Глава 2. Урок жизни.
Лучи солнца целовали лазурные волны, ласкающие берег. Желто-белые зерна накалялись до предела, отчего невозможно было стоять на них. Но мне нравилось ощущать покалывание на стопах от невыносимо горячего песка, а потом заходить в воду – тогда она кажется наиболее холодной. Странное наслаждение.
Я никогда не была на море. Бабушкин дом находился на берегу озера Мичиган, и хоть я и купалась в нем каждое лето, но атмосфера была далеко на курортная, не «песчаная».
Оказавшись в Сарасоте, я сразу же унеслась на пляж. Несколько часов я купалась, изучая подводных обитателей залива, но окончательно наглотавшись соленой воды, все-такие заставила себя выйти на берег и коротать оставшееся время на песке, уныло читая книгу. Столько тепла мой организм еще никогда не принимал. Я давно решила потратить хоть денечек на отдых под солнцем, и сегодня был именно этот день.
Я загнула краешек страницы, как закладку, и отложила потрепанную книгу в сторону. Мне не особо нравилось читать. На прочтение хотя бы половины книги у меня могло уйти несколько месяцев, а то и год, и, за восемнадцать лет, я так ни одну и не прочла. Просто сейчас настроение было особенное. Ну, или мне просто хотелось показаться культурной в такой обстановке.
Дети плескались в воде, держась наплаву благодаря резиновым нарукавникам. За ними с пляжа строго следили родители, иногда выкрикивая, чтобы они не заплывали далеко.
В целом, людей было не так много, чему я была очень рада.
Повернувшись на спину, и стянув кепку на лицо, вытянула ноги и положила руки вдоль тела, принимая ультрафиолетовые лучи.
Где искать брата? Что, если он уже не живет здесь? Найти его в другой точке мира будет намного сложнее, хотя, и сейчас-то нелегко. Еще перед отъездом я перерыла все документы и вещи, которые могли привести меня к нему.
На чердак я поднималась только за рождественскими игрушками, но среди старой мебели, которую бабушка хранил как воспоминания, я обнаружила коробку (вот же банальщина). Там лежали аккуратно сложенные восьмидесятых годов журналы, в которых дедушка писал различные статьи. Бабушка овдовела еще за десять лет до моего рождения и, видимо, оставила эти журналы, как память о любимом. Только почему-то запечатала их в коробке и унесла в дальний угол чердака...
Перебирая коробку, и с интересом изучая печатные издания, я неожиданно обнаружила письмо, выпавшее из прижатых страниц журнала.
«Мне сложно писать это письмо. Я мог бы позвонить, но у меня не хватит сил сказать вам что – либо, кроме нецензурной брани. Я яро пытаюсь забыть вас и всю нашу семью, которая преследует меня по сей день в кошмарах. Все вещи, оставленные мной в этом проклятом доме, будут вам напоминания об этом письме и о том, что в нем написано. Я проклял день своего рождения. Я хочу, чтобы вы знали это. Благодарить вас не за что, я обречен до конца своих дней по Вашей вине. Я ненавижу вас. Я ненавижу вас всех!»
14.06.2018.
Сарасота. Флорида.
3005 Юг Милмар Драйв.
Я ошарашено прочитывала письмо раз за разом, пока слова не начали плыть. Этот почерк было не сложно узнать. И не нужно быть идиотом, чтобы понять, кем было отправлено это письмо. Брат всегда по-особенному писал букву «я», которую узнала с первых строк.
Внутри что-то заклокотало - я не верила. Как минимум не хотела верить, что он мог такое написать. Потеряв родителей, когда мне еще не было и трех лет, мы стали с ним «не разлей вода». Смех и детские крики заполняли бабушкин дом, окутанный заботой и любовь. Мы ели с одной тарелки, часто кидаясь едой, что меня особо забавляло. По вечерам смотрели «Огги и тараканы», запивая имбирное печенье теплым молоком. А перед сном он читал сказки, потом ложился ко мне под одеяло, осторожно гладил по волосам, успокаивая меня. И перед тем, как уснуть, говорил одну и туже фразу.
- Всегда буду рядом.
Случиться этому не было суждено.
Когда ему было шестнадцать лет, он поступил в школу-интернат во Флориде, и даже не попрощался со мной. Собрал все свои вещи и уехал. Тогда я впервые пережила, как я думаю, депрессию. Первые несколько дней я не могла даже встать с кровати, ничего не ела, плохо спала по ночам.
- Он ушел, потому что разлюбил меня? – спрашивала я бабушку, чтобы унять разбившееся сердце.
- Нет, - она крепко обнимала меня, - Он любит тебя. Он уехал, потому что так решил.
- Он решил бросить нас? – но бабушка никогда не отвечала на этот вопрос.
Так я прожила без брата декаду лет.
- У вас может случиться солнечный удар, - послышался мужской голос.
Я стянула кепку с лица и недовольно посмотрела на молодого человека лет двадцати, нарушившего мой покой. Я непроизвольно окинула его взглядом. Выглядел он будто поджаренная курочка, настолько его кожа была бронзовой. Светлые выгоревшие волосы, беспорядочно развивающиеся на ветру, были будто солома.
Он улыбнулся, показывая свои белоснежные зубы, и поправил пляжные шорты, оголившие низ его пресса.
- Хотите подработать ширмой? – спросила я, вновь натягивая кепку на лицо, - Вы загораживаете солнце.
Он усмехнулся, сев на корточки рядом со мной и резко стянул кепку. От возмущения я схватила его за предплечье, в надежде перехватить свою вещь, но ладонь пронзила жгучая боль. Я посмотрела на руку, которая стремительно начала покрываться волдырями.
- Насколько же ты уязвима, когда спишь, - захохотал он.
Глаза его покраснели, он зашелся судорогой, отзываясь жутким хрустом. Мышцы его вздулись, а из тела торчали сломанные кости, норовив выскочить из кожаного плена. Меня жутко затошнило, слезы застыли на глазах. Крик боли и страха застрял комом в горле. Я попятилась, песок до боли в костях впивался в волдыри, атаковавшие все мое тело.
Схватив меня за горло, он поднял меня над землей. Паника накрыла разум пеленой, заставляя судорожно болтыхать ногами в поисках опоры. Я вцепилась в его руку, царапая ее, пытаясь ослабить хватку. Пальцы онемели, легкие жгло, словно кто-то залил в них раскаленный металл, но я продолжала отковывать его страшные переломанные руки.
Он замахнулся, от страха я зажмурилась, ожидая удар.
Вдох.
Боль исчезла, и я жадно стала хватать воздух. Машинально сев на песок, я осмотрела пляж, но кроме меня, молодой пары и еле ковыляющей старушки, неизвестно куда идущей, больше никого не было.
Я с паникой оглядела свои руки, но они были абсолютно чисты. Даже следов от волдырей не было.
Что это было?
Словно по щелчку спускового крючка, я подорвалась с песка, движимая инстинктом самосохранения. Постоянно оборачивалась, спотыкалась, пару раз даже упала, повредив колени, но продолжала бежать. Мне казалось, что тот, привидевшейся в бреду, поломанный парень преследует меня.
Еще вчера я гордо приложила к терминалу банковскую карту, заплатив почти полторы тысячи баксов за двое суток проживания в маленьком бунгало.
Мне так хотелось пожить на берегу залива, ощутить себя вне каменных стен родного дома. Хотелось вдоволь накупаться, почувствовать песок между пальцев, впитать в себя витамин Д, но, видимо, сегодня я переборщила.
Будто ураган, я ворвалась в деревянный домик, стоящий на сваях (поднимаясь по лестнице я тоже упала). Захлопнув дверь, я дрожащими пальцами повернула ключ. На месте осмотрев комнату и убедившись, что никого нет, я обессилено рухнула на пол, смотря в одну точку. Мне было страшно пошевелиться, издать какой-либо звук, а вдруг он...
Он был, как живой. Я чувствовала его горячую кожу, что так болезненно обожгла меня. Видела его кровавые глаза и торчащие кости. Неужели солнечный удар может вызвать такие галлюцинации?
Живот скрутило судорогой.
Обнимаясь с унитазом около получаса, я кое-как залезла в душевую кабину и, провернув вентили, завалилась под прохладные струйки воды.
- Наступит день, когда тебе нужно будет повзрослеть, - бабушка положила противень с печеньем на стол.
Я перевела взгляд с телефона на нее, снимающую фартук, испачканный в муке.
- Я и так взрослая, бабушка, - я улыбнулась, - Мне совсем скоро восемнадцать.
Она подошла ко мне, ласково поцеловав в лоб.
- Я говорю совсем о другом, солнышко.
Тот барьер, что сдерживал мои эмоции, которые я так яро пыталась похоронить в себе, разрушился в одночасье. Я рыдала, выла, била каменный пол, разбивая костяшки на руке, потом смеялась, смотрела в одну точку, а после вновь плакала.
- Зачем вы мне это показываете? – голос дрогнул.
Я схватилась за голову, плотно зажав уши руками. Начался полнейший хаос. Голоса смешивались, становились то громче, то тише.
«Потому что ты должна понять, что ты одна и тебе пора по-настоящему повзрослеть», - они звучали будто заевшая пластинка.
- Замолкните!
Шум заполнял все тело, картинки летали перед глазами, навивая на воспоминании о любимом человеке. Я тоже человек, и я жива, и, как бы не удавалось убежать от этой боли, она хотела, чтобы ее выплакивали, и сейчас у меня это получалось лучше всего.
Неизвестно сколько времени прошло, но, когда я нашла в себе силы выбраться из ледяного душа и пойти к заливу, уже стемнело. Яркая луна проложила на водной поверхности дорожку, уходящую в небо. Пляж был пуст. Я рухнула на песок, легкие волны плескались на берегу, соревнуясь между собой, пытались достать до меня, но не могли. Я погрузила пальцы рук в прохладный песок, смотря в даль на лунную дорожку. Казалось, если я побегу по ней, то вода не схватит в свой плен, а наоборот, остекленеет, помогая дойти до края горизонта. В пустоту.
«Твои мысли пугают меня»
Я грустно усмехнулась.
- Почему-то я всегда узнаю тебя, в отличие от других. И с каких пор убийцу беспокоят мои мысли? Тем более о суициде.
Повисло молчание.
«Умрешь ты, умрем и мы»
- Так ты боишься раствориться в небытие?
Я легла, песок прилип к волосам, которые еще были мокрые после душа.
Вода достигла моих ног, наконец одержав победу, что вызвало у меня улыбку и облегчение. Она смывала весь негатив, вытягивала все отрицательные эмоции от самой макушки.
Вода всегда поможет очиститься, на то и были ее свойства.
- И что вы предлагаете?
«Мы научим тебя»
- Повзрослеть? – этот диалог забавлял меня, - Собственная шизофрения поможет мне! Как иронично!
«Ты недооцениваешь нас», - оно звучало серьезно.
Стоит ли им доверять? Вряд ли они обучат меня чему-то плохому, ведь их существование действительно зависит от меня. Что, если им удастся спасти Нас?
Сейчас мне было трудно даже думать, не говоря о том, чтобы попытаться выстроить с ними конструктивный диалог, что было очень важно. Но мне было так плевать сейчас, все равно ни к чему хорошему моя жизнь не придет. Наверное... После нескольких минут молчания я ответила.
- Допустим, я согласна.
И мысли заполонили мое сознание.
Сначала я прослушала лекцию о безопасности жизни, из которой сделал вывод: никаких перегревов на солнце, здоровое питание и сон и еще куча перечислений. Они объясняли мне абсолютно каждое правило жизни. В общем, буквально вливали в мой мозг знания, которые бабушка не смогла или не хотела.
Самое главное и сложное – коммуникация с людьми. Как и в какой ситуация лучше поступить – с кем разговаривать, кого слушать, на что обращать внимания. Это действительно давалось мне сложнее. Вспомнить того же механика. Он задал провокационный вопрос, и я поддалась - неразумно, но перечить всегда было моим любимым занятием.
- Не думала, что собственные голоса в голове будут учить меня жизни, - я стояла под душем, смывая песок с тела, - И что дальше?
Шампунь со вкусом лаванды клубился с паром в воздухе. Мне всегда нравился этот аромат. Я добавляла высушенное растение в печенье, заваривала чай, даже парфюм был с лавандой, настолько я ее любила. Он являлся источником спокойствия, восстановления энергетических сил, интуиции и любви. Правда, насчет спокойствия я бы поспорила.
«А дальше только практика»
Утро началось в обед. Вставать совсем не хотелось и пролежав на кровати до четырех часов, я все - таки собрала вещи, чтобы выселиться.
Сегодня я собиралась сделать невозможное. Только мысли об этом вызывали по телу табун мурашек и приступ тошноты. Было ясно одно - я не готова встретиться с братом. Тем более вот так, приехав невзначай.
- Прошло восемь лет, может он уже не живет там.
Расположившись в дальнем углу кафе, я тихо разговаривала сама с собой, трапезничая тыквенным крем-супом, и не забыв взять на десерт любимые бельгийские вафли.
«Тебе все равно рано или поздно надо будет найти его»
- Верно, мне просто страшно.
«Ну тогда надень подгузник перед встречей»
Я звонко засмеялась, чем напугала рядом проходящую официантку, которая смотрела на меня косо пока не пропала из виду.
- Тише, а то подумают, что я больная!
«Ты и так больна»
Тихо хихикнув, я вытерла салфеткой рот и отодвинула пустую тарелку.
«Ненавижу вафли, это очень калорийно!» - прошипел голос, когда передо мной поставили большую тарелку с десертом, обильно залитый шоколадом.
«Что мы там говорили про здоровое питание?»
Тесто таяло во рту, последний раз я ела такие вафли еще когда бабушка была жива.
Я смаковала ностальгию на вкус.
- Эй, дайте хоть сегодня вкусно поесть!
Я бы никогда не подумала, что в этой, не так давно начавшейся, поездке мы сблизимся с голосами больше. За столько лет жизни с ними я приняла тот факт, что от них никуда не избавится, и выбрала правильный ход действий – подружилась. Это своего род было испытание, проверка на прочность. Я не уверена, что прохожу ее по сей день, но чем старше я становлюсь, тем лучше понимаю их, и они меня. Воспоминания из детства я видела через пелену и многое не помнила, но знаю точно, что эти ребята всегда были со мной. И, как бы я не была близка с бабушкой, как бы не скорбела – ее нет, а они есть. Было бы глупо воевать с собственным организмом, особенно когда я сама иногда находилась под его контролем. Благо с каждым годом мы понимали друг друга все лучше и лучше. Этому я определенно была рада.
Оплатив счет, я вышла из кафе примерно в начале восьмого.
Улицы города оживились, все торопились домой после работы. Жара утихла, чему я была благодарна. Сев в машину, я закурила и поехала по указанному адресу.
«Курить тоже надо бросить»
- Только через мой труп, дитя Билли Миллигана*, - проворчала я.
Зеленые пальмы слегка качались от ветерка, переносимый пляжный песок по всему городу. Я вдруг словила себя на мысли, что вряд ли бы осталась здесь жить. Слишком жарко, влажно, город маленький, но шумный. Вообще не мое. Температура здесь не опускается ниже шестидесяти восьми фаренгейт. Мне по душе было больше встречать зиму со снегом, чем видеть песчаные замки в январе. Хоть сейчас и было начало октября, я уже заведомо понимала, что может происходить в холодное время года – его здесь просто не бывает.
Я припарковала пикап чуть дальше нужного дома. Мне нужно было пройтись пешком, перевести дыхание и успокоиться. Морально не готова. Определенно не готова. Ориентируясь по навигатору, я еще за два дома увидела заветную тропинку, ведущую к крыльцу, которое охраняли небольшие каменные львы. Домик был одноэтажный, как и большая половина всех домов в городе. С веду казалось, что там место даже для кухни не найдется, настолько он был крохотным. Я смело вступила на тропинку, встречаемая главарями прайда.
Живот скрутило от волнения, я встала, окруженная страхом. Хотела было развернуться и бежать прочь, но ноги повели меня к входной двери. Я даже не помнила, когда именно нажала на звонок, но после нескольких нажатий ответа не последовало. В окнах не горел свет, видимо, никто тут давно не живет, судя по тому, как был ухожен газон во дворе (сухой и заросший)
Простояв так пару минут, несколько раз постучав и прозвонив, я сделал шаг назад, мысленно успокаивая себя.
Зря только время потратила. Брат здесь не живет, и, видимо, очень давно.
На секунду меня одолела грусть. Мне было обидно, что адрес оказался «просроченным». Теперь поиски усложнились. Приехав бы сюда пару месяцев назад, я бы встретила его, но вселенная расставила все иначе - разделила наши судьбы очень давно, не позволив им пересечься в будущем.
Я прошла мимо львов, широко раскрывших пасти. Со стороны крыльца послышался звук, открывающийся двери.
На пороге показался молодой парень.
* Билли Миллигин - один из самых загадочных персонажей XX века, в теле которого сосуществовали сразу 24 личности разного возраста, национальности и даже пола.