Глава 16
━━━━➳༻❀✿❀༺➳━━━━
— Итак, я готова тебя выслушать, — сделав глоток горячего чая, выговорила.
Парень сел рядом и начал готовить в своей голове речь.
— С чего начать?
— С самого начала, Влад. Кто вы такие и чем вы занимаетесь.
— У каждого свое дело, своя обязанность. Кто-то наркоторговец, кто-то киллер.
— Я так понимаю, ты второй вариант, — произнесла с усмешкой. Как-то не всерьез я восприняла начало его рассказа.
— Те, кого ты видела там — лишь малая часть. Нас намного больше. Мы работаем на одного человека. Его люди повсюду, — он вздохнул, сделал паузу, затем продолжил: — Мне было семнадцать когда я впервые убил человека.
Мои глаза стали по пять копеек.
— Мне пришлось, иначе я бы потерял смысл в жизни, потерял самое дорогое, что у меня было. Так случилось, что я попал не в ту компанию. Там мне предложили на них работать и я, конечно же, отказался, когда узнал, чем они занимаются. Пока они не нашли тебя...
Мне страшно слушать дальше. Каждое его предложение наводит ужасные ощущения.
— Они угрожали тобой, твоей семьей. Я не мог позволить чтобы тебе или твоим родным причинили вред. Тогда я согласился, но только на то, чтобы торговать наркотиками. По началу так и было, но наш главный захотел чего-то большего, они захотели сделать из меня настоящего киллера. А в один день, когда я пришел на нашу базу, я увидел там отца. Меня приковали наручниками и заставили смотреть на его смерть. Они мучили его на моих глазах, затем засадили пулю прямо в голову.
Я плачу. Просто слушаю, не перебивая, и плачу. Вся эта информация просто не укладывается в моей голове. Влад смотрел в пол, не моргая. Его рука крепко сжимала кружку.
— Сказали, что точно также поступят и с матерью, и если вздумаю обратиться в полицию, то прежде, чем я дойду до отделения или совершу вызов, она будет уже мертва. Теперь понимаешь почему я изменился? Во мне проснулась ненависть. Я начал ненавидеть всех, всех, черт возьми, кроме тебя. Ровно через неделю после того, как они убили моего отца, ко мне привели мою первую жертву. Передо мной стоял выбор: твоя жизнь, либо жизнь того мальчика. Ему было как и тебе, почти пятнадцать. Как сейчас помню, — Влад немного улыбнулся кончиком губ, — Ты сидела возле окна. На крыше вашего соседнего дома наготове сидел их снайпер. Они снимали тебя и показывали мне, ставя перед выбором. И я его сделал. С тех пор во мне проснулся настоящий монстр. Я убивал, представляя на месте обычных людей — их. Они удивлялись тому, как быстро я привык к этому делу. У меня конкретно поехала крыша. Потом, в какой-то момент, они сказали, что нам нужно срочно переместиться в другой город. Все произошло очень быстро, нашу базу чуть не накрыли, мы просто уехали из города. Я не успел с тобой попрощаться. Я не мог тебе тогда даже написать. А позже я просто понял, что если мы будем на расстоянии, тебе будет безопаснее. Так как я общался с твоим братом, я знал, что вы скоро переедете сюда. Мы с Максом познакомились незадолго до нашего отъезда. Я больше не волновался за тебя из-за них, так как все они знали, что с того момента мы не общаемся и за тобой больше не следили. Я пытался держаться от тебя подальше, но в итоге не смог. За год не получилось тебя забыть. Я всегда думал о тебе. И от того, что тебя не было рядом, у меня ещё больше сносило голову. Никиту вообще хрен знает откуда достали. Его оставили на мне. Я готовил его. У нас он и стал употреблять.
Не могу поверить. Не могу поверить, что такое может происходить в жизни. Влад был мне ближе всех и я никогда не видела его проблем. Он никогда не рассказывал мне о своих родителях, поэтому я никогда и не спрашивала сама, думая, что для него эта тема неприятна. На его глазах убили его родного отца. На него давили со всех сторон, угрожали матерью, мной, моей семьей, да почти всеми, кто имел в его жизни цену. Они просто забрали у него все, сломав психику, сломав его самого. Больше всего ужасно осознавать, что он убил человека из-за меня. Он совершил свое первое убийство из-за меня!
— Сегодня, как только Комлев привел тебя, мне сразу об этом доложили. У него ещё молоко на губах не обсохло, а возомнил из себя... Решил, что каждый побежит его слушать. Я приехал сразу, как только смог. Те, что позвонили мне, на тот момент уже смотались.
— Что теперь с тобой будет? — еле выдала я, подняв мокрые глаза на парня.
— Со мной ничего.
— Ты там всех убил! Ты расстрелял своих людей! А что, если ваш главный убьет тебя?!
— Он не сделает этого. Я слишком для него важен, он не станет от меня избавляться.
— Где он сейчас?
— Уехал по своим грязным делам за границу.
— Он уже знает о случившемся?
— Конечно знает, может уже даже в пути.
Я тяжело вздохнула, проведя рукой по волосам.
— И сколько вас ещё таких?
Влад усмехнулся.
— Таких — по всему миру, Лина. Нас очень много.
— Господи...
— Ну, теперь ты обо всем знаешь. Знаешь кто я такой на самом деле и чем занимаюсь. И я прекрасно пойму тебя, если после этого ты не захочешь иметь со мной ничего общего.
Я просто молча уставилась в стену. Я пыталась как-то переварить всю эту историю, но у меня просто ничего не складывалось.
— Встань, — резко выпалила я.
Он вопросительно посмотрел на меня. Я повторила еще раз, и тогда он поднялся с дивана. Я встала, подойдя к нему, и очень крепко обняла. Я прижала его к себе так сильно, как мечтала давно, как мне не хватало. Я прижала к себе его так, словно заберу сейчас всю его боль себе. Я хотела. Но, к сожалению, это невозможно. Он ответил тем же. Мы молча стояли в обнимку целую минуту. Я отстранилась первая.
— Прости, что не давала тебе поддержки, когда это было так нужно...
— Не вини себя ни в чем. Я погубил себя сам и причинял боль всем окружающим, в том числе тебе. За это я ни за что себя не смогу простить.
— Ты не виноват, слышишь? Ты делал это не по своей воле.
— Зато сейчас делаю по своей. Мне это нравится, Лина. Видеть страх в их глазах, слышать их моления. Я снимаю с себя стресс таким образом. Сейчас тоже скажешь, что я не виноват? Во мне ничего человеческого не осталось, я чудовище, Лина, я ублюдок, я самая последняя мразь...
Мне было больно все это слышать и, не выдержав, я впилась парню в губы, так и не дав договорить. Он положил руки мне на талию, притягивая ближе к себе и углубляя поцелуй. Неужели я снова это чувствую? Снова чувствую эти до боли родные губы? Нам было очень хорошо. Мы оба этого желали.
Мы одновременно отстранились друг от друга, когда воздуха уже не хватало.
— Больше не произноси эти слова, — мы прижались лбами, тяжело дыша.
То, через что он прошел, не каждый сможет вытерпеть. Кто-то сошел бы с ума, потерял рассудок, а кто-то и вовсе закончил жизнь самоубийством. Даже представить тяжело, каково ему было.
На телефон Влада раздался звонок и мы отошли друг от друга.
— Очнулся твой приятель, можем ехать, — он схватил ключи от машины со стола и направился в прихожую. Я сразу вышла вслед за ним.
Время приближалось к восьми часам. Через часа два родители будут дома, а Макс чуть позднее. Я не знаю как и что буду говорить им, если не успею оказаться дома раньше них.
— Что я скажу семье? — задала я вопрос уже в машине.
— Придумай что-то, ты это умеешь. Им не нужно об этом знать, тем более Максу.
— А этот ужас на лице я как скрою? — вспылила я, но ответа не следовало секунд десять.
— Можешь остаться у меня.
— Нет, спасибо, я как-то выберусь из этого.
Дальше мы ехали молча. Я смотрела в окно и прокручивала в голове весь этот ужасный день. Как теперь обо всем рассказать Дане? Как рассказать про Влада, про все, что с ним происходит, про то, что мы были вместе. Я даже не знаю можем ли мы с Даней вновь общаться как раньше. Это очень странно, но Влад даже не намекнул на то, что мне нельзя с ним как-то контактировать. Может сейчас, когда он принимает препараты, он не думает об этом или же все понял и осознал?
Спустя пару минут, мы вновь оказались у дверей больницы.
— Я буду здесь.
Я кивнула парню и зашла в здание. Узнав в какой палате лежит Миронов, быстро направилась туда. Только когда я надела медицинскую маску и халат, меня пропустили.
Я постучалась, затем осторожно распахнула дверь. Даня лежал на койке неподвижно. Наши глаза столкнулись и он слабо улыбнулся уголком губ.
— Принцесса, — донесся его приятный голос. Я неуверенно подошла к нему.
— Как ты? — натянула улыбку в ответ.
— Намного лучше, если не брать в счет то, что почти ничего не помню.
— А что помнишь? — обеспокоено спрашиваю.
— Только помню как меня завели куда-то, а дальше ничего. Полная тьма, — он разговаривал очень медленно, чуть ли не засыпая. Глаза были открыты не полностью. На лице и на теле было много ран от побоев, а голова забинтована, туда, видимо, нанесли большие повреждения, оттуда и сотрясение.
— Как только ты поправишься, я расскажу тебе всё, — я присела на стул, который был рядом с его койкой и взяла его за руку. — Прости меня за то, что я сказала про твою сестру. Я правда не хотела... — решаюсь затронуть тему, которая долгое время не давала мне покоя.
— Совсем дурочка? Мне не за что тебя прощать. Это я, идиот, сорвался. Ты сказала правду.
— Я тебя двину сейчас, какую я правду сказала? — нарочно сержусь на него. Даня рассмеялся.
— Бить не надо, пожалуйста, — мы посмеялись вместе, только ему это сразу донесло боли.
— Дань...
— А?
— Можешь продиктовать номер своей девушки, если хочешь, я позвоню и сообщу ей, что ты в больнице, — не знаю почему в данный момент я вспомнила о ней.
— Чей номер? — он поднял на меня вопросительный взгляд.
— Девушки.
— Лина, я понимаю, что получил сотрясение и поэтому ничего не помню, но ты то чего? Какая девушка?
Я застыла на месте. Мне стало очень неловко. Пытаюсь смириться с тем, что Влад просто соврал мне.
— Ты чего?
— Все нормально, я, кажется, перепутала.
— Что значит подождать? Это мой сын, уйдите с дороги! — неожиданно послышался мужской голос где-то в коридоре и дверь резко открыли. Я сразу отпустила руку Данила. — О, милая дамочка, вы тоже здесь. Я жду объяснений. Как это произошло? — мужчина указал на своего сына и посмотрел на меня.
— Пап, успокойся, — парень хотел немного привстать, но тут же опустился обратно от пронзительной боли.
— Успокоиться?! Ты себя видел?!
— Когда тебя вообще волновало мое здоровье?
— Я твой отец, Данил, конечно же волновало!
Я решила оставить их. К тому же, видеть этого человека не очень то и хотелось. Такое двуличие... Ему же абсолютно на него плевать.
— Ладно, Дань, я пойду, наверное. Завтра зайду ещё, — я улыбнулась и подошла к нему, поцеловав в лоб. — Поправляйся.
Он грустно посмотрел на меня. В этом взгляде так и читалось это «не уходи». В последний раз осмотрела его измученного, взглянула на мужчину и вышла.