Раймон

Раймон спускается по лестнице со второго этажа с чувством, что сейчас развалится на части. Его рубашка на груди промокла насквозь. Разговор с матерью получился тяжёлым, напряжённым, сердце обливалось кровью. Она никак не могла успокоиться, слёзы все текли и текли по её бледным щекам, пыталась что-то сказать сквозь рыдания, но мало что получалось. Единственное, что понял Раймон, мать не хотела, его возвращения в Рим. С потерей Эмануэля она хочет одного – видеть рядом своих детей и внуков. Что мог на это ответить Раймон? Он просто молчал, кивал и соглашался. Им всем нужно время успокоиться, взять себя в руки и продолжать жить, но Раймон уверен, его жизнь уже никогда не будет прежней.

Раймон уединяется в кабинете и звонит в больницу. Его утешают тем, что сегодня вечером, отец очнулся, но он ещё слишком слаб и пребывает в состоянии некого транса. Раймон скорее догадывается, что тот чувствует, кошмар прошлого вновь заставляет его пройти через боль потери любимых и дорогих. Он утратил сына и двух друзей. Это такая боль, которая ещё долго не будет отпускать.

Раймон с тоской глядит на стол и красное кресло. Отец столько сил, нервов и терпения отдал клану, он всегда решал проблемы и никогда их не игнорировал. Все, кто к нему обращался за помощью, в итоге благодарили за содействие и оперативность. Даже среди солдат он был образцовым примером. Его уважали, что Дамиан держит слово и не разбрасывается обещаниями, которые не мог выполнить. Нет, Раймон не такой, как отец — это, наверное, единственная причина, почему он отказался занять место отца. Какой к чёрту с него босс клана Тайпан. Тут нужен такой, как Дамиан, а Раймон ничуточки на него непохож. Нет, он не справится, даже пытаться не стоит, он просто не дорос до его уровня.

Раймон глотает проклятия и отводит глаза от кресла. В кабинет широким шагом почти врывается Грэм.

– Раймон, – он поднимает планшет. – Есть хорошая и не очень хорошая новость, – Грэм захлопывает дверь и подходит к Раймону. – Напали на Эреона Рогана, всего три часа назад. Серьёзно ранили. Мне звонила его жена, вся в слезах, говорит, похитили её дочь.

– В каком смысле? А он тут при чём?

– Сейчас объясню, – Грэм садится на диван и переводит дыхание. В кабинет вбегает Саймон.

– Появились новости? Ты узнал кто он?

– Короче. Роган угодил на операционный стол с пулевыми ранениями, сейчас за его жизнь борются медики. Через полчаса мне позвонил Рауль, телохранитель Рогана и всё подробно рассказал...

– Ну не тяни, кто же он?

– Уже известный Рогану и Дамиану венесуэлец. Я думаю, что Дамиан скорее догадывается, так как мы за ним одно время следили. Его зовут Нестор Баргас. Двадцать семь лет назад, а на то время тому было двенадцать лет, Дамиан на глазах пацана заколол его отца, а Роган застрелил мать. Как мы видим, он набрался смелости и сил, чтобы отомстить и убить не только Дамиана, но и всех, кто менее защищён. Я не могу сейчас сказать, где он в Венесуэле или где-то в другом месте, – Грэм проводит рукой по лицу и чертыхается. – Подобное бессилие я переживал, когда искал Джейсона. Труднее всего определить место врага, особенно если у того есть мозги.

– Тогда будем использовать метод дедукции, – Саймон складывает на груди руки. – Пару часов и мы его найдём.

– Какая дедукция, Саймон? Я так не работаю, – мрачнеет Грэм.

– Дай сюда, – Саймон забирает у отца планшет. Рэм оглядывается на Раймона, тот стоит у окна с таким выражением, будто что-то решил для себя. Грэм переводит глаза на портрет отца Дамиана, что во весь рост висит над камином. Минуту Грэм сравнивает Раймона и Джулиана и поражается сходству. То же каменное выражение прямоугольного лица, холодные глаза, плотно сжатые губы. Грэм не сомневается, у Раймона есть всё, чтобы стать главой клана, проблема, почему тот продолжает упорствовать, скорее проистекает из неуверенности и отрицании своих сил и возможностей. Кто-то должен на него повлиять, направить в нужное русло и поддержать.

– О чём задумался, Раймон?

– Я найду его и прикончу.

Мужчины встрепенулись.

– Один?

– Ты с ума сошёл? Я тебе не позволю, – Саймон передаёт планшет отцу и подходит к брату. – Он забрал у нас Эмануэля, хочешь ещё и свою жизнь отдать, преподнести ему на блюдечке, как десерт. Здрасте пожалуйста, я твоё решение не приму и не отпущу. Ты останешься с нами, здесь, дома и возьмёшь клан в свои руки. Хочешь его оставить мне, отцу или может, матери? Ты теперь единственный сын Дамиана и он на тебя всегда указывал. Я тебя не отпущу...

– А я и не спрашиваю.

– Что? Хочешь поссориться со мной? Я тебе не отец, возьму и врежу. Хочешь бросить нас, уйти как Эмануэль? Заставить меня тащить гроб с твоим телом?

– Успокойся Саймон, я лишь отвечу врагу тем же методом.

– А если не получится? У нас есть солдаты, они в силах справиться с одним ублюдком.

– А я должен сидеть и ждать хороших новостей?

– Ты глава клана, ты не должен рисковать собой.

– Скорее только по этой причине я и буду рисковать.

– Баран ты упрямый, о чём ты только думаешь? – повышает голос Саймон. – Жертвовать собой и ради чего?

– Ради мщения и чести. Он убил моего брата, Эла и Сэма, чуть не забрал отца, сестру и после этого я должен ждать с моря погоды, когда же мне принесут ублюдка, – взмахивает рукой Раймон.

– Думаешь мне лучше? Я себя так же чувствую, как и ты. Я тоже хочу отомстить за брата, но в первую очередь я думаю о жене, семье, какого будет им, если и меня убьют. И где уверенность, что ты сможешь его прикончить?

– Довольно Саймон. Я всё равно сделаю, как считаю нужным.

– Погеройствовать решил? Жить надоело?

– Саймон, – он указывает рукой на стол. – Если ты хочешь видеть меня в этом кресле, то для начала уясни одно важное правило. Я буду решать, что мне делать. Это моя жизнь. Я услышал твоё мнение и согласен с ним, но поступать я всё же буду по-своему.

– Вот как? Босс так не поступает. Мы команда. Один, ты пропадёшь. Я тебя не отпущу.

– Хорошо, только чтобы ты отстал, я возьму с собой охрану.

– Да хоть войско. Этот хер никуда не денется. Отомстить успеем, сейчас нужно подготовиться, продумать план...

– А он между тем, будет продолжать по-тихому нас убивать. Если это правда, что рассказал Грэм, то он нас всех порешит. В прошлый раз он пустил ракеты в эскорт машин, а в следующий раз пустит в этот дом. Зачем медлить, чего ждать, готовиться? И довольно споров. Грэм узнай всё, что сможешь, утром я вылетаю.

– Я тебя не отпущу, – с отчаянием Саймон берёт брата за руку.

– Может, ещё свяжешь? Не заставляй меня прямо сейчас бежать из дома.

– Бежишь от проблем, доказывая этим свою слабость, – произносит он вполголоса.

Раймон вырывает руку и прищуривается.

– Я сделаю вид, что не слышал этих слов

***

Лорейн после ночи в клубе чувствует себя как побитая собака. Ощущение, что голова раскололась на две части. В глазах рябит, пульсирует. Лорейн с большим усилием пытается оглядеться и понять где она. Может, в гостях у подруги? Но какой, всё такое незнакомое, стиль интерьера паршивый, слишком много чёрного, всё сливается в одну общую картину некого дерьма. А запах, что это за запах? Никак кошка опять в тапки нассала. И почему так темно, неужели ещё ночь? Чёрт, сколько она выпила? Кажется, был спор, бутылка текилы, потом коньяк, странный приставучий мужик, а потом провал. Лорейн надеется, что ни один урод не залез ей в штаны.

Лорейн на ощупь находит дверь в ванную. Это точно не её квартира. Да и плевать. Девушка пускает прохладную воду в ванну и сбрасывает одежду. Холодная вода вышибает из неё остатки алкогольного опьянения, но следом за этим наваливается тяжесть, боль в мышцах, усталость и отвращение.

Лорейн умывается, часто моргает и оглядывает в ярком свете настенных светильников коричневую ванную комнату. Плитка из маленьких квадратиков сияет, чёрный умывальник и ванна идеально сочетаются с тёмно-коричневым и золотистым полом и потолком. На небольшом стеклянном столике стопка белых полотенец. Это не её квартира и точно не отца, тогда где она? У подруги? Лорейн в этом сомневается.

Она выходит из воды, обсушивается полотенцем, натягивает бельё, следом одежду, что провонялась табаком. Девушка приглаживает рукой волосы и выходит из комнаты, где сталкивается лицом к лицу с черноглазым латиноамериканцем.

– Привет, красотка, очухалась после пьянки? – Алехандро берёт Лорейн за руку выше локтя и тянет за собой.

– Ты кто такой? Придержи коней, куда ты меня тащишь?

– Познакомлю тебя с братом, но ты не переживай в обиду я тебя не дам, – говорит он с наигранной улыбкой. Подтачивающий страх опасности, подсказывает ей, что она попала в большие неприятности. Лорейн нервно оглядывается по сторонам, сглатывает ком в горле и ёжится с каждым шагом. Её пульс учащается, когда на глаза попадаются растатуированные мужчины с оружием. Где она? Куда привезли? Чёрт, это, наверное, то самое время, когда стоит признать правоту родителей, что нельзя знакомиться с мужчинами в клубах. И то время, когда пора паниковать и доказывать, что тут какая-то ошибка. Но эти дяди с жуткими татушками вряд ли станут её слушать. Что тогда предпринять? Бегство? Шестое чувство подсказывает, что так делать нельзя. Для начала стоит проявить невозмутимость и узнать, чего же хочет этот мужик.

Мужчина проводит её в небольшую комнату с портиком и арочными проёмами, здесь маловато мебели, только стол и пара кресел. Куда он её притащил? И что дальше? Он всё ещё крепко держит её за руку, будто боится, что она сиганёт в окно со второго этажа. Лорейн прищуривается. Солнечное утро ей кажется не таким, как в Монте-Карло и воздух тут жарче. Сейчас же весна. В это время обычно свежо и тепло, временами дождливо, зацветают вишни и сливы. Лорейн тянется к окну, чтобы лучше разглядеть природу за балконом, но Алехандро дёргает её на себя.

– Где мы?

– В Колумбии.

– Чего?

– Это она? – в комнату входит второй высокий мужчина, бросает на стол зажигалку и, выдувая табачный дымок, поворачивается к брату. Лорейн встречается с ним глазами. Чёрные и блестящие они зло оглядывают её с головы до ног. На вид ему больше тридцати пяти, крепкое телосложение, каменное лицо, проницательный взгляд, кривая усмешка на толстых губах. – Почему ты её не убил, а притащил сюда?

Лорейн передёргивается от ужаса. Её хотят убить? О боже, за что?

– Мне она понравилась, я хочу её оставить себе.

– Что с Роганом?

Лорейн напрягается. Что всё это значит? Какого черта происходит, что с её отцом?

– Он остался жив.

Нестор рычит.

– Выходит, они не сдохли, как я того хотел. Объясни мне, почему так произошло? Отправь снова наёмников за Дойлом и Роганом. И с девкой разберись, хотя... – Нестор оглядывает фигуру девушки и читает в её глазах панику. – Парни будут не против поиграть с ней.

– Я же сказал она моя.

Нестор фыркает и кривит рот.

– Я что тебе велел сделать? Убить их всех, а в ответ я получаю лишь смерть одного сынка Дойла и кучки охранников.

– Я отправлю к ним ещё наёмников.

– А девку ты всё же оставишь в живых?

– А почему я не могу оставить себе трофей? Ты получаешь своё, а я только девчонку. Роган и Дойл сейчас оба в больнице, почему бы прямо там с ними не покончить?

Лорейн не в силах пошевелиться. С каждым словом её дрожь усиливается. Пальцы рук онемели, колени дрожат. Всё намного хуже, чем она могла подумать. Зачем они хотят убить отца и кто такой Дойл? О боже, а что с ней будет? Изнасилуют толпой? Убьют? Будут пытать, привяжут к столу, закроют лицо мокрой тряпкой и будут заставлять медленно задыхаться? Лорейн чувствует, как тошнота подступает к горлу, мышцы тела разом расслабляются, колени подкашиваются, и она бессильно падает на пол.

Нестор хрипло смеётся, наклоняется к девушке и поднимает её голову за подбородок.

– Хочешь увидеть, как подыхают твои родители и братья? Я заставлю тебя пройти через ту же боль, что я когда-то по вине Рогана и Дойла.

– Не надо... лучше убейте меня...

Нестор склоняет набок голову и оценивает её лицо, песочного цвета волосы и большие глаза.

– Будешь хорошо себя вести, я тебя не убью.

Слёзы наполняют глаза. И это должно её утешить? Что такого сделал её отец? Лорейн в курсе, что прошлое отца было связано с криминалом, но чтобы он кого-то убил, об этом Лорейн ничего не знает. И что после этого ей думать? Спокойно ждать или наблюдать, как убивают её родителей и трёх братьев? И что сейчас с отцом? А что будет с ней? Колумбия..., другая часть земли, ей не выбраться отсюда, даже если будет шанс, единственный кто мог бы ей помочь – отец. Но по их словам он сейчас в больнице. Что же произошло? Зачем она только потащилась в этот клуб? О чём она вечно думает? Только из-за своей самоуверенности и упрямства, она может никогда не вернуться домой, а в худшем случае закончить жизнь в руках этих убийц.

Алехандро заставляет Лорейн подняться на ноги, он уводит её в другую комнату, где толкает к кровати. Тут вся паника и ужас прорываются наружу. Лорейн с визгом отбивается от рук мужчины, он переворачивает на живот и садится верхом. Девушка стучит ногами и руками по кровати, но у неё мало что получается.

Алехандро обхватывает руками её шею и наклоняется.

– Не трепыхайся, ты быстро ко мне привыкнешь.

– Пожалуйста, не надо...

Лорейн визжит от боли, когда он выкручивает ей руки и сковывает их за спиной. Алехандро переворачивает девушку на спину и распахивает на её груди чёрную рубашку.

– Хороша, нет слов, – он обхватывает ладонями грудь девушки и сжимает упругие холмики. Лорейн морщится и содрогается от отвращения. Только ненасилие... – Когда я вернусь, мы продолжим наше знакомство. Будешь вести себя хорошо, останешься жива. Поняла? Твоя жизнь теперь в моих руках, но советую не бесить Нестора.

Лорейн крепко жмурится. Мужчина насильно целует её, запуская руку под бюстгальтер. Нет, она этого не переживёт. Если она не найдёт способ бежать отсюда, то легче вскрыть вены, чем дать им себя насиловать.