Глава 16
Пламя свечи дрожит, словно от ветра. Нет, это ее рука, держащая подсвечник, дрожит. Артур, заметив это, забрал его и поставил на столик.
– Лина, ты боишься меня?
– Нет, – быстро сказала она. – Или да. Я не уверен. Я слишком мало тебя знаю.
– Что тебе нужно, чтобы узнать меня лучше?
Эй, казалось, он появился. Словенно идя к своей цели, отметает всё на пути, не замечая преград, которые она пытается поставить. Они слишком слабые. И ей не удастся бороться с ним. Это самый притягательный мужчина, которого она знает. Его близость к голове хорошо действует на нее. Кажется, это именно то, о чем говорил ей мастер. Тот самый мужчина, способный заставить ее действовать по-другому, смотреть на мир по-другому. Себя саму ощущать по-другому.
Артур...
Художник как бы предсказал ей это. А она не верила, что такое возможно. Но сейчас, стоя напротив Артура, она начинает сознавать, чего хочет сама. И что хочет он.
Щеки запылали. Этот стыд для нее непривычен. Она ведь всегда была хорошей девочкой. Пока рядом был папа.
– Так ты воспринимаешь меня как старшего друга? – повторил свой вопрос Артур.
– Нет, – пролепетала Лина. – Это невозможно. Тогда бы я относилась к тебе по-другому.
– Но ведь я почти ровесник твоего отца.
Почти.
– Ты не он. Ты не близкий, не родной.
Чужой.
– Лина... – он произнес ее имя на выдохе, вложив в него, кажется, весь пыл, который был внутри. – Я не хочу делать тебе больно. Ты нравишься мне, и я хочу тебя. Но ты потом будешь жалеть о том, что сделала.
Он отвергает ее? Тогда почему его слова так соблюдаются на ней, что она, наоборот, готова броситься к нему в объятия прямо сейчас?
– Ты пожалеешь, – повторил он, развязывая пояс ее халата.
– Нет.
– Бесстрашная. Тебе шампанское так в голову ударило?
– Откуда ты знаешь, что я его пила?
«Ты, всё-таки, следишь за мной».
Он не дал ей возможности говорить дальше. Сомнений и вопросов на сегодня достаточно. Обхватив ее затылок, он впился в нежные пухлые губы. Языком проникнуть в глубь рта. Это было головокружительно приятно. И тогда Лина поняла: то, как целовал он ее до этого, было лишь разминкой. Он примерялся, пробовал на вкус. А сейчас это было по-настоящему – так, как свойственно ему.
Горячий обжигающий мужчина.
Ее халатик падает на пол. А под ним нет ничего. И она могла бы по привычке закрыться, обхватить себя руками, если бы он так прочно не владел ею. Желание острое отдать пронзило ее насквозь. И стало просто и понятно: она хотела этого мужчину так же, как и он ее.
И это желание пришло к ним с первой секунды знакомства.
Полный разрыв шаблона.
– Артур...
слово единственное, которое у нее вырвалось. И дальше он вновь завладел своим ртом, не давая возможности даже света. А руки исследовали тело. И вдруг она ощутила самое жаркое прикосновение, которого ждала, наверное, не так скоро. Она думала: он сможет потянуть время, дать ей привыкнуть.
Нет.
Артур не станет церемониться ни с кем. Даже с ней.
Он четко сказал, что хочет ее.
И если она согласна, то преграда между ними нет.
Бережно он опустил ее на кровать. Всего несколько секунд понадобилось, чтобы снять с себя одежду. Лина зажмурила глаза от невольного стыда, напомнившего о себе принципы старшей девочки. Но в полумраке было сложно что-либо разглядеть. И она могла узнать его только через ощущения.
Артур взял ее за руку и притянул к себе. Коснувшись его члена, Лина сначала испугалась и отдернулась. Ведь она никогда не касалась мужской плоти. Но Артур вернул ее руку на место, разжал пальцы, помог обхватить ствол.
Твёрдый, горячий. Пульсирующий.
– Я хочу, чтобы ты ощутила его. И не нужно бояться. Это естественно, Лина.
– Но я ничего не умею, – думаю протестовать она.
– Научишься. Расслабься. Так будет лучше.
– Хорошо, – она выдохнула.
– Вот так, – продолжил Артур. – Всё гораздо приятнее, чем кажется.
Его голос действовал безошибочно – на поражение. Словно звал в новый мир, обещая увлекательное путешествие. Лина, действительно, расслабилась. А когда он стал губами ласкать ее грудь, ей показалось, что она провалилась в негу.
Мир удовольствий.
Огромный мир, который неожиданно открылся перед ее дверью. И Лина была бы в него упасть, если бы не резкая отравляющая боль. Она вернулась в реальность настойчивым толчком. И тонкая пленка – последняя граница, отделяющая ее от девичества, навсегда порвалась.
– Я предупреждал: будет больно, – шепнул Артур. Голос раздался надтреснуто, и было слышно, что ему тяжело дышало. Но он не остановился, продолжая движение внутри нее.
Лина не хотела признавать свою слабость. Да, больно. Но это же скоро пройдет. Это ведь у всех так бывает в первый раз.
– Девочка моя, расслабилась. Всё уже сделано.
Да, он прав. Обратного пути нет. И немного жаль, что она так прометчиво распорядилась своим судьбой. А вроде и нет.
С каждым его новым толчком ей становилось легче. Тело привыкало. Глаза закрылась. Не нужно ничего видеть, если можно так глубоко чувствовать. Боль ещё не прошла. Но вместе с ней стало зарождаться другое ощущение – наслаждение. И тогда Лина поняла, что всё сделано правильно. Именно потому, что она этого хотела.
Хотела стать взрослой. Хотела узнать мужчину. Хотела через него познать себя, свою женскую природу. И дело даже не в мастере, её рисующем и его приказе. Дело в ней самой. Ее тянуло в мир взрослых. И она пошла, сообщая этому мужчине, едва знакомому ей. Но столь остро осязаемым в этот главный момент их неоднородность. И если бы ее спросили, после того, как откинулась на подушке, разметав волосы, облизывая пересохшие губы, жалеет ли она теперь о случившемся? Ответила однозначно: нет. Тысячу раз – нет!
«А если бы на месте Артура был кто-то другой?»
«Тоже нет».
«А почему?»
«Кто, если не он?»
* * *
«Лина, дорогая моя девочка...»
Ей показалось, или она слышала голос отца? Он звал её, как в детстве.
Привиделся сон. Папа, ещё молодой, склонился над её кроваткой и, мягко поглаживая волосы, звал её по имени.
Мама рассказывала, что когда дочь родилась, именно папа настоял, чтобы её назвали Линой. Ангелиной. Ангелочком.
«Мой ангел... Теперь ты никогда меня не оставишь».
Лина проснулась и ощутила, что в постели ей тесно. Слегка повернув голову, она увидела Артура, пристально глядящего на неё. Похоже, он давно проснулся и просто лежал рядом. Разглядывал её обнаженное тело. Одеяло сбилось и сползло, открыв Артуру все прелести девушки. Лине стало стыдно. Она хотела закрыться, но он, протестуя, накрыл её руку своей.
– Не надо. Я видел всё, что хотел.
– Мне не привычно, – Лина пыталась скрыть смущение.
– Возможно. Это был твой первый раз.
Пальцы играли с её выпуклым соском. И от этого кожа вокруг покрывалась мурашками.
– А у нас ещё что-то будет? – вдруг спросила Лина.
На самом деле в этот вопрос она вложила гораздо больше смысла, чем было на поверхности. Не только о продолжении ночи она спрашивала, но и о том, что ждет их обоих в дальнейшем. Потерять девственность, а затем потерять мужчину – такого расклада ей бы не хотелось.
С другой стороны Лина не могла не признавать, что потерять можно лишь то, что имеешь. А Артур, как был, так и остался ей чужим. Даже несмотря на слияние тел, души их по-прежнему жили порознь.
Но Артур воспринял её слова по-своему. И, легко сжав упругую грудь, он перевел взгляд на лицо девушки, и сказал:
– Тебе лучше потерпеть несколько дней. Иначе снова будет больно.
– Я вовсе не это имела в виду... – щеки Лины покрылись краской. Но Артур приложил палец к её губам, прося молчать. А потом, приоткрыв эти губы, проник пальцем внутрь и охрипшим голосом, так нравившимся Лине, шепнул:
– Если бы ты знала, как много всего мне хочется с тобой сделать!..
Если каждое его признание будет так шокировать её, она сгорит со стыда.
Но Артур не собирался дальше развивать эту тему. Откинув одеяло, он встал с постели и начал собирать одежду.
- Ты хочешь уйти? – Лине не хотелось признаваться в том, что ей будет обидно, если он так поступит.
– Да, мне пора, – Артур оказался безжалостным. – Дела не ждут. И прерывать их даже ради такого ангела, как ты, я не могу.
– Но мы... ещё увидимся? – она испугалась, что со стороны это будет выглядеть, как будто она выпрашивает у него внимания.
– А тебе бы этого хотелось?
Артур повернулся в профиль, и Лина так и застыла взглядом на его мужском достоинстве. Судя по всему, Артуру и впрямь хотелось продолжить ночные приключения. Ну, неужели работа может быть важнее чувств?
– Лина, – он вернулся к постели и навис над девушкой, – не скрою: мне было хорошо с тобой, и я бы с удовольствием продолжил тебя обучать. Но, во-первых, тебе, действительно, пока нельзя. Хотя бы два дня нужно подождать. А во-вторых, я ухожу. Есть то, что важно для меня и никак не связано с тобой.
Всё-таки, она обиделась. Эти слова предназначались для девушки на одну ночь. Но ведь она не хотела быть такой для него! Между ними летали искры. Неужели после проведенной вместе ночи они погасли?
Только не внутри неё.
– Артур, – она жалобно позвала его, – когда ты снова придешь?
И тут он засмеялся.
– Я говорил, что ты маленькая развратница? Ну, признайся: тебе не столько я нужен, сколько то, что ты можешь от меня взять.
– Это что значит?
– Подумай. Ты же умная девочка. Кстати, – будто бы вспомнил он, – ты сегодня идешь на свою работу?
– Какую работу? – у Лины не выходили из головы его слова о том, что ей на самом деле от него нужно.
– Ну, ты говорила, что заключила какую-то сделку. Я так понял, тебе пообещали заплатить, если ты выполнишь свою работу.
– Ах, это... – как она забыла про мастера? – Я всё улажу. Думаю, теперь это не проблема.
Гораздо больше её теперь заботили отношения с Артуром. Которые сложно было охарактеризовать как настоящие.
– В таком случае желаю тебе удачи, Лина, – он уже полностью оделся и вышел в коридор. – Ты выйдешь проводить меня?
Машинально она поднялась, накрывшись одеялом. Артур стоял в дверях и улыбался. А вот ей хотелось расплакаться от того, что её бросали. Да, именно бросали. Использовали по своему усмотрению, а потом оставили.
Несправедливо.
– Знаешь, что я тебе скажу? – Артур стал серьёзным. – Никогда не считай себя жертвой. В конечном счете, неизвестно, кто был на самом деле игрушкой, а кто – игроком. И кто получил больше выгоды, а кто – проиграл. Всего хорошего, моя дорогая.
Он ушёл и даже не поцеловал на прощание. А Лина, захлопнув с силой дверь, заперла её ключом, а потом несколько раз стукнула по ней кулаком.
«Я ненавижу тебя, Артур! Ненавижу и больше никогда не хочу видеть».
Ощущение, что ею воспользовались, а потом бросили как ненужную вещь, было таким сильным, что срочно захотелось чем-то его заглушить. Это было нестерпимо. Словно пчелиное жало, проникало оно под кожу, отравляя ядом и напитывая ненавистью и обидой. Если бы она знала, что всё так закончится, то ни за что бы не легла с ним в постель.
А тело горело. И хотело его прикосновений. И чтобы снова пережить те незабываемые ощущения, которые она испытала этой ночью. Если он ушёл навсегда, ей будет очень больно. Гораздо больнее, чем сейчас.