Раймон

Лорейн возвращается в гостиницу и получает место уборщицы. За кусок хлеба она готова до блеска драить полы в зале, да хоть во всей гостинице. Но даже за эту помощь, хозяин, которого зовут Хаймес, выделяет ей комнатку и мыло в придачу. Лорейн радуется даже такой мелочи. В общественном туалете, она так и сяк намыливает волосы, так тяжело мыть длинную копну волос в раковине. Она пытается подсунуть голову под кран, но он так низко, что шею можно сломать. Лорейн приходится изощряться, в ладошки набирать воду и смывать пену. Она обмывает таким же способом шею, руки и грудь. Плохо, что душа здесь нет. Но за него отдельная плата. Интересно, что сейчас делает этот грубиян Раймон? Наверняка снимает напряжение дрочкой в кустах. Хер с ним, она и без него справится, доберётся до большого города и позвонит папе, здесь, к сожалению, нет международной связи. Но в этот раз, она готова бороться, терпеть и не унывать. Всё будет хорошо. Она справится, даже без Раймона. Лорейн прикусывает губу. Да, кого она пытается обмануть?

Раймон заходит в магазин. Он сначала подумал, что здесь продают строительный материал судя по инструментам, но углубляясь внутрь, Раймону на глаза попадается одежда, обувь, потом снова краски, верёвки, кисти, и другая разная мелочь. Раймон подходит к прилавку. Внутри душно, пахнет цементом, хозяин магазина сидит на стуле и обмахивается картонкой. При приближении тот встаёт и с подозрением косится на автомат Раймона. Тот его не сразу нашёл в высокой траве, эта сучка закинула его чёрт знает куда, будто назло. Упрямая, капризная сука, посмотрим, как она справится без него.

– Добрый вечер. Я тут нашёл автомат, хочу его продать.

Мужчина оглядывает Раймона, принимает автомат и оценивает его стоимость. Раймону раньше не приходилось продавать оружие, он даже не знает, по какой цене клан Тайпан сбывает обычный пистолет. А какая цена на оружие в Колумбии он подавно не знает. Но Раймону нужно как минимум триста тысяч песо. На эти деньги он сможет купить и билет и поесть и ту же комнату в гостинице снять.

– Двести тысяч, устроит? – спрашивает мужчина.

– Триста и два магазина патронов за двести.

– Выходит пятьсот.

– Да.

– Ну...

– Вы сможете его продать во Флоренсии за высокую цену.

– А где вы его нашли?

– На дороге в сорока километрах отсюда.

Продавец хмыкает и криво улыбается.

– Давайте так, четыреста тысяч песо и верёвка два метра в подарок, – подмигивает Раймон. Мужчина хрипло смеётся и соглашается. Раймон получает деньги и верёвку. Теперь он свяжет эту упёртую буйную кобылу, засунет в мешок и отправит её папочке.

Он входит в ту же гостиницу, снимает на ночь комнату и оплачивает душ. Лорейн нигде не видно. Раймон первым делом принимает душ, после которого чувствует себя обновлённым, тут же простирывает одежду, а в комнате растягивается на койке. Боже, матрац, какое блаженство для перенапряжённых мышц. Плохо, что в комнате душно, но это не мешает ему провалиться в сладкие сновидения.

Поздним утром, Лорейн вновь принимается за уборку. Раймон ловит её за этим занятием и едко усмехается. Давай, давай надраивай, пусть это будет её наказанием. Лорейн прикусывает губу, жаждая врезать ему по хребту шваброй. Выглядит он сегодня намного лучше, любопытно, где он взял деньги? Неужели продал оружие? Проклятие. Нужно сегодня сходить на причал и купить билет на теплоход. Ей так неприятно, что им приходится пойти разными дорогами, всё же с ним она чувствовала себя более защищённой. Сейчас ей приходится часто оглядываться и находится в напряжении. Не исключено, что их здесь могут искать. Куда в этом случае бежать и чем сражаться? Чёрт, зачем он так сказал? Считает её девочкой лёгкого поведения. Думает, что у неё совсем нет уважения? Ничего, Лорейн покажет, что и без него в силах справиться со всеми трудностями и для этого ей не придётся, как он думает, раздвигать ноги.

Раймон дожидается прихода, но не теплохода, а старого двухэтажного парохода с гребными колёсами. Вот же дерьмо, на таком он будет добираться сутки, к тому же этот уже опоздал на пять часов. Это плохо, но других вариантов больше нет. Придётся терпеть. Раймон наблюдает с безопасного расстояния, как он пришвартовывается. По сходням на причал спускаются женщины с детьми. Раймон с нарастающим беспокойством оглядывает четырёх мужчин, что вышли последними. Когда они уходят, Раймон пробирается на пароход и покупает билет, у капитана он узнает, что тот идёт только до города Пуэрто Аранго. Но через то городишко проходит шестьдесят пятое шоссе, что и приведёт Раймона во Флоренсию. Плевать уже, главное, подальше от этих лесов. Раймон проходит в каюту, тот чуть шире, чем в вагоне купе, стоит одна железная кровать, застеленная затёртым покрывалом. Круглое окошко, заклеенное скотчем, даже не нуждается в шторке. Стоит запах грязного белья и пота. Раймон вешает верёвку на крючок и садится на кровать. Достаёт пистолет, проверяет магазин и заряжает. Что делать с девчонкой? Она купила билет? Бросить её здесь или помочь? Пароход отходит завтра утром. Знает она об этом? Чёрт, как не хочется снова ей что-то доказывать. Если он сейчас решится помочь ей, то пока не доберётся до Флоренсии, она ему всю плешь проест своим нытьём. Раймон почёсывает густую щетину и вздыхает. С одной стороны, она его бесит, но с другой... её помощь была незаменимой. Ладно, как только они доберутся до города, он бросает её в каком-нибудь отеле звонит Рогану и пусть тот её забирает домой.

Раймон выходит из каюты и с опаской озирается по сторонам. Солнце клонится к закату. День тянулся мучительно долго, но стоило солнечным лучам опуститься ниже верхушек деревьев, как подул ветер, принося прохладу. Вечер быстро подходит к завершению. Раймон добирается до гостиницы за час, и всё по той причине, что те четверо незнакомцев заглядывают с расспросами в каждый магазин, чуть ли не в каждый дом. Наверняка они в отеле успели побывать, а где в эту минуту была Лорейн? Раймон обходными путями доходит до дверей отеля, но они заперты, а в соседнем баре играет латиноамериканская музыка. Может, она уже на пароходе?

Раймон входит в бар и столбенеет. Лорейн танцует с бутылкой текилы на барной стойке, а местные мужчины разинув рот, пожирают её глазами. О подобном они мечтать не смели, для Лорейн же это в порядке вещей, она и не такие танцы исполняла в клубах Монте-Карло.

– Твою мать, что она творит? – Раймон оглядывается и в полутьме различает идущих по улице мужчин.

Раймон ныряет в темноту бара и прижимается к стене. Он обнажает пистолет и поднимает дулом вверх.

Лорейн почти весь день отмывала полы в отеле, в каждом номере, для этого Хаймес выдал ей перчатки и моющее средство. Он обещал ей заплатить двести тысяч песо и ещё сто, если она наведёт порядок на кухне и в баре. Она выполнила всё как следует, получила на руки деньги и уже готова уйти, когда Хаймес предложил ей развлечь посетителей бара. Типа постоянные клиенты бара заплатят ей за небольшое представление. Лорейн согласилась станцевать и спеть за двести песо и бутылку текилы. Хозяин незамедлительно выдал ей напиток. Проглотив сразу половину, Лорейн понесло. Она быстро потеряла счёт времени, и с каждым глотком ей становилось всё веселее. Лорейн сама запрыгивает на стойку бара и, глотая очередную дозу алкоголя, танцует в такт энергичной песне.

Раймон, глотая проклятия, с трудом отводит глаза от девушки. У неё совсем крыша поехала. Это она так деньги зарабатывает? Вот как после этого не назвать её безмозглой дурой. И зачем он сюда пришёл? И вот эту овцу он должен спасать? Легче самому добраться до города, позвонить Рогану и дать координаты его чокнутой дочурки.

Раймон напрягается, когда Лорейн начинает расстёгивать рубашку. Она это серьёзно? Будет трясти перед всеми сиськами? А может её прямо тут пристрелить? Нет, нет, против танца Раймон ничего не имеет против, Лорейн хорошо танцует, отлично трясёт задом и извивается змейкой, но не для всех же. Где её мозги? Пропила? Лорейн распахивает рубашку, благо, что на ней бюстгальтер. Если она и его снимет, Раймон умывает руки. Лучше бы она ему станцевала, он ей заплатил больше. Сколько ей нужно для беззаботной жизни в Монако? Пять тысяч евро в неделю или каждый день? Он заплатит больше, если она по одному только зову, готова исполнять для него подобные танцы, а после сосать и отдаваться с той же страстью, что в хижине. Раймон стискивает зубы, куда это его занесло? Откуда подобные мысли? Да всё оттуда же. Он хочет эту сучку, прямо здесь поставить её раком и присунуть по самые не могу. Проучить бы её до поросячьего визга. Раймон усмехается.

В бар входит четвёрка мужчин. Раймон вжимается в стену. Но они даже не замечают его, их взгляды тут же приковывает Лорейн. Один показывает на неё пальцем и что-то говорит на ухо напарнику, тот в ответ кивает и трое начинают пробиваться к девушке.

Лорейн хватают за ногу. Кто посмел прерывать её танец? Она, не прицеливаясь, бьёт второй ногой и заезжает носком прямо в глаз мужчине. Тот взвывает от боли. Музыку заглушают грохот выстрелов. Лорейн сваливается за барную стойку и секунду лежит не в силах пошевелиться.

Раймон бросается на помощь девушке в тот момент, когда её пытаются стянуть со стойки. Шагая вперёд, он выстреливает в голову главарю шайки, следом во второго, третий выхватывает пистолет из-за пояса, но пуля сражает его, четвёртый, что получил в глаз от Лорейн, торопится удрать, Раймон выстреливает ему в спину три раза. Раймон отбрасывает пустой пистолет, подходит к убитым и отбирает у них пистолеты. Свидетели происшествия замерли на полу и косятся на Раймона с диковатым ужасом.

Раймон обходит стойку бара. Лорейн сидит на коленях и сосёт текилу. Раймон выбивает из её рук бутылку, хватает за рубашку и заставляет встать. Лорейн поднимает глаза на Раймона. Он смотрит на неё как на ничтожество.

– Когда ты уже поумнеешь? – бросает он с презрением, поворачивается и уходит.

Лорейн застёгивает рубашку и слепо спотыкаясь, спешит догнать Раймона. Что произошло? Лорейн трясёт головой, на голодный желудок, текила просто огненный напиток. Она ничего не могла ответить, потому что горло онемело. Вдыхая прохладный воздух, Лорейн почти бежит за Раймоном. Ладно, она погорячилась, позволила себе слишком многое, но он должен правильно её понять. Она не может терпеть эти дикие приключения, Лорейн устала и ей нужно расслабиться, оторваться на полную катушку, вот ещё бы поспать сутки, а лучше двое и можно продолжать хождение по Амазонке. Лорейн догоняет Раймона, он переходит на короткий шаг. Она кожей ощущает его злость. Проблема в том, что они плохо знают друг друга. Лорейн не понимает его некоторых действий, а он не знает, как она живёт на самом деле. Они из разных миров.

В темноте, на дороге что не освещаются, Лорейн хоть и в обуви сбивает пальцы об камни, пару раз чуть не падает. На причале Раймон останавливается и оглядывается на девушку. Его терпению пришёл конец и он готов разорвать эту девчонку. Не дай бог, она сейчас что-нибудь ляпнет.

– Куда мы спешим? Теплоход уходит завтра вечером...

Раймон с силой дёргает её за руку. Ещё два рывка и Лорейн кубарем влетает в каюту, Раймон заходит следом запирает дверь и включает настенный светильник, от него света не больше, чем от спички. Лорейн жмётся от него к стене.

– Что это было, можешь объяснить?

– Я деньги зарабатывала...

– Тряся сиськами? Ты решила стать стриптизершей? – он угрожающе наступает. – Любопытно чтобы сделал или сказал твой отец? Может быть, это? – он, не прилагая сил, бьёт ладонью по её щеке, это была скорее дружеская пощёчина, как бы она ни виновата, бить по лицу женщину он не сможет. Для этого есть другое место, более мягкое и соблазнительное. Но даже за это, Лорейн отвечает сдачей в своём стиле. Толкает в грудь, верещит и царапается.

– Как ты посмел меня ударить? – это ни столько больно, сколько обидно, унизительно.

– Роган тебя разбаловал и вот что получилось. На его месте я бы драл тебя кнутом, как непокорную кобылу.

– Ты мне не отец и, слава богу, иначе я не смогла бы сделать вот так, – она замахивается ногой, целясь ему между ног, он ловит её на лету. Лорейн затихает и стреляет глазами. Губы Раймона растягиваются, обнажая звериный оскал. Кажется, у него прибавились силы. Об этом она забыла. Пока он был хромой и больной не представлял большой угрозы и опасности, а сейчас она чувствует себя, как в клетке с голодным тигром. Он упирает руку в стену и нависает над ней.

– Как же ты меня бесишь. Но я намерен выбить сегодня из тебя всю дурь, обнажить твою душу до самых костей. Я заставлю тебя уважать меня и прислушиваться.

– Да пошёл ты, – Лорейн замахивается кулаком ему в лицо, но тот ловко уворачивается, перехватывает руку и в один миг, она уже прижата лицом к стене. Раймон поднимает руку, берёт конец верёвки и тянет вниз, он связывает сначала одну кисть, вторую Лорейн прячет и вырывает, приходится применять силу. Раймон тянет середину верёвки вниз до тех пор, пока Лорейн не встаёт на носочки.

– Что ты делаешь псих? – под её возмущённые вопли, Раймон завязывает вокруг крючка крепкий узел, дёргает на себя, проверяя на прочность. Может, пароход старый, но стены крепкие. Раймон поворачивает девушку к себе лицом и усмехается. В её глазах уже нет той волшебной смелости, высокомерия и наглости. Она смотрит на него как в первый раз, трагично и испуганно.

– Нравится быть связанной, лишённой сопротивления?

– Я всё расскажу папе.

Раймон снимает куртку, на животе нет повязки, а ранка затянулась, остался лишь жёлтый синяк. Пока Лорейн почти висит, едва касаясь носками туфель пола, Раймон неспешно выкладывает пистолеты на полочку у кровати. Лорейн облизывает губы и смотрит в его широкую спину.

– Слушай псих, я не могу вечно висеть, мне тяжело.

– Угу.

– Ты не понимаешь. Я не собиралась раздеваться наголо, он обещал мне заплатить хорошие деньги, если я просто станцую...

Лорейн умолкает, видя, как он вытягивает с пояса кожаный ремень.

– Посмотрим, сколько ты заработала, – он разворачивает её снова лицом к стене, суёт руку в карман шорт и достаёт деньги. Раймон их быстро пересчитывает и присвистывает. – Пятьсот тысяч за услуги уборщицы. Да он тебя щедро наградил. Странно, за какие это услуги? Чтобы только помыть полы, – бросает он деньги на столешницу и возвращается к девушке.

– Иди ты нахер. Дурак, я пыталась, старалась как могла, врала, только чтобы мы могли выбраться отсюда.

– Ты старалась ради себя, с самого начала. Я тебе нужен, только чтобы прикрыть твой красивый зад.

– Я только хочу вернуться домой, – понижает она голос. Он прилип к её спине и дышит в макушку. Лорейн, испытывая унизительную слабость и отчаяние, встаёт носочками ему на ботинки. Его пальцы расстёгивают пуговицу и молнию на шортах. Что он собрался делать? Изнасиловать стоя? – Не надо, – просит она, когда он запускает большие пальцы за края шорт и вместе с трусами стягивает их с неё. Он избавляет её от нижней части одежды и обуви и поднимает взгляд на упругую аппетитную задницу. Раймон выпрямляется, поднимает рубашку вверх и завязывает в узел высоко над головой. Лорейн покрывается гусиной кожей, когда он справляется с бюстгальтером и отбрасывает к остальной одежде. Девушка крепко сводит ноги и упирается лбом в стену. – Ты же это несерьёзно? Что ты собираешься делать?

Раймон с наслаждением поедает глазами её стройное тело. Связанная и беззащитная она возбуждает его интерес, горячит кровь. Ему хочется непросто её наказать, а укротить, подчинить, да что там скрывать, украсть, пленить, спрятать свою добычу на краю света и наслаждаться её прелестями снова и снова. И плевать, чья она дочь, плевать, что его дома ждёт девушка, сейчас он хочет эту непокорную дикую кошку, но для начала... Раймон встаёт сбоку от неё и замахивается ремнём.