Катэр

Уже десять дней Уильям сидел в тюрьме Глаттса. Из карцера его перевели около недели назад  в общую камеру. Неоднократно Фуртив предлагал вытащить его из этой дыры, однако тот всегда отказывался – Уилл нашел себе приятелей среди других сокамерников. Они не были закоренелыми грубыми урками. Большинство из них составляло интеллигентное общество, не желавшее мирится с положением в стране и попавшее сюда.

«А еще, здесь не надо работать!»- убеждал Фуртива Уильям, и продолжал: «Да, бьют регулярно, но ведь мне они не страшны благодаря тебе»

Однажды вечером 21 июня Уильям мирно дремал под веселые разговоры сокамерников.

- А вы слышали? В стране на севере от Глаттса произошла революция! – начал Джек Контрон, беженец из Линиреи.

- Да ладно! – не поверили другие в камере.

- Ага, теперь там не Револт, а Линирея, РЕ-СП-УБ-ЛИ-КА. А еще...

- А это как, республика?

- Не перебивай! Республика – это когда правит народ. А еще там...

- Народ правит?! Круто?!

- Надоели! Харэ перебивать! А то не расскажу самое интересное!

- Ну ладно, не буду.

- Так вот, там...

Уильям перестал их слушать и спокойно уснул, однако спустя пару минут его растолкал Фуртив:

- Вставай, и иди к дружкам своим! И молчи, я буду говорить.

Уилл покорно встал и подошел к Джеку. Фуртив попросил:

- Джек, повтори-ка что ты сейчас сказал.

- А что у тебя с голосом, Уилл? – поинтересовался Джек.

- Да так, простыл немного. Повтори пожалуйста то, «самое интересное».

- Ладно. До революции на севере произошло еще одно удивительное событие – там был убит... бог той страны!

- Но все же, они ведь бессмертны! – удивился вновь один из заключенных.

- Продолжай! - приказал Фуртив.

Джек был рад повышенному вниманию к нему и радостно пояснил:

- Скилтон, их бог, был найден убитым в своем «неприступном дворце». Его зарубили огромным мечом. Вся его свита померла вместе с ним.

- Очень интересно, - задумчиво ответил Фуртив, а через мгновение спросил:

- Слушай, Джек, а не знаешь ли ты случайно, кто убил бога?

- Хм, об этом ходит много различных слухов, но большинство считает, что этот человек занимает не последнее место в Линирее...

- Их правитель?

- Нет, уж точно нет. Рэнден человек нерешительный. Его индустриальная партия десятки лет была подпольной и ничего не предпринимала. Убийца – другой человек из правительства...

В глазах Фуртива читалось любопытство и воодушевление, и он прошептал Уильяму:

- Выйди-ка в туалет, надо!

Уилл пожал плечами и послушался.

После пятиминутного разговора он стукнул кулаком по раковине и закричал:

- Как это уйти отсюда?! Я впервые встретил людей, которым интересно со мной, а ты хочешь сбежать черт знает куда черт знает зачем?!

- Ну как ты не поймешь?! - парировал Фуртив,

- Наконец-то среди людей появился тот, кто смог убить одного из тех, кому я обязан тем, что торчу здесь с тобой вместо того, чтобы быть со своей семьей 500 лет назад, осмелился убить бога! Я обязан перед своей семьей, перед мастером Симиром, перед собой, в конце концов, отомстить этим сволочам, понимаешь?

Уильям понимающе опустил голову и замолчал. Спустя минуту, он согласился:

- Хорошо, только для тебя. Только дай мне проститься с товарищами.

После ужина Фуртив дал Уиллу час на прощание, но вот прошло уже больше, а разговор Уилльяма не заканчивался. Фуртив понимал его консервативную душу. Когда-то он сам был таким же: беспечным, радостным, любящим комфорт и защищенность. Но однажды, примерно 500 лет назад, боги оторвали его от своей жены и двоих детей, и попросили его, как весьма сильного мага, об одном одолжении. Однако боги предали его и запечатали его душу в черную шкатулку.

Очнувшись от воспоминаний, Фуртив был вынужден напомнить Уильяму об уговоре. Тот погрустнел, быстро попрощался со своими удивленными товарищами, поднялся, подошел к тюремной решетке, и закрыл лицо левой рукой, говоря:

- Я не хочу это видеть!

- Успокойся, я обещал, и никого не убью. – ответил Фуртив.

В поднятой правой руке Уильяма снова появились объятые дымом нунчаки. Взмах, удар – и от стальных прутьев практически ничего не осталось. Он сделал шаг из камеры под изумлённые взгляды сокамерников.

Раздался вой сирены и отовсюду к камере сбежали полицейские и охранники. Фуртив выполнил обещание – он никого не убил. Чтобы избавиться от них, он слабо бил им по ногам. Когда опасность миновала, Уильям стремительно перепрыгнул их и помчался вперед по коридору.

В конце коридора сидел охранник и пил чай. Тем временем на бегу Фуртив замахнулся и ударил в стену за охранником, которого за секунду до столкновения отодвинул свободной рукой.

От сильнейшего удара стена разлетелась на сотни мелких осколков. Через образовавшуюся «дверь» Уилл тревожно вышел на улицу и тут же зажмурился, ослепленный солнцем, которого так давно не видел. Вслед ему стражи желания бога начали стрелять. Он не боялся пуль -  Фуртив залечивал любые раны очень быстро.

Дождавшись, когда глаза привыкнут к яркому свету, он принялся со всей дури бежать на северо-восток. Конечно, бежать так долго ему помогал Фуртив. Спустя несколько непрерывных часов такого бега, к вечеру, они добрались до мыса Роко, самой северной точки Глаттса. Вид с высокого мыса на море и залив поразил Уильяма. Он попросил Фуртива сделать остановку и встретить закат. Тот не был против. 

Внезапно Уильяму нахлынули воспоминания о его призрачном прошлом, и он погрустнел. Вспомнив события, связанные с Фуртивом, он задумался: "А ведь спокойно жил! Нет, нужно было этому Фуртиву прийти и все изменить! Больше всего ненавижу перемены! Хоть и в ужасных условиях я жил в рабстве, но все же знал, что будет завтра! У меня была уверенность в завтрашнем дне! А сейчас? Слоняюсь где-то непонятно зачем... И товарищей лишен... Но, с другой стороны, что я могу поделать-то? Я вынужден с ним ходить... Вот бы вернуться в те времена, к монаху... Эх..."

И под мерный шум морского прибоя Уилл крепко заснул.