Сахарное естество | 18+

Ничто так не утомляет, как ожидание поезда, особенно когда лежишь на рельсах.
Дон Аминадо.

Ввязавшись в сахарную игру, имей ввиду, ты проиграешь. Это болото затянет глубоко. Сахар будет течь по твоим венам, вызывая ежесекундное желание насытиться тем, что так быстро кончается. Близкие начнут беспокоиться и протягивать руку помощи, которую ты без раздумий станешь кусать. Сначала ты не будешь видеть проблемы, но когда ты потеряешь то, чем дорожил, только тогда осознаешь во что ты ввязался. А ты ввязался в сахарную игру.

Но стоит тебе захотеть выбраться наружу, все, кого ты так любил и ценил, отвернутся от тебя. Тогда ты останешься наедине со своей зависимостью. Никто не спасёт тебя. Помочь себе выбраться из сомнительного измерения сможешь только ты сам. Выбор за тобой. Топиться в мимолётной иллюзии или наслаждаться богатой реальностью? Решайся, будь сильнее.

Была аномальная жара. Мухи дохли от духоты. Ещё немного и люди последовали бы их примеру. В такую жару невозможно было носить школьную форму, но только самые смелые рискнули придти в летних шортах, за что позже были наказаны и опозорены прилюдно словами, мол, «глядите, куда вырядилась, то ли на дискотеку, то ли в школу!», или «ты так в футбол будешь выходить играть, а это школа, учебное заведение!».

Деревянные полы, покрашенные приблизительно в сорок слоев, скрипели под натиском большого ажиотажа детей на себе.

В коридоре разворачивалась разгорячённая сценка. Ученики смотрели на собрание сверстников, как на театральное представление. Собралось столько ребят, сколько не собиралось ни на одной постановке в честь праздника в школе.

На происходящее смотрели даже лучшие ученики с доски почёта, висевшей на стене с незапамятных времен. Глаза, до этого смотрящие на затвор фотоаппарата, оживились.

— Ты жалок, как и твои родители!

— Тебе придётся ответить за свои слова, - засучив рукава, произнёс рыжий мальчик. Еле выделявшиеся на фоне бледного лица, светлые брови нахмурились. В глазах его забурлела злость цвета лавы из жерла вулкана.

Отец учил его всегда отвечать грубостью на грубость, чтобы никто и никогда не смел принимать сына за лоха. Чтобы никто не смел даже усомниться в силе Карпова.

Женя ощутил себя загнанным в угол, отчего тут же захотел напасть, подобно зверю, чтобы доказать свою мощь.

— Не нравится слышать правду? - рассмеялся его ровесник. - Ваша семья на самом низу социальной лестницы, - Мальчик говорил такие слова, которые в его возрасте не употреблял никто. Скорее всего он услышал это где-то от взрослых, а может и от собственных родителей. Женя сделал шаг, а затем два вперёд, но его успел остановить друг. Ладонь легла ему на грудь, останавливая от роковой ошибки.

— Тебе лучше заткнуться, придурок, - вступился за друга Саша. Воспитание Александра ничем особым от воспитания Евгения не отличалось. Парню ничего не стоило ударить, тем самым поддержав друга. Тем временем учеников вокруг становилось только больше. Обстановка с каждой секундой накаливалась, воздух становился разгорячённее. К этому времени духота стала невыносимой, поэтому пот струится с ребят ручьём, и капли падали на пол.

— Весь район знает, что твой отец торчёк. Уверен, он готов продать сына за гашиш, - довольный собой, Дима улыбнулся. Он ловил настоящий кайф от того, что может сделать кому-то больно. Кто-то засмеялся. Лучшие места достались тем, кто наблюдал за этим с подоконника: отличная видимость и прохлада за спиной, позволяющая влаге по телу подсохнуть. Оперевшись об окно, стоял Стёпа и повторял параграф по истории.

— Эй, - Девочка, сидевшая на подоконнике, толкнула друга, привлекая его внимание. За их спинами было видно темнющее небо. Тучи начинали сгущаться неимоверно быстро, постепенно нарастал холодный ветер, будто являясь злым предзнаменованием. Коридор, освещаемый одним лишь дневным светом, медленно тускнел. Создавалось ощущение конца света. - Смотри, сейчас будет драка!

— Мне неинтересно, - сказал он почти высокомерно, но исподлобья время от времени наблюдал за ними. Девушка цокнула.

— Вот ты душнила!

— Дим, остановись, - уже чувствуя, что глупая шутка зашла слишком далеко, даже его друзья начали тормошить Диму.

— Ничего, пусть знает, что его место не рядом с нормальными. Такие как ты должны учиться в спец.школе.

Дмитрий перестал видеть грань своей нелепой попытки насытиться серотонином за счёт нанесения боли окружающим.
Резкий удар заставил обидчика замолчать. Кулак больно жгло, но не так, как левый глаз Дмитрия. Область подбитого глаза пульсировала. Евгений ударил точно в цель и теперь бровь обидчика была рассечена. Оттуда тонкой струйкой сочилась кровь. Киселёв опрокинулся, но его успели поймать ребята. Придя в себя, он тут же кинулся на Карпова.

Прежде чем прозвучал оглушительный звонок, они успели нанести удары друг другу. Видя, что ребята могут сильно поколечиться, их потянули в разные стороны. Кто-то снимал всё на телефон. От громкого звонка все сморщились, кроме Жени. Карпов даже не услышал его. Слова одноклассника из параллели заставили юношу задуматься. Он впал в глубокое озеро разочарования, где не мог найти лестницы, ведущей вверх. Он слабо держал себя в руках, буквально на хлипкой ните.
Дима никогда не был его другом, но это не означало, что его слова останутся так и незамеченными для Карпова.

Неустойчивая психика потерянного в жестоком детстве среди бутылок и пепла ребёнка рушилась с каждым днём всё сильнее. Было большим чудом то, что он до сегодняшнего дня находил силы твёрдо стоять на ногах. Но у каждой чаши были свои края и через этот край сегодня было перелито больше, чем парень мог бы этого вынести.
Когда ученики собрались расходиться по урокам, из-за угла появилась завуч, потребовав явиться хулиганов в кабинет директора. Тогда Женя решил: это последний раз, когда он пойдёт на чью-то поводу. Он последовал за завучем в последний раз.
Рыжие волосы Евгения были взлахмочены, уставшие ореховые глаза истощали подавленость. Он не знал больше что делать. Парень не знал что с ним будет и зачем ему вообще все это. Женя более не видел смысла во всём происходящем вокруг. Он терял усладу жизни. Он терял то единственное, что позволяло забыть о том, что творилось в его доме. Ноздри на пыщущем красном лице вздымались, пытаясь больше впустить в лёгкие кислорода.

Они шли, молча следуя за торопливой женщиной, и каждый думал о чём-то своём. До этого момента Женя посещал школу без единого пропуска, лишь бы на какое-то время забыть о существовании ада на земле, который для него чётко звался домом. Там его каждый день ждали скопления пустых бутылок из под водки и избиения. Каждый день Жене приходилось выносить звенящие мусорные пакеты, надеясь, что никто его не увидит, хотя все уже давно всё знали, просто молчали и не обращали внимания. Школа для мальчика была единственным нетронутым грязью местом, где он чувствовал себя таким же, как и все. Для него это было важно. Сегодня же сознание юноши перевернулось с ног на голову...

Как теперь ему ходить в школу, которая более ничем не отличалась от дома? Куда ему нужно было пойти, чтобы почувствовать себя комфортно, чтобы понять, что он действительно нужен, что его жизнь не напрасна?
Все ребята разошлись по кабинетам, как только взглядами проводили двух хулиганов. Они обсуждали произошедшее. Бок о бок шли Иванна и Степан.

— Шевелись, Ваня! - торопил девушку Стёпа.

— Не жди меня. Я схожу, прогуляюсь, - беззаботно произнесла она, втыкая в уши наушники. Громкость музыки из её наушников слышалась издалека. Ваня любила гулять под дождём, особенно в наушниках. Сейчас было самое подходящее для неё время просто насладиться моментом, и она решила воспользоваться этим шансом.

— Снова прогуливаешь? Тебя ждут большие неприятности из-за этого! - горячился её друг, но она лишь шире улыбалась, находя Степу в таком состоянии ещё более смешным, чем прежде. — Это уже второй прогул за эту неделю.

— Не читай мне нотации. Иди на свою глупую историю.

— Она не глупая! - сказал он.

— Она глупая, потому что её пишут люди. - прежде чем парень успел ответить, подруга уже скрылась из виду. Ему оставалось лишь молча пыхтеть от невысказанности.

Кабинет директора был простороным и светлым. Евгений здесь был далеко не впервые.
К удивлению Карпова, в кабинете было целых четыре учителя, и все женщины, и он наедине с ними. Классный руководитель, завуч, директор и школьный психолог.
Последующие несколько минут они пытались добиться от юноши хоть какой-то информации, но он не ответил даже, почему началась драка и кто был подстрекателем.

Из большого окна проникал яркий свет солнца, который смог пробраться сквозь грозовые тучи. Он грел недавно отремонтированный кабинет. Стены пахли новьём. Справа от директора находился сейф. На сейфе лежал телефон. Когда он зазвенел, директор просто-напросто отключила звук. Это означало, что поступок ребят окончательно доканал шаткую психику женщины.

— Тебе скучно, одиноко? - задавала вопрос психолог, когда Женя присел напротив неё, но ответа не последовало. Карпов молча смотрел себе под ноги. — У тебя есть друзья в классе? - Но он снова молчал. — Расскажи, ну что случилось? Как ты себя чувствуешь?

— Аделаида Михайловна, не наседайте так на ребёнка, - остановила школьного психолога классный руководитель.

— Но мы же должны как-то разобраться в ситуации! - вступалась за Аду завуч. — А он молчит, как истукан!

— Отпустите меня, пожалуйста. Я больше так не буду, - не поднимая головы, произнёс мальчик. Единственное, что ему сейчас хотелось — это исчезнуть. Ему не нравилось, что учителя возомнили себя спасателями. Они считали, что могут ему помочь, если он этого захочет и расскажет обо всех своих проблемах, но Женя знал: они не в состоянии помочь ему. И это, по большой мере, понимала из учителей только классная руководительница.

— Дело не в том, что ты сделал что-то плохое. Мы хотим тебе помочь, Евгений, - Классный руководитель, Светлана Олеговна, всегда относилась к нему снисходительно. Казалось, женщина понимала его. На её лице застряла гримасса сочувствия. Она пробегалась взглядом с одного глаза юноши на другой, будто пытаясь найти ответы на все вопросы в них, хотя уже знала что его гложит, как знал и Дима, и соседи, и теперь вся школа.

— Я сам справлюсь... Можно уйти? - моргая, чтобы спрятать слёзы, попросил Карпов. Мальчики не плачут, - говорил часто отец. Но это ужасно сложно. Будь сильным, будь мужчиной, не будь бабой, сопляк. Быстро перестал ныть, иначе втащу. Вырос нытик, в армию бы тебя. Всю дурь бы выбили.

— Иди, - выдыхает с шумом директор. Карпов быстро выходит из кабинета, будто боится, что дверь может навсегда закрыться перед ним. Больше всего он боялся, что дверь в приличное общество действительно может закрыться для него из-за его вынужденного образа жизни.

— Придурок! - Киселёв собирался войти после него, когда он уже исчез за поворотом на лестницу.

— Как же меня достали эти подростки! Сами толком себя понять не могут, так мы ещё и должны тут за них переживать.

— Мне жалко мальчика. Все к нему так несправедливы... - Тихо вздыхала в углу Светлана Олеговна, приложив ладонь к щеке. Глаза её тихо наполнялись слезами.

Войдя в кабинет, он направился к своей парте. Как только вошёл Гаврилов, все в классе подозрительно засмеялись, будто вошёл не их одноклассник, а клоун.

— Отлично, - сказал Степа, когда не обнаружил рюкзак на месте. Теперь одноклассники смеялись над ним открыто. Он ощутил прилив крови на щеках, ему было стыдно, но он попытался не придать этому значения. Гаврилов испытывал страх от того, что не владел ситуацией. Все вокруг сговорились, чтобы дружно посмеяться над ним. — Ну и где мой рюкзак?

— Ты найдёшь его на самой высокой башне темноты, но поторопись, у тебя времени ровно до полудня, - Мальчик так и не понял к чему была эта отсылка, но он сразу же сообразил где его рюкзак. — ... Иначе карета превратится в тыкву. - до того как он договрил, Гаврилов уже мчался со всех ног, чтобы успеть к приходу учителя.

Степу раздражали одноклассники со своими глупыми шутками. Лишь немногие нравились ему. В прошлый раз его портфель вылетел из окна третьего этажа прямо на голову завучу. Благо сумка была пустой, но этого хватило, чтобы женщина обругала весь 9Б и его классного руководителя. Этот опыт ничему не научил ребят. Теперь Гаврилов направлялся вверх по лестнице, чтобы выбраться на крышу. Иногда ребята незаметно крали ключи от крыши у охранника, пока тот спал. Железная дверь была приоткрыта, сквозь дым от дешёвых сигарет просачивалась дельта света, будто маня к себе гостя.

— Мерзость, - Степан старался дышать как можно реже, потому что не выносил запаха сигарет.
На крыше он быстро нашёл свой испачкавшийся рюкзак.

Оттряхнув, он уже было развернулся, когда заметил чей-то силуэт у самого края крыши. Мальчик испугался, его сердце забилось чаще. Он не был так уверен, что человек собирается прыгать, но сама мысль оставить парня на краю крыши одного его никак не успокаивала.

— Будь мужиком, не плачь, будь мужиком, не ной! Заебали!!! - От его криков голуби на крыше разлетелись кто куда. К этому моменту тучи совсем уж заволокли некогда синее небо. Скоро должен был начаться ливень. — Терпи, мужики не плачут, - породировал юноша. — Спасибо, бать, ты всегда был таким хорошим отцом... - иронизировал парень, пока сигарета тлела у него меж пальцев. Всё же, скупая слеза скатилась по щеке, приземлившись на нос кроссовка.

Он вспланул, хотя был мужиком, а мужики не плачут. Мужчинам нельзя плакать, хотя они тоже живые. Он нервно затянулся.

Я мужик, я мужик, я мужик...

Мальчик, лет семи, поджав под себя коленки, вжимался в углу, пока за стенкой звучали крики, рыдания, треск бутылок и удары.
- Мам-м-ма.

Стоило заплакать Жене, он получал порку от отца. И плевал мужчина на то, что его детсадовский сын подвернул лодыжку. Первые шажки предшествовали первой порке ремнём. И чем сильнее плакал мальчик, тем чаще звучал удар ремнём по заднице.

*ТЫЩЬ, ТЫЩЬ, ТЫЩЬ*

Мальчики ~не~ плачут.

*ТЫЩЬ, ТЫЩЬ, ТЫЩЬ*

— Ёбаная школа, ёбаная семья, ёбаная жизнь! - первая молния, пронзившая землю, осталась Евгением незамечанной. Только гром, последовавший следом за ним через считанную секунду, позволил Карпову вздрогнуть. Холодный ветер, поднявшийся из неоткуда, потрепал его отросшую, шевелюру.

В горле застрял душераздирающий крик. Он хотел закричать, но тогда привлёк бы внимание. А Евгений хотел покончить с этим по тихому.

— Ёбаный торчёк! - гром заглушил его крик. Даже небеса хотели, чтобы он молчал. Даже небеса были на стороне равнодушия взрослых и властных.

Полился дождь, а затем ливень. Он смывал с лица дорожки слёз.
Проблемы в семье существовали ровно столько, сколько он помнил себя. Разбитые бутылки, бычки на ковре в его комнате, понажовщина, крики, стоны за стенкой, мусор, открытая зимой дверь на распашку, закладки отца, избиения матери и его самого. Бытовая жизнь Карповых.
И сколько же таких Карповых скрывается за обычными российскими дверями квартир и домов?

Мальчик устал от боли. Раньше ему казалось, что рано или поздно это должно закончиться. В конце концов, он заслужил. Но с каждым днём надежда всё угасала и угасала. Сегодня вера в лучшее прибыла на конечную станцию.
Женя взглянул вниз, его голова тут же закружилась. Мальчик боялся, но он не видел другого выхода, как покончить с собой. Он расставил руки, как птицы в полёте. Закрыв глаза, Женя вдохнул полные лёгкие воздуха. Он начал пошатываться, коленки дрожали.

Осторожно, сейчас птичка вылетит из гнезда.

Степа начал медленно идти к нему. Рюкзак оказался на полу. Увидев, что тот человек уже стал на шаг ближе к бездне, он побежал. Голуби разлетелись. Остальное было как во сне: медленным, тяжёлым. Рыжий парень почти шагнул навстречу к смерти, как вдруг его схватил Гаврилов и, развернув, потянул на себя. Сигарета, упав, потушилась в луже.

— Что ты собрался делать!? - сказал Стёпа, неожиданно узнав в нём одноклассника.
Рыжеволосый мальчишка, с россыпью веснушек на всё лицо, плакал. По щекам струились горячие слёзы. Женя был так бледен, будто вся кровь отлила к его волосам. Карпова била дрожь. Стёпа понимал, что ему нужно помочь как можно скорее, чтобы ситуация не успела перерости в трагедию.

— Каждый блядский день. Это повторяется каждый блядский день! - срывался юноша на крик. Ему уже было на всё плевать. Его разум медленно приближался к пропасти. Молодой человек испытал страх, осознав, что могло случиться, если бы он не появился.

— Смысл мне жить!?

— Успокойся, Женя, давай поговорим, - Гаврилов протянул руку, но Карпов от неё с жаром отмахнулся.

— Это не жизнь, даже не её подобие! За что мне это!? За что? - Всё его тело содрогалось, не в силах совладать с самим собой. Его психика перешагнула грань. Он больше не хотел этого терпеть.

— Расскажи мне и тебе станет легче, - Но Евгений как будто не слышал его. Степану было страшно, он не знал как ему помочь.

— Родаки кошмарят за любое моё движение, батя хуярит, оба бухают, не просыхая. Мой дом — притон алкашей! Отойди, я прыгну! - От этих слов внутри Гаврилова всё похолодело. Его крики были слышны всем, кто открыл окна в этот сентябрьский день. Учителя предпочли закрыть окна то ли из-за его криков, то ли из-за ливня.

— Если ты сейчас не совершишь ошибку и возьмёшь себя в руки, то у тебя появится огромный шанс доказать себе, родителям и всему миру, что ты сильнее их всех, что тебя не сломать! - на одном выдохе выпалил Степан.

— Я устал бороться с этой ебучей системой. Хочу ничего не чувствовать. Я устал... - Они оба дышали жадно. Карпов отошёл от края крыши.

— Я помогу тебе. - Стёпа вновь протянул руку. На этот раз Женя принял её.

Они сидели, обдумывая случившееся. Мальчики мало говорили. Преимущественно молчали. Каждый собирался с мыслями.

— М-да уж... Извини за всё это, - голос его был ровным и спокойным, но внутри он до сих пор дрожал.

— Ничего.

— Что-то вдруг накатило. Сам в шоке. - Жене было одновременно неловко, что кто-то чужой увидел его уязвивым, слабым и странно, ведь Степа был первым, кто захотел ему помочь и помог.

— Главное, что всё обошлось, - Выдавил улыбку Стёпа, но она дрогнула. Он был рад и тому, что внизу, на ступеньке с ним сидел живой Карпов, а не его труп.

— Только не рассказывай никому.

— Хорошо, - Гаврилов встал и начал оттряхиваться от грязи и пыли, но Жене было наплевать на грязь. Он и так чувствовал себя грязью.

— Отвечаешь?

— Отвечаю, - сказал Степан с добродушной улыбкой.

— Я пойду.

— Тогда я на урок.

— Давай, бывай, - Прощаясь, они по-дружески пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

— И да, - вдруг окликнул одноклассника Стёпа. — Я вправду готов тебе помочь. - Обернувшись, Женя отсалютовал и пошёл дальше. Гаврилов не знал что это могло значить, как и сам Женя.

Эта ситуация потрясла Степана. До этого момента он ни разу не думал, что среди его окружения могут быть люди, которые стоят на краю, потеряв всякую надежду на лучшую жизнь. Ему, как ребёнку из благополучной семьи, это было трудно понять в полной мере, но мальчик сострадал Жене. Он бы хотел, чтобы у него всё наладилось. По нему было видно, что он заслужил покой.

— Здравствуйте. Можно войти?

— Здравствуйте, Гаврилов. Нашли сумку? - Степан кивнул. — Войдите.

— Ты чего так долго рюкзак искал? - Смеялся Алексей, задиристый мальчик.

— Отвали.

— Гаврилов, - обратился учитель. — Вы, случаем, не видели Карпова?

— Нет, - В горле стало горько. Ему было стыдно врать взрослому.

— Наверное, снова где-нибудь слоняется.