S.2 Ep.1. Дежавю
БАБАХ.
Вы когда-нибудь видели, чтобы новый сезон сериала начинался с взрыва? Вот просто так. Без титров и заставки.
Просто взрыв головы.
М? Не видели? Тогда смотрите. Показываю один раз.
ТРИ.
ДВА.
ОДИН.
FIRE IN THE HALL!
БАБАХ.
Мои мозги размазались по бесцветным невзрачным стенам. Они разлетелись по серой комнате. Прилипли к черному зеркалу. Ошметки волос повисли на лампах дневного освещения под потолком. Заляпали серые потолочные панели. Расползлись живописными пятнами по полированному стальному столу. Мои немногочисленные кровавые извилины раскрасили унылый галстук Агента Милашки, и арийское лицо Агентессы В Сером Костюме.
Агентов НЕ ФБР.
Я пошевелила в бумажном стаканчике пластиковой ложечкой.
Кажется, из глубины всплыл кусочек моего взорванного мозга и глазное яблоко.
При-и-иве-е-ет...
— Эммм... Если вы не ФБР.. То кто тогда?
— В свое время, мисс Кэвена. В свое время. Или мне лучше называть вас «миссис Харт»?
БАБАХ.
А вот тут и начинается заставка.
Камера закручивается и уходит вверх, под потолок.
За кадром резко вступает The Stranglers — Golden Brown.
Помните, тот эпизод с цыганом Микки и нокаутом? Так вот. Это он.
Нокаут.
БАБАХ.
Если вам интересно, что же произошло со мной в предыдущем сезоне – я расскажу в двух словах. Да-да, это та самая нарезка, которую обычно проматывают. Мои родители, загремев в финансовую пирамиду оказались на грани разорения. И я – не имея ни капли здравого смысла и чувства самосохранения ввязалась в довольно прибыльную, но опасную работенку. О, нет, я не стала киллером для мафии, не начала перевозить наркотики в собственном желудке или сортировать ядерные отходы. Нет. Я стала ходячей жратвой для вампира. Стейком на ножках. Передвижной закусочной на высоких дизайнерских шпильках, которая является по первому зову вампира.
Вампира, антиквара, пирата и гурмана. Мистера Джеймса Талера Кейна.
Идея – что надо! Эскорт для монстров! Бери деньги и помалкивай! Но черт же меня угораздил связаться не только с вампиром, но еще и с религиозным фанатиком – охотником на вампиров. И да, из этого поединка в живых вышли только двое. И охотника среди них не было. Ну, не повезло парню. Парню, который убил мою подругу, и еще с полдюжины девушек, которые тоже кормили вампира. Маньяк мертв, а мне, кажется, грозит тюремный срок. Или что похуже. Хотя, я уже не знаю, что может быть хуже. Смерть? Налоги? Место в сенате?
Мне не до шуток. Ситуация довольно серьезная.
Резкий хлопок картонной папки по столу выдернул меня из приятного забытья.
ШЛЕП
Желтая картонная папка на шнурке. Такая яркая на этом сером столе. Глянец фотографий отразил унылые, гудящие лампы дневного света.
Фокусировка.
Большие, детальные фотографии... Яркие. Особенно яркой на фото была кровь. Кровь на черном кружевном платье, на бледной коже, на малиновых волосах с серебристой прядью. На пышном белоснежном тюле свадебного наряда. И на руках, с идеальным маникюром и обручальным кольцом.
МИССИС ХАРТ.
Дежавю.
Алый всполох на задворках сознания дернул решетку клетки, в которую я его заперла.
— Я не понимаю... Кхм... Я не расслышала вашего имени.
— А я его и не называл.
Белоснежная улыбка, серый костюм. Глаза стального цвета. Глаза, внимательно изучающие содержимое желтой картонной папки на шнурке.
Вдох–выдох.
Я сложила руки, и начала ждать, разглядывая засохшую кровь у себя под ногтями. Интересно, чья она? Моя? Талера? Леонарда?
Я прислушалась к себе. Внутри меня снова была тишина. И пустота.
Дежавю.
— Так это... Отпечатки пальцев я же сдавать не обязана? — Не полиция, не ФБР. Частное охранное агентство? Наверное, мне стоило вспомнить о своих гражданских правах и свободах чуть раньше.
— А это не понадобится, — протянул Агент Милашка не поднимая головы от документов.
— Оки-доки... — тишина начинала бесить.
Наверное, я все-таки вывела его из себя тем, что громко хлюпала кофе и посматривала в зеркало. Может, стоило потребовать адвоката, на всякий случай?
— Значит... — О! ОНО заговорило! Но от папки по-прежнему не отрывалось. — Значит, мисс Кэвена... С марта месяца вы работали донором для мистера Кейна.
Поднять брови, чуть расширить глаза, приоткрыть рот.
— ...Мистер Джеймс «Талер» Кейн.
Агент Милашка выудил из папки один листок, и положил его перед моим носом. Это было фото моего вампира, прикрепленного к бланку, на котором именно так и было написано — «Талер» в кавычках.
(Значит, вампира можно сфотографировать?)
На фото у «Талера» было лицо, как у малолетнего правонарушителя, которого поймали за вооруженное ограбление винного магазина. Прядь волос, свисающая на лоб. Серьга в ухе. Наглый жесткий взгляд исподлобья. Взгляд убийцы.
Моя прелесть...
— Мисс Кэвена...
Я, разумеется, молчала.
— Мисс Кэвена. Вас никто ни в чем не собирается обвинять. Более того, я думаю, вы очень устали, и вам требуется медицинская помощь. Поэтому, давайте с этим закончим, и вы поедете домой, примете горячую ванну, выпьете бокал красного вина и забудете обо всем, как о страшном сне. — ...И такой проникновенный взгляд в довесок.
Мы смотрели друг на друга. Он на меня, на кровь, засохшую у меня на шее, на всклокоченные волосы и потекшую туш. А я на него. На его идеальный унылый серый галстук. И в его стальные глаза. И на белоснежную улыбку.
Меня собираются отпустить? Меня не собираются обвинять во всех тяжких? Сажать на электрический стул? Я же вроде человека убила, а? Голову ему снесла? Или это в порядке вещей?
— Мисс Кэвена... Вы родились в семье военного, в Мемфисе, штат Теннеси. Совсем недавно у ваших родителей были крупные финансовые проблемы. Им грозил довольно приличный срок в тюрьме для недобросовестных налогоплательщиков...
— Вы что серьезно, думаете, что мои родители – клан Аль Капоне? — о, Господи! Зачем я заговорила?
— Нет, я так не думаю. Просто уточняю кое-что, — Милашка перевернул страницу в папке. — Вы не переживайте. Все что вам нужно сделать, это ответить на пару вопросов, и затем мы вас отпустим. Вот и все.
Твою ж мать. Как же он мило улыбается.
Конечно же. Разумеется. Я обязательно отвечу на все ваши вопросы. Ага.
— Я бы попросил вас отвечать на вопросы четко, и правдиво. Договорились?
Он что, детектор лжи?
— Только «да» и «нет»?
— Не обязательно. Можно развернуто. Но, главное – честно. Это в ваших же интересах, — обворожительная улыбка на сдачу. Такая... В рамках уголовного кодекса.
— Итак, приступим, — он кинул взгляд в зеркало. Ну, понятно дело – там консилиум, и Агентесса Моль в сером костюме, которая приносила мне кофе. — Нам просто хотелось бы знать некоторые подробности. Что вы помните, после того, как некоторое количество вашей крови поступило в употребление Джеймса Кейна?
— Что?...
Я не поняла... Я вообще не поняла, что он спросил.
— После того, как мистер Кейн напился вашей крови, что вы помните?
Вселенная схлопнулась в одну крошечную точку за наносекунду. Затем развернулась, вывернулась наизнанку, и проскользнула через мой зрачок, отразилась от зеркальной поверхности, и поглотила все вокруг.
— Ничего...
— Простите?
— Ничего... Я не помню вообще ничего, после того, как вошла в апартаменты мистера Кейна.
— Совершенно ничего?
Рука сама метнулась к шее, пальцы нашли свежие следы от клыков.
— Ну... Я... Помню, как он меня укусил. Кажется... Это было так быстро, какое-то мгновение. И дальше я уже ничего не помню. Я очнулась уже здесь.
— Вы уверены? Подумайте хорошенько. Вы не видели, в какой момент появился мистер Росси?
— Я ничего не помню. Кажется, я потеряла сознание.
— Кажется?
— Я уверена.
Вспышка молнии, крылья огромной черной птицы за окном, расплывающееся по полу черное пятно крови, поглощающее рассыпавшиеся жемчужине из колье безголовой королевы. Распластанное на полу безжизненное тело. «Ты мне доверяешь?»
Милашка поиграл желваками, внимательно буравя меня своим взглядом цвета хирургической стали.
Вдох-выдох.
Кажется, я слышала как гудит одна из подвесных ламп, в вентиляции завывает ветер, а где-то глубоко внизу грохочет состав подземки.
— Что ж... — Визуальный контакт утерян. — Угрожал ли вам когда-нибудь смертью Джеймс Кейн?
— Да, как вам сказать... А какое это?...
— Угрожал ли кто-то мистеру Кейну?
— Я не знаю... Не уверена, но я...
— Прекрасно. И последний вопрос. Вы или Джеймс Кейн убили Леонардо Росси?
Я открыла рот и тут же его захлопнула.
Так они не знают?
— Кого?.. Кто?
— Франческо Дамиано Леонардо Росси. Ваш водитель. Человек, с которым вы состояли в отношениях...
Из папки зашуршала еще одна фотография, с которой на меня смотрели ледяные глаза моего бывшего любовника — серийного убийцы и религиозного фанатика. Хорошо, что это была прижизненная фотография.
А не снимок отрубленного головы с ножницами в глазу.
— На ножницах, извлеченных из тела покойного, обнаружены две пары свежих отпечатков. Как и на орудии убийства.
— На каком орудии?
— Короткий антикварный меч, предположительно, восьмой век.
— Серьезно? Меч – восьмой век? — Не фига себе, какая древность. Думаю, ему не впервой срубать головы.
— Мисс Кэвена... Пожалуйста, сосредоточьтесь, — похоже, разговор начинал утомлять агента Милашку. — На обоих орудиях убийства обнаружены отпечатки ваши, мистера Кейна и Леонардо Росси. Так вы или Джеймс Кейн убили Леонардо Росси?
— Да, оба раза...
— Что, простите?
Я все это уже проходила...
Ощущение повтора, как та, вторая кошка в комнате, из «Матрицы», начинало наматывать мои внутренности на кулак.
Дежавю. То самое ощущение, что это с тобой уже было. Пустая голова, разорванное платье, слипшиеся пряди волос, и чужая кровь на руках.
Допросная, приятный молодой человек в сером костюме и дешевом галстуке. Холодный стол и металлический стул.
Наручники...
>Сбой программы...
На мне не было наручников. Сейчас нет, но в той, прошлой жизни – они на мне были.
Взгляд выхватил невероятно яркую желтую папку на столе, и стопку глянцевых фотографий.
>На задворках сознания снова дёрнутся алый всполох.
В этом месиве цветных глянцевых пятен я просто не могла разобрать, что на них.
Кажется, у меня инсульт.
Я подняла взгляд на Агента.
Ослепительная улыбка чуть не выжгла мне мозг. Под верхней губой у Агента Милашки сверкнула пара острых блестящих клыков. А вот и Агент Задница. В одном флаконе, что называется. Получите – распишитесь.
— Значит, вы тоже?
— Ответьте на вопрос честно, миссис Харт. И мы сразу же освободим вас от нашего общества. Поверьте, сотрудничество с нами в ваших же интересах, и если Вы будете чуть более сговорчивой...
Вампиры... Вот значит, как...
>Алый всполох дернулся сильнее.
Разумеется. Это не ФБР. Это и так понятно. И, разумеется, Агент Милашка был на самом деле Агентом Клыком. Значит, те приятные молодые люди, которые взяли Талера, тоже были вампирами. Или, по крайней мере — приближенными.
Застывший огонь в пылающем камине, приятные молодые люди в черном, с короткими мечами, чистильщики с огромными чемоданами и чья-то фиолетово-зеленая куртка у входной двери. Просто яркое пятно.
Перебитое алым всполохом.
— Я. Ничего. Не. Помню.
Я видела, как ноздри его встрепенулись. Я видела его клыки. Я знала, что еще секунда, и он просто бросится на меня, так сильно он хотел меня, моей крови, и адреналина в моих венах. Но он ничего не мог сделать. Федерал, что тут скажешь. Хоть и с клыками.
Он встал, аккуратно собрал все фотографии и листки обратно в папку и, стиснув зубы, вышел из комнаты, волшебным образом открыв дверь без ручки.
Несколько минут я сидела в оглушающей тишине. Я слышала только стук своего сердца. Гудение лампы. Жужжание мухи где-то в соседнем помещении, грохот подземки, глубоко в туннелях под городом. Гул струн моста Золотые Ворота и прибой у стен Алькатраса.
Последнее, что я услышала, это мерзкий скрип отодвигающегося по бетонному полу железного стула.
Вагю, блять, кобе, мазафака.
>Экстренное включение.
Я бреду по длинному широкому коридору. В ладонь мне впивается кусок стекла, а по разодранным коленям течет кровь.
Где я? Куда подевались мои дизайнерские туфли? Как я тут оказалась? Секунду назад я была... Где я была?
Холодная серая допросная, Агент Клык в сером костюме, серый стул, серый, стол, серый потолок.
Ярко желтая картонная папка, россыпь ярких фотографий, на которых... Девушка в белом платье, с вуалью...
А потом, кажется, взорвалась лампочка, или что это было?
В следующее мгновение я сидела на полу допросной.
Огромное зеркало, которое занимало всю стену, было покрыто плотной сеткой трещин, похожих на паутину, а пол усыпан ровными квадратными осколками. А в углу валялся раскуроченный металлический стул.
Йиппи кай ей, Мистер Маклейн.
За рухнувшей черной преградой никого не было.
Только камера на треноге равнодушно пялилась куда-то в сторону, даже не моргая красным глазком записи.
Царапая ладони и колени в кровь, я перебралась через низкую перегородку, протопталась по мертвым кнопкам пульта, оттолкнула кресло на колесиках, и, очутившись, в пустой комнате наблюдения дернула ручку двери.
Я оказалась в коридоре. Все это напоминало ночной кошмар. Или пустые декорации для зомби хоррора. Это был длинный светлый коридор с двумя рядами дверей по стенам.
Я толкалась в каждую, в поисках выхода из этого серого ковролинового лабиринта. Еще одна дверь.
Снова закрыто.
И чем дольше я дергала запертые двери в этом коридоре, тем сильнее на меня накатывала паника. Сначала я просто прибавила ходу, а потом побежала, как будто за мной гнался убийца с топором.
Я рванула ручку двойной двери. Пальцы у меня были скользкие от пота, и размокшей крови. Дверь поддалась. И я влетела в помещение.
Яркий свет, ослепивший меня, буквально сбил с ног. Нет, это было не солнце. Это был белый дневной свет в огромном белом офисе.
Я застыла на пороге, как олень в свете фар. Передо мной был длинный белый стол и дизайнерские стулья, на которых сидели люди, и взирали на полоумную, которая ворвалась в кабинет во время заседания... не знаю.. членов правления какой-то гигантской корпорации.
Первое, что я поняла, это то, что вид из окна во всю стену мне знаком.
Дежавю.
Это был тот же вид, что и из офиса Вэл... Только выше.
Намного выше.
А сама Вэл сидела на одном из красивых дизайнерских стульев и взирала на меня с ужасом.
За одним столом с ней сидели мужчины, лощеные, в дорогих костюмах. И еще пара таких же холеных женщин. И все они устремили свои взгляды на меня.
Интерес, брезгливость, ирония, даже жалость. Сомнение... Какой богатый спектр эмоций у этих... Людей?
Во главе стола, на месте председателя, в совершенно расслабленной позе, сидел стройный, как танцовщик, молодой мужчина. С зачесанными назад светло русыми волосами. В фиолетовом костюме и такой ярко зеленой шелковой рубашке, что у меня началась мигрень. Он улыбался одними уголками рта. И изучал.
Он изучал меня так, как выпускник факультета дизайна изучает орнамент на вытертых винтажных обоях.
Облокотившись о спинку его кресла, чуть позади справа стоял высокий блондинистый мальчишка азиат, в бейсболке и фиолетово-зеленой куртке курьера «Джестер Джет», из-под которой торчала сбруя с двумя пистолетами.
Из двенадцати персон, сидевших за столом, только несколько были людьми. Я это знала точно... Но, клянусь, всем им было до смерти интересно.
Под этими пристальными и голодными взглядами, я, окровавленная, в разорванной одежде, ощущала себя словно голая перед стаей волков. Каждый взгляд таил опасность, каждая пара глаз пылала жаждой. Но никто из них не пошевелился ни на дюйм, словно стая охотничьих псов, застывших в стойке, и ждущих команды хозяина. По одному движению его брови они готовы были кинуться, и перегрызть мне глотку.
Время замерло, стало вязким и липким, как смола. Горло перехватил спазм. За окном медленно взмахнула крыльями огромная птица.
— Тук-тук, — бровь «хозяина» своры взлетела вверх.
— Кто там? — зачем я ввязываюсь в эту игру?
— Сердце.
— Какое сердце?
— Ваше сердце, миссис Харт. Я полагаю, вам все-таки удалось выбрались из своей клетки. Четыре минуты, сорок восемь секунд. Это рекорд.
— Да кто, блять, такая эта ваша «миссис Харт», о который вы все здесь талдычите? Я клянусь, если мне не ответят, что тут происходит, я...
— Филипп, Агнесс, позаботьтесь пожалуйста о нашей гостье. Будьте понежнее, прошу, она слишком ценна для нас.
Мистер Улыбка в фиолетовом костюме наклонился ближе, и взмахнул рукой. Было в этом жесте что-то знакомое. Сообразить я не успела. Меня уже бережно выволакивали за двери Агент Милашка и его ручная моль в сером костюме.
Я могла бы сопротивляться, брыкаться и кусаться, но внутри была глухая ватная тишина, и ноги подкашивались, будто у меня вышибли почву из-под ног.
Моль и Агент Клык буквально втолкнули меня в лифт.
Клык заломил мне руки так, что каждое движение причиняло боль, и клонило к земле.
— Отпусти меня, урод, или я клянусь, я выцарапаю тебе глаза! — я шипела, плевалась ядом и пыталась брыкаться, заливая светлый пол в лифте кровью со своих разодранных коленей.
— Агнесс, прошу, побыстрее... — агент начинал терять терпение. Ноздри его трепетали, как будто он почуял стейк.
То, что случилось потом, у меня просто в голове не укладывалось.
Моль в сером развернулась, сделала шаг вплотную, и обняла меня за шею, как будто собиралась поцеловать. Я чувствовала ее дыхание на своей щеке. Она запустила мне пальцы в волосы. Если честно, я думала, она дернет меня за, и без того спутанные, патлы. Вместо этого, она коротко вздохнула и накрыла мои губы своими. Сначала я сопротивлялась. Даже хотела укусить, но... У нее были такие мягкие губы... Я почувствовала сначала ее язык, а потом.. Потом, что-то острое вонзилось мне в глотку. Буквально на пару секунд... Горло свело, и я больше не могла кричать. Как будто укол новокаина. Она оторвала свои губы от моих. И я увидела, как в ее мягкий красивый рот убирается, втягивается полупрозрачная игла. Нет, не металлическая. Это было что-то органическое... Как игла растения... Или насекомого... Но теперь у меня свело не только горло... У меня все поплыло перед глазами, и если бы Милашка и Моль с жалом не подхватили меня, я просто рухнула бы на пол.
А еще через несколько секунд я мягко провалилась в темноту...
Пип-Пип.
Монотонный писк приборов раздражал. Какой сегодня день? Какое число? Где я? Когда я? Сколько можно?
И который по счету раз за сегодня я вырубилась?
Мистер Кейн пытался меня убить? Или это было раньше? Вечеринка в клубе с ЛаМами и коксом?
Кто я?
Я приоткрыла один глаз.
Голова гудела, как после похмелья, или хорошей дозы хлороформа. Горло саднило, словно у меня начиналась ангина. В комнате, в которой я лежала было довольно темно.
Подушка только немного жестковата, и одеяло тоже.
Хотелось почесать нос, но дернув рукой, я поняла, что не могу пошевелиться. К писку приборов прибавилось металлический звон.
Серьезно?.. Наручники?
Я вяло возилась в попытке дотянуться хоть до чего-то, и вывернуться из этих кандалов, когда к металлическому звяканью пряжек по поручням кровати и писку приборов прибавился еще один. Звук ковыряния в замке. Точнее, звон... Точнее, даже лязг.
В замке ковырялся ключ. Значит, все таки, я проснулась от шороха... Нормально... Приплыли... Я – истеричка.
Ровно через секунду меня ослепил свет из коридора. Все, что я успела увидеть, перед тем, как зажмуриться – огромный черный силуэт.
* * *
Длинные тонкие пальцы отбивали неслышимый такт по колесу руля, дожидаясь, пока их хозяин все-таки наберется мужества и откроет дверь машины.
Теплое марево стояло над нагретым капотом, вдалеке слышался вой сирен и шум вечернего города. Сигналы машин, громкие разговоры по телефону, кто-то ругался, где-то играла музыка.
Дверца, наконец, щелкнула. Коричневые брогги простучали каблуками по мостовой, переходя дорогу. Высокий силуэт с широкими плечами, и коротким затылком помялся у входной двери, затем порылся в кармане пиджака, извлекая ключ, которым давно не пользовались.
Два поворота.
Вверх по лестнице. Третий этаж.
Последняя квартира.
Стопка газет и счетов под дверью. Рекламные брошюры ресторанчиков китайской еды, студий йоги, флайер модной кофейни и купон магазина косметики. На самом верху – сегодняшний выпуск «Сан-Франциско Кроникл». Пальцы двигают очки и теребят переносицу. Нога аккуратно отодвигает бумажный завал.
Второй ключ открывает дверь привычным движением.
Длинные пальцы без маникюра нащупывают выключатель.
Щелчок.
В гостиной загорается лампа.
Кто платит за электричество в квартире мертвеца?
Речь идет, несомненно, об эпизоде из фильма «Snatch» Гая Ричи. Когда герой Брэда Питта — ирландский цыган Микки, ввязывается в договорной поединок, но выигрывает его одним ударом.
В первой части фильма «Крепкий Орешек» (1998) герою Брюса Уиллиса – Джону Маклейну пришлось босиком побегать по битому стеклу, отстреливаясь от террористов, захвативших Накатоми Плаза.
Дурацкая шутка про тук-тук, на английском звучит забавно из-за созвучия английского «сердца» и фамилии «Харт». – Knock-knock. — who's there? — Heart. — What heart? — You – Heart. Особенно забавно, что сердце Элвис действительно колотится довольно громко.