Роковая ошибка

                                              ***

Вы когда-нибудь задавались вопросом: «Что это за странное чувство?»

Возможно, оно было адресовано какому-то человеку...

С тех самых пор, как я увидела одного парня во мне что-то изменилось. Каждый раз смотря на него, хотелось словить его взгляд, чтобы увидеть эти прекрасные тёмные глаза. Как же хотелось прикоснуться к его пышным чёрным, как смоль, кудрям, а кожа была настолько бледна, что он напоминал фарфоровую куклу.

Майлз Фэйрчайлд — мой одноклассник, такой же ученик интерната, как и я. Он появился здесь всего пару лет назад, приковывая к себе всеобщее внимание. Девочки, мальчики, учителя... Даже казалось, что местные пауки, живущие в старом здании пансионата, заинтересовались новым студентом и я не стала исключением. Всё-таки мы все первый раз видели человека, столь аристократичного. Ну чем не благородный принц на чёрном коне?

Проблемы с ним возникли с самого начала, Майлз оказался абсолютно нелюдим. С первых дней учёбы он ни с кем не разговаривал и явно не собирался, люди буквально силой втягивали его в разговоры, чтобы познакомиться. Тот хоть и с неохотой, но всё-таки отвечал, со временем привыкая к обществу новых одноклассников. При этом спустя столько времени, я ни разу не видела чтобы он хоть с кем-то заговаривал первым. Ему это попросту не нужно. Он всегда обитал где-то в своём мирке, каждый день умиротворенно смотря в никуда.

За два года совместной учёбы мне так и не удалось с ним поговорить, ведь его всегда окружало довольно много людей. А мне было очень неловко подходить к этой толпе чтобы просто пообщаться с ним. Хотя это не помешало наблюдать за Майлзом со стороны. Так уж вышло, что я сидела на самом последнем ряду, когда как он на том, что был посередине. Мне было достаточно всего лишь повернуть голову, дабы увидеть его.

Совершенно не понимаю, как этот парень смог привлечь моё внимание, ведь он ничего такого не сделал, лишь зашёл в класс и представился. Что же это за странные чувства, которые я испытываю лишь взглянув на него?

Возможно, это и есть любовь, но совершенно не такая какую себе представляла. Мне же ничего о нём не известно. Сколько ему лет, что нравится, какое любимое животное... Он буквально стал олицетворением слова загадка.

Иногда мне казалось, что его словно окружала непонятная тёмная аура, окутывающая всё тело. Пускай это и пугало, но одновременно с этим завораживало, будто что-то потустороннее, манящее меня к нему.

Мои размышления обо всём этом прервал звон колокола, означающий конец сегодняшних занятий. День прошёл слишком быстро, я даже не успела устать от учёбы, благодаря чему можно будет почитать по дольше перед сном.

Не торопясь, я поднялась со стула и стала собирать все свои принадлежности в ранец, чтобы пойти в общежитие. В это же время на соседнем ряду ребята опять пытаются уговорить Майлза пойти с ними прогуляться, но он, как всегда, отказывается, придумывая какую-то очередную отговорку. Разумеется ему опять никто не верит так, что тот пользуются классикой, говорит что очень устал и хочет поскорее вернуться в комнату. С этим уже никто не спорит, все желают ему доброй ночи и своей небольшой компанией покидают кабинет. Я делаю то же самое, выходя одной из последних.

Идя какое-то время по коридору и думая о чём-то своём, я совершенно не замечаю, как меня хватают за руку и утаскивают в неосвещенное место, рядом с кладовкой. Всего на несколько секунд моё сердце бьётся, как бешеное, но всё становится лучше, как только я увидела Майлза. Именно он и затащил меня сюда, от чего в голове возникли не самые хорошие мысли. Мне не хотелось верить в то, что этот парень навредит или ещё сделает чего похуже. Вот только его пронзительный взгляд и нахмуренные брови говорили об лёгкой раздражённости и не самом лучшем настроении.

Майлз резко отпустил моё запястье и прижал в плотную к стене. Вопрос о личных границах был абсолютно стёрт, мы находились непозволительно близко друг к другу. Я буквально могла слышать, как он дышит хотя из-за шума создаваемый другими учениками это казалось бы невозможно. Ещё одна проблема заключалась в том, что парень был очень, даже слишком уж высоким для меня. Сказать точно не выйдет, но он был где-то метр семьдесят, а я по сравнению с ним вообще мелочь. Было совершенно не по себе от этой разницы, ведь он буквально нависал надо мной, заставляя впадать в лёгкую панику.

— Зачем ты на меня пялишься? — раздался хриплый и слегка грубоватый голос Майлза.

Я была в шоке от того, что он решил заговорить первым. Неужели всё настолько плохо?

— Н-нет не правда... — неловко произнесла я, пытаясь успокоиться.

Неужели он действительно заметил это, как же стыдно...

— Не смей лгать, ты с самого начала так таращилась. Я для тебя зверушка из зоопарка или что? Ты даже представить не можешь насколько это омерзительно каждый день чувствовать на себе чей-то пристальный взгляд, — всё таким же злым и надменным тоном произнёс Фэйрчайлд.

Было страшно, действительно ли он сейчас что-то сделает со мной. Не стоило мне думать о нём, не нужно было смотреть в его сторону. Лучше бы просто игнорировала так же, как и всех остальных, проблем было бы меньше.

Собрав в себе последние крупицы уверенности, я твёрдо сказала:

— Это не правда, у меня и в мыслях не было подобного. Я очень сожалению о том, что доставила тебе этим дискомфорт. Прошу прости за это, впредь буду стараться не смотреть на тебя так часто.

Возможно у меня была наивная мысль, что после моих искренних извинений и раскаяния, он отпустит. Может быть даже простит, а лучше вообще забудет об этом... Но не тут-то было. Попытавшись отодвинуть Майлза упираясь ладонями ему в грудь. Только он резко перехватил мои запястья, прижимая к стене над головой.

— «Прости», это всё? Я жду объяснений и хочу услышать полный и чёткий ответ, — произнёс Фэйрчайлд, становясь с каждой секундой всё более озлобленным.

Если раньше мне было трудно сказать, что в этом парне меня пугало, то сейчас ответ стал очевиден. Его, а точнее отсутствие каких-либо эмоций на нём. Он оставался невозмутимостимым, несмотря на то, что я буквально чувствовала это невероятное напряжение исходящее от него. Тем более Майлз сжимал мои руки так, что я их совсем не чувствовала.

— Мне нужна была модель для практики в рисовании, — сказала я, надеясь, что мои запястья не отсохнут.

— Говори правду, быстрее, иначе, — угрожающе произнёс Фэйрчайлд, обвивая своими пальцами мою шею, — Тебе будет хуже.

От его слов я невольно приоткрыла рот, в этот момент в моих глазах так и читался шок.

Этого просто не может быть, я же не сделала ничего плохого... Так почему со мной такое происходит?

— Раз, — начал отчёт Майлз, слегка давя на горло.

Это всё так странно, неужели его действительно так задел взгляд девушки, которая сливалась со стеной, а не те ребята липнувшие к нему каждый день.

— Два, — продолжал он, сильнее сдавливая шею.

Насколько же я была глупа, насколько наивна, что умудрилась поддаться чувствам. И самое главное, как я влюбилась в это?!

— Три, — считал Майлз, в голосе которого слышалось нетерпение.

Он ужасен, опасен, неуправляем, надменен... Монстр.

— Четыре. У тебя осталась одна секунда, — предупредил парень, сдавливая горло так, что его пальцы практически смогли соприкоснуться друг с другом.

Взгляд за мылился, всё плыло, дышать становилось невероятно тяжело, практически невозможно. Мне стоит дать ответ сейчас или рискую задохнуться, потеряв все прожитые семнадцать лет. Мне нужно сказать одно слово... Ты...

— ... Нравишься... — сдавленно выдохнула я из последних оставшихся сил.

Реакция Майлза не заставила долго ждать, он убрал запястье с шеи, позволяя мне наконец-то вдохнуть немного воздуха. Руки также были освобождены, благодаря чему меня уже ничего не держало из-за чего, я буквально сползла по стенке на пол. Кислорода в лёгких категорически не хватало, именно поэтому каждый вдох и выдох отдавался болью во всём теле. Особенно острая была как раз там, где Фэйрчайлд сжимал меня всего пару секунд назад.

Я вновь посмотрела на него, в надежде увидеть хоть что-то, любые перемены на лице. Почему-то даже после всего этого во мне ещё была светлая надежда, что этот человек не плохой. Но к моему сожалению, Майлз по прежнему оставался холодным и невозмутимым, будто ничего не случилось. Словно не он пытался только, что задушить меня на смерть.

— Как глупо, — напоследок произнёс Фэйрчайлд, разворачиваясь и уходя в сторону общежития.

                                            ***

Совершенно но не помню, как я дошла до своей комнаты, всё было как в тумане. Иногда даже казалось, что я выпадаю из собственного тела, смотря на себя со стороны. Настолько же это странно, словно ты находишься между двумя мирами в неком пространстве, где обитают души людей отделённые от своих вместилищ.

Так или иначе мне приходится оторваться от своих размышлений, чтобы осмотреть ущерб нанесённый моей внешней оболочке. Зрелище было далеко не из приятных. На обоих запястьях красовались синевато-фиолетовые полосы, болевшие от любого простого движения, а с шеи тёмные следы от хватки Майлза.

Всё это не заживёт быстро, по крайней мере не за ночь так, что придётся придумывать. С руками всё просто, длинные рукава от школьной формы помогут скрыть полосы, а с горлом немного сложнее. Воротником от пиджака не прикроешь, шарф не завяжешь, нарушишь нормы внешнего вида и выговор обеспечен. Да и в ближайшее время никаких удушающих аксессуаров и воротников в моей жизни не будет.

Видимо придётся прикрывать волосами и надеяться, что, как и раньше на меня никто не будет обращать внимания. Впрочем, думаю даже если и заметят, кому какое дело? Они даже моего имени не знают...

Не хочется думать о том, что будет завтра, сейчас нужно отвлечься. Тем более до комендантского часа ещё много времени и его можно провести с пользой. Конечно, я бы могла прогуляться в ближайшем парке или лабиринте рядом с пансионатом, но это не по мне. Лучшее развлечение это хорошая книга, помогающая отвлечься от суеты суровой реальности и погрузиться иной мир. Только так можно проживать все эти серые будни и при этом не сойти с ума.

Взяв одну из книг со стола, я присела на свою кровать и устроившись по удобнее, посмотрела на обложку. Роман Гастона Леру «Призрак оперы», в одном из самых первых изданий 1910 года, с желтоватыми листами и мягкой обложкой. Клочок бумаги зажатый между страницами позволил мне сразу найти тот момент, на котором я вчера остановилась. Глава шестнадцать «Кристина! Кристина!», в которой явно должно начаться самое интересное.

«После фантастического исчезновения Кристины первой мыслью Рауля было обвинить в этом Эрика. У него больше не оставалось никаких сомнений в почти сверхъестественной силе Ангела музыки в этом королевстве Оперы, где он установил свою дьявольскую власть.
И Рауль поспешил на сцену в безумии отчаяния и любви.

– Кристина! Кристина! – стонал он, словно потеряв рассудок, призывая ее, так же как она, все еще дрожащая от божественной экзальтации, одетая в белый саван, должно быть, взывала к нему из темной пропасти, в которую, словно дикое животное свою добычу, унесло её чудовище».

Внезапно, до моих ушей стал доноситься едва уловимый звук, который заставил меня застыть на месте. Я сидела неподвижно, вслушиваясь в каждый шорох, дабы понять откуда он шёл. Этот приглушённый шум доносился, по всей видимости, из коридора. Удивляться особо нечему здание старое, скрипы, странные звуки здесь обычное дело. Хотя если это снова крысы, то ночью будет очень весело, особенно от криков девчонок, которые их увидят. Думаю, лучше стоит проверить сейчас, чем мучиться потом.

Я достала швабру из шкафа и вышла в общий коридор. Благодаря тому, что моя комната находилась в самом начале, путь начинался отсюда и заканчивался на втором этаже. Сжав своё импровизированное оружие, мои ноги сами собой зашагали вперёд.

                                               ***

Спустя минут двадцать, если не больше, я вернулась к себе. В итоге этой небольшой прогулки по общежитию никаких крыс, пауков или отвалившихся досок с потолка не обнаружено. Значит, сегодня можно спать спокойно, не боясь, что кто-то потревожит. Именно с этими мыслями я захожу в свою комнату и ставлю швабру на место.

— Долго же ты, — раздался знакомый от того и до жути пугающий голос, заставляющий сотню мурашек пробежать по коже.

Резко обернувшись, мои глаза увидели действительно необъяснимое явление. Из тёмного угла выходит Майлз, которого я надеялась не увидеть до завтра.

Как? Зачем? Почему?

Все эти вопросы крутились в голове, перебивая друг друга по степени абсурдности.

Во-первых, как он сюда попал? Учитывая, что дверь я запирала, то, скорее всего, забрался через открытое окно на первом этаже. Не думаю, что это трудно сделать. Во вторых... не знаю, может извиниться захотел, хотя маловероятно. И, в-третьих... Понятия не имею!

Я ещё не отошла от нашей прошлой встречи, как внезапно, в самый неподходящий момент появляется здесь. Если бы мы были в более цивилизованном обществе, а не в интернате, где правили те, кто алкоголь и сигареты достать может, то парень мог бы сесть по статье за проникновение на частную территорию.

— Что здесь ты делаешь? — спрашиваю, абстрагируясь от навязчивых мыслей.

Майлз переводит на меня взгляд и отвечает так, будто я спросила очевидную глупость:

— Как видишь, стою.

— Это понятно, перефразирую свой вопрос. Почему ты стоишь здесь, в моей комнате? Нам запрещено приходить в другие общежития помимо своего, — спросила я, скрещивая руки на груди.

(Уточню, корпусов у нас четыре: женский, мужской, специальный для преподавателей и заброшенный. В последний не то, что ходить нельзя, туда в принципе попасть не возможно, пол гнилой, а с потолка постоянно падают куски цемента.)

— Мне стало скучно, поэтому я пришёл к тебе, хочу, чтобы ты меня развлекла, — вновь ответил Фэйрчайлд, словно это было невероятно очевидно.

Я чуть не подавилась воздухом от возмущения, он явно надо мной издевается. Неужели после того, как этот «человек» меня чуть не задушил, он ещё имеет наглость заявиться сюда и требовать что-то?! Наглый, избалованный, богатенький мальчишка!

— Ты адекватный?! Что значит мне тебя развлекать?! Память отшибло?! Ты меня чуть не придушил, между прочем! — на эмоциях сказала я, не понимая логики Майлза.

— Почему бы и нет, я ведь тебе нравлюсь, так что, может быть, поговорим? Мы же раньше не общались на столько, я помню.

— Знаешь, возможно, до сегодняшнего дня хотела, но, как я сказала раньше, ты забыл о том, что случилось несколько часов назад? Чтоб ты знал, мне было очень больно, я думала, что прямо там и умру.

В ответ на мои обвинения Фэйрчайлд лишь закатил глаза и слегка раздражённо произнёс:

— Извини... Виноват.

— Это всё? — шокировано спросила я для точности.

— А что ты ещё хочешь услышать извинения от чистого сердца и искреннее раскаяние в содеянном? Очнись, мы не в любовном романе, а я не герой, которого можно исправить по щелчку пальцев и волшебной руки автора, — ответил Майлз, тем самым поставив окончательную точку в этом вопросе.

Мне ничего не оставалось, кроме как тяжело вздохнуть и сесть обратно на свою кровать, чтобы продолжить читать. Разумеется, этим жестом я пыталась намекнуть Фэйрчайлду, что говорить с ним больше не намерена, но он явно этого не понял или же напрочь игнорировал. И, не теряя времени, подсел ко мне, взглянув на обложку моей книги, после чего уныло выдал:

— «Призрак оперы»? Ну и старьё не думал, что это ещё кто-то читает.

На его высказывание я довольно сильно возмутилась, ведь это было одно из моих любимых произведений. Пускай оно и было написано восемьдесят лет назад, но это не отменяет его ценность даже в наши дни.

— Это «старьё», один из самых великих французских романов двадцатого века.  Между прочем, не стоит говорить о книге, даже не читая её, — сказала я, стараясь не отрываться от чтения.

— Напротив, я сужу по собственным впечатлениям. Хоть я и читал несколько лет назад, но всё ещё неплохо помню сюжет.

— Врёшь же, как такой, как ты может читать нетленную классику?

— Такой, как я?

Кажется, меня сильно занесло, не стоит переходить на личности, особенно с ним. Если за простой взгляд, он был готов задушить. Его лицо совершенно не изменилось, но то самое пугающее напряжение появилось вновь, заставляя невольно вздрогнуть. Поднявшись с кровати, Майлз встал напротив меня, из-за чего разница в росте была настолько колоссальной, что становилось не по себе. Он выглядел как гигантская стена, которая вот-вот обрушится на меня, оставляя синяки, раны и ссадины.

Но, на удивление, Фэйрчайлд, улыбнулся?

В первый раз вижу что-то подобное за два года. Хотя, если бы Фэйрчайлд не разговаривал с другими людьми, то можно было подумать, будто он просто носит очень реалистичную маску. Разумеется, это мельчайшее изменение на его лице повергло меня в шок, даже, честнее сказать, в ужас. Улыбка выглядела довольно насмешливо, а слегка приподнятая голова говорила о том, что он совершенно не воспринимает меня в серьёз, скорее всего, считая правым лишь себя.

— Ты пела только мне — мир глух и слеп...
Прими же власть мою, отвергни свет.
Забудем прошлое, забудем страх,
Здесь призрак, Призрак Оперы с тобой
В твоих мечтах, — негромко пропел Майлз знакомые мне строчки.

— Мой голос и душа в одно сплелись,
И призрак, Призрак Оперы воскрес,
Обрёл в них жизнь! — продолжила песню я, а он также подпевал мне, ведь эта строчка была дуэтной.

После чего мы оба замолчали, эйфория совсем немного взяла верх надо мной. Не верилось, что Фэйрчайлд тоже знает эту песню.

— Неужели ты тоже видел этот мьюзикл?! — с неподдельным интересом спросила я.

— Скажу больше, я не раз ходил на эту постановку, кстати, именно на сцене, сама история выглядит интереснее, чем в оригинальной книге. К тому же, там есть песни, органные мелодии и множество других изменений, которые в произведении вызывали вопросы. К примеру, зачем призраку лошадь и как она у него оказалась? — говорил Майлз, начиная ходить из одного угла в другой.

— Вопрос скорее должен звучать так: «Как эта лошадь выжила во французской канализации, где всю жизнь прожил Призрак?» — в шутку сказала я, поддерживая наш диалог.

На моё удивление, от Майлза в ответ послышался тихий выдох, сопровождаемый едва заметной улыбкой. Он по-прежнему казался странным, но эта мимолётная реакция в какой-то степени показала другую его сторону, скрытую за плотной шторой таинственности.

— Не плохой разговор, выходит, ты так не считаешь? — внезапно спросил парень.

Я внезапно остановилась и удивительно посмотрела на Майлза, мне было слишком тяжело поверить в происходящее. Мы действительно сейчас нормально разговаривали, хотя после той ситуации стоило его выставить за дверь, но почему-то я этого не делаю? Неужели у меня всё ещё есть чувства нему? Это какой-то мазохизм... Я совсем себя не уважаю.

— Возможно, ты и прав...

                                               ***

Мы просидели ещё некоторое время вместе, обсуждая классическую литературу и наши предпочтения в музыке. Оказалось, что парень без ума от рок-н-ролла и других более тяжёлых её представителей, он даже умеет играть на барабанах и электрогитаре. Хоть я и не фанатка подобного, но однозначно хотела бы послушать это. Удивительно, что Майлз оказался довольно... Какое бы слово правильно подобрать? Напористым... Скажем так, если бы мы были в отношениях, то он точно доминировал, а благодаря его настойчивости я ещё и беспрекословно подчинялась бы ему. Парень всё-таки умел разговаривать как обычный человек: выбирал темы, отвечал на мои вопросы, даже спорил. Хотя спор это не совсем правильное слово, если у нас расходились мнения, то он очень старательно настаивает на своём, чуть ли не угрожая мне. Поэтому приходилось мириться и принимать его сторону, а то неизвестно, что он может вытворить. В какой-то момент мы перешли на совсем уж личные темы. Сначала о семье, как оказалось, у Майлза была младшая сестра. Дальше о своих беспокойствах, он по прежнему не мог отойти от смерти своего конюха по совместительству и лучшего друга Квинта. И вот была затронута довольно неприятная для меня тема отношения.

— Так ты серьёзно, у тебя никогда не было парня? — с лёгкой насмешкой в голосе спросил Майлз.

— Не понимаю твоей реакции, мне всего шестнадцать, куда спешить? — возмутилась я, немного краснея от его слов.

— Учитывая, что ты старше меня на год, очень даже нужно поспешить, — сохраняя тот же нахальный тон, продолжает говорить Майлз.

— Будто у тебя было куча девушек за всю жизнь, — на эмоциях выпаливаю я, чтобы перестать слышать этот насмешливый голос.

Парень загадочно улыбнулся и, прищурив глаза, тихо произнёс:

— А ты как думаешь?

От его тихого и томного голоса по спине пробежала мелкая дрожь, которую явно заметил Майлз, из-за чего его ухмылка стала только шире. Ему действительно понравилась моя реакция на его выходку. Да-да, он явно делал это специально, потому что никто не ведёт себя так!

— Одна? — неловко и слегка краснея, спросила я.

— Неверно, — понижая голос, произнёс парень.

— Т-тогда две? - запинаясь, задала вопрос я.

— Попробуй угадать ещё раз, — сказал Майлз, начиная приближаться ко мне ближе.

Постепенно, это стало вызвать у меня панику. Одно дело, когда мы спокойно общались, и он сидел на расстоянии вытянутой руки. И совсем другое, когда он начинает нависать над мной. Всего на пару часов я забыла о том, что этот человек меня чуть не угробил. Теперь воспоминания о недавнем инциденте полностью захватили мои мысли.

— Три... — тихо произнесла я, стараясь не показывать своё волнение, граничащее со страхом.

— Даю последнюю попытку~ — сказал он, буквально заставляя меня впечатываться в изголовье кровати.

В голове было всё и одновременно ничего. Куча мыслей, но при этом их полное отсутствие. Мои глаза бегали по всем сторонам комнаты, лишь бы не смотреть на Майлза. Взгляд был очень жуткий, совершенно нечеловеческий, словно хищник, смотревший на жертву, загнанную в угол.

Прекрасная аналогия, ведь именно так я себя и чувствовала жертвой, которая ничего не может сделать, ей остаётся только доживать свои последние секунды жизни. Выбора у меня совершенно не было, парень был слишком силён, мне его не оттолкнуть. А даже если и получиться, то что делать дальше? Скорее всего, он меня догонит и прижмёт к ближайшей стене, если не к полу... Дальнейшие его действия представлять не хочется.

— Семь? — выпалила я, даже не думая, ведь это уже ни на что не повлияет.

— Ты проиграла,— выдохнул Майлз, обжигая своим дыханием мою кожу.

Дальнейшие события были очень размыты и туманны, глаза словно заслонила пелена, из-за чего всё тело стало невероятно чувствительным. Я почувствовала нечто горячее, немного скользкое на своём ухе, оно двигалось от верха завитка к низу уха, оставляя за собой не слишком приятную склизкую дорожку. Дальше было такое ощущение, словно кто-то прокусывал мою мочку зубами, вызывая неприятную жгучую боль.

                                             ***

Было сложно сказать, сколько времени это длилось, я старалась быть неподвижной, держа глаза прикрытыми. Было страшно открывать их, но ещё больший страх вызывал полностью стать слепой, а так хоть в каких-то очертаниях можно было понимать происходящее. Изменение начали происходить тогда, когда мой подбородок схватила холодная, сильная рука. Взгляд стал медленно фокусироваться на парне, поначалу немного размытые черты лица постепенно становились всё более и более чёткими, пока я, наконец, не смогла нормально видеть. Жаль, что от этого лучше не стало. Всё тело обдало жаром, особенно в области щёк, все чувства перемешались. Было трудно сказать, что конкретно я ощущала в тот момент, это был и страх, и стыд, волнение, смущение, даже отвращение. Единственное, что мне оставалось, дышать как можно глубже, стараясь успокоить бешеное сердцебиение.

— Знаешь, я уже давно сбился со счёта, слишком много ночей было потрачено на них, — тихо произнёс Майлз, хитро улыбаясь.

Теперь до меня дошло... Мы говорили о совершенно разных отношениях. Я думала про настоящие долгие отношения между любящими друг друга людьми, проще говоря, про парочки. Вот только парень говорил совершенно другом о половых партнёрах, а если точнее, то, скорее всего, о девушках на одну ночь. Он говорил о девушках лёгкого поведения. Это просто омерзительно.

Неужели меня приняли за такую же особу и сейчас хотят... Нет, ни за что!

— П-подожди... остановись, — с дрожью в голосе сказала я, мягко отталкивая его от себя.

Парень слегка сощурил глаза и нехотя отпустил меня, после чего немного отстранился. Его выражение лица говорило о том, что он совершенно не был доволен.

— В чём дело?

— Майлз, послушай, мне кажется, мы друг друга неправильно поняли... Я говорила, что ты мне нравишься, но не в таком смысле, скорее как человек, а не... Думаю, ты понимаешь... — немного приврав сказала я.

По-другому, никак не могу же ему вот так прямо сказать, что он понравился мне только из-за внешности. И ещё то, что эта симпатия превратилась недавно в откровенную ненависть. Возможно, я слегка преувеличиваю, скорее это не ненависть, а неприязнь. Мне не комфортно рядом с ним, этого вполне достаточно, чтобы понимать собственные чувства. Я не хочу делать это... с ним.

В какой-то момент мой разум вновь вернулся в жестокую реальность, где меня ждал холодный и одновременно с этим недовольный взгляд парня. Его глаза были настолько тёмными, что зрачки практически слились с радужкой, выглядело это невероятно жутко, даже в какой-то степени не по-человечески. По коже снова пробежались мурашки. Брови на лице Майлза довольно сильно опустились, заставляя меня окончательно вжаться в изголовье кровати.

— Жаль, — сказал парень, от чего я успела облегчённо выдохнуть, — Жаль, что мне наплевать.

И пока я не успела отреагировать, Майлз одним рывком сократил расстояние между нами и впился в мои губы. Я автоматически закрыла глаза, даже не замечая этого. Тело словно оцепенело от страха, для меня всё произошло слишком неожиданно, я думала любой жестокости с его стороны, но не такой. Этой мой первый поцелуй, и он прошёл мерзко, совершенно не так, как я хотела, и не с тем, кем хотела.

Стоило мне только подумать об этом, как по лицу прошлась резкая боль. Я быстро открыла свои глаза и увидела, что парень кусает и немного оттягивает мою нижнюю губу. Боль была сравнима с адским жжением, казалось, что он действительно хотел полностью прокусить её. Не уверена, уместна ли тут аналогия с маракуей, у которой довольно плотная кожица и густоватая мякоть внутри. Через несколько секунд во рту чувствуется очень неприятный солоноватый металлический привкус, всё-таки оболочка губы не выдержала, и из неё небольшими каплями начала выходить алая жидкость. Разумеется, у меня началась паника, адреналин настолько резко ударил в голову, что я смогла оттолкнуть Майлза и, не рассчитав силы, сама упала с кровати. Я не сразу поняла, что уже оказалась на полу, меня больше волновало одно, как убежать. Голова совершенно не хотела соображать, в глазах был странный и необъяснимый туман, не дававший мне видеть чётко, в ушах слышался лишь громкий и быстрый стук моего сердца. Попытавшись отползти от своего спального места, я поняла, что моё тело стало каким-то тяжёлым и неподъёмным, при любой моей попытке хоть немного подняться, руки не выдерживали, заставляя меня падать и оставаться на месте.

Пока я лихорадочно пыталась двигаться к двери, парень довольно быстро пришёл в себя и всё это время продолжал сидеть на кровати, наблюдая за мной. Когда же я заметила это, мне стало ещё страшнее, чем раньше. Его лицо ничего не выражало, ни единой эмоции, которая могла намекнуть, о чём он думает. Эта неизвестность пугала, вызывая мурашки по всему телу. Так же меня совершенно не радовал тот факт, что я не смогу себя защитить, потому что даже двигаться нормально не в состоянии. Хотя, если бы и смогла, то что я могла сделать? Ударить в пах и бежать подальше? Как же это звучит просто, и как же это сейчас невыполнимо... От этих мыслей тело начало ещё и непроизвольно трястись, окончательно убивая все мои попытки двигаться. Когда же Майлз насмотрелся на мои страдания, он решил встать и подойти ко мне ближе. Каждый шаг, приближавший его ко мне, заставлял сердце биться с невероятной скоростью, а мышцы напрягаться всё сильнее.

Из-за своей паники я даже не успела заметить, как парень подобрался практически вплотную. Его глаза смотрели буквально в душу, медленно разъедая тело, дабы добраться до неё, по крайней мере, так казалось. Майлз резко перевернул меня на спину и молча сел сверху, зажимая бёдра своими ногами. Я только и успела моргнуть, как он стал действовать. Парень поднял низ моей вязаной кофты, тем самым оголяя торс, и стал больно надавливать на кожу. Ногти впивались, оставляя красноватые следы и очень неприятные болевые ощущения.

— М-Майлз... Н-не надо... — с трудом выдавила я из себя.

В горле был ком, состоящий из страха, что давил, не давая сказать ничего стоящего. Да и помогли ли бы мне слова...

Разумеется, это парень не слушал, скорее всего, он даже и не услышал меня. Действительно, какая разница? Это ведь больше не человек, лишь кукла для удовлетворения потребностей, они ничего не чувствуют...

Майлз стал грубо поглаживать мою кожу, очень сильно давя на неё. Это было крайне неприятно, он словно пытался сделать как можно больнее. Он провёл своей рукой до моих ключиц, ещё больше задирая кофту, и остановился в районе моей груди, которая была прикрыта бюстгальтером.

Всего на секунду я заметила нездоровую искру в его глазах, что совершено не предвещало ничего хорошего. И как же мне в тот момент хотелось ошибаться...

Майлз без проблем отстегнул лямки лифа и приспустил его, тем самым оголяя мою грудь. И снова этот блеск, что вызвал непроизвольную дрожь во всём теле. Я быстро прикрылась руками, закричав как можно громче:

— Хватит!!!

Казалось, что мой голос услышал весь округ, но не он. Парень словно находился в неком трансе, который не позволял ему продолжать. Я ничего не могла понять, Майлз медленно потянулся к своим волосам, хватаясь за них и оттягивая кудри вниз, что-то тихо бормоча. В ушах слышался лишь громкий стук сердца, не позволявший мне услышать ни единого слова. Всё выглядело так, словно что-то вселилось в него и смогло ненадолго захватить контроль над телом. Сейчас же парня что-то отдёргивало, не давая совершить начатое.

Пока Майлз был в таком состоянии, я, особо не думая, воспользовалась этим, без труда выскользнув из под его ног. Кое-как мне удалось подняться и добраться до двери, упираясь об неё спиной. Я пыталась восстановить сбившееся дыхание и успокоиться, при этом наблюдая за этим... психом. Состояние Майлза не улучшалось, страшно сказать, оно становилось даже хуже. Он стал успокаиваться себя, потирая плечи и продолжая что-то шептать, качаясь при этом из стороны в сторону.

— ...Квинт, не надо... Прекрати... — продолжал повторять Майлз по несколько раз.

У него правда не все дома? Другого объяснения я просто не вижу.

Запястье невольно потянулось к ручке двери, поворачивая её, чтобы уйти от него как можно скорее. Я отвернулась и приоткрыла дверь, но не сдвинулась с места, продолжая слушать бредни парня. В его голосе была слышна мольба о помощи, ведь сам он справится не мог. Из-за этого я мешкала, мне действительно хотелось что-то сделать, чтобы он перестал страдать... Но гарантий, что Майлз не набросится на меня, не было. Сомнение, страх и сочувствие главные враги в подобных ситуациях, ведь если ты поддашься, то столкнёшься с ужасными последствиями. Эти мысли всё больше проникали в голову, создавая два голоса. Один из них говорил, что я должна ему помочь, а другой буквально кричал мне бежать. Было ощущение, что я расколюсь пополам, если не приму решение...

Но не успела...

Вернуло меня в реальность горячее дыхание, которое я ощутила на моей шее. На ладонь, что по-прежнему держалась за ручку двери, легла чужая бледная рука, накрывая мою и закрывая таким образом дверь. Было страшно, по телу вновь прошлись мурашки, заставляя меня буквально онеметь. Я стояла неподвижно, чувствуя, как ладонь Майлза проникает под мою одежду, заставляя вздрогнуть от низкой температуры его конечности. Лицо парня приблизилось ближе, прикасаясь кончиком носа к косточке за ухом, проводя им до шеи, после чего он резко кусает её, от чего из рта вылетает крик.

Больно! Очень больно! Кожу будто чем-то обожгло. Я чувствовала, как его челюсть продолжала сжиматься, не позволяя мне нормально дышать.

Тело стало невероятно чувствительным, когда одна из его рук прикоснулась к моей груди, плотно сжимая её. Двумя пальцами он болезненно зажал маленький бугорок, оттягивая и скручивая его, вытягивая из меня ещё один крик. В этот раз мой голос был менее громким и более... протяжным. На лице застыл шок. Даже совсем небольшая мысль о том, что мне могло это понравиться, становилось мерзко. Вот только тело реагировало по своему, будто здравый смысл был не знаком.

Вторая ладонь Майлза скользнула по моей руке, двигаясь в верх до плечей, переходя на лопатки, спускаясь к спине. После чего одним движением переместил её на мой живот, сильно надавливая на его нижнюю часть. Это приносило большой дискомфорт, но и одновременно какое-то необъяснимое чувство, от чего ноги слегка подкосились. Возможно, я и упала бы в тот самый момент, если бы парень не стоял так близко. Между ног стало странно покалывать, из-за чего я непроизвольно сжала их, слегка потирая друг об друга.

Страшно... Противно... Омерзительно...

В голове были лишь эти слова, что прекрасно описывали происходящее. Я прекрасно понимала, что происходит, но не могла ничего сделать, разум буквально отделился от тела. Хотя мне бы действительно хотелось выйти из собственной оболочки и оставить её, чтобы ничего не чувствовать... Жаль, что это не возможно...

— А-а-а!

Я резко вскрикнула, почувствовав, как пальцы Майлза оказались во мне. Ощущения, что влагалище сжимало что-то чужое, длинное и костлявое, было особенно неприятно. Стало только хуже, когда он стал ими двигать, надавливая на влажные стенки кончиками пальцев, тем самым создавая ещё больший дискомфорт. Если сначала это были медленные и тугие движения, то постепенно пальцы стали набирать темп. Они двигались намного легче, скользя вверх, вниз, полностью погружая фаланги пальцев внутрь. Дыхание стало тяжелее и рваными вздохами выходило изо рта. В ушах снова слышалось сердцебиение, из-за чего я постепенно теряла связь с реальностью.

Не представляю, как долго длилось это... Я могла лишь слышать своё учащённое дыхание и тихие звуки, похожие на хлюпанье. Между ног стало очень горячо и... мокро...

— Повезло, что ты такая спокойная~ — невыносимо сладким голосом протянул Майлз, опаляя горячим моё ухо.

Послышался отчётливый звук металлического щелчка. Он расстегнул ремень и приспустил свои джинсы, упираясь своей обнажённой плотью вплотную ко мне. Одна из его рук без труда спустил мои штаны, а вместе с ними и трусы. Как только я почувствовала пульсацию буквально на своих половых губах, мне стало очень страшно. Дышать стало намного тяжелее, чем раньше, приходилось жадно глотать воздух ртом, ведь нос перестал нормально функционировать. Всего на несколько секунд я задыхалась, но не умирала и не отключалась из-за того, что кислорода было вполне достаточно для функционирования организма.

Стоило мне лишь на секунду прикрыть глаза, чтобы успокоиться, как я почувствовала резкую и невыносимую боль. Раскрыв глаза снова, голова сама собой слегка наклонилась, видя то что мне бы точно сейчас не хотелось. Майлз... Он... он вошёл в меня... полностью... Я чувствую, как внутри всё горит, слёзы сами собой выступили на глазах. Из лёгких резко пропал весь воздух. Майлз не дал мне времени привыкнуть, начиная размашисто двигаться, ударяясь своими бёдрами об мои. Происходило это не быстро, выходил медленно, резко входя до упора, отчего звуки соприкосновения были слишком громкими.

Ощущения совершенно непонятные, мне и больно, и одновременно... приятно. Изо рта вылетали странные звуки, похожие на сдавленные крики вперемешку со стонами. Пульсация внизу усиливалась, как и его движения. Ноги постепенно затекали, их словно сковала судорога, что не хотела проходить. Я пыталась кусать губы и прикрывать рот, лишь бы перестать слышать от себя эти отвратительные звуки, но даже так выходило неприятное мычание, которое делало ситуацию только хуже. Хлюпающие звуки лишь усиливались окончательно, заставляя рассудок помутнеть.

В какой-то момент я уже не пыталась сдерживать голос, позволив себе издавать скулёж, будто прося парня дать мне больше. А он будто понимал это без слов, читая мои самые ужасные и мерзкие мысли, продолжая двигаться быстрее. Постепенно темп нарастал, я буквально чувствовала, как его член двигается, ударяясь о шейку матки. Голос срывался на крик. Руки пытались зацепиться хоть за что-то, но лишь царапались об деревянную дверь. Старый и рассохшийся материал впивался под ногти, протыкая кожу, заставляя кровь небольшими каплями падать на пол. Боль распространялась по всему телу, как какая-то зараза, полностью захватывая меня. Невозможно было ни о чём думать, пока вся нижняя часть буквально горела. Твёрдая плоть с бешеным темпом тёрлась о мои внутренние стенки, заставляя чувствовать странное покалывание. Я слышала, как Майлз тяжело дышит, буквально обжигая кожу своим горячим дыханием.

В какой-то момент перед глазами всё стало расплываться, я уже с трудом могла всмотреться в узоры на двери. Казалось, ещё немного, и я потеряю сознание. Хотелось действительно отключиться, заснуть и больше никогда не просыпаться. Силы медленно покидали тело, делая меня настолько бесполезной и беспомощной, что хотелось плакать.

Внезапно толчки парня стали резкими, обрывочными, после чего я почувствовала, как что горячее стало наполнять меня. Слёзы стали обильно вытекать из открытых глаз, обжигая щёки. Из лёгких будто выбили весь воздух, не позволяя набрать его снова. Всё, что я могла в тот момент, так это открывать и закрывать рот в надежде не задохнуться от недостатка кислорода. В этот момент Майлз, когда решил выйти и отойти, моё тело прижалось к двери сильнее и сползло по ней на пол. Снова это странное чувство, будто я стала бесплотным духом, паря на своей никчёмной оболочкой. Видеть себя со спины было странно и необычно, как в той самой фразе: «Посмотри на себя со стороны». Смотрю и совершенно ничего не ощущаю, лишь пустоту и лёгкость. Я наблюдала за тем, как парень присел рядом, опирая моё тело на себя. На сей раз он выглядел растерянно, можно сказать, даже напугано, будто это не он только что надругался надо мной. Прижавшись сильнее, до меня донеслось несколько тихих хриплых слов, сопровождающихся всхлипами Майлза:

— Прости... прости... Квинт, прошу хватит...

Его тело окутал чёрный дым, который постепенно приобретал человеческие очертания. Лёгкая рука легла на волосы Майлза и слегка потрепала их, проходя пальцами сквозь густые локоны. Голова этого создания медленно повернулась в мою сторону. Теперь он был похож на мужчину средних лет с длинными волосами до плеч и жуткой улыбкой. В недавно сформировавшихся глазах мелькнул жуткий блеск, казавшийся мне до ужаса знакомым. Точно такой же было у Майлза, предвещающие страдания и неистовую боль, от которой не спастись.