражение и злость. Девушка злилась на себя, на друга и на то, что ничего так и не произошло. Она четко дала себе понять, что если в дверях появится Тимоти, то она врежет ему по лицу и выскажет всё, что думает по этому поводу.

Тимоти же решил дать ей свободное от себя время. Он вышел на балкон и закурил сигарету. Мысли уже подуспокоились, и теперь хотелось отдохнуть, подышать свежим воздухом и просто покурить.

Брюнет стоял у самого края, засматриваясь вдаль, разглядывая синее море, отражающее белый лунный свет. В голове невольно всплыли строчки из записи в дневнике.

«Я встретил её, это было так неожиданно. Она была как лучик света, мое самое любимое солнце. Уже тогда я понял, что живу ею, хотя до последнего старался скрывать это и противоречил сам себе. Но такое безумное чувство не подавить, оно всё-равно когда-то всплывёт. И лучше, чтобы это произошло как можно раньше, иначе потом может быть очень больно»

Спустя час он всё-таки спустился. В горле пересохло, и очень захотелось зелёного чая. Парень прошёл на кухню и увидел перед собой Элизабет, спящую за столом. Она уткнулась щекой в свои руки и тихо посапывала. Тимоти облегченно улыбнулся, он предполагал, что сейчас Лиз и вовсе уйдёт, но когда всё оказалось по-другому, на душе стало приятно. Парень осторожно поднял её на руки, брюнетка что-то пробормотала, но так и не проснулась. Он отнёс её в комнату родителей (которую они вместе успели убрать) и положил на большую двухспальную постель, затем аккуратно накрыл тёплым одеялом (Лиз всегда спала под такими, потому что мёрзла ночами даже летом) и подоткнул его со всех сторон.

– Спокойной ночи, Элизабет. – проговорил Тим и вышел из комнаты, тихо закрыв за собой дверь.

Ему же спать не хотелось от слова совсем. В голове не укладывалось, куда делись мама и папа, почему они не берут трубки, не пишут письма и вообще никак не выходят на связь. Никто из знакомых не знал, что с ними, и от этого становилось ещё сложнее уловить хоть какую-то зацепку.

По традиции, парень набрал номер телефона отца. Последовали гудки, затем связь оборвалась. Он позвонил матери, но та тоже решила не отвечать. Тогда он вновь набрал папу.

Гудки...

Гудки...

– Тим? – послышался еле слышный мужской голос.

– Папа! – от неожиданности, Тимоти закричал и подскочил с места, – Папа, где ты?! Что случилось?! Что с мамой?!

– Подожди, не задавай вопросов, пожалуйста. – голос стал более мягким, – Просто знай, что с нами всё хорошо. Скоро мы вернёмся. Обещаю.

– Пап, поговори со мной. Я ужасно соскучился!

– Пока, Тимми, я не могу больше говорить.

– Нет, погоди!

Но с той стороны уже послышались оборванные гудки. Тимоти всё ещё не отводил телефон от уха, в надежде услышать родной голос. К горлу подкатил ком. Глаза стали стеклянными от слез, и вот уже одна за другой стекали по его бледным щекам.

– Чёрт! – со злости, от швырнул мобильник в стену, и тот с грохотом ударился об неё и упал на пол украном вниз.

Грудь прожигало ужасное чувство, как будто в этот момент его сердце наживо вырвали, но он всё ещё чувствовал связь с ним, и тогда пульсирующий орган яростно сжали, выдавливая все остатки горячей крови. От ощутил силу предательства. В голове было только одно:

«Они меня бросили»

А следом полезли и другие мысли:

«Бросили, как ненужного щенка. Но что я сделал не так?»

Было больно осознавать сложившуюся ситуацию. Столько событий за один вечер дались тяжело его неокрепшему мозгу после сотрясения, из-за этого голова заболела так сильно, что пришлось стиснуть челюсти, чтобы хоть немного заглушить эти ощущения.

Парень подошёл к шкафчику с аптечкой и достал оттуда сразу несколько таблеток. Обычно их выдачей занималась Элизабет, но сейчас было всё равно. В этот момент злоба настигла и чувства к девушке. Он вдруг осознал, что всё это время был как маленький ребёнок, который сам не мог о себе позаботиться, и она кружилась возле него 24 часа в сутки.

– Да твою ж... – брюнет выронил бутылек из рук и взорвался окончательно.

Оставив всё лежать, как есть, он накинул на себя куртку и вышел во двор, пиная по пути все камни под ногами.

«Какой же я идиот, какой же я придурок!»

Тимоти дошёл до излюбленного отцовского места в саду. Отчётливо продумав каждое своё действие, он принялся к их выполнению. Яростно перевернул стул Джона, затем взял мамину вазу с цветком внутри и разбил её об этот же стул. Земля посыпалась во всё сторону, а беззащитный цветок упал парню прямо под ноги, он хотел было раздавить его, но в этот момент сознание потизонько начало возвращаться к нему. Брюнет поднял цветок и опустился на колени, отчаянно пытаясь собрать землю в кучу, но ничего не выходило, и это вызвало новый поток слез.

Он так и уснул на садовой траве, весь в земле, рядом с разбитой вазой и поломанным стулом, но с маленьким цветочком в руках.

_________________________________

В этой главе вы можете наблюдать отчётливые последствия сотрясения мозга, касающиеся именно нервной системы - это тревожность, личностные поведенческие изменения, то бишь агрессия, резкие приступы гнева, и также резко сменяющиеся депрессивным состоянием. Ещё я не просто так в одной из глав ранее упомянула потерю связи с реальность. Из-за частых стрессовых ситуаций, у Тимоти развился синдром диперсонализации (можете почитать подробнее в гугле, например). Всё это угнетает его, ещё и неожиданный поток чувств у Элизабет, он растерян. Он на распутье, и пока не знает, что делать дальше. Ну а что делать вам, так это поделиться отзывом на новую главу, пока я продумываю дальнейший сюжет😉🖤