Тонкая грань

Чонгук вел машину молча, сосредоточенно, как всегда. Сана сидела рядом, вытянув ноги, и что-то листала в телефоне. Лиса сидела на заднем сиденье машины Чонгука, глядя в окно. Их группа направлялась в участок — предстояли допросы подозреваемых. Остальные разъехались по своим делам.

Лиса откинулась назад, глядя в окно, но взгляд сам собой возвращался к передним сиденьям. Она видела, как Сана чуть повернулась к Чонгуку, её коленка ненароком коснулась его руки на рычаге переключения передач. Чонгук, казалось, не заметил, но Лиса заметила. Её пальцы сжались в кулак.

Она попыталась переключить внимание на дорогу, на пробегающие мимо фонари, но в голове засело неприятное ощущение. Раздражение скручивало её изнутри, хоть она и не могла сказать, из-за чего именно. Из-за короткой юбки Саны? Из-за того, что Чонгук ничего не сказал? Или потому что ей самой было не всё равно?

— Ты слишком быстро едешь, — вдруг заметила Сана, кладя руку на приборную панель, будто пытаясь притормозить его.

— Следи за своими руками, — сухо ответил Чонгук, не отрывая взгляда от дороги.

Лиса почувствовала, как уголки её губ дёрнулись в удовлетворённой усмешке. Но стоило ей осознать это, как раздражение накрыло с новой силой. Зачем ей это? Какое ей вообще дело?

Она резко отвернулась, уперевшись лбом в холодное стекло. Но даже сквозь отражение видела, как Сана снова наклоняется ближе к Чонгуку.

Доехав до участка, ребята вышли из машины и направились внутрь. Чонгук шёл впереди, а девочки следовали за ним. В коридорах пахло кофе и бумагами, воздух был тяжёлым от усталости и напряжения.

Они подошли к комнате для допросов. Подозреваемых было трое, их держали в отдельных помещениях. Чонгук остановился, коротко кивнув в сторону первой двери, не тратя слов.

Сана, заглянув в маленькое окно, увидела заключённого и тут же отпрянула.

— Я... я лучше постою за стеклом, — её голос дрогнул. — Просто понаблюдаю... издалека.

Чонгук даже не взглянул на неё, просто коротко кивнул.

— Как хочешь.

Он открыл дверь и вошел первым. Лиса шагнула следом, ощущая, как внутри постепенно нарастает напряжение. В комнате было холодно, пахло металлом и чем-то затхлым. В центре стоял металлический стол, а за ним, в наручниках, сидел мужчина.

Подозреваемый сначала смотрел равнодушно, почти скучающе, но стоило его взгляду наткнуться на меня, как что-то изменилось. Губы исказила мерзкая ухмылка, а глаза сузились, словно он увидел перед собой не следователя, а... игрушку.

Лиса почувствовала неприятный укол внутри.

Чонгук тоже это заметил.

Резкий звук удара.

Его ладонь громко опустилась на стол, привлекая к себе всё внимание. Подозреваемый дёрнулся, но быстро взял себя в руки. Его ухмылка исчезла, когда он увидел, насколько зол Чонгук.

— Глаза сюда, — голос Чонгука был холодным, как лезвие ножа.

Мужчина сглотнул, поёрзал на стуле.

Чонгук медленно наклонился вперёд, его взгляд впился в подозреваемого.

— Ты здесь не для того, чтобы глазеть. Ты здесь, чтобы говорить.

В комнате стало душно. Подозреваемый чуть поёрзал, но промолчал.

Лиса скользнула взглядом по Чонгуку. Он был спокоен, но я знала, что это спокойствие — лишь тонкая оболочка. И если этот тип ещё раз посмотрит на меня так...

Она снова посмотрела на подозреваемого.

Что ж. Пусть попробует.

Допрос начался.

Лиса внимательно наблюдала за подозреваемым, отмечая каждую деталь: движения глаз, положение рук, тембр голоса. Она знала, что люди врут словами, но не телом. Этот — казалось бы, спокоен, но едва заметное подёргивание пальцев выдавало напряжение.

Следующий вёл себя иначе: расслабленно, почти нагло. Он отвечал быстро, без раздумий, словно знал, что его здесь быть не должно.

Третий — полный контроль. Ни одной лишней эмоции, словно заранее подготовился к такому разговору.

Закончив допрос, они вышли из камер. Чонгук первым нарушил молчание:

— Есть варианты? — он взглянул на Лису, изогнув бровь.

Лиса сглотнула, задумалась, а потом твёрдо ответила:

— Первый.

Чонгук прищурился.

— Обоснуй.

Лиса кивнула, собираясь с мыслями.

— В нашем деле жертва пострадала от сексуального насилия. Проследив за поведением трёх подозреваемых, я отметила, что лишь у первого были явные признаки дискомфорта при упоминании деталей, — Лиса скрестила руки на груди. — Он избегал зрительного контакта, его дыхание сбивалось, а когда ты уточнил способ насилия, он сжал руки в кулаки, как будто сдерживал себя. Второй и третий вели себя спокойнее, словно знали, что это их не касается.

Чонгук молча смотрел на неё, чуть прищурившись.

— Ты уверена? — его голос звучал ровно, но в глазах мелькнуло что-то похожее на интерес.

Лиса кивнула.

— Интуиция?

— Анализ.

Чонгук медленно кивнул, словно обдумывал её слова. Затем, развернувшись, бросил:

— Проверим.

Сана демонстративно покашляла, привлекая внимание, словно боялась остаться незамеченной.

— А я так не думаю, — повторила она, глядя прямо на Чонгука, будто его мнение было единственным, которое имело значение. — Мне кажется, убийца третий.

Лиса даже не удивилась. Сана всегда находила способ вставить своё мнение, особенно если это шло вразрез с её словами.

Она бросила на Лису взгляд, полный снисхождения, и продолжила:

— Я обосную свой ответ. — Голос звучал самоуверенно. — Третий слишком хорошо подготовился. Его ответы были отрепетированы, каждое слово выверено. А зачем ему так тщательно готовиться, если он не причастен?

Лиса сдержанно молчала, наблюдая за ней. Сана больше старалась убедить, чем проанализировать. Чонгук же, казалось, взвешивал сказанное, его лицо оставалось непроницаемым.

— Я учту ваши версии, — наконец произнёс он, а затем развернулся и шагнул к выходу, не удостоив никого взглядом.

Ребята ехали обратно в университет.

Лиса сидела на заднем сиденье, молча наблюдая за дорогой, пока Сана устроилась впереди рядом с Чонгуком. В машине царила тишина, нарушаемая лишь ровным гулом двигателя. Чонгук вёл сосредоточенно, не отвлекаясь ни на что.

— Я хочу есть, — вдруг заявила Сана, прерывая тишину.

Чонгук даже не посмотрел в её сторону.

— Потерпишь.

Сана обиженно скривила губы.

— У меня болит живот! Я с утра ничего не ела! Если я умру, виноват будешь ты!

Чонгук тяжело вздохнул, но, не сказав больше ни слова, свернул к ряду кафе и остановил машину. Выйдя, он открыл дверь для Саны, и та, довольная, выскочила наружу. Лиса проводила их взглядом, но оставаться в машине её вполне устраивало.

Через некоторое время они вернулись, неся пакеты с едой. Чонгук сел за руль, завёл машину, а Сана, небрежно развернувшись, кинула Лисе пакет.

— Мы и про тебя не забыли, зубрила, — бросила она с безразличием.

Лиса расширила глаза, крепче сжимая пакет в руках. Они... действительно купили ей еду? Интересно, это Чонгук вспомнил о ней или Сана? Хотя оба варианта казались невозможными.

Доехав до университета, ребята разошлись, каждый направляясь в свою сторону. Лиса шагала в сторону общежития, всё ещё держа в руках пакет с едой. В голове крутился урок, допросы, каждое слово, жест, взгляды. Это было так похоже на реальную работу следователя, что Лиса чувствовала себя будто на шаг ближе к своей мечте — стать адвокатом.

Когда она зашла в свою комнату, к счастью, Мины не было. Лиса села на кровать, усталая, но довольная. Сегодня был интересный опыт, хоть и тяжёлый. Она открыла пакет и достала двойной бургер, картошку фри и колу. Обычная еда, не то чтобы что-то особенное, подумала Лиса, но в тот момент она почувствовала странную лёгкость.

Вспомнив, как она питалась, когда ещё не поступила в Гарвард, Лиса на мгновение замерла. Тогда её рацион был гораздо проще — объедки от посетителей, остатки еды, которые она находила, и иногда пару простых блюд, которые удавалось приготовить в небольшой кухне. Всё было другое: жизнь, окружение, мечты. Теперь, когда она сидела в комнате с пакетом еды, ощущала этот контраст.

Тогда каждый кусок был на вес золота, а теперь она могла позволить себе что-то вроде бургера и картошки фри. Но почему-то эти простые вещи, которые должны были казаться привычными, вызывали у неё чувство неловкости. Сглотнув, Лиса поставила пакет в сторону и задумалась.
Тяжёлые воспоминания прошли как тень, и Лиса вдруг почувствовала, как тяжело стало на душе.

Черт, снова подумала Лиса, снова эти воспоминания о прошлом. В груди что-то сильно разболелось, словно все прошлое внезапно вернулось, накрыв её с головой. Лиса зажмурила глаза, пытаясь не дать этим чувствам затмить её. Сердце болит..? Или душа..? Кажется, что все вместе, эта боль от самого существования.

Она сделала глубокий вдох, стараясь выдохнуть всё ненужное, пытаясь взять себя в руки. Но внезапно в дверь постучали. Лиса подскочила, быстро вскочив с кровати, будто это могло отвлечь её от мыслей. Открыла дверь, и за ней появилась темная макушка.

— Приветик! — сказала Дженни, с яркой улыбкой, как всегда.

Лиса невольно улыбнулась в ответ. Дженни была единственным человеком, с кем она общалась здесь. Она впустила подругу внутрь.

— Привет, — ответила Лиса, стараясь скрыть оставшееся в глазах напряжение.

Они общались обо всём, как обычно, о жизни, о делах, обо всём, что приходило в голову. Но вдруг Лиса вспомнила, о словах Соён. Она повернулась к Дженни, задумавшись, и спросила:

— А ты знаешь о ситуации в прошлом году?

Дженни вдруг на мгновение задумалась, а затем, прищурившись, ответила:

— Ты о той девушке, что наложила на себя руки?

Лиса кивнула, и Дженни на несколько секунд замолчала.

— Это мой первый год в этом университете, — начала Дженни, — но я слышала пару слухов о том, что здесь случилось в прошлом году.

Она сделала паузу, присмотревшись к Лисе.

— А что? Ты знаешь что-то?

Лиса слегка нахмурилась, её мысли не сразу складывались в чёткую картину.

— Я тоже слышала пару слухов, — сказала она, пытаясь держать голос спокойным, — но не знаю, стоит ли верить.

Дженни не отводила взгляда, скептически приподняв бровь.

— Ты, наверное, так же слышала, что к её смерти причастен третьекурсник. Что думаешь?

Лиса замерла. Её сердце пропустило удар. Она не знала, что и думать. Слухи и правда циркулировали, но она не верила в это. И всё же она старалась держаться подальше от него. От Чонгука. Это было интуитивно.

— Я не знаю, что и думать, — сказала она, неуверенно. — Просто стараюсь держаться подальше от него.

Дженни покачала головой с лёгкой ухмылкой.

— А я думаю, что Чонгук не причастен. Мой парень учится с ним. Говорит, хороший парень. Да, у него много девушек. Но он ни разу не поднимал на них руку. Лишь в постели, — она сказала это шепотом, игриво подмигнув.

Лиса отвела взгляд, чувствуя, как в груди сжалось. Она была в замешательстве. В её голове всё смешалось. Чонгук. Этот человек. Он был такой... сложно объяснимый. И что теперь? Слышать это от Дженни, которая, похоже, не видела в нём ничего страшного, заставляло её чувствовать себя неуверенно в своих собственных мыслях.