Глава 13. Наказание.
Хозяйкой столовой была женщина лет пятидесяти. Это была высокая и сильная женщина с громким голосом. Увидев двух спящих детей, она оглушительно закричала:
- Почему вы двое здесь?!
В это время небо только начинало светлеть и все сироты еще крепко спали. Когда ее рев разнесся по приюту, дети проснулись от удивления. Вскоре они собрались у входа в столовую, чтобы посмотреть, в чем дело.
Чжао Цян все еще был в полусне, когда женщина удивленно закричала, но Линь Синь полностью проснулась. Она посмотрела на многочисленную толпу и разъяренную тетушку, потом отодвинула стул от стола и встала.
- Доброе утро.
Тетя не ожидала, что ребенок будет таким спокойным. На мгновение она потеряла дар речи и забыла ругань, которую собиралась произнести. Наконец, она яростно спросила:
- Когда вы двое вошли?
В это время, услышав шум, подошел директор. Он увидел двух провинившихся детей, стоящих в столовой; старший ребенок был печально известен тем, что доставлял неприятности, тогда как маленькая девочка была незаметной. Был ли такой человек в приюте?
Он поправил очки в черной оправе и мягко спросил:
— Вы двое пробрались на кухню прошлой ночью?
Линь Синь больше не показывала спокойного лица. Вместо этого она трусливо опустила голову и кивнула, затем пихнула полусонного Чжао Цяна локтем.
Когда Чжао Цян, наконец, обратил на себя внимание, он прищурился, пока его глаза не остановились на нежном лице директора. Встретившись с ним глазами, мальчик внезапно вскочил и пробормотал:
- Д-директор, вы здесь.
Директор улыбнулся и спросил:
- Как вы сюда попали?
Чжао Цян честно ответил:
- Я открыл замок с помощью проволоки.
— Когда я пришел прошлой ночью, я не заметил вас двоих. Где вы спрятались?
Когда он сказал это, его глаза метнулись к Линь Синь с легким холодком.
Линь Синь посмотрела прямо на директора и невинно ответила:
- Мы спрятались...
- Мы спрятались в шкафу, - Чжао Цян прервал ее и указал на шкаф рядом с плитой, - Вон там.
- Это так? Почему я не видел тебя там прошлой ночью? — спросил директор, как будто бы удивляясь.
Чжао Цян продолжил:
- Вчера Линь Синьюй отвлек вас, поэтому вы нас не нашли!
Его глаза метнулись к входу, где стоял Линь Синьюй. Тот жалобно смотрел на него, чувствуя себя обиженным, но Чжао Цян продолжал безжалостно смотреть на него, явно желая переложить вину.
Линь Синьюй подошел к директору. Он поднял голову и посмотрел на Линь Синь, затем повесил голову, как будто это была его вина.
Линь Синь переживала за мальчика. Она перевела взгляд на мягко выглядящего директора, чье сердце явно принадлежало зверю. Но ей пришлось стиснуть зубы и сдержать накопившуюся внутри ярость. В это время он был взрослым, а она была несовершеннолетней. Как глава приюта, директор контролирует судьбу каждого в этом здании. Так что на данный момент у нее не было никакого способа справиться с ним.
Выражение лица Линь Синь было наполнено недовольством, когда она пожаловалась:
- Директор, вчера вечером ты привел Линь Синьюя на кухню, чтобы найти что-нибудь поесть. Почему мы не можем?
Директор поправил очки и спросил:
- Ты ела вчера вечером, пока не наелась?
Линь Синь кивнула головой и просто ответила:
- Да.
Директор продолжил:
- Я хотел, чтобы ваша тетя Цянь дала всем детям дополнительные порции на ужин сегодня вечером. Однако... — он сделал паузу и зловеще улыбнулся, — ты сегодня не будешь есть; я попрошу тебя убрать задний двор.
Линь Синь вздохнула с облегчением, но в то же время подумала, что наказание декана было слишком чрезмерным. Как он мог допустить, чтобы растущие дети страдали от голода? И еще наказывать их тяжелой сельскохозяйственной работой? Есть ли в нем человечность?
Директор приказал всем разойтись, а затем передал две лопаты Линь Синь и Чжао Цяну. Двое маленьких детей пошли к задней части горы, неся свои тяжелые инструменты.
Окружающие горы давно превратились в плодородные поля, засаженные сезонной рассадой овощей и цветов. Когда они прибыли на свое рабочее место, Линь Синь подумал, что Чжао Цян будет бездельничать, не зная, с чего начать.
К ее удивлению, он взял железную лопату и начал привычно вкапывать землю; мальчик был настолько искусным и опытным, как будто он делал это тысячи раз.