Познание правды

Утро. Туман всё ещё стоял в горах Гу Су Лань. Солнце лениво поднималось над горизонтом. Прохлада и свежесть — вот что ощущалось в этот час. Вэй Усянь сладко посапывал в постели. Время отбытия в Юнь Мэн было в восемь часов утра. А сейчас же ещё и шести не было. Но Лань Чжань уже не спал, ведь он просыпался ровно в пять утра каждый день. Он тихо медитировал, пока время не достигло семи. Солнце уже поднялось. Лань Чжань тоже поднялся и направился в сторону кровати, чтобы разбудить Вэй Ина. Но не успел он дотронуться до него, как в дверь в Цзинши раздался стук. Лань Чжань направился к ней, чтобы открыть, и, на его удивление, это был Цзян Чэн. Закрыв дверь за собой и сделав поклон, он сказал:

— Приветствую вас, Глава клана Цзян. Что вас привело сюда?

— Приветствую вас, второй молодой господин Лань. Не сочтите за грубость моё появление, я всего лишь пришёл, чтобы удостовериться, проснулся ли мой брат.

— Всё в порядке. Вэй Ин ещё не проснулся. Я как раз собирался его будить. Мы успеем до отбытия. Что ж, пойду разбужу.

— Хах. Постарайтесь не опоздать: зная Вэй Ина, он просто так не встанет. Я откланиваюсь. Увидимся позже, второй молодой господин Лань.

Лань Чжань поклонился и зашёл в Цзинши.

Подойдя к Вэй Ину, который даже не подозревал, что его собираются разбудить. Лань Чжань легонько коснулся руки Вэй Ина и потряс его, на что тот лишь промычал и отвернулся. Он попробовал ещё раз, но безрезультатно. Поэтому он склонился над ухом Вэй Ина и попробовал его разбудить голосом:

— Вэй Ин, вставай, нам уже пора идти.

Ответа не последовало.

Лань Чжань вздохнул. Встал с кровати и пошёл куда-то на улицу. Спустя пару минут он пришёл с ковшом руках, подошёл к Вэй Ину и, перевернув ковш, вылил на него. Вэй Ин же сразу проснулся от такой ледяной воды. Проснувшись, он заявил:

— Лань Чжань, ты что делаешь?! Вода же ледяная. Можно же было просто разбудить.

— Если бы «просто разбудить» сработало, я бы не прибегал к таким методам.

Вэй Ин стучал зубами, ели попадая зубом на зуб. Постель была мокрая, потому он вылез из неё.

— Лань Чжань, а ты знаешь, что я могу тебе отомстить? — сказал он, при этом рука скользнула по волосам, убирая волосы перед своим взором.

Лань Чжань ничего не ответил, и его лицо оставалось невозмутимым.

— Что? Думаешь, не посмею?

Вэй Ин схватил ковш и выбежал на улицу. Через минуту он вернулся с наполненным водой ковшом.

— Ну что, я иду отомстить тебе, Лань Чжань, ты готов?

Лань Чжань снял себя накидку, как бы готовясь, что её намочат. После чего кивнул в знак согласия.

— Хах, да будет так, — Вэй Ин резко двинулся в его сторону.

Лань Чжань же отступил на шаг. Они так продолжали несколько минут, пока Вэй Ин не запнулся; ковш с водой полетел на Лань Чжаня и попал прямо на макушку, вода облила его с головы до ног.

— Ха-ха, Лань Чжань, я всё-таки смог отомстить. Хахахаха.

— Хм, на этом давай закончим, уже скоро отправляться в путь. У тебя осталось меньше часа, чтобы собраться.

— Хорошо, хорошо, уже бегу.

В итоге Вэй Ин с Лань Чжанем еле успели. Цзян Чэн лишь весело намекнул Лань Чжаню, что того не так-то легко разбудить. Все стали потихоньку спускаться с Облачных Глубин. И спустя несколько часов все прибыли в Юнь Мэн Цзян. Цзян Чэн направился по своим срочным делам после того, как проводил всех в Главный зал. Вэй Ин же не стал сидеть со всеми и по-тихому выскользнул на улицу один.

Прогуливаясь по Пристани Лотоса, Вэй Ин вспоминал своё детство здесь, а также шицзе. Он запрыгнул на лодку и отплыл недалеко. Решив полакомиться лотосами, он сорвал их несколько штук. Только он собрался приступить к лакомству, как вдруг...

— Вэй Ин! Что тут делаешь с лотосами!

От такого заявления тот чуть не выронил их всех. Осмотревшись, откуда шёл этот вскрик, он увидел фигуру, летящую на мече. Оказалось, это был Цзян Чэн.

— Цзян... брат, негоже так сильно пугать! Я же чуть лотосы не выронил.

— Так и не надо их срывать, — сказал Цзян Чэн, спускаясь с меча на лодку.

— Почему ты не со всеми?

— Пришёл за тобой. Ты разве не забыл, что завтра день почтений, поэтому мы сегодня собираемся читать, а завтра нет. Все уже ждут в Главном зале. Что ты вообще тут забыл? Я думал, ты будешь с Лань Ванцзи.

— Да ничего такого, просто решил пройтись по Пристани Лотоса, повспоминать своё детство и шицзе. Да и я люблю лотосы, ты разве не помнишь? — парировал Вэй Ин.

— Всё я помню, пошли уже, кстати, где твой меч?

— Мой меч? Ты уже забыл, он мне не нужен.

— Ты о чём? Ты же заклинатель, значит, у тебя должен быть меч.

— Что? Ты забыл, у меня Чэньцин есть.

— Не смеши меня, при тебе же золотое ядро. Хоть ты и переродился, но золотое ядро всё равно с тобой.

Вэй Ин был озадачен и подумал про себя: «Что тут творится?»

— Хорошо, пойдём уже, иначе опоздаем.

— Подбросишь меня?

— Хах, ладно, давай быстрее.

Спустя время они уже были в Главном зале. Вэй Ин сел с Лань Чжанем и Не Хуайсаном.

— Ну что, кто начнёт? — спросил Цзинь Лин.

— Кхм, можно я буду читать? — спросил Лань Цижэнь.

— Хорошо.

* * *

Резиденция клана Лань находилась в уединенных горах в окрестностях города Гу Су. Туман почти всегда окутывал здешние белые стены и черные крыши домов, растянувшиеся вдоль живописного шатра вод, будто бы облачный океан в царстве бессмертных. На рассвете первые лучи утреннего солнца пробивались сквозь подернутые дымкой клубы тумана, проплывающие везде и всюду, что полностью оправдывало название этого поселения — Облачные Глубины. В таком умиротворенном месте даже сердце замирало, подобно стоячей воде, и лишь звуки эха с колокольни слегка волновали воздух. Хоть Облачные Глубины и нельзя было сравнить со священным храмом, но все же холодные горы испускали атмосферу настоящей уединенности Дзэн.

— Прямо как будто учитель Лань зачитывает материал на уроке, — шепотом произнёс Вэй Ин Не Хуайсану.

— Ага, прямо вернулись во времена учёбы в Гу Су Лань, если бы это зачитывали в Облачных Глубинах, я и не различил бы, какое сейчас время, — ответил шёпотом Не Хуайсан.

— Ха-ха, да я бы тоже не отличил бы, ха-ха.

Лань Цижэнь, злобно посмотрев на этих двух заклинателей, лишь покашлял и продолжил читать.

Внезапно вся безмятежность этого места разбилась вдребезги от протяжного вопля, вызвавшего мурашки на спинах учеников, которые практиковались или участвовали в утренних чтениях. Они не смогли удержаться от беглого взгляда на главный вход, откуда исходил этот звук. Вэй Усянь, вцепившись в осла, громко рыдал около ворот. Лань Цзин И произнес:

— Не плачь! Ты же сам сказал, что тебе нравится Хань Гуан Цзюнь, а теперь, когда он привез тебя к себе домой, ты вдруг разревелся!

Вэй Усянь был мрачнее тучи. С той самой ночи на горе Дафань и с тех пор, как Лань Ванцзи забрал его, у Вэй Усяня так и не появилось возможности еще раз призвать Вэнь Нина или выяснить, почему он был в беспамятстве и по какой причине вообще вернулся в этот мир. В ранние годы Вэй Усянь в числе других юношей уже провел в клане Лань три месяца в качестве ученика, так что он не понаслышке знал, как здесь скучно и уныло. Честно говоря, он до сих пор содрогался при мысли о трех тысячах или около того правил, которыми была усыпана Стена Послушания. Когда сегодня его тянули в гору мимо этой каменной стены, Вэй Усянь успел заметить, что на ней вырезали еще одну тысячу. Теперь правил было больше четырех тысяч. Четыре тысячи!

— Вы так испугались этих правил, — подметил Цзинь Лин.

— Сам бы там пожил с этими правилами, там бы тебя уму-разуму научили бы, вышел бы оттуда совсем другим человеком, — ответил Вэй Ин.

— Да? Почему же вы остались таким, каким были?

— Ха-ха, какие-то правила меня не удержат. Да, Лань Чжань и учитель Лань?

Те не понаслышке знали, что какие-то правила Вэй Ина не остановят.

— И чему же ты хвастаешься, ведь ты так и не доучился у нас, — подметил Лань Цижэнь.

— Хм, подумаешь, «не доучился», я всё равно был сильнее всех.

— Был? — спросили почти все присутствующие.

На что Вэй Ин взглянул с удивлением. Повернув голову, он посмотрел на Лань Чжаня, который пил чай.

— Ха-ха, чего вы так удивляетесь, я теперь в другом теле, поэтому мои силы не такие, как прежде.

— Понятно. Так, давайте продолжать.

Лань Цзин И опять заговорил:

— Ну-ну! Хватит гомонить. В Облачных Глубинах запрещен шум.

Так ведь Вэй Усянь и шумел как раз потому, что не хотел заходить в Облачные Глубины! Если его все-таки затащат внутрь, то выбраться наружу будет очень и очень непросто. Когда он приезжал сюда на учебу, всем юношам раздали нефритовые жетоны в качестве пропуска. Облачные Глубины ограждал защитный барьер, и свободно входить и выходить можно было только при наличии такого жетона. Прошло больше десятка лет, и охрана могла только усилиться, но никак не ослабнуть. Лань Ванцзи спокойно стоял у входа, пропуская мимо ушей вопли Вэй Усяня и с равнодушным видом наблюдая за концертом. Когда стенания немного поутихли, он сказал:

— Пусть наплачется, а когда устанет — просто втащите его внутрь.

Вэй Усянь крепче обнял осла, зарыдал пуще прежнего и начал биться о него головой. Что за неудача такая! Он-то надеялся, что с ударом Цзы Дяня все сомнения касательно него рассеются. В тот момент Вэй Усянь был так доволен собой, а на языке вертелось столько поддразниваний, что он беспечно ляпнул Лань Ванцзи несколько омерзительных фразочек. Но кто же мог знать, что тот среагирует не так, как раньше? Что это вообще такое было? Могло ли быть так, что спустя добрый десяток лет не только уровень его мастерства как заклинателя возрос, но и сам он стал терпимее? Вэй Усянь отказывался сдаваться.

— Мне нравятся мужчины, а в вашем Ордене столько красавчиков. Я боюсь, что не смогу удержать себя в руках.

Лань Сычжуй в ответ попытался воззвать к его здравому смыслу:

— Молодой господин Мо, Хань Гуан Цзюнь привез вас сюда для вашего же блага. Если бы вы не пошли с нами, глава Ордена Цзян ни за что бы не оставил вас в покое. За все эти годы он схватил и забрал в Пристань Лотоса несчетное количество людей, и еще никто из них оттуда не вернулся.

Лань Цзин И добавил:

— Да-да. Ты же уже видел, как глава Ордена Цзян решает свои проблемы? Весьма жестокий подход... Тут он остановился, вспомнив правило, запрещающее «говорить о людях за их спинами», и украдкой взглянул на Лань Ванцзи. Но увидев, что Хань Гуан Цзюнь не выказывал никакого намерения наказать его, он набрался смелости и забормотал дальше:

— Все из-за нездоровых веяний, которым положил начало Старейшина И Лин. Сейчас очень много заклинателей подражают ему и следуют этому глупому Пути. Глава Ордена Цзян подозревает каждого, но какой в этом прок — ему все равно не поймать их всех! Вот взять, к примеру, тебя и твою игру на флейте... Хе.

Это «Хе» сказало куда больше, чем целый ворох фраз. Вэй Усянь почувствовал, словно ему и вправду нужно оправдаться:

— Знаешь, можешь мне не верить, но обычно я неплохо играю на флейте...

Но не успел он завершить своей речи, как несколько заклинателей в белых одеждах вышли из ворот. Все они были одеты в струящиеся однотонные мантии Ордена Гу Су Лань, белые как снег. Мужчина во главе процессии был высок и строен, а на талии его, помимо меча, висела сяо, вырезанная из белого нефрита. Увидев их, Лань Ванцзи слегка склонил голову в знак уважения, и мужчина сделал то же самое. Затем он взглянул на Вэй Усяня и улыбнулся.

— Ванцзи так редко приводит гостей. С кем имею честь?

Когда мужчина стоял напротив Лань Ванцзи, то они казались зеркальными отражениями друг друга. Но глаза Хань Гуан Цзюня были очень светлые, будто бы сделанные из подкрашенного хрусталя, глаза же этого мужчины имели более мягкий и темный оттенок. Это был Лань Хуань, глава Ордена Гу Су Лань — Цзэ У Цзюнь, Лань Сичэнь. Люди, воспитанные в одном месте, часто похожи. Вот и Орден Гу Су Лань всегда славился взращиванием множества красивых мужчин: например, сейчас особенно выделялись два нефрита текущего поколения клана. Они не были близнецами, тем не менее, очень и очень походили друг на друга, так что трудно сказать, кто же из них превосходил другого. Но, несмотря на то, что различия во внешности почти не замечались, с их характерами дело обстояло иначе. Лань Сичэнь был мягким и доброжелательным, Лань Ванцзи же — замкнутым и суровым, держащим всех на расстоянии вытянутой руки, и полной противоположностью того, кого называют «дружелюбным». Вот почему в списке самых красивых молодых господ среди заклинателей Хань Гуан Цзюнь шел только вторым, тогда как его брат — первым. Лань Сичэнь на деле доказал, что он достоин поста главы Ордена.

Он и бровью не повел, увидев, как Вэй Усянь обнимается с ослом. Тот же, в свою очередь, отпустил, наконец, ослиную шею и с лучезарной улыбкой пошел к нему. Орден Гу Су Лань особо щепетильно относился к вопросам субординации, и, если сейчас Вэй Усянь начал бы кривляться и нести чушь перед его главой, то его определенно выгнали бы взашей из Облачных Глубин. Но только он приготовился выступить во всей своей красе, как Лань Ванцзи бросил на него взгляд, и в ту же секунду губы Вэй Усяня оказались намертво склеены. Лань Ванцзи обернулся к Лань Сичэню и продолжил учтивую беседу:

— Брат, ты вновь собираешься к Лянь Фан Цзюню?

Лань Сичэнь кивнул:

— Да, обсудить следующий Совет Кланов в башне Кои.

Вэй Усянь не смог открыть рта и с кислым видом прошествовал обратно к ослу. Лянь Фан Цзюнь — это был титул нынешнего главы Ордена Лань Лин Цзинь, Цзинь Гуан Яо, единственного незаконнорожденного сына Цзинь Гуан Шаня, которого тот признал. Он приходился Цзинь Лину младшим дядей и единокровным братом Мо Сюань Юю и Цзинь Цзы Сюаню, отцу Цзинь Лина. Однако хоть и Мо Сюань Юй, и Цзинь Гуан Яо оба были рождены вне брака, положение их разительно отличалось. Первый безвылазно сидел в деревне Мо, спал на полу и на ужин получал объедки, в то время как второй занимал самый высокий пост в среде заклинателей, повелевая всем и вся. И если Цзинь Гуан Яо захотел поговорить с Лань Сичэнем или же созвать Совет Кланов, то, значит, так оно и будет. Впрочем, главы Орденов Лань Лин Цзинь и Гу Су Лань состояли в теплых дружеских отношениях — они даже были названными братьями. Лань Сичэнь сообщил:

— Дядя изучил то, что ты привез из деревни Мо.

Услышав знакомое название, Вэй Усянь навострил уши. Неожиданно он почувствовал, что может вновь открывать рот. Лань Сичэнь снял заклятие молчания и сказал Лань Ванцзи:

— Ты нечасто приводишь кого-то домой в таком добром расположении духа. Обращайся же с гостем с большим уважением, а не так.

— Да, да, кто так обращается с гостем, который к тому же только недавно вернулся в этот мир? Хм, — затараторил Вэй Ин.

Он набрал воздух, чтобы ещё раз сказать что-то, но Лань Чжань применил то самое заклинание. Вэй Ин покраснел. Он махал руками, чтобы тот снял заклинание. На это выступление все в зале засмеялись. Лань Сичэнь с улыбкой отменил заклинание, и Вэй Ин смог задышать.

— Лань Чжань, я не буду с тобой сидеть, это опасно для жизни! — заявил Вэй Ин и пересел к А-Юаню.

И намеренно спрятался за его спиной. На что Лань Чжань строго посмотрел на Лань Сычжуя. Тот лишь посмотрел в сторону, как бы говоря, что он не участвует в этом.

— Господа, мы отвлеклись. Давайте продолжать читать.

«В добром расположении духа? — подумал Вэй Усянь и внимательно изучил Лань Ванцзи взглядом. — Как он вообще понял, что его брат в добром расположении духа?!»

Проводив Лань Сичэня, Лань Ванцзи приказал:

— Втащите его внутрь.

И Вэй Усяня действительно втащили за ворота того места, чей порог он поклялся не переступать никогда в жизни. До этого момента только самые прославленные заклинатели удостаивались чести посетить Облачные Глубины, и гостя, подобного Вэй Усяню, здесь никогда не видели.

— Это уж точно, но всё-таки ты вернулся, — подметил Лань Цижэнь.

Ученики столпились вокруг него, чрезвычайно заинтересованные таким поворотом событий, и если бы не строгие правила их Ордена, то тишину этого места точно бы взорвали приступы хохота. Лань Цзин И спросил:

— Хань Гуан Цзюнь, куда нам тащить его?

Лань Ванцзи ответил:

— В цзинши.

— В цзинши?..

Вэй Усянь не понимал, почему все так переполошились и украдкой переглядывались друг с другом, боясь произвести лишний звук. Комната служила Хань Гуан Цзюню рабочим кабинетом и спальней, и он никого раньше не приглашал туда... Обстановка в цзинши напоминала спартанскую: простая мебель и ничего лишнего. На ширме-гармошке, разделяющей комнату, были изображены плывущие облака, изящно выписанные кистью. Перед ней стоял стол для гуциня. В углу примостился треножник, а на нем — вырезанная из белого нефрита подставка для благовоний, что сейчас испускала мягкий и тягучий дымок, наполняющий комнату освежающим ароматом сандалового дерева. Лань Ванцзи направился к своему дяде, чтобы обсудить с ним кое-какие важные дела, а Вэй Усяня впихнули в комнату и заперли за ним дверь.

Как только его оставили одного, Вэй Усянь моментально вылетел на улицу. Он покружил вдоль забора Облачных Глубин и убедился, что его опасения подтвердились и без нефритового жетона ему никак отсюда не выбраться. Даже если бы он и смог залезть на белую стену высотой в несколько цзанов, барьер тут же отбросил бы его назад, а вся ближайшая стража сбежалась бы к нему. Вэй Усяню больше ничего не оставалось делать, кроме как вернуться обратно в цзинши. Но он никогда не падал духом, как бы ужасно ни складывались его дела. Вот и теперь он вышагивал по цзинши, скрестив руки за спиной, твердо убежденный в том, что рано или поздно найдет решение. Освежающий аромат сандалового дерева ненавязчиво окутывал его, и хотя этот запах нельзя было назвать чувственным, все же ему удавалось бередить душевные струны. Делать было нечего, и в голову Вэй Усяня полезли разные мысли: «Тогда, в лесу, от Лань Чжаня исходил этот аромат. Наверное, его одежда пропиталась им, когда он практиковал игру на гуцине или медитировал здесь». После этих мыслей он как-то исподволь приблизился к треножнику в углу комнаты и заметил, что одна из досок под его ногой ощутимо отличалась от остальных. Вэй Усянь склонился и, сгорая от любопытства, начал простукивать пол. В своей прошлой жизни ему часто приходилось рыть ямы, раскапывать могилы или искать тайники в земле, и уже через несколько секунд он вытащил из цельного полового покрытия одну доску..

— Да? Когда это ты этим занимался? — спросил Лань Чжань.

— Да было дело, давно, уже не помню точно, когда, — ответил Вэй Ин.

— Хм.

— Я продолжу.

Найти тайник в комнате Лань Ванцзи уже само по себе было более, чем удивительно для Вэй Усяня. Но когда он увидел, что было внутри, то просто потерял дар речи от шока. Стоило Вэй Усяню убрать доску, как комната наполнилась мягким и сладким ароматом, растворившимся в запахе сандалового дерева. Семь или восемь черных сосудов теснились в маленьком квадратном погребке. Лань Ванцзи и вправду изменился — он даже стал прятать алкоголь!

— Ха-ха, Лань Чжань, теперь этот секрет стал всем известен.

— Ванцзи, когда прибудем в Облачные Глубины, прими наказание.

— Да, дядя.

В Облачных Глубинах алкоголь был запрещен, и именно из-за этого они повздорили в их первую встречу. Все закончилось тем, что Лань Ванцзи вылил на землю целый сосуд «Улыбки Императора», который Вэй Усянь достал в городе Гу Су. С тех пор, как Вэй Усянь вернулся из Гу Су в Юнь Мэн, ему так больше и не удалось отведать «Улыбку Императора», секретом изготовления которой владели только умельцы из Гу Су. Всю свою жизнь он собирался при первой же возможности приехать в этот город еще раз специально за местным напитком. Но такой возможности так и не появилось. То, что спрятанный здесь алкоголь был именно «Улыбкой Императора», Вэй Усянь понял сразу, по одному только запаху, ему даже не нужно было открывать сосуд и пробовать спиртное на вкус. Он никогда бы не подумал, что найдет тайный погребок с алкоголем в комнате такого аскетичного и безупречного человека, как Лань Ванцзи. В этом перерождении карма действительно превзошла саму себя. Дивясь таким неожиданным поворотам судьбы, Вэй Усянь успел осушить один сосуд. Он был очень устойчив к алкоголю и любил выпить.

— Вэй Ин, тебя тоже ждёт наказание, — сказал Цижэнь.

— Что? Это же было давно.

— И что? За нарушение правил надо наказывать. Раз ты проживаешь в Гу Су Лань, надо соблюдать правила. И Лань Чжань тебя не спасёт. Тем более, вы уже принимали наказание вдвоём. Так что вам не привыкать.

— Не хочу, — шёпотом произнёс Вэй Ин.

Лань Чжань посмотрел на Вэй Ина, как бы говоря, что его секрет тоже раскрыт. Вэй Ин лишь надул щёки. Цзян Чэн легко посмеялся над ними и сказал:

— «Парочка» всё разделяет вместе.

У Вэй Усяня покраснело лицо, а у Лань Чжаня уши.

— Что ж, я продолжу.

Кроме того, он решил, что Лань Ванцзи в прошлой жизни все равно задолжал ему сосуд «Улыбки Императора», и неплохо было бы взять с него проценты за отсрочку. Рассудив так, Вэй Усянь опустошил еще один сосуд, и только-только начал хмелеть, как вдруг в голове его промелькнула мысль: «А что, если попытаться стащить нефритовый жетон?»

В Облачных Глубинах находился холодный источник, в котором омывались мужчины-заклинатели. Считалось, что он обладает разными чудодейственными свойствами, например, успокаивает мятежное сердце, очищает разум от дурных мыслей, гасит огонь в груди и так далее. Когда мужчина окунался в воды источника, само собой, ему приходилось раздеваться. А раздетому человеку некуда было спрятать жетон, разве только что положить в рот, что для адептов Ордена Гу Су Лань было абсолютно неприемлемо. Вэй Усянь захлопал в ладоши и одним глотком прикончил остатки алкоголя. Обыскав глазами комнату, он понял, что выкинуть пустые сосуды было некуда, так что он наполнил их водой, закупорил крышками и поставил обратно в погребок, не забыв приладить доску на место. Разобравшись с этим, он отправился на поиски нефритового жетона. Несмотря на то, что Облачные Глубины и были полностью сожжены до «Аннигиляции Солнца», жители восстановили их в том же виде, что и раньше. Вэй Усянь по памяти шагал по извилистым тропинкам, и вскоре нашел холодный источник, надежно скрытый в тихом и темном уголке. Адепт, приставленный присматривать за этим местом сегодня, стоял довольно далеко. Заклинательницы жили в другой части Облачных Глубин и источником не пользовались. В любом случае, никому из клана Лань даже в голову не пришло бы сделать что-то столь недостойное, как подглядывание за купающимися товарищами. Именно поэтому охранялось это место слабо, и у Вэй Усяня появилась возможность с легкостью прокрасться сюда и с такой же легкостью осрамиться.

По счастливой случайности на светлых камнях за кустами посконника лежала стопка белой одежды, означающая, что в источнике уже кто-то был. Она походила на белоснежный кусок тофу и была сложена настолько аккуратно, что становилось жутковато: даже лобная лента свернута без единой морщинки. Вэй Усянь аккуратно запустил руку в одежду в поисках нефритового жетона — ему почти не хотелось ворошить ее. Пока он рылся, взгляд его бездумно заскользил по источнику и вдруг замер. Вода в холодном источнике была ледяной, и, в отличие от источника горячего, пар не застилал глаза, так что Вэй Усянь спокойно смог увидеть верхнюю часть тела мужчины, стоящего к нему спиной. Мужчина, омывающийся в источнике, был довольно высоким; со светлой кожей и с черными как смоль мокрыми волосами, собранными на одну сторону; мягко очерченными талией и спиной — изящными, но таящими силу. Выражаясь простым языком, мужчина был красавцем. Но Вэй Усянь стоял как вкопанный и никак не мог отвести взгляда не потому, что засмотрелся на обнаженные прелести. Каким бы прекрасным он ни был, все же Вэй Усяня на самом деле не привлекали мужчины. Дело было в спине омывающегося, и именно на нее уставился Вэй Усянь. Вся спина была исполосована перекрещивающимися шрамами. Такие шрамы оставлял дисциплинарный кнут. В каждом Ордене был свой такой кнут, которым секли его адептов за особо тяжелые проступки. Шрамы от него не заживали никогда. Вэй Усянь не подвергался этому наказанию, но зато его испытал на себе Цзян Чэн, с тех пор он никак не мог избавиться от позорных следов, как бы ни старался. Вот почему Вэй Усянь ни с чем бы не спутал эти шрамы. Обычно хватало одного или двух ударов такого кнута, чтобы провинившийся усвоил урок на всю жизнь и больше никогда не совершал подобного проступка. Число же шрамов на спине мужчины было равно, по крайней мере, тридцати. Насколько же ужасное преступление он совершил, раз подвергся такому жестокому наказанию? И если вина его была столь тяжка, то почему его просто не убили?

Тут мужчина в источнике повернулся, и изумление Вэй Усяня достигло высшей степени. Под ключицей возле сердца у купальщика оказался еще один шрам, но уже от сильного ожога, будто бы от клейма.

* * *

Вэй Ин молчал, что ещё больше удивляло всех присутствующих.

— Так... на этом всё, для вас я подготовил покои, можете пойти в них и отдохнуть, — сказал Цзян Чэн. — Вэй Ин и Цзинь Лин, нам пора.

По правилам усопших сначала посещали родственники клана, а потом все остальные, кто хотел почтить этих людей. Но это было в день почтений, а до этого дня шла подготовка. Была традиция омыть покои Пристани Лотоса, где покоились семья Цзян.

— Да, дядя.

Лань Чжань прошёл в свои покои. Вот так они разделились. Но у Вэй Усяня крутилась одна мысль, которая не давала ему покоя: «Почему все забыли некоторые события? Цзян Чэн забыл, почему я не ношу меч, да и остальные некоторые моменты забыли. Что-то тут странное творится».

Что же их ожидает?