Спин-офф
«История на ферме»
На серой, пепельной траве гнил распотрошённый труп какой-то птицы, похожий на сову, а рядом с ней... на ветвистом древе, под свинцовым небом, где звёзды гласили все загадки и тайны природы, которые мы — люди, не способны уловить, не способны узнать, не способны...понять. Оно висело над трупом совы, словно взывая о помощи уже давно неживого тела. Его плавники были изрезаны по кругу, до жути чем-то острым, а сама верёвка сжимала хвостовой плавник, да так, что на нём появились кровоподтёки, вокруг хвоста обвилась синюшность и заметное потемнение, из-за разложения. По всему его телу были видны трещины, разрывы тканей, также в некоторых местах, она и вовсе лопнула, обнажая мышцы. Внутренности этого неживого тела свисали вдоль распоротого брюха, время от времени колыхаясь на ветру. Спускаясь чуть ниже, были хаотично разбросаны перья пернатой тени — окровавленные, грубо-вырванные, с кожей, с мясом... остатки перьев, с периодической амплитудой, кружились, как бурный торнадо в самом сердце бури. В тот момент, когда перед рыбой проходил ветреный водоворот, его глаза распахнулись... дельфин омертвлённо смотрел на труп совы, или по крайней мере то, что от неё осталось. Тот же час его помутневшие глазные яблоки начали выпадать из глазных впадин, с непонятным выделением, кровью и гнилью. А потом... его пасть приоткрылась, и он выдавил из себя что-то похожее на писк... казалось, что он уже давно умер, но его тень отбрасывала странные подёргивания, его глазные яблоки, будучи уже растекаясь по земной траве, мнились до жути живыми. Может, они смотрели в пустоту, а может... в самую душу человека, который с ужасом пялился на жуткое зрелище. Казалось... что даже без глаз, этот дельфин всё равно видел... видел каждую душу, проходящую мимо, каждый блеск его соплеменников, каждую внутренность, которая выпала с его дохлого тела, окутанного зловонной гнилью. Было такое чувство, что он возьмёт, и от ненависти начнёт извиваться из стороны в сторону, пробираясь к каждому существу, кто посмел поставить его в такое состояние. Он быстро, словно пуля, начал, как могло показаться, бежать за жертвой прячущее свое присутствие в кустах, жертва не могла и пошевелиться от шока, как рыба раздвинула своими плавниками воздушные кустарники, и таращилась, с выпавшими глазами, зияющими ранами и гноящейся, до мурашек жуткой улыбкой. Его вздутая морда была в паре сантиметрах от лица человека, как вдруг...
— КЛАЦ! Его пасть кусает голову человека, перемалывая её, как мясорубку... - группа ребят ахнула от жути.
— А что потом?.. - спросила тёмноволосая девушка.
— Суп с котом! Всё, конец! - ответил рассказчик, по совместительству, автор истории.
— И как это... дельфин побежал за человеком, что скрывался за кустами!? - в недоумении спросила девушка.
— Ну... да. Чего ты придираешься! Это всего-лишь страшная история. - ответил парень.
— Гилл, это же невозможно...
— Ну ты и душнила! - съязвил рассказчик.
— Ладно вам... Не ссорьтесь... - в разговор вмешалась тихая, русоволосая красавица, с короткими волосами и косичками по бокам. Она была самая пугливая, и самая застенчивая.
— Проехали...
— Если такая умная, тогда сама расскажи страшную и одновременно логичную историю! - в тот момент, тёмноволосая девушка блеснула взглядом Гилла. После, повернулась на парня, который сидел справа от неё.
— Вон! Лука ещё не рассказывал. Уверена, у него есть стоящая история. - повернув взгляд на девушку, Лука заметил подмигивание с её стороны, также некоторые вспышки улыбки.
В тот момент, предыдущий рассказчик и тёмноволосая девушка уставились на Луку, в ожидании начала рассказа, одна только застенчивая девочка, так и сидела, прижавшись всем телом к руке Луки.
Группа подростков из пяти человек, сидела на паре сухих брёвен, которые расположились вокруг яркого, пламенного костра, в который недавно подкинули щепки и сухих веток. Лука вздохнул, и сказал:
— Хорошо, так уж и быть... Есть у меня одна история на примете. - уставившись на огонь, будто он мог ответить за него. А ведь историю ещё нужно уметь рассказывать, тем более — страшную. Тем не менее, минуту не минуло, как на лице Луке уже читалось нетерпение рассказать историю.
— Мне эту историю рассказывала бабушка. Когда она была маленькая, примерно, с возрастом как мы, она жила на ферме, вместе с родителями. Тогда, была в целом тяжёлая жизнь, на ферме работы было много, работали все. Однако с приходом нового охотника число популяций животных в округе заметно уменьшилось. Охотника звали Гектор.
— Креповое имя... - вдавлено сказала тёмноволосая девушка.
— Как может показаться, охотником он был отличным, даже слишком, однако как человек — странный и противоречивый. В один момент мог показаться хорошим мужиком, а в другой мог и в драку вступить, и без оснований истерики накатить. Ругались с ним люди, зачастую из-за совпадений с сокращением популяций диких животных, как я уже говорил ранее. Бабушка говорила, что сам Гектор то отмалчивался, то яро говорил что-то о козлах и жертвах, то-есть возражал обвинениям... Его многие не понимали, некоторые даже считали, что он может напасть, однако в такое мало верилось, или просто не хотелось... "Он-то, может, и не убивал... Но с тех пор, как на ферме скотина без причины дохнуть начала — только он и не крестился" - проговаривала мама моей бабушки.
— Не убивал, говоришь?.. А такое чувство, что глаза у него — как у кота, что молока не пил, но усы в сметане. - насмешливо заприметил Гилл, сидевший напротив Луки.
— Не суди книгу по обложке - как говорится. - противопоставил Лука.
Со временем... они начали слышать по ночам дикие оры животных, словно захлёбываясь в собственной агонии, они без умолку вопили под лунным светом, который изредка пробивался сквозь занавески. Продолжалось подобное каждые несколько недель, и каждая ночь пугала больше предыдущей. Животные, кажется, звали на помощь, но они лишь отталкивали ближайшую живность, которая всё слышала. Ещё тогда, у бабушки выработалась привычка накрывать голову одеялом, чтобы мёртвые животные, которые бродили по полям не смогли её достать. Казалось, что одеяло - единственное и самое надёжное спасение. Её мама научила деревенскому заговору, и обязала проговаривать его, когда она слышит вопли демонов на улице. "...бесы забудут дорогу к дому... Мёртвое к мёртвому, живое к живому..." - до сих пор помню этот заговор, аж мурашки по коже идут. На следующее утро всё было тихо и спокойно, как будто всем это просто приснилось. Однако, в тот день, Гектор вернулся с добычей. Кусок оленины, филигранно нарезанный по размеру, точечно, никаких рваных отёков или несимметричных частей. Правда тогда, бабушку смутил странный привкус мяса. Менее выраженный, со сластью и он был более мягче, чем обычно. Однако у бабушки, на тот момент, не было желания интересоваться у остальных об этом. В тот день как раз заметили, что пропал местный селянин с фермы.
И вот однажды, она играла с друзьями в лесу, неподалеку от фермы. Только вот что-то было не так, сначала ей почудились клубки животной шерсти. Потом, пробегая мимоходом между деревьями, заметила засохшие пятна на траве и древесной коре. А чуть позже, когда они зашли поглубже в лес, послышался резкий зловонный запах, пробирающий на рвоту. Запах тухлой гнили, смесь канализации, плесени и залежалых внутренностей. Он был настолько резким, что не сразу можно было понять, откуда шла вонь. Чуть дальше, за деревьями, стояла халупа, а с неё, на бабушку смотрел открытый дверной проём. Казалось, что ей не нужно туда смотреть, чтобы узнать, что в нем находится, может даже, она видела, что там лежало: срубленные копыта, налитые засохшей кровью рёбра, перемолотые в труху, а рядом, как будто лежала туша с распоротым брюхом, а в нём... голова, человеческого происхождения. Бабушка тут же бросилась прочь с леса, в ужасе крича друзьям бежать на ферму. Её дыхание перехватывало, ноги дрожали, а во рту застоялся привкус блевотины и чувство тошноты. Как только она прибежала домой и рассказала обо всём родителям - на улице уже темнело, солнце садилось, поэтому единственным верным решением было остаться дома и дождаться утра. Перед этим, родители бабушки конечно сходили к Гектору, так как он был главный подозреваемый, однако они там его не нашли. Этой ночью крики снова раздались, они были более пронзительным, более ужасными, громче прошлых, словно грешники сбежали прямо с котла дьявола. Затем послышался грохот, несколько грохотов. И под конец, язвительный крик разнёсся по ферме, только он уже был более естественный, человеческий. Он пробирался по самые барабанные перепонки, залазил прямо в мозг. Моя бабушка дрожала как осиновый лист, а её родители пытались всю ночь успокоить свою бедную дочь... Крики стихли, но бабушка всё равно их слышала, слышала ещё несколько дней, а то и недель.
На утро бабушка отвела родителей в то место, за ними увязались ещё несколько жителей, однако когда они пришли на место, там ничего не оказалось, в открытой халупе не было раздавленных рёбер, туши с распоротым брюхом, да внутри него головы человеческой. Не смотря на это, на полу нашли маленький кровавый след, который вёл на улицу, по спиральной тропе, обходил вокруг деревьев, извивался как мог, пока не дошёл до домика, одинокого домика, который стоял вдали от всех, но он был не в самой чаще леса, а скорее, на его окраине. Это был домик Гектора. Только вот от "дома" — было лишь одно название. Он был буквально раздавлен, похоже, что это были поваленные деревья, но рядом их не было. Только древесные части дома, скошенная крыша, и под всеми остатками от хаты, словно лежали тела, то ли их было несколько, то ли одно. Однако бабушка, как и родители видели, точно также раздавленное тело Гектора. Кажется, что его пустили на мясокомбинат, перемололи, а затем бросили и раздавили вместе с домом, пожевали и выплюнули. Виднелись кости, останки, даже седые волосы. За хатой было пару поваленных деревьев в разные стороны. После этого инцидента, подобного на ферме больше не случалось, зато она это запомнила на всю жизнь. Это стало её кошмаром, и проклятием... Бабушку всё время трясло, когда она вспоминала об этом. И постоянно, когда она рассказывала эту историю, у неё кривилось лицо, она запиналась и её бросало в дрожь. Я обязался больше никогда не упоминать при ней об этой истории. Она тоже обещала забыть её, как страшный сон, но она утащила этот кошмар с собой в могилу, так и не забыв о нём...
Неожиданно, девушка, которая прижималась к Луке на протяжении всей истории, язвительно завопила, и что-то промямлила после.
— Пойдёмте уже в лагерь, хватит пугать меня!
— Да, пожалуй действительно пора уже идти назад. А то ещё искать будут. - согласился Лука.
— А мне история понравилась, очень жуткая, но такая крутая!
— Гилл! Это некрасиво так говорить при Луке, на его бабушке это очень плохо отразилось. - возразила тёмноволосая девушка.
— Да ладно, меня это не обидело. История действительно жуткая...
— Ты извини, на всякий. - примостил своё извинение Гилл.
— Идиот... - прошептала девушка.
Лука улыбнулся, а Гилл как-то тяжело посмотрел на ребят. Они потушили костёр, и направились назад в лагерь.