Познание правды

Ночь прошла тихо, лишь иногда доносились нотки музыки, издаваемые инструментами Гу Су Лань. Этот клан был известен своей строгой дисциплиной. Это касалось и музыки. Она должна быть лишь по правилам Гу Су Лань. Поэтому лишь немногие находили укромное местечко, чтобы сыграть те самые желанные ноты души.

В другом же месте было всё по-другому.

Мальчишка Цзинь Лин сжимал всё сильнее свой любимый меч. То ли он был напуган, то ли у него был предвкушающий мандраж. Цзинь Лин шёл не спеша, ожидая, что Вэй Ин сыграет на флейте, но этого не было с тех пор, как он отправился в путь. И ведь он прошёл немало, но никого не встретил.

А двое заклинатели уже были в той самой пещере.

— Цзян Чэн, как ты думаешь, он закричит?

— Нет

— И то верно, это дитя не такое. Он наоборот лезет на рожон, весь в тебя.

— Скорее уж, весь в тебя. Ты же у нас ищешь приключения.

— Ха, ну это было раньше, мне даже двадцати не было. Это у всех так, разве нет? Тебе не хотелось в те годы что-нибудь эдакого поделать?

— Нет! Я таким не занимался!

— Это каким «таким» ты не занимался, а, Цзян Чэн?

— Эдаким, — было ему ответом.

— М-м-м? Цзян Чэн, ты знаешь, что тебя лицо выдаёт, когда ты врёшь? — сказал Вэй Ин, всматриваясь в его лицо.

— Ничего оно не выдаёт. Ты лучше скажи, как ты будешь контролировать марионетки, не используя флейту? Почему ты вообще не хочешь её использовать? Я тебе её зря отдал?

— Успокойся. Флейта легко меня выдаёт. Я могу поспорить, что он ждёт её.

— Он?

— Цзинь Лин...

— Что?

— Я направился сюда не только ради тренировки Цзинь Лина, у меня была ещё одна цель.

— И какая же?

— Ты разве не ощущал дискомфорта в Облачных Глубинах?

— Хм... Бывало несколько раз. Я ощущал чей-то взгляд, но ничего и никого не находил. Так твоя цель выманить его сюда! А что тогда будет с Цзинь Лином?

— Не беспокойся. Пока ты сверлил меня взглядом, я незаметно прикрепил ему талисман. Он его даже не заметит, если только не случиться беда. Вот, — он протянул руку с другим талисманом.

— Какая ирония.

— Ха, и правда. Кто же знал, что мы будем опять тут стоять вдвоём с талисманом. В прошлый раз тут был ещё Вэнь Нин... Ты его ещё не простил?

— Почему я его должен прощать? Он сам решил совершить этот поступок.

«Что? Он это тоже не помнит? Неужели чем мы больше затягиваем, тем больше память стирается?» — подумал Вэй Ин, но его размышления прервал вспыхнувший талисман.

— Бежим. Он уже здесь.

Цзинь Лин шёл по пустой дороге. Он зажег талисман огня, чтобы тот освещал ему путь. Ветер стал дуть значимо, и он был прохладным. Где-то позади себя он услышал шорох. Быстро развернувшись, он закричал:

— Кто здесь?! А ну выходи, я не боюсь тебя? — медленно подходя с мечом.

Гости не заставили себя ждать. Это были десятки мертвецов. Цзинь Лин лишь ухмыльнулся.

«Он послал лишь несколько мертвецов, а я уже думал, их больше», — только он так подумал, как позади него оказались тысячи мертвецов.

Они подошли совсем бесшумно, что не на шутку напугало Цзинь Лина. В ту же секунду погас талисман, что ещё сильнее осложнило задачу.

— Дядя Вэй, вы решили меня здесь похоронить! — кричал он кому-то вдаль.

Но времени больше не оставалось, так как мертвецы не стояли на месте. Нападения были яростнее, чем обычно. Это длилось около получаса. Они лезли со всех сторон, казалось, что их нескончаемое множество. Но стоило одному мертвецу коснуться одеяний юноши, как талисман, который до этого не был виден взору, загорелся пламенем. Цзинь Лин, ощутив это, быстро снял остатки талисмана, чтобы не спалить одеяния.

Через несколько минут Цзинь Лин уже выбивался из сил. Это битва была утомительна не только из-за бессчетного количества мертвецов, но и из-за того, что было темно. Только он хотел опустить руки, как зазвучала флейта. Кто же знал, что звучание той самой мелодии, которая раньше пугало всех до глубины души, будет лучиком спасения. Цзинь Лин невольно улыбнулся, но тут же перестал. Он понимал, что это теперь не его битва, но расслабляться не стоило.

Где далеко впереди виднелась фиолетовая молния. Пока Цзян Чэн сражался против них, Вэй Ин пытался подчинить мертвецов. Но результата не было. Вэй Ин спустился вниз и сказал:

— Цзян Чэн, я не могу их подчинить!

— Плохо, это она? — он отступил назад, а Вэй Ин сделал печать из талисманов. Это могло сдержать их на некоторое время.

— Да. Я уверен, это она.

— Сможешь что-нибудь сделать? Они не кончаются.

Вэй Ин промолчал.

— Это значит: нет?

— Нет, это значит: есть способ. Я его лишь недавно стал обдумывать, до этого похода.

— И что же это за метод?

— Подчинение разума.

— Хорошо, ты окончательно сошёл с ума. Как ты собираешься подчинять разумы в таком количестве.

Цзян Чэн не был удивлён его идеям, которые выходили за рамки принятого, но он был обеспокоен за своего брата.

— Мне не нужно подчинять все разумы, лишь большую часть.

— Хорошо, как ты собираешься это сделать?

— Боюсь, тебе это не понравится.

Он лишь сильнее нахмурился.

— Говори.

— Талисманы. С помощью моей энергии я смогу контролировать их. Это то же самое, что и гвозди.

— Гвозди?

— Потом как-нибудь расскажу.

В этот же момент талисман не выдержал натиска мертвецов и сгорел.

— Начнём?

— Да

* * *

Утро медленно настало. Как обычно все из Гу Су Лань не спали. Лань Чжань дежурил всю ночь, ожидая Вэй Ина. Стоило солнцу полностью взойти, как на горизонте появились Цзинь Лин и Цзян Чэн, который нёс брата без сознания.

Лань Чжань моментально подлетел к ним. Он был чертовски перепуган. Цзян Чэн передал ему Вэй Ина. Лань Чжань моментально взлетел на меч и полетел искать дядю или брата. Первый, кто ему попался, был Лань Цижэнь.

Он быстро приземлился и воскликнул:

— Дядя! Помоги ему, — смотря на Вэй Ина.

— Что случилось? — на этот вопрос он покачал головой, так как он и сам ещё не знал, что произошло. — Хорошо, давай ты пока занесешь его в мои покои, а я позову лекаря.

— Хорошо.

Лекарь прибыл довольно быстро, а также подошли Цзян Чэн и Цзинь Лин. У них не было серьёзных ранений, но они были сильно уставшими.

Пока лекарь осматривал меридианы и общее состояние больного постоянно хмурился. Прошло полчаса, а лекарь всё не отходил от Вэй Ина. Что-то он брал, потом кидал и вздыхал. Так продолжалось несколько раз. А потом он громко произнёс:

— Хорошо.

— Эм, а что хорошо?

— Я понял, что с ним. Если я не ошибаюсь это тот самый Вэй Усянь, который известен всему миру. Если это так, то у него... М-м-м!

Тут ему закрыли рот; это был сам Вэй Ин, который очнулся во время его разговора.

— Не стоит, я сам знаю, что со мной. Я, пожалуй, пойду отдыхать, вы сегодня без меня давайте.

Лицо Вэй Ина выражало сильную боль, он даже подал руку Лань Чжаню, чтобы подняться. Но тот схватив его за руку и, захватив ноги, поднял его на руках. Возражать Вэй Ин не стал.

— Господин Цзян, что же произошло? — спросил Лань Цижэнь.

Цзян всё рассказал в присутствии Цзинь Лина о том, что задумал Вэй Ин, о бое и об идее, которая довела его до изнеможения. Вэй Ину было плохо из-за того, что он мало того что истратил много крови, так и ещё всю его энергию.

— Вы поймали того, кто стоит за этим?

— К сожалению, не смогли. Мы почти его поймали, но он призвал своих охранников. Пока мы разбирались с ними, тот ушёл.

— Жаль, что не вышло, но когда-нибудь мы его поймаем.

Через два часа все уже ожидали в Главном зале. Лань Чжаня, Вэй Ина, Цзян Чэна не было. Один Цзинь Лин присутствовал. Но он о чём-то думал и был совсем не в настроении.

— Господа раз уже все собрались. Давайте начнём. Кто будет читать: — на этот вопрос ответила тишина. — Никто не хочет?

— Давай я! — закричал Цзян Чэн, входя в зал.

Никто возражать не стал. Усевшись на место, он стал читать.

* * *

Однако стоило Вэй Усяню сделать шаг назад, как внезапно его лодыжка подвернулась, а сам он зашатался, будто вот-вот растянется на земле. Лань Ванцзи, тотчас же изменившись в лице, поспешил к нему и крепко схватил за запястье, как тогда, на горе Дафань. Не дав Вэй Усяню упасть, Лан Ванцзи опустился перед ним на одно колено, намереваясь осмотреть пострадавшую конечность. От подобных действий Вэй Усянь пришёл в совершеннейший ужас.

— Н-н-нет, Ханьгуан-цзюнь! Ты не обязан этого делать!

Лань Ванцзи слегка приподнял голову, насквозь просверлив Вэй Усяня светлыми глазами, затем вновь опустил взгляд и молча продолжил закатывать штанину. Запястье Вэй Усяня по-прежнему находилось в плену, потому единственное, что ему оставалось, — это любоваться небосводом.

Вся нога Вэй Усяня оказалась поражена сплошным чёрным кровоподтёком — проклятой меткой.

Лань Ванцзи довольно долго, не моргая, смотрел на неё, а потом с горечью в голосе произнёс:

— Я оставил тебя всего на несколько часов.

Вэй Усянь развёл руками.

— Несколько часов — довольно длительный срок, мало ли что может случиться. Ну, хватит. Вставай, — он потянул Лань Ванцзи вверх. — Это всего лишь обычная проклятая метка. Когда тварь придёт за мной, просто разберусь с ней, и всё. Только ты должен помочь мне, Ханьгуан-цзюнь. Если не поможешь, боюсь, один я не справлюсь. Ты поймал нашего лазутчика? Это он, да? Где он сейчас?

Лань Ванцзи взглядом указал на вывеску постоялого двора в конце улицы. Вэй Усянь продолжил:

— Тогда давай сначала закончим с каменной крепостью, — и бодро отправился в путь.

Поначалу он не заметил никакого неудобства, но теперь ощутил в ноге некую немоту, скорее всего, от Цзыдяня. Что ж, по крайней мере, Цзян Чэн ограничил силу кнута, и Вэй Усянь не превратился в обугленный, как от удара молнии, труп.

Лань Ванцзи остался неподвижно стоять позади. Внезапно он окликнул:

— Вэй Ин.

Вэй Усянь замер. Через секунду он сделал вид, будто не слышал, чьё имя назвал Лань Ванцзи, и отозвался:

— Что?

Лань Ванцзи произнёс:

— Ты перенёс эту метку с тела Цзинь Лина, так ведь.

Это был не вопрос, а утверждение.

Вэй Усянь ничего не ответил. Тогда Лань Ванцзи продолжил:

— И ты встретил Цзян Ваньиня.

Отпираться было бесполезно: шрам от Цзыдяня поверх проклятой метки выдавал его с головой. Вэй Усянь развернулся и сказал:

— До тех пор, пока мы оба существуем в этом мире, мы обязательно встретились бы, рано или поздно.

Лань Ванцзи произнёс:

— Не иди...

Вэй Усянь возразил:

— Если не пойду, ты что, понесёшь меня на спине, а?

Лань Ванцзи спокойно смотрел на него. Улыбка застыла на губах Вэй Усяня, а в душу закралось дурное предчувствие.

Будь это прошлый Лань Чжань, от подобных слов он наверняка бы потерял дар речи и либо удалился с безучастным выражением лица, либо просто сделал вид, что Вэй Усяня для него не существует. Однако намерения нынешнего Лань Чжаня было не так-то просто предугадать. И действительно, услышав слова Вэй Усяня, Лань Ванцзи подошёл и встал перед ним, будто и вправду собирался склонить голову, встать на колени и нести того на спине, невзирая на своё высокое положение в обществе. Вэй Усянь вновь пришёл в ужас и затараторил:

— Постой, постой. Я же просто так сказал, не всерьёз. Нога просто слегка онемела после пары ударов Цзыдяня, но ведь не сломана же. К тому же, зрелище выйдет весьма неприглядным, только представь: взрослый мужчина несёт кого-то на спине.

Лань Ванцзи переспросил:

— Неприглядным?

Вэй Усянь ответил:

— А разве нет?

Помолчав немного, Лань Ванцзи заметил:

— Но ведь и ты когда-то нёс меня на спине.

— Разве такое было? Почему же я не помню?

Лань Ванцзи бесцветным голосом произнёс:

— Ты никогда не помнишь о подобном.

— Сегодня почему-то все пеняют на мою плохую память. Ну да ладно, не стану отпираться, пусть будет так. Но я в любом случае не позволю тебе нести себя на спине.

Лань Ванцзи уточнил:

— Уверен, что не хочешь?

Вэй Усянь ответил тоном, не терпящим возражений:

— Не хочу.

Двое мужчин упрямо смотрели друг на друга некоторое время. Ни один не желал отступать. Внезапно Лань Ванцзи завёл одну руку за спину Вэй Усяня, слегка склонился и запустил вторую ему под колени.

Вэй Усянь был ниже и легче Лань Ванцзи, поэтому тот оторвал его от земли без особых усилий и крепко обхватил сильными руками. Вэй Усянь и помыслить не мог, к чему приведёт его ответ. Ни в прошлой жизни, ни в нынешней, никто и никогда не обходился с Вэй Усянем подобным образом, и он в страхе завопил:

— Лань Чжань!!!

Лань Ванцзи уже преспокойно зашагал вперёд, держа Вэй Усяня на руках, и ровным голосом произнёс:

— Ты сам отказался, чтобы я нёс тебя на спине.

Вэй Усянь ответил:

— Но я и не просил тебя нести меня на руках!

К счастью, стояла уже глубокая ночь, и на улицах не встречались случайные прохожие, так что им не перед кем было срамиться. К тому же, Вэй Усянь не относился к числу людей, которых так просто смутить, и, всего несколько шагов пробыв в объятиях Лань Ванцзи, он расслабился, устроился поудобнее, принялся теребить лацканы одеяний Ордена Гу Су Лань, притворяясь, что сейчас распахнёт её, и ухмыльнулся:

— Значит, ты хочешь проверить, кто из нас более бесстыжий?

Освежающий аромат сандалового дерева окутал его. Лань Ванцзи, не подвластный его уловкам, не обращал на Вэй Усяня никакого внимания и смотрел прямо перед собой, сохраняя своё невозмутимое, несравнимо благопристойное и серьёзное выражение лица. Поняв, что никакие его ухищрения не срабатывают, Вэй Усянь, продолжая играть с одеждой Лань Ванцзи, подумал: «Похоже, Лань Чжаня обуревает жажда мести, и теперь он собирается поквитаться со мной за все те разы, что я дразнил его в прошлом, и свести на нет всё моё удовольствие. Вот уж кто действительно продвинулся вперёд! Он поднаторел не только в заклинательском искусстве, но и в умении достойно показать себя в смущающих ситуациях.

Вэй Усянь спросил:

— Лань Чжань, а ты ведь понял, что я — это я, ещё с тех пор, как мы встретились на горе Дафань, верно?

Лань Ванцзи ответил:

— Да.

Вэй Усянь полюбопытствовал:

— И как же ты догадался?

Лань Ванцзи опустил на него взгляд.

— Хочешь знать?

Вэй Усянь подтвердил:

— Ага.

Лань Ванцзи произнёс:

— Ты сам мне сказал.

Вэй Усянь удивился:

— Я? Это из-за Цзинь Лина? Или потому, что я призвал Вэнь Нина?.. Не то и не другое, так?

Вдруг по чистому, светлому озеру глаз Лань Ванцзи словно прошла лёгкая рябь, которая тут же улеглась, и всё вновь стало тихо и спокойно.

Он со значением произнёс:

— Подумай сам.

Вэй Усянь возразил:

— Я и спросил тебя как раз потому, что ничего не могу придумать.

На этот раз, как бы Вэй Усянь ни пытался выпытать у него ответ, Лань Ванцзи безмолвствовал. По-прежнему держа свою ношу в объятиях, он вошёл на постоялый двор. Служитель трактира, скучающий у своей стойки, при виде них поперхнулся водой, впрочем, остальные посетители не проявили никаких признаков удивления. Таким образом мужчины добрались до двери комнаты, и Вэй Усянь сказал:

— Ну всё. Мы пришли, опускай меня. У тебя нет лишней руки, чтобы открыть дверь...

Но, не дав ему закончить фразу, Лань Ванцзи вдруг сделал нечто, абсолютно выходящее за рамки этикета. Возможно, впервые в жизни он совершил столь дерзкий поступок.

Не выпуская Вэй Усяня из рук, он пинком раскрыл дверь.

Двустворчатые двери шумно распахнулись, заставив человека, находящегося в комнате и нервно елозившего по табурету, тут же запричитать:

— Ханьгуан-цзюнь, я не знаю, я не знаю, я... — осознав, в какой позе он застал двух мужчин, переступивших порог, человек немигающим взглядом уставился на них и насилу смог завершить предложение: — Я правда ничего не знаю...

Это поистине был «Незнайка».

Ведя себя так, словно он ничего не слышал, Лань Ванцзи внёс Вэй Усяня в комнату и опустил на бамбуковую циновку. Не Хуайсан, казалось, был не в силах выносить подобного зрелища и тут же раскрыл веер, прикрыв им своё лицо, поэтому Вэй Усяню пришлось обойти его со стороны, чтобы разглядеть поближе. Несмотря на то, что прошло столько лет, бывший соученик мало в чём поменялся, даже его внешность оставалась такой же, как в годы юности. Вид Не Хуайсана сочетал в себе черты утонченности, изящества и благородства, однако выражение его лица говорило о том, что любой может подчинить этого человека своей воле. Его одежды являли собой наряд превосходного качества, роскошный, но не вульгарный, и продуманный до мелочей — Не Хуайсан явно потратил немало времени на его выбор. В целом он напоминал богатого и знатного бездельника, но никак не Главу Ордена. Будь Не Хуайсан даже в парадном платье с изображением дракона, он всё равно не походил бы на императора; и будь в его руках сабля, он всё равно не походил бы на предводителя заклинателей.

Не Хуайсан отпирался до последнего, и Лань Ванцзи пришлось положить перед ним на стол обрывок одежды, что принесла собака-оборотень. Не Хуайсан поспешно спрятал рукав, в котором как раз не доставало куска ткани, и печально вздохнул:

— Я просто проходил мимо. Я правда ничего не знаю.

Вэй Усянь сказал:

— Раз вы не знаете, то я сам всё расскажу. А вы послушаете, и, может быть, выяснится, что кое-что вам всё-таки известно.

Не Хуайсан безмолвно то открывал, то закрывал рот, но так и не нашёлся с ответом. Вэй Усянь продолжил:

— В Цинхэ в районе хребта Синлу ходят слухи о «Хребте-Людоеде» или «Крепости-Людоеде», но на деле ни одного смертельного случая до сих пор не происходило, потому всё это не более чем россказни. Однако эти самые россказни действительно отпугивают людей от тех мест. Следовательно, на самом деле, это способ оградить хребет от любопытных глаз, если хотите, первая линия обороны. После первой всегда идёт вторая. Вторая линия обороны — это ходячие мертвецы, разгуливающие по хребту Синлу. Если какой-нибудь смельчак не побоится жутких слухов о Крепости-Людоеде и намеренно либо же случайно поднимется на сам хребет, то тут же наткнётся на ходячих мертвецов и немедленно обратится в бегство. Но, попрошу заметить, тварей совсем мало и они смехотворно слабы, потому никакого серьёзного вреда причинить неспособны. Третья линия обороны — лабиринт у каменной крепости. Первые препятствия служат для отпугивания обычных людей, последнее же — для защиты от заклинателей. Но, тем не менее, лабиринт способен сдержать только заклинателей средней руки. Если до него доберётся заклинатель с магическим оружием высшего уровня или псом-оборотнем, или тот, кто специализируется на лабиринтах, или же заклинатель, столь же могущественный, как Ханьгуан-цзюнь, то третья линия обороны падёт. Все эти защитные меры служат лишь одной цели — скрыть существование каменной крепости на хребте Синлу. Не представляет особой загадки и личность её строителей. Эти земли находятся под управлением Ордена Цинхэ Не. Никто, кроме вас, не смог бы беспрепятственно возвести подобные оборонительные линии. Кроме того, вы бродили в окрестностях каменной крепости, и тому есть подтверждение. Но какова же цель сооружения Крепости-Людоеда на хребте Синлу? Откуда вы взяли трупы, захороненные в стенах? Их сожрали? Глава Ордена Не, боюсь, если сейчас мы не услышим внятного объяснения, то будем вынуждены раскрыть вашу тайну, и тогда сюда слетятся заклинатели со всех Орденов и кланов, чтобы допросить вас с особым пристрастием, будьте уверены. И когда этот момент настанет, то будет уже слишком поздно говорить правду — никто её не услышит, и никто вам не поверит.

Не Хуайсан, казалось, сдался и отдался во власть судьбе.

— Это не Крепость-Людоед... Это просто... Это родовой некрополь моего клана!

Вэй Усянь спросил:

— Некрополь? Но кто хоронит сабли вместо покойников?

Не Хуайсан с кислой миной заговорил:

— Ханьгуан-цзюнь, прежде, чем я всё расскажу, можете пообещать мне кое-что? Наши Ордена уже давно дружат друг с другом, и наши родные братья стали побратимами, и поэтому я прошу вас и... того, кто рядом с вами, не раскрывать мою тайну ни единой живой душе. И если вдруг когда-нибудь правда выплывет наружу, я буду безмерно вам благодарен, если вы оба встанете на мою защиту. Вы всегда были верны своему слову. Если вы пообещаете, я вам поверю.

Лань Ванцзи ответил:

— Как вам будет угодно.

Вэй Усянь спросил:

— Вы сказали, что это не Крепость-Людоед, значит, никого не сожрали?

Не Хуайсан, стиснув зубы, честно ответил:

— Сожрали...

Вэй Усянь воскликнул:

— Ого!..

Не Хуайсан торопливо добавил:

— Но всего один раз! И вины моего Ордена в том нет, да и произошло всё десятки лет назад! Тогда же и пошли слухи о Крепости-Людоеде на хребте Синлу. А я... Я просто нагнал ветру и поддержал огонь, преувеличив их.

* * *

— Всё! — сказал Цзян Чэн, после чего закрыл книгу и ушёл из зала.

— Цзинь Лин, что случилось? — спросил Лань Сичэнь.

Но тот ему не ответил. Он лишь склонил голову в поклоне и ушёл следом за дядей. Лань Сичэнь пошёл за Цзинь Лином. Тот его привёл к Лань Цижэню.

— Дядя? — тот рассказал ему всё, что знал.

Лань Сичэнь обдумал что-то и сказал:

— Пора готовиться. Возможно, скоро будет большая битва.