Познание правды

На следующее утро.

Вэй Ин вчера вечером не смог сделать своё дело, так как Лань Чжань лег спать рано. Переубеждать было бесполезно, поэтому он сдался и решил сделать это с утра.

— Можешь доставать, — сказал Вэй Ин.

Ответом ему был кроткий кивок. Он достал мешочек Цянькунь и вывалил на пол мертвецов, которые они отловили на горе Луаньцзян. Вэй Ин походил вокруг них и, присев на корточки, стал осматривать трупы. Так как это были не лютые мертвецы, необходимости в гвоздях не было, но он решил всё-таки проверить. Как и ожидалось, гвоздей не нашлось. Вэй Ин сел на пол, скрестив ноги. Только он хотел начать, как вспомнил:

— Лань Чжань, я не знаю, получится ли у меня войти в сопереживание с этим трупом. Вытаскивай меня, если дела окажутся совсем плохи.

— Нет, — тот покачал головой. — В этот раз я пойду с тобой.

— Что? Ты не можешь... — Вэй Ин хотел продолжать, но остановился, так как понимал, что Лань Чжань прекрасно знает, как проводится ритуал «сопереживание». — Тогда кто нас вернёт?

Лань Чжань подошёл к своему столу и элегантно сел за него. Взяв кисть в руку, он написал письмо, после чего сложил его несколько раз. Приложив два пальца к своим губам, издал свистящий звук. Через несколько секунд прилетела маленькая птица. Он прикрепил к её ноге записку и отправил в путь.

Лань Чжань вернулся к Вэй Ин и сел с противоположной стороны от него.

— Всё, можно начинать.

— ...Хорошо

Вэй Ина мучили вопросы, но он не стал расспрашивать. В любом случае, из Лань Чжаня ничего не выведаешь, если тот не захочет отвечать.

Они вошли в сопереживание, но процесс отличался от обычного. В их видении всё было покрыто тьмой.

— Тьфу ты, нас поймали, — выразился Вэй Ин. Ведь он знал: если, входя в сопереживание, душа не резонирует с заклинателем, они попадают в ментальную ловушку. — Уже сколько живу, а меня впервые так поймали.

Лань Чжань, который был рядом, не понимал, о чём речь. Он так и смотрел взглядом, полным вопросов. Этот взгляд настолько прожигал спину Вэй Ина, что тот машинально обернулся; увидев глаза Лань Чжаня, он, не сдерживаясь, засмеялся во весь голос.

Но тут что-то позади него начало рябить. Это была неполноценная картинка. На ней стали видны лишь некоторые моменты. Был человек в капюшоне, который подошёл к этому трупу, чьи воспоминания они хотели просмотреть. Этот человек избивал его, когда тот ещё был жив, а после поднял его голову. Лицо, к сожалению, было плохо видно, только рот. Он стал говорить:

— Приветик, думаю, сейчас ты не знаешь, кто я, но когда ты это поймёшь, станет уже поздно. Я убью их всех, слышишь, убью Цзян Чэна.

На этом моменте до Вэй Ина дошло, что этот ублюдок оставил сообщение через еще живого человека.

«Но как он узнал, что мы возьмём именно его для сопереживания? Кто же ты!»

— Кто там ещё остался в живых... А! Точно, Ханьгуан-цзюня, его ненавижу больше всего. Он будет умирать мучительной смертью. А ты будешь за этим всем наблюдать, ты не сможешь ничего, слышишь, ни-че-го сделать, Вэй Усянь. Хахахахаха, — мерзавец отвратительно смеялся, пока воспоминания не закончилось на том, что он зарезал этого человека.

Тут неожиданно послышался звук колокольчика, и их в тут же секунду вернуло в реальность. Рядом с ним был Цзинь Лин. Вэй Ин был бледен, пот покрывал его кожу. Он, быстро соскочив с места, выбежал из цзинши и добежал в комнаты, где был Цзян Чэн.

Помощницы лекаря пытались его не впустить, но они не могли ему ничего сделать. А он не желал их слушать, а просто добраться до своего брата, убедиться, что он ещё дышит. Открыв дверь, он рухнул рядом с кроватью, обнимая Цзян Чэна. Мысленно он поклялся, что любой ценой убережёт всех дорогих ему сердцу людей, даже, если ему придётся пожертвовать собой, главное, что они будут жить. В это время у спящего человека дрогнул палец, но Вэй Ин был так глубоко погружён в свои мысли, что и не заметил. Рука эта поднялась и коснулась одежды человека, который его крепко обнимал.

— Отпусти, задушишь ведь! — хрипящим голосом проговорил Цзян Чэн.

Вэй Ин моментально поднял голову. Слезы катились по его щекам, а в глазах читалась буря эмоций, самой главной было успокоение. Вэй Ин улыбнулся.

— Не хрупкий, не задушу, да и вообще я тебя не крепко обнимал, — сказал он, убирая слезы из глаз.

— А ты чего плачешь, дурень? Ха-ха, — спросил Цзян Чэн, улыбнувшись в ответ.

— Да так, рад, что ты очнулся, вот и прорвало.

Помощницы все поахали, когда увидели, что раненый очнулся, и побежали сообщить лекарю.

— Как долго я спал?

— Почти двое суток, — ответил ему Вэй Ин.

— Неплохо же мне попало.

— Расскажешь, что случилось? — тихонько спросил Вэй Ин.

— Потом, когда уже все соберутся. Они ведь потом то же самое будут спрашивать, мне неохота по нескольку раз рассказывать об этом.

— Хорошо, я тогда пойду, а ты отдыхай да ешь побольше. Тебе нужно поправляться. Война не за горами, — Вэй Ин тихо произнес последнюю фразу, но Цзян Чэн всё равно услышал.

— Стой! Война?! О чём ты? — удивлённо спросил он.

Ведь предположение о войне было не доказано, так как не знали, с кем воевать.

— Позже расскажу.

На этом Вэй Ин ушёл.

Лань Чжань уже ждал его на выходе из здания.

— Ты в порядке? Как Глава Цзян? — спросил он.

— Всё хорошо, он очнулся, идёт на поправку.

— Ты ему не рассказал?

— Нет... не смог. Потом расскажу, когда он поправится. У него рана, ему нельзя волноваться. Пойдём уже, я проголодался.

Трапеза прошла на удивление тихо. Никаких разговоров, никаких лишних шумов, только слышны были звуки посуды. Обстановка была накаленной, так как был ранен опытный заклинатель. Читать какую-то книгу не было желания. Больше всего нарастало беспокойство за свою дальнейшую жизнь.

— Так, мне нужно подвести итоги за этот месяц, — стал говорить Вэй Ин, вставая с места. — Во-первых, неизвестно откуда взялась книга. Во-вторых, человек, который стоит за нападениями, и человек, который подбросил эту книгу, — разные люди.

— Почему? — спросил Цзинь Лин.

— Потому, что человек, который стоял за нападениями, пытался нас отвлечь и добраться до книги. Я сначала подумал, что он пытается воспроизвести всё, что было в прошлом, но это был способ нас запутать, отвлечь от настоящей цели нападавшего. Ему нужна книга, потому что там есть то, что он хочет скрыть.

— А что именно?

— Не знаю, — ответил Вэй Ин, — так что нам надо дочитать книгу и понять, что же пытается скрыть этот человек. А теперь начнём...

— Кхм! — это был Лань Чжань, давая намёк Вэй Ину, что тот не всё сказал.

— Ах, точно! Самое главное: человек, стоящий за ранением Цзян Чэна, нацелен на меня и всех, кто дорог мне. Вот теперь всё.

— И ты не беспокоишься? — спросил Лань Цижэнь.

— Хах. Конечно, беспокоюсь, но я не собираюсь трусливо прятаться. Я любой ценой защищу всех. Так вернёмся к вопросу: «Кто будет читать?»

— Я! — вызвался Лань Сичэнь.

— Я смотрю, у нас уже постоянные чтецы появились, — сказал Вэй Ин, слегка улыбнувшись.

Он передал книгу Лань Сичэню.

* * *

Призвав Вэнь Нина, Вэй Усянь погрузился в свои мысли и слегка потерял бдительность. К тому же, для Лань Ванцзи никогда не составляло особого труда скрыть своё приближение, вот почему, когда Вэй Усянь обернулся и увидел лицо, лишённое и малой толики эмоций, в лунном свете казавшееся ещё холоднее, сердце его на миг замерло.

Он не знал, как долго Лань Ванцзи стоял здесь и видел ли он или слышал, чем занимался Вэй Усянь. Кроме того, возможно, на самом деле он вовсе и не захмелел и всю дорогу следовал за Вэй Ином. Тогда дело принимало совсем скверный оборот, особенно если учесть, что Вэй Усянь ничего не сказал Лань Ванцзи и дождался, пока тот уснёт, чтобы тайком улизнуть и призвать Вэнь Нина. Ситуация и впрямь сложилась крайне неловкая.

Лань Ванцзи прижимал к себе Бичэнь, сложив руки на груди, лицо же его при этом казалось максимально равнодушным. Вэй Усянь впервые видел его в подобном явно раздражённом расположении духа и почувствовал, что стоит разрядить обстановку, найти подходящие слова и объясниться.

— Кхм... Ханьгуан-цзюнь.

Лань Ванцзи не проронил ни слова в ответ.

Вэй Усянь по-прежнему стоял подле Вэнь Нина, во все глаза уставившись на Лань Ванцзи, а тот на него. Он коснулся рукой подбородка и почему-то вдруг ощутил весьма сильный укол совести.

Лань Ванцзи, наконец, опустил руки, держащие Бичэнь, и сделал пару шагов вперёд. Вэй Усянь вдруг понял, что он направляется прямо к Вэнь Нину, крепко сжимая меч, и подумал, что Лань Ванцзи намеревается разрубить Призрачного Генерала пополам. Его мысли закружились вихрем: «О нет... Неужели Лань Чжань и вправду притворился хмельным, чтобы дождаться, пока я призову Вэнь Нина, а затем уничтожить его?.. Ну разумеется! Никто на самом деле не напивается с одной чаши».

Вэй Ин схватился за живот и тихо посмеивался. Конечно, ему тогда было не до шуток, но сейчас ситуация была до боли смешной. Лань Чжань же не проявлял никаких признаков стыдливости, его лицо оставалось равнодушным, хоть внутри бушевала буря под названием «публичный стыд».

Он затараторил:

— Ханьгуан-цзюнь, послушай меня...

Неожиданно Лань Ванцзи звонко шлёпнул Вэнь Нина ладонью.

Несмотря на то, что звук вышел весьма громким, реальной силы удар не имел: Вэнь Нин лишь покачнулся, немного просеменил назад и, ещё пару раз шатнувшись, восстановил равновесие и вновь встал прямо, сохраняя всё то же бездумное лицо.

Сейчас Вэнь Нин был уже не таким вспыльчивым, в отличие от прошлых лет, когда он с лёгкостью впадал в неистовство, но всё же нраву по-прежнему оставался крутого. Той ночью, на горе Дафань, когда его окружили заклинатели, ни одна атака на него не увенчалась успехом — Призрачный Генерал разнёс всех в пух и прах, а кое-кого даже приподнял за шею в воздух. Не вмешайся Вэй Усянь вовремя, Вэнь Нинь наверняка передушил бы всех присутствующих заклинателей одного за другим. Однако, невзирая на то, что Лань Ванцзи секунду назад ударил его, Вэнь Нин не поднял головы, словно не осмеливаясь сопротивляться. Вэй Усянь нашёл это немного необычным, но всё же почувствовал огромное облегчение. Если бы Вэнь Нин ответил на агрессию, эти двое, безусловно, затеяли бы драку, и разнять их было бы ещё более трудной задачкой.

И тут вдруг Лань Ванцзи, будто усомнившись, что одного удара достаточно для выражения всей мощи его негодования, вновь пустил в ход ладонь и отпихнул Вэнь Нина сразу на несколько чжанов назад.

Он весьма неприветливо бросил, обращаясь к Призрачному Генералу:

— Ступай прочь.

Тут Вэй Усянь, наконец, сообразил, что дело нечисто.

И шлепок, и толчок, и речь, и действия Лань Ванцзи удивительным образом напоминали поведение... ребёнка.

Оттолкнув Вэнь Нина на приличное расстояние и, похоже, оставшись полностью удовлетворённым, Лань Ванцзи развернулся и вернулся к Вэй Усяню.

Вэй Усянь окинул его внимательным взглядом.

Выражение лица Лань Ванцзи не выдавало ничего странного. Напротив, он выглядел даже более серьёзным, строгим и безукоризненным, чем обычно: лобная лента сидела ровнее некуда, щёки не раскраснелись, дыхание не сбивалось, шаг ровный, твёрдый и уверенный. Лань Ванцзи представлялся всё тем же невозмутимым и праведным прославленным заклинателем, Ханьгуан-цзюнем.

Однако, посмотрев вниз, Вэй Усянь заметил, что Лань Ванцзи неправильно надел сапоги.

Перед уходом он снял с Лань Ванцзи обувь и как попало поставил у кровати. И вот теперь левый сапог красовался на правой ноге, а правый — на левой.

— Пф-ф-ф, хахахаха, — Вэй Ин не смог сдержать свой смех. По нему нельзя было сказать , что недавно он был в ужасе, а сейчас смеётся до боли в животе. — Ой, извините.

Он унял свой смех, но вот лицо Лань Чжаня уже не оставалось равнодушным. Румянец и красные уши так и выделялись. Он ведь не помнил ничего, что делал, когда выпивал. И тут, когда рассказывалось, что он делал тогда, да ещё во всеуслышание, любой бы уже выбежал отсюда или отобрал книгу и порубил на мелкие кусочки, но Лань Чжань держался. Старший брат продолжил, мило улыбаясь этой парочке.

Ханьгуан-цзюнь, происходящий из именитого клана, широко известный за прекрасное поведение и превосходные манеры, ни за что бы не вышел в люди в таком виде.

Вэй Усянь осторожно прощупал почву:

— Ханьгуан-цзюнь, какое это число?

Он показал два пальца. Лань Ванцзи ничего не сказал в ответ, но благоговейно протянул руки и уверенно обхватил пальцы Вэй Усяня, по одному в каждом кулаке.

Бичэнь, по недосмотру своего владельца, со звоном упал на землю.

Вэй Усянь ахнул

Перед ним стоял отнюдь не привычный Лань Ванцзи!

Вэй Усянь спросил:

— Ханьгуан-цзюнь, ты пьян?

Лань Ванцзи ответил:

— Нет.

Что ж, захмелевшие люди обычно и не признавали, что напились. Вэй Усянь вытащил свои пальцы из хватки Лань Ванцзи, однако тот продолжил сжимать уже пустые кулаки, всецело поглощённый этим занятием. От подобного зрелища Вэй Усянь потерял дар речи и, обдуваемый прохладным ночным ветерком, отвёл взгляд от Лань Ванцзи, посмотрев на полную луну.

Большинство людей хмелеют, прежде чем уснуть, но Лань Ванцзи сначала поспал, а потом уже опьянел. К тому же, хмельной Лань Чжань с виду ничем не отличался от своего обычного состояния, поэтому заметить изменения в его манере держаться было крайне трудно.

В прошлом Вэй Усянь никогда не жаловался на количество собутыльников, и потому имел возможность наблюдать сотни и тысячи способов мерзкого поведения выпивших. Кто-то горько рыдал и стенал, кто-то глупо хихикал без причины, кто-то хулиганил и грубил всем подряд, кто-то засыпал мертвецким сном прямо посреди улицы, кто-то рьяно искал собственной смерти, а кто-то хныкал и требовал не оставлять его. Однако сейчас Вэй Усянь впервые видел человека, подобного Лань Ванцзи, который не галдел, не скандалил и выглядел благопристойно, но при этом всё же творил несвойственные ему вещи.

Уголки губ Вэй Усяня дрогнули. Изо всех сил стараясь не разразиться хохотом, он подобрал с земли Бичэнь, повесил себе за спину и сказал:

— Ладно, давай вернёмся на постоялый двор!

Вэй Усянь определённо не мог допустить, чтобы Лань Чжань шатался по улицам в таком виде. Лишь Небесам известно, что ещё он способен учудить.

Благо Лань Ванцзи обнаружил небывалую для хмельного человека сговорчивость — он утончённо и с достоинством кивнул, и мужчины двинулись в путь. Любой случайный прохожий принял бы их за двух добрых друзей, прогуливающихся под луной и ведущих приятные беседы, и глубоко восхитился бы столь изысканным действом.

Вэнь Нин молча последовал за ними, и едва Вэй Усянь собрался обратиться к нему, как Лань Ванцзи вдруг, резко развернувшись, вновь гневно шлепнул Призрачного Генерала пятернёй, на этот раз по голове.

От удара голова Вэнь Нина ещё больше склонилась, и хотя мышцы его лица окоченели и не могли выражать никаких чувств, а белки глаз смотрели с безразличием, всё же по какой-то причине он выглядел несправедливо обиженным. Вэй Усянь, не зная, смеяться ему или хмуриться, схватил Лань Ванцзи за руку.

— За что ты его бьёшь?

Лань Ванцзи с явной угрозой в голосе обратился к Вэнь Нину, чего он никогда не позволил бы себе, будучи трезвым:

— Ступай прочь!

Вэй Усянь знал, что не стоит спорить с пьяным, и торопливо заговорил:

— Хорошо, хорошо. Как скажешь. Я его прогоню, если тебе так хочется.

С этими словами он достал бамбуковую флейту, но не успел поднести инструмент к губам, как Лань Ванцзи тут же отобрал флейту:

— Не играй для него.

Вэй Усянь насмешливо спросил:

— Ты чего буянишь?

Лань Ванцзи возмущённо повторил:

— Не играй для него!

Вэй Усянь вдруг понял, что обычно люди во хмелю любят без толку чесать языками, но никогда не отличавшийся особой любовью к болтовне Лань Ванцзи, будучи пьяным, принимался по нескольку раз повторять одно и то же. А если учесть, что Лань Ванцзи никогда, мягко говоря, не приходил в восторг от Пути Тьмы, то, скорее всего, сейчас ему пришлось не по нраву то, что Вэй Усянь при помощи флейты хотел подчинить Вэнь Нина. Так или иначе, для самого Вэй Усяня было лучше погладить Лань Ванцзи по шёрстке.

— Ладно. Тогда я сыграю только для тебя, идёт?

Лань Ванцзи выразил своего рода согласие коротким «мгм», однако продолжил крутить флейту в руках, не желая её возвращать.

В конце концов, Вэй Усяню пришлось просто свистнуть и сказать Вэнь Нину:

— Продолжай скрываться. Не дай никому себя обнаружить.

Похоже, Вэнь Нин очень хотел последовать за ними, но, получив чёткий приказ и опасаясь, что Лань Ванцзи вновь поколотит его, он медленно развернулся и, со звоном волоча за собой железные цепи, удручённо направился прочь.

Вэй Усянь обратился к Лань Ванцзи:

— Лань Чжань, как так получается, что ты пьян, а твоё лицо ни капли не покраснело?

— А вот интересно: и как так получилось? — насмешливо спросил Вэй Ин куда-то в сторону.

Но Лань Чжань понял, что это относится к нему, отчего лишь сильнее сжал свою мантию на коленях.

Поскольку Лань Ванцзи выглядел совершенно нормальным, даже нормальнее Вэй Усяня, тот не мог разговаривать с ним, словно с подвыпившим человеком. Однако, услышав его слова, Лань Ванцзи вдруг протянул руку, схватил Вэй Усяня за плечо и притянул к себе.

Застигнутый врасплох Вэй Усянь врезался головой в его грудь.

Справившись с головокружением, он услышал доносящийся сверху голос Лань Ванцзи:

— Слушай сердце.

— Что?

Лань Ванцзи повторил:

— Моё лицо ничего не скажет. Слушай сердце.

Грудь Лань Ванцзи слегка сотрясалась при звуках его глубокого и низкого голоса, а сердце билось гулко и ровно: тум-тум, тум-тум — и немного быстро. Вэй Усянь задрал голову и посмотрел на него, пытаясь понять.

— Выходит, я ничего не пойму по лицу и должен слушать сердце?

Лань Ванцзи с искренностью в голосе ответил:

— Мгм.

Вэй Усянь схватился за живот от смеха.

Значит ли это, что Лань Ванцзи был до такой степени бесстыж, что даже не способен впасть в краску? Он ведь не относился к подобному типу людей!

Хмельной Лань Чжань оказался на удивление откровенным, а его слова и поступки — такими... смелыми!

Вэй Усяню выпал редкий случай лицезреть столь честного и открытого Лань Ванцзи, поэтому он никак не мог отнестись к нему со всей любезностью и отказаться от возможности немного поозорничать.

Он поспешил отвести Лань Ванцзи обратно на постоялый двор. Зайдя в комнату, Вэй Усянь усадил его на кровать и первым делом стащил с него неправильно надетые сапоги. Затем, заподозрив, что Лань Ванцзи не способен самостоятельно умыться в подобном состоянии, снял с него лобную ленту, принёс таз с горячей водой и чистое полотенце и, хорошенько его отжав и сложив вчетверо, принялся аккуратно протирать лицо Лань Чжаня.

Во время всего действа Лань Ванцзи ничуть не роптал, послушно позволяя мять своё лицо во всех направлениях. Он, не моргая, уставился на Вэй Усяня и лишь изредка щурился, когда полотенце проходило подле его глаз. В голове же того роились сотни и сотни идей для проказ, и, заметив ясный взор Лань Ванцзи, Вэй Усянь не удержался и легонько провёл пальцем по его подбородку, рассмеявшись.

— Почему ты так смотришь на меня? Я хорошо выгляжу?

Он как раз закончил умывание и, не дав Лань Ванцзи ответить, бросил полотенце в таз и сказал:

— Вот теперь ты чистый. Может быть, хочешь воды?

Не услышав позади себя ответа, Вэй Усянь повернулся и увидел, как Лань Ванцзи держит в руках таз, а лицо его уже погружено в воду.

В ужасе побелев, Вэй Усянь поспешно вырвал у него таз и отставил в сторону.

— Я не про эту воду!

Лань Ванцзи бесстрастно поднял голову. Прозрачные капли воды стекали по его нижней челюсти и просачивались сквозь воротник. Глядя на него, Вэй Усянь испытал такую бурю эмоций, что в двух словах не описать, и подумал: «Всё-таки он выпил воды из таза или нет?.. Надеюсь, наутро Лань Чжань ничего не вспомнит, иначе он до конца своих дней не сможет никому смотреть в глаза».

— Ой, не могу. Лань Чжань, тебе, случаем, не плохо? Ха-ха-ха!

Тот лишь посмотрел сердито. Вэй Ина мигом приструнил этот взгляд, но внутри себя он хохотал ещё долго.

Вэй Усянь рукавом вытер капли воды с подбородка Лань Ванцзи и приобнял рукой за плечо.

— Ханьгуан-цзюнь, ты ведь сейчас сделаешь всё, что я скажу?

Лань Ванцзи ответил:

— Мгм.

— И ответишь мне, что бы я ни спросил?

— Мгм.

Вэй Усянь поставил одно колено на кровать, и уголки его губ разъехались в ухмылке.

— Ну что ж, приступим. Ты когда-нибудь... тайком пробовал «Улыбку Императора», спрятанную в твоей комнате?

Лань Ванцзи ответствовал:

— Нет.

— Тебе нравятся кролики?

— Да.

— Ты раньше уже нарушал правила?

— Да.

— Тебе когда-нибудь кто-нибудь нравился?

— Да.

Вэй Усянь остановил своё дознание на этом, ведь он совсем не намеревался подобным подлым образом выведать сокровенные тайны Лань Ванцзи, а лишь хотел убедиться, что тот действительно ответит на все его вопросы. Он продолжил:

— Как тебе Цзян Чэн?

Лань Ванцзи насупился:

— Пф.

— Вэнь Нин?

— Хм, — равнодушно процедил Лань Ванцзи.

Вэй Усянь с улыбкой указал на себя.

— А этот?

— Мой.

Лань Ванцзи впился в него глазами и медленно и несравнимо отчётливо повторил:

— Мой.

Вэй Усянь внезапно понял, в чём дело.

Он снял Бичэнь со своей спины, подумав: «Должно быть, когда я указал на себя, Лань Чжань решил, что под словом «этот» я имею в виду меч».

Вэй Усянь слез с кровати и, сжимая в руке Бичэнь, туда-сюда зашагал по комнате. И действительно, Лань Ванцзи неустанно следовал за его перемещениями взглядом: удивительно открытым и искренним, необыкновенно обнажённым и откровенным.

Ноги Вэй Усяня едва не покосились под пылким взором Лань Ванцзи. Он поднял Бичэнь на уровень его глаз и спросил:

— Хочешь?

Лань Ванцзи ответил:

— Хочу.

И будто ощутив, что для выражения его желания недостаточно слов, Лань Ванцзи вцепился в руку, которой Вэй Усянь держал Бичэнь, и, не отводя от него своих светлых глаз, тихонько выдохнул и повторил сказанное, делая ударение на каждом слоге:

— Хочу...

Вэй Усянь знал, что Лань Ванцзи был пьянее некуда и что обращался он вовсе не к нему, однако слово это внезапным ударом отняло способность твёрдо держаться на ногах и отдалось слабостью и томлением во всём теле.

Он подумал: «Лань Чжань, каков он всё-таки... Если он так же откровенен и пылок с женщинами, то что он, должно быть, за мужчина!..»

Усилием воли приведя в порядок мысли, Вэй Усянь возобновил расспрос:

— Как ты... узнал меня? И почему ты мне помог?

Губы Лань Ванцзи слегка приоткрылись, и Вэй Усянь придвинулся ближе, желая услышать ответ. Вдруг выражение лица Лань Ванцзи резко поменялось, он протянул руку и пихнул Вэй Усяня на кровать.

От взмаха его руки свеча погасла, а Бичэнь вновь оказался на полу, забытый своим владельцем.

В глазах Вэй Усяня заплясали звёздочки, и он решил, что Лань Ванцзи протрезвел.

— Лань Чжань?!

К уже знакомому месту на пояснице слегка прикоснулись, и все тело Вэй Усяня, с головы до пят, вмиг онемело, как тогда, в первую ночь в Облачных Глубинах. Лань Ванцзи убрал руку, лег рядом с Вэй Усянем и накрыл их обоих одеялом, не забыв заботливо подоткнуть уголки с его стороны.

— Уже девять. Время сна.

Что ж, выходит, и здесь их настигли кошмарные правила Ордена Гу Су Лань.

Вэй Усяня прервали на самом интересном месте, и ему пришлось с интересом изучать потолок.

— А мы не можем одновременно отдыхать и беседовать?

Лань Ванцзи ответил:

— Нет.

Ну что ж... Когда-нибудь ему ещё выпадет шанс вновь напоить Лань Ванцзи. И рано или поздно он получит свой ответ.

Он попросил:

— Лань Чжань, сними. Я выкупил две комнаты, нам нет нужды тесниться в одной кровати.

Через короткое мгновение Лань Ванцзи протянул к нему руку, покопошился в одеяле и не спеша принялся развязывать пояс на одежде Вэй Усяня. Тот воскликнул:

— Ну всё! Хватит! Я не это имел в виду, когда просил снять!!! Ладно!!! Хорошо! Я лежу и сплю!!!

Комнату заполнила гробовая тишина.

Немного помолчав, Вэй Усянь вновь заговорил:

— Теперь-то я понимаю, почему в твоём Ордене запрещён алкоголь. Вы же падаете замертво после одной лишь чаши и не можете отличить хорошего вина от плохого. Если все в Ордене Гу Су Лань хмелеют так же, как и ты, то и поделом вам. Любой, кто пьёт, заслуживает трёпки.

Лань Ванцзи, не открывая глаз, протянул руку и зажал Вэй Усяню рот.

Он проговорил:

— Тс-с.

У Вэй Усяня в буквальном смысле перехватило дух, и поток воздуха застрял между грудью и носом, не находя выхода.

Похоже, что с тех пор как он переродился, любая его попытка подразнить Лань Ванцзи, как он привык делать в прошлом, в итоге оборачивалась против него.

Так не должно быть! В чём же он ошибался?!

* * *

— Тебя может приструнить только Лань Чжань, — сделал колкое замечание Лань Цижэнь.

— Это кто ещё кого приструнял, — недовольно пробурчал Вэй Ин, — он ведь не помнит, когда выпьет. Это так смешно: наблюдать его реакцию. На его лице так и читаются удивление и стыд. Тут просто над быть прирождённым учеником из Гу Су Лань, чтобы сдерживаться. Думаю, лет через десять, может, и научусь.

— Хмпф, в любом случае: как твой брат? — перевёл тему Лань Цижэнь.

Вэй Ин успокоился и с серьёзным видом ответил:

— Он очнулся, думаю, скоро поправится.

— Дядя очнулся?! Я пойду к нему.

Цзинь Лин хотел было выбежать, но вспомнил о манерах, сделал прощальный поклон и быстрым шагом направился к Цзян Чэну.

— А как ты? Что было за дело было у тебя вчера? — продолжил спрашивать Лань Цижэнь.

— Может, вечером обсудим это. Не хочу портить себе настроение, — при этих словах глаза Вэй Ина наполнились тревогой.

— Хорошо.