Раймон

О сне не могло быть и речи. Журчание воды, шелест листвы, неизвестные бульканья, постоянное движение, доносящееся из леса, приглушённое рычание, писк и другие неизвестные жуткие звуки, они заставляли Лорейн в страхе сжиматься и ёжиться. Раймон не спал, потому что не мог. Мышцы тела болели, да чёрт, что у него только не болело, рана снова начала кровоточить. Он как смог на ощупь, крепче затянул повязку, проклиная тот день, когда рванул в Колумбию. За этот вызов судьбе он уже заплатил высокую цену, осталась только жизнь. Ему бы только живым добраться до Баргаса. Девушка права, Нестор спустит на них всех собак, он не даст им выбраться из Колумбии живыми.

Лорейн, вонзая пальцы в плечи и прижимая к груди колени, пытается согреться. Зубы стучат, мышцы живота сжимаются, челюсть сводит от постоянного напряжения, глаза колит. Лорейн ни на секунду не может расслабиться, в этом случае её сотрясает такая дрожь, точно ещё немного и земля под ней разверзнется и поглотит. Лорейн кусает себя за колено и жмурится. Что-то холодное щекочет ей спину. Лорейн визжа подпрыгивает на месте и стучит ногами по земле. Раймон бросается к девушке и затыкает ей рот ладонью.

– Не ори твою мать. Нас могут искать.

Лорейн передёргивается и кивает. Раймон убирает руку от её лица.

– По мне, что-то ползало.

– По мне, тоже ползает, но я не ору. Мы в лесу.

– И как это я сразу не заметила? – шипит Лорейн.

– Не дерзи. Ты сама виновата, что мы оказались в лесу, я бы остановил машину и дальше поехал к Баргасу.

– Я спасала себя, пока представился такой случай. Откуда было мне знать, что джип упадёт в реку?

– Тише говори, – оглядывается Раймон по сторонам. – Через час рассвет, отдохнём ещё немного и будем выбираться из леса.

– Нужно найти телефон, я должна позвонить отцу. Он нас спасёт.

– Он же ранен. К тому же не так молод, чтобы сражаться с Баргасом. Нестор только этого и ждёт, что мы струхнём и начнём звать о помощи. Сядь и наберись сил.

– Не хочу, – морщится Лорейн и переступает с ноги на ногу. Ей страшно даже стоять. В этих лесах есть не только туча разных змей, но медведи и ягуары, а кроме этого насекомые, приносящие не меньше проблем и другие опасности, таящиеся в лесах Амазонки. Провалиться в болото тут можно на каждом шагу. Удивительно, как в реке на них ещё не напали пираньи? Лорейн передёргивается от мысли, как мощные челюсти с острыми как бритва зубами рвут плоть на части. Тут быстрее сдохнешь от болезненного шока.

Медленно тьма отступает. Река начинает приобретать грязно-желтоватый оттенок, деревья зеленеют. Трель птиц, как заводной будильник вынуждает Раймона встать на ноги и присмотреться к девушке, что стоит лицом к реке.

– Пойдём, не будем терять время.

Лорейн поворачивается и след в след идёт за Раймоном.

– Тут могут быть анаконды. А нам даже нечем обороняться.

Раймон хмурится. О чём она переживает? О зверях или охотниках, что ищут их? Главная сейчас опасность не уйти ещё глубже в Амазонку, неизвестно как далеко их унесла река и в какой сейчас стороне ближайший город. Раймон не уверен до конца, что сейчас пробирается в нужном направлении. Когда солнечные лучи заблестели на кронах деревьев, он останавливается и оглядывается.

Лорейн перешагивает покрытый мхом ствол дерева и поднимает глаза на Раймона. В свете изумрудной зелени его кожа приобретает золотистый блеск. Татуировка на груди едва различима. Лорейн слышала о подобных татуировках, когда была в Японии. Какуси-боро так называются эти татуировки, что проявляются после горячей ванны или занятий спортом, когда температура тела поднимается, тату проявляется во всех подробностях. Лорейн хотела бы такую, но отец ей этого не простит, заставит её удалить. Он и так едва терпит её выходки.

– Что такое?

– Чёртов лес.

– Мы что заблудились? – Лорейн боязливо озирается вокруг себя, только бы не было змей, пауков и ядовитых лягушек.

– А ты как думаешь? Возможно, мы уходим всё дальше вглубь леса. Сколько мы уже прошли? Два километра?

– Я не знаю. Может на дерево забраться?

Они поднимают головы вверх.

– Умеешь лазить?

– Нет.

– Тогда я попробую? – Раймон в поисках высокого и удобного для лазанья дерева проходит ещё несколько метров. Раймон останавливает выбор на высоком, широколиственном дереве с корявым стволом. Пока он забирается наверх, Лорейн встаёт рядом и снимает пиджак. Становится душно. Оглядывается и прислушивается. Кроме звонкого пения птиц, она ничего не слышит.

Раймон добирается до верхних веток, смотрит направо, затем налево, вперёд, назад. Присматривается и ничего, кроме верхушек деревьев, не видит. Раймон с проклятиями прислушивается, ничего, никаких признаков людей. Где же они? Раймон утыкается лбом в ветку и проклинает своё невезение. Куда идти? Может, стоит вернуться к реке и пройти вдоль неё в обратном направлении?

Раймон спускается с дерева. Лорейн с надеждой смотрит на него.

– Что-нибудь увидел?

– Ничего.

Лорейн опускает руки и вздыхает.

– И что будем делать?

– Вернёмся к реке. Пойдём вдоль неё и будем надеяться, что с темнотой доберёмся до города.

– А потом что? Наверняка они нас подстерегают в каждом городе.

– У нас нет выбора. Идём.

Лорейн складывает пиджак и осторожно следует за ним. Ему хорошо, он в обуви и может идти быстрыми широкими шагами, но Лорейн на цыпочках, то и дело смотрит себе под ноги, боясь наступить на ветку, колючку или ползучее существо. Из-за её осторожности Раймону приходится через каждый десять метров останавливаться и ждать, когда Лорейн его догонит.

– Где ты потеряла обувь?

– В грёбаной машине, – рявкает Лорейн. Раймон сжимает кулаки, а он разве виноват в этом? Могла бы и спокойнее ответить, он ведь не пытается её бросить, ждёт. У него самого нервы на пределе. Он посоветует ей больше не повышать на него голос и не смотреть как на виновника всех бед, но вместо этого он поворачивается и, прибавляя шаг, первым возвращается к реке. На обратном пути Раймон натыкается на кофейное дерево и срывает несколько веток, усыпанных красными ягодами. Разместившись на камне за деревом, он ждёт, когда доберётся до него девушка. А пока она маячит где-то за триста метров, он спокойно и неторопливо часто оглядываясь, снимает с ягоды красную горькую корочку, а мягкую сладкую и сочную, как виноград оболочку объедает до кофейного зёрнышка.

Лорейн готова проклинать весь мир, всех и вся. За что ей такие мучения? Зачем она вообще слушает этого... ммм... как бы его назвать. Короче очередного бандита. Вот же псих. Сначала протащил её вглубь леса, потом подумал, что они заблудились и решил вернуться туда, откуда они начали. Вот не псих ли он после этого. Ему совершенно наплевать, что она без обуви и может пораниться. Тут не чистый голый асфальт и не футбольная зелёная площадка, тут каждый шаг мог обернуться катастрофой. А если она поранится, он будет её тащить на своих плечах? Херушки. Скорее пнёт под зад или ещё хуже, бросит здесь, как это только что сделал. Лорейн, вонзая ногти в ладони и, стиснув зубы, медленно, но верно возвращается тем же путём. В животе начинает урчать и сосать. Чёртова Амазонка, почему тут так всё заросло? Лорейн поднимает голову и встречается взглядом с Раймоном. Тот беззаботно сидит себе на камушке, расставив ноги, жрёт ягоды и насмешливо наблюдает, как она мучается, как страдает точно пьяная и неповоротливая корова. Негодяй. Зря она дала ему нож, нужно было самой расправиться с Алехандро.

– Ты можешь поторопиться?

– Да что ты? А давай ты отдашь мне свою обувь, и я покажу, как умею быстро ходить.

– Боюсь, что утонешь в них.

Лорейн зыркает на его кожаные ботинки, точнее, корабли. Если их разрезать пополам, то даже в этом случае они будут ей велики. Лорейн, задыхаясь в этом лесу, как в парилке, утирает лицо пиджаком, подходит ближе и упирает руки в бока.

– Кстати, ты не собираешь благодарить меня за помощь?

– За какую?

– Я дала тебе нож, где он?

– И что?

– Как что? Я рисковала собой, знаешь, каких мне трудов стоило стырить этот блятский нож?

– Какая разница, – он встаёт, разводит руками и мотает головой из стороны в сторону. – Ты видишь тут цивилизацию? Магазин? Ресторан? Телефонную будку? Машину? Людей? У меня было всё под контролем...

– Да я видела, какой контроль ты показывал на арене. Как только дойдём до города, я звоню отцу.

– Отлично, скорее бы.

– Неблагодарный псих. Зачем ты заставил меня тащиться по лесу, чтобы потом снова прийти к реке. Ты чё не видел, что я без обуви.

– Да, мать твою, только сейчас заметил.

– Если я поранюсь, ты меня понесёшь, понял. И только открой сейчас рот, я всё отцу расскажу про тебя.

– Я знаю Эреона Рогана и ничего он мне не сделает.

– Даже за то, что ты меня изнасиловал?

– Ааа, – качает пальцем Раймон. – Это ещё кто кого изнасиловал. Если ты забыла, я был связан. Это ты меня поимела.

– Ага, я прям горела желанием...

Раймон затыкает ей рот ладошкой и оглядывается. Ему либо показалось, либо он услышал щелчок затвора. Он пригибается с девушкой в ту секунду, когда пуля просвистывает над ними и врезается в ствол.

– Чёрт, бежим, скорее, – Раймон хватает Лорейн за руку и уносит с ней ноги под грохот автоматных выстрелов. Одна пуля рвёт кожу на ноге Лорейн, и она падает в заросли папоротника. Прямо в змеиное гнездо. Раймон потеряв руку Лорейн, пригибается следом. При виде полосатой змеи Лорейн с визгом срывается с места и, забыв о босых ногах, о ране и нагонявших их стрелков, бежит что есть сил.

Лорейн исчезает в густых зарослях. Раймон прячется за широкий ствол дерева. Стрельба к этому времени затихает. Но Раймон слышит, как под ногами охотников хрустят и ломаются ветки кустарников. Их всего пятеро, но может стать больше, если он с ними не расправится и не выберется из этого леса. В ожидании Раймон прижимается к стволу дерева и держит наготове нож. Нужно заполучить автомат.

Лорейн затихает под абрикосовой лианой с зелёными плодами. Как далеко она убежала и найдут ли её здесь? А что же Раймон? Побежал ли он за ней? Лорейн кусает себя за палец и зажмуривается, слёзы жгут глаза. Её бьёт крупная дрожь. Она уже серьёзно сомневается, что им удастся покинуть Колумбию живыми. Если сейчас убьют Раймона или уже убили, то одна она точно не выживет. Она быстро умрёт в лесу, а если её поймают, то жестоких пыток и насилия не избежать. Они будут её насиловать снова и снова, пока не разорвут на части. Лорейн закрывает лицо ладонями и сжимается в тугой узелок. От чудовищных мыслей и картин, что рисует страх воображения некуда бежать, они сводят её с ума. Это доводит её до истерики. Пусть лучше её убьют, застрелят прямо сейчас. А если не застрелят, а скрутят руки и потащат к Баргасу? Нет, она в прошлый раз едва не умерла под ним, второй пытки она точно не переживёт. Не стоит высовываться и отчаиваться. Даже одна она сможет выбраться из леса, найти связь с отцом и вернуться домой. Выстрелы из автоматов оглушительным эхом долетают до Лорейн. Она захлопывает рот ладошкой и пригибается к земле. А выстрелы все не затихают. Они повторяются через каждую секунду. Звучат все ближе и громче. Кажется, всё вокруг замерло в ожидании чего-то ужасного, даже птицы перестали петь.

Как только Раймон встретил первого стрелка ударом ножом и отобрал у него автомат, началась беспрерывная канонада. Они не давали ему высунуться, пока у второго не кончались патроны. Действуя быстро и решительно, Раймон открывает ответный огонь, оседает на корточки, перекатывается к соседнему дереву и расстреливает ещё двух. Только таким способом постоянно меняя место укрытия, он убивает их и немедля бежит собирать у них магазин патронов. Заполучив ещё два пистолета помимо патронов, Раймон переводит дыхание и спешит найти девушку. А может её бросить здесь? Чёрт, будь у него самолёт, отправил бы домой, чтобы только под ногами не болталась. У неё слишком дерзкий и длинный язык. На такую при других обстоятельствах он даже не взглянул. Она совершенно не в его вкусе. Слишком много в ней спеси, грубая, нахальная, капризная истеричка. Но Роган ему не простит, если узнает, что она была с ним и он вместо помощи, бросил её в Амазонке. Ладно, только ради Рогана. Ну и где она? Куда убежала эта мимоза?