Часть 14
Стасика смешил весь этот цирк, который творился вокруг кафе в смены Кирилла. Много молодых девушек и студентов выучили смены парня, поскольку работал он стабильно в конкретные дни. В один из которых он прогуливал русский язык. Это он подслушал во время беседы Дани с одногруппницей. А вот Стасик обещал, что зайдёт за своим дураком братом после школы. “И я ни разу не прогулял, в отличие от Кирилла!” – тихо гордился собой ребёнок, подходя близко к стойке.
Парень улыбнулся какой-то шатенке, подав кофе и далеко не сразу заметил мальчишку, смотревшего на него молча и агрессивно. И только после он сигнализировал сменщику, что уходит. Янченко старший снял фартук и накинул любимую красную куртку-ветровку, выскочив из раздевалки сразу же к младшему Янченко. Оба брата переглянулись, они хотели обняться, но не сделали этого даже при желании. Парни считали себя взрослыми. И здесь нет посредника, но зато много ненужных людей. Лишь одним кивком Киря намекнул братику выйти и тот понял.
Неловко как-то. Некомфортно что ли? Брюнет и рыжий были тише мышей, периодически вспоминая, как дышать. Не будь в России такое запрещено и не будь они родными братьями, пошли бы шутки. А именно так это и выглядело, учитывая краснеющий от холода и стыда нос старшего Янченко.
— Ты не хочешь спросить, как у меня в школе дела?
— Я пытаюсь. – пробубнил рыжий, сунув нос под куртку. – Тебя там никто не обижает?
— Я теперь сам их обижаю. – как злобный гномик буркнул Станислав, вызывая улыбку у старшего брата. – И герои мне не нужны. Я вообще. Сам по себе. Вот. Опасный и страшный.
— Года три назад ты был милым и пушистым.
Теперь красным от холода и стыда стал Стасик. Ему действительно было неловко, ведь абсолютно каждый может припоминать ему то, как он агрессивно в двенадцать лет хотел быть Стичем. Частично, он им и был. Брошенный, никому не нужный, с любимой книжечкой и совершенно один. Только вместо книжки — игрушка. Но Кирилл лишь посмеялся, безо всякой злобы, тем самым вызывая в глазах у Стаса яркие и детские огоньки.
В моменте Кирилл начинал жалеть его, а в другие ежесекундные моменты начинал себя ненавидеть. Как он в принципе мог не обращать на него внимания?
— Я скучал… – прошептал Стас, но надежды, что его не услышал, прошли мимо. – Ты долбоëб, я хотел сказать, вот. – застеснялся подросток.
— Я в твоём возрасте тоже думал, что меня сделает мат старше. – пожал плечами во время разговора Кирилл. – Но твоя речь слишком грамотная, чтобы ты пытался казаться другим.
— Почему ты так редко бываешь нормальным?
И в эти моменты Кирилл терялся сильнее, чем при встрече с отцом наедине. Он не знал, что сказать. Иногда злился, хмурился. Но пытался сбежать. Так и сейчас. У Янченко старшего не было ответа, потому что он и не подразумевался.
— А как у тебя… С Андреем? А… Дела?
Стас ткнулся носом в шарф. Он теперь оттуда не выглянет ни в коем случае, только буркнув что-то из разряда “нормально”. Очевидно, теперь в неловкое положение ставят его.
— Ты же мне врëшь, что встречаешься с Мэри́? – с картавостью проронил Станислав вопрос, на который тоже не хотелось отвечать. – Если ты врëшь, я пойму.
— Нет. – отрезал Кирилл. – Не вру. – но парень соврал. – Я правда… Для всех точно. Я. Я хотел помириться с тобой.
Стас понимающе кивнул головой. Кирилл не знал, догадался ли его брат о лжи, но понимал, что за каждую ложь Стасу он продолжает себя ненавидеть.
— Я с ней… Чтобы с тобой видеться чаще.
— Это на правду похоже даже больше…
Кирилл снова замолчал. Он переваривал столько мыслей и загонов, что через них не перепрыгнет даже горный козел. Всё это казалось такой глупостью, словно и не должно было быть. Только вот перед собой он снова смог увидеть ребёнка, которым очень дорожил в детстве. Того же ребёнка, которому он просил не приводить няню, чтобы побыть вдвоём. Тот же ребёнок, с которым он смотрел мультсериалы поздно ночью, когда спали родители.
— Я скучал. – ещё раз обронил Стас.
Но в этот раз Кирилл просто не успел ничего сказать. Перед его носом закрылась дверь. Деревянная старая и хрупкая, но любимая дверь. Как будто её даже не открыть, но Кирилл попытался сделать хоть что-то.
— Я тоже… – сквозь дверь прошептал студент.
Его могли не услышать. Его голос был настолько тихим, что расслышать трудно. Ему хочется сказать громче. Закричать и перекричать весь дом. Но он может мяукать, словно котёнок. И его могут даже не услышать. Как когда-то не услышали.
Но Стас услышал.