3. Эми
Я слышала, что, когда ты находишься на грани жизни и смерти, например, попал в автомобильную аварию или перестрелку, все ваши чувства обостряются до почти сверхчеловеческого уровня, всё замедляется, и ты замечаешь слишком многое из того, что происходит вокруг.
Когда шаттл устремился к Земле, для меня было всё в точности наоборот: меня уносило в противоположную сторону.
Всё вокруг меня затихло: шум и крики людей по ту сторону металлической двери, падения, молюсь, чтобы не человеческих тел, шипение ракет, ругань Старшего, моё сердцебиение.
Я не чувствую ничего - ни ремней безопасности, впивающихся в мое тело, ни сжатых до боли челюстей, - ничего. Мое тело будто всё онемело.
Запах и вкус исчез.
Единственное, что не перестало работать - глаза, впитывающие картинку, открывшуюся мне. Создавалось ощущение, что скорее Земля несётся к нам, а не мы к ней. Через размытое изображение в окне под нами я начинаю различать сушу - континент. И в этот же миг моё сердце заполнило желание узнать этот новый мир, сделать его нашим домом.
Мои глаза упиваются образом планеты, но мой желудок сжимается, когда я осознаю, что никогда раньше не видела такую береговую линию. Я могу мысленно прокрутить земной глобус и представить, как Испания и Португалия, пересекая Атлантику, достигали Мексиканского залива и окраины Индии. Но этот континент - он погружается в незнакомое море и изгибается формами, которые я не могу узнать,образует неизвестные мне полуострова и разбрасывает острова в узоры, которые мне не связать.
И даже не видя всего этого, я понимаю, что этот мир однажды может стать нашим домом, но он никогда не заменит тот, что я покинула.
— Чёрт, чёрт, чёрт, - закричал Старший, потянув к себе руль так сильно, что на руках выступили вены.
Я сглотнула - сейчас не время поддаваться эмоциям.
— Что нам делать? - стараюсь я перекричать тревожные звуки сирен на контрольной панели.
— Я не знаю, чёрт побери, я не знаю!
Желтовато-коричневые скалы нависают, которые, казалось бы, параллельны шаттлу, и только когда мы минуем их, я понимаю, что мы и не собирались в них врезаться.
— Столкновение c Землей через пять минут. Шаттл отклонился от первоначального курса посадки,- говорит компьютер бесстрастным голосом, и мне хочется, чтобы это был человек, которого я смогу ударить.
— Мы что, разобьёмся? - я задыхаюсь, переводя взгляд с картинки в окне на лицо Старшего.
Бледное лицо Старшего напряжено. Он отрицательно мотает головой, и я понимаю, что это не значит: "Мы не разобьёмся". Это значит: "Не знаю, всё может быть".
Мой взгляд устремлен на круглый экран на панели управления - он показывает, как приближается, хаотично вращаясь, линия горизонта.
Горящая кнопка рядом со мной мигает, и я читаю слова, выгравированные на ней: стабилизатор. Звучит неплохо. Я не совсем уверена, но Старший напряжённо пытается держать корабль в устойчивом положении, и я надеюсь, что это не повредит и... нажимаю на неё.
Мы летим вниз, а горизонт всё время проваливается. Это похоже на какой-то аттракцион в Диснейлэнде. Индикаторы показывают нам, что маленькие ракеты взрываются у основания корабля, выравнивая и замедляя нас.
— Что за? - Оборвав фразу, Старший замолкает, когда ракеты включаются, и мы проваливаемся вниз, в небо.
Мы падаем на Землю, и я кричу.
Старший ударяет кулаком сначала по одной панели управления, затем по другой. Мы так быстро падаем, что изображение за окнами размывается и всё, что я могу различить, это смазанные тёмные цвета .
Горизонт снова проваливается, и Старший опять безуспешно жмёт на кнопку. Мы продолжаем нестись вниз. Ракеты вспыхивают, разбрасывая вокруг нас красно-жёлтые вспышки.
— Ответ от сенсоров поверхности: найдена подходящая площадка для приземления,- произносит компьютер, заглушая звуки сирены. — Начать приземление: да или нет?
Загораются две кнопки: зелёная - Д, красная - Н.
— Нажми на неё!- кричу я на Старшего, и он ударяет кулаком на Д.
Я вижу струи бело-голубых огней, выстреливающих спереди, и рывки шаттла то замедляются, то становятся резче, отчего у меня перехватывает дыхание. Поэтому все мои чувства обостряются. Всё снова становится реальным. Я чувствую вкус меди во рту - я укусила губу так сильно, что пошла кровь, и я уже могу сказать, как сильно привязана к креслу ремнем безопасности на груди и вокруг моих бедер. Шум, по ту сторону двери, кажется оглушительным, но я могу различить отдельные крики боли и тревоги из 1456 пассажиров в крио комнате.
А затем мы остановились.
Мы не приземлились, мы зависли над верхушками деревьев и перестали двигаться. Мы не разбились.
Шаттл стабилизировался не полностью, и я слышала странные звуки под нами: ракеты выстреливали в Землю, удерживая нас над поверхностью.
— Приземлить шаттл? Выберите: да или нет,- спокойно говорит компьютер.
Старший и я обмениваемся взглядами. В этом не было смысла, мы не собирались что-либо говорить друг другу. Просто было одно чувство. Чувство облегчения.
Вместо того, чтобы нажать на мигающую зеленую Д, он хватает меня за руку. Его пальцы проскальзывают между моих, они мокрые от пота, но его хватка остаётся твёрдой и сильной. Независимо от того, что происходит и что ждёт нас по ту сторону - мы встретим это вместе. Старший тянет наши соединённые руки к кнопке, и мы нажимаем её.
Шипение медленно исчезает, в то время как шаттл опускается вниз к земле. Я понимаю, что во время нашего безумного спуска вернулась гравитация, и всё опять приобрело вес, особенно ремень безопасности, обвязывающий меня. Я быстро сбрасываю его на стекло. Я вижу, что наша посадка уничтожила площадку вокруг нас - от ближайших к нам деревьев не осталось ничего, кроме пепла, а земля стала чёрной и блестящей, будто она растаяла. Деревья, деревья! Настоящие деревья, настоящая земля, настоящий мир!
С внезапным рывком, что чуть не сбил меня на пол, ракеты взорвались, и последние несколько метров мы просто падаем к поверхности планеты.
—Итак,- сказал Старший, смотря в окно на горящую землю,— в конце концов, мы не умерли.
— Мы не умерли, - повторяю я. Я смотрю в его сияющие глаза. — Мы не умерли!
Старейшина схватил меня за запястье и потянул на свои колени. Я растаяла от тепла и спокойствия, и наши губы сливаются в поцелуе, наполненном всеми страхами, страстями и надеждами, что приносит нам этот новый мир. Мы целуемся так, будто это наш и первый, и последний поцелуй, одновременно. В отчаянии наши губы встречаются; наши тела обвивают друг друга с какой-то пылкой яростью, что существует только в радости спасения от неизбежной гибели.
Я отстраняюсь, хватая ртом воздух. Смотрю в глаза Старшего... и всего лишь на один краткий миг, я не вижу ничего, кроме мальчика, который подарил мне первый поцелуй и второй шанс. Но затем изображение меняется, и я его больше не вижу. Я вижу Ориона. Я говорю себе, что Старший - не Орион, но не могу забыть о том, как Старший настаивал взять с нами на шаттл Ориона, будто его преступление должно быть вознаграждено целой планетой, а не куском льда.
Старший пытается выбраться из кресла, но у него не получается. "Дурацкий ремень безопасности",- бормочет он, расстегивая его.
Я огляделась вокруг.
Новый мир здесь, по другую сторону окна.
Мир.
Наш мир.
— Мы сделали это,- говорю я.
— Да,- повторил Старший, не сумевший сдержать радость в своём голосе. — Мы сделали...- тепло его дыхания начало щекотать мою шею.
Я обернулась, и наши глаза встретились, но мой взгляд упал на дверь в крио комнату.
— Мои родители,- прошептала я.
Я наконец-то могу вернуть своих родителей.