Когда молчит закон?

Глава I

Промозглый петербургский вечер 1967 года окутал город серой пеленой дождя. Невский проспект, обычно полный жизни и суеты, казался непривычно пустынным. Только редкие прохожие, прячась под зонтами, спешили укрыться от непогоды. Среди них особенно выделялась высокая женская фигура в элегантном темно-бордовом плаще.

Венда Блэквуд, дочь британского дипломата, неспешно шла вдоль витрин магазинов, время от времени останавливаясь и делая вид, что рассматривает выставленные товары. Её тонкие пальцы, затянутые в кожаные перчатки, нервно теребили ручку изящной сумочки. В свои двадцать восемь лет она обладала той особой красотой, которая заставляла мужчин оборачиваться ей вслед. Высокая, стройная, с копной рыжих волос, уложенных в модную прическу, и пронзительными зелеными глазами, она казалась воплощением английской элегантности.

Но за этой безупречной внешностью скрывалась темная сторона её натуры. В сумочке, помимо обычной косметики и документов, лежал специально изготовленный охотничий нож с рукоятью из черного дерева. Это был её верный спутник, её инструмент... её страсть.

В это же время в промышленном районе города, в неприметном здании районного отделения милиции, над документами склонился Курт Таннер. Убежденный коммунист из ГДР, он приехал в Советский Союз по программе обмена опытом между правоохранительными органами социалистических стран. Высокий, подтянутый мужчина сорока пяти лет, с проницательными серыми глазами и преждевременно поседевшими висками, он производил впечатление человека, повидавшего в жизни многое.

Таннер методично просматривал отчеты о серии странных убийств, произошедших за последние три месяца. Пять жертв, все – состоятельные мужчины средних лет. Картина преступлений была настолько необычной, что местное начальство решило привлечь специалиста из-за рубежа, известного своими нестандартными методами расследования.

В кабинет вошел капитан Николай Петрович Соколов, начальник отдела по особо важным делам. Грузный мужчина лет пятидесяти, с добродушным лицом и пышными усами, он был полной противоположностью педантичному немцу.

"Курт Иванович," – обратился он к Таннеру, – "появились новые данные. Нашли шестую жертву."

Таннер поднял глаза от бумаг. В его взгляде читалось напряжение.

“Где?” – коротко спросил он с легким акцентом.

"На набережной Фонтанки. Тот же почерк – множественные колотые раны, тщательно выбранное место, никаких следов борьбы.”

В этот момент в разговор вмешался молодой лейтенант Андрей Васильев, недавний выпускник милицейской школы. Его живой ум и энтузиазм часто помогали в расследованиях, хотя порой излишняя горячность приводила к ошибкам.

“Товарищ капитан, есть свидетель! Старушка, живущая в доме напротив, видела высокую женщину в темном плаще!”

Таннер медленно поднялся из-за стола. Это была первая серьезная зацепка за все время расследования.

А в это время Венда уже входила в свою квартиру в старинном доме на Петроградской стороне. Просторная трехкомнатная квартира, обставленная со вкусом, сочетала в себе английский комфорт и советский минимализм. На стенах висели репродукции картин импрессионистов, в углу гостиной стоял старинный патефон – подарок отца.

Венда сняла плащ и прошла в ванную комнату. Тщательно вымыв руки, она достала из сумочки нож и начала его методично чистить. Её движения были отточены годами практики. Закончив, она спрятала оружие в специальный тайник за книжным шкафом.

В соседней квартире жила Анна Сергеевна Кузнецова, пожилая учительница русской литературы на пенсии. Она часто заходила к Венде на чай, восхищаясь её безупречным русским языком и широкими познаниями в области русской классики. Никто бы не мог заподозрить в этой образованной, утонченной женщине хладнокровную убийцу.

Вечер того же дня Венда провела за чтением Достоевского, удобно устроившись в винтажном кресле у окна. Её квартира располагалась на четвертом этаже, откуда открывался прекрасный вид на город. Временами она отрывалась от книги и задумчиво смотрела на мерцающие огни Ленинграда, размышляя о своей следующей цели.

Её жертвы никогда не были случайными. Каждая имела свою историю, свой грех, который, по мнению Венды, заслуживал наказания. Последней жертвой стал Михаил Аркадьевич Державин, директор крупного универмага. Внешне – уважаемый человек, примерный семьянин. Но Венда знала его тайну: он систематически присваивал товары, предназначенные для продажи населению, и сбывал их через подпольную сеть спекулянтов.

В дверь постучали. Это была Анна Сергеевна, принесшая свежеиспеченные пирожки с капустой.

“Вендочка, душенька, открывай! Я тут такое узнала!” – раздался её звонкий голос.

Венда улыбнулась. Анна Сергеевна была её идеальным прикрытием – кто заподозрит женщину, к которой регулярно заходит в гости почтенная соседка?

“Представляешь”, – затараторила Анна Сергеевна, расставляя чашки для чая, – «говорят, из Германии специального следователя вызвали. Такие дела творятся!»

Венда спокойно разливала чай, но внутри неё всё напряглось. Она должна была узнать больше об этом следователе.

Тем временем в кабинете Соколова Таннер внимательно изучал фотографии с места преступления. Его натренированный глаз отмечал мельчайшие детали: угол нанесения ударов, расположение тела, отсутствие следов борьбы, женский волос рядом.

"Посмотрите сюда", – указал он Соколову на один из снимков. – "Жертва была убита одним точным ударом в сердце. Остальные раны нанесены посмертно. Это почерк профессионала."

"Или психопата", – вставил молодой Васильев, который с восхищением наблюдал за работой немецкого коллеги.

“Нет”, – покачал головой Таннер, – “психопат действовал бы иначе. Здесь мы видим чёткий расчёт, методичность. Убийца хорошо знает анатомию. Возможно, медицинское образование..."

В этот момент в кабинет вошла Елена Дмитриевна Воронина, судебно-медицинский эксперт. Невысокая женщина лет сорока, с острым умом и язвительным характером, она была одним из лучших специалистов в городе.

"Я проверила состав крови жертвы", – сообщила она, кладя на стол папку с результатами. – "В организме обнаружены следы сильного снотворного. Жертву одурманили перед убийством."

Таннер задумчиво потер подбородок. Картина начинала складываться: убийца – женщина, умная, образованная, возможно, с медицинским образованием. Она использует своё обаяние, чтобы войти в доверие к жертвам, а затем...

В это время в другом конце города Венда готовилась к выходу в свет. Сегодня в Доме культуры работников торговли проходил вечер классической музыки. Она надела элегантное черное платье, жемчужное ожерелье и легкий макияж. В её сумочке, помимо обычных женских мелочей, лежала маленькая коробочка с снотворным и, конечно же, нож.

Её следующей целью был Виктор Павлович Зимин, заведующий складом продовольственных товаров. Внешне – добропорядочный гражданин, член партии. Но Венда знала, что он причастен к махинациям с продуктами питания, из-за которых страдали простые люди.

В концертном зале она заметила свою цель – Зимин сидел в третьем ряду, один. Венда выбрала место неподалёку, зная, что в антракте представится возможность для знакомства…

Глава II

Звуки Шопена наполняли зал. Венда краем глаза наблюдала за Зиминым, отмечая его нервные движения и то, как часто он промокал платком вспотевший лоб. Когда объявили антракт, она грациозно поднялась со своего места и, словно случайно, столкнулась с ним в фойе.

“Ох, простите!” – произнесла она с легким акцентом, роняя программу концерта.

Зимин, как и ожидалось, поспешил поднять её. «Что вы, что вы, это я должен извиниться», – засуетился он, разглядывая эффектную иностранку.

“Вы так хорошо говорите по-русски”, – заметил Зимин, не спеша отходить.

“Я живу здесь уже несколько лет” – улыбнулась Венда. – “Работаю переводчиком в издательстве. Русская литература – моя страсть.”

Через пятнадцать минут они уже сидели в буфете, где Зимин, польщенный вниманием красивой женщины, рассказывал о себе. Венда умела слушать, вставляя нужные реплики и поддерживая разговор. Её зеленые глаза излучали неподдельный интерес, а легкая улыбка придавала лицу загадочное выражение.

В это же время Таннер работал допоздна в своем кабинете. На стене он создал схему убийств, соединяя красными нитями фотографии жертв, места преступлений и найденные улики. Что-то в этом деле не давало ему покоя.

“Курт Иванович” – в кабинет заглянул Васильев. – “Мы проверили связи между жертвами. Все они так или иначе были связаны с торговлей и распределением товаров.”

Таннер кивнул. “Это не случайно. Наш убийца выбирает жертв по определенному принципу. Но почему?”

В кабинет вошла Воронина с новыми результатами экспертизы. "Я проанализировала состав снотворного. Это редкий препарат, производится в Великобритании. В СССР его можно достать только по специальному разрешению."

Глаза Таннера сузились. “Великобритания... Проверьте всех британских граждан, проживающих в Ленинграде.”

Тем временем Венда и Зимин покинули концерт. Он галантно предложил проводить её домой, на что она ответила согласием. По дороге они остановились в небольшом ресторане на Невском.

“Может быть, бокал вина?” – предложил Зимин, когда они устроились за столиком в углу.

“С удовольствием” – улыбнулась Венда, незаметно доставая маленькую коробочку из сумочки.

Пока Зимин изучал винную карту, она ловким движением высыпала порошок в его бокал. Снотворное начнет действовать через полчаса, как раз когда они будут недалеко от её квартиры...

В отделении милиции Васильев просматривал списки иностранцев. “Товарищ Таннер! Смотрите – Венда Блэквуд, 28 лет, дочь британского дипломата. Работает переводчиком. Проживает на Петроградской стороне.”

-"Что еще о ней известно?"

“Окончила медицинский факультет в Оксфорде, но по специальности не работала. Переехала в СССР пять лет назад. Характеристики с места работы положительные. Свободно владеет русским языком.”

Таннер задумчиво постучал пальцами по столу. “Медицинское образование... Британка... Проверьте, где она находилась в дни убийств.”

В это время Венда и Зимин уже подходили к её дому. Снотворное начало действовать – мужчина заметно пошатывался.
“Вам плохо?” – с наигранной заботой спросила Венда. “Может, зайдете ко мне, выпьете воды?”
Зимин, уже плохо соображая, кивнул. Они поднялись на четвертый этаж. Как только дверь за ними закрылась, Венда помогла ему дойти до кресла. Через несколько минут он уже крепко спал.
Она неторопливо достала нож из тайника. В свете настольной лампы лезвие тускло блеснуло. Венда посмотрела на спящего Зимина. Еще один коррупционер, еще один человек, наживающийся на простых людях…

Утром следующего дня тело Зимина обнаружили в переулке недалеко от Петроградской набережной. Как и в предыдущих случаях – один точный удар в сердце и множество посмертных ранений. Таннер лично осматривал место преступления, его внимательный взгляд не упускал ни одной детали.

"Посмотрите," – обратился он к Соколову, указывая на едва заметные следы на асфальте. – "Тело привезли сюда на машине. Скорее всего, 'Волга' или 'Победа'."

Елена Дмитриевна, склонившись над телом, проводила первичный осмотр. "То же снотворное, что и в предыдущих случаях. Смерть наступила около четырех часов утра."

Таннер посмотрел на окружающие дома. "Проверьте все автомобили в районе. И опросите жителей – кто-то мог что-то видеть."

В это время Венда спокойно завтракала у себя в квартире. На столе дымился свежезаваренный английский чай, в вазочке лежали любимые бисквиты. Она читала утреннюю газету, когда в дверь постучала Анна Сергеевна.

"Вендочка! Ты слышала? Опять убийство! Прямо в нашем районе!" – взволнованно затараторила старушка, проходя на кухню.

"Какой ужас," – спокойно ответила Венда, разливая чай. – "Как хорошо, что я вчера рано вернулась домой с концерта."

В отделении милиции Таннер методично выстраивал новые связи в схеме расследования. На столе лежало личное дело Венды Блэквуд. Что-то в этой женщине привлекло его внимание.

"Васильев," – позвал он молодого лейтенанта. – "Установите негласное наблюдение за гражданкой Блэквуд. Но очень осторожно – если это она, спугнете – уйдет."

Венда чувствовала слежку. За годы она научилась замечать малейшие признаки наблюдения. Оперативники из милиции были профессионалами, но её обостренное чутье улавливало их присутствие. Это только добавляло остроты в её игру.

Вечером она сидела в своей гостиной, перебирая старые фотографии. На одной из них – она в медицинском халате, выпускной курс Оксфорда. Рядом с ней улыбающийся молодой человек – Джеймс Харрингтон, её первая любовь и первая жертва.

Именно там, в Оксфорде, всё и началось. Джеймс оказался не тем, за кого себя выдавал. Он использовал её, чтобы получить доступ к экспериментальным препаратам в университетской лаборатории. Когда она узнала правду, что-то сломалось в её душе. Первое убийство было импульсивным, неподготовленным. Но именно тогда она поняла свое призвание – очищать мир от подобных людей.

Глава III

Таннер тоже не спал этой ночью. Он просматривал документы из Интерпола, пытаясь найти похожие преступления в Европе. Его внимание привлекло нераскрытое убийство в Оксфорде пятилетней давности – студент медицинского факультета был найден мертвым в лаборатории. Причина смерти – удар ножом в сердце.

"Вот где всё началось," – пробормотал он, делая пометки в блокноте.

В дверь постучали. Это была Воронина с результатами повторной экспертизы.

"Курт Иванович, мы нашли кое-что интересное. На теле последней жертвы обнаружены микроскопические частицы особой ткани – английский твид высшего качества."

Таннер удовлетворенно кивнул. Круг сужался.

А Венда уже планировала следующее убийство. Её новой целью стал Григорий Ильич Мостовой, заведующий городским продуктовым складом. Она узнала, что он причастен к крупной афере с детским питанием – тысячи банок сгущенного молока и мясных консервов ушли налево, в то время как в детских садах дети недополучали положенное питание.

Но теперь она должна была действовать еще осторожнее. Немецкий следователь оказался умнее, чем она предполагала. Это превращало охоту в настоящую игру в кошки-мышки, и Венда была полна решимости выиграть этот раунд.

Ленинградское утро встретило город моросящим дождем. Венда, одетая в строгий серый костюм, направлялась в издательство. Её каблуки мерно стучали по мокрому асфальту, а в руках она держала потрепанную папку с рукописями. За ней, соблюдая дистанцию, следовали двое оперативников в штатском.

В издательстве «Советский писатель» её встретила заведующая редакцией Маргарита Павловна Светлова, полная женщина с добрыми глазами и вечно растрепанной прической.

"Венда Джеймсовна, голубушка! У нас тут новый роман на перевод. Как раз для вас – детектив!"

Венда едва сдержала улыбку. Ирония ситуации не ускользнула от неё.

В это время Таннер проводил совещание с оперативной группой. На доске были развешаны фотографии всех жертв и карта города с отмеченными местами обнаружения тел.

"Товарищи," – начал он, указывая на карту. – "Обратите внимание – все тела найдены в радиусе трех километров от Петроградской стороны. Убийца хорошо знает этот район."

"Может, стоит провести повальную проверку всех проживающих там иностранцев?" – предложил Васильев.

"Нет," – покачал головой Таннер. – "Это спугнет её. Мы должны дать ей почувствовать себя в безопасности."

После работы Венда отправилась в гастроном на углу Большого проспекта. Она знала, что Мостовой каждый вечер заходит туда за свежим хлебом. Как и ожидалось, он появился около семи часов.

"Ох, простите," – произнесла она, "случайно" столкнувшись с ним у прилавка. – "Не подскажете, где здесь можно купить свежие булочки?"

Мостовой, увидев привлекательную иностранку, тут же расплылся в улыбке.
"Позвольте, я вам покажу. У нас как раз привезли свежую выпечку..."

Через полчаса они уже сидели в кафе неподалеку. Венда умело вела разговор, позволяя Мостовому хвастаться своим положением и связями. Каждое его слово было еще одним гвоздем в его гроб.

Глава IV

В отделении милиции Елена Дмитриевна принесла новые результаты экспертизы.

"Посмотрите," – она положила на стол фотографии под микроскопом. – "На лезвии ножа остались микроскопические частицы. Это особая сталь, производится только в Шеффилде."

Таннер задумчиво потер подбородок. "Шеффилд... Английские ножи... Проверьте все магазины в городе, где могли продавать импортные ножи."

Вечер опускался на город. Венда и Мостовой покинули кафе. Он, разумеется, вызвался проводить её.

"У меня есть машина," – похвастался он, указывая на черную "Волгу". – "Позвольте подвезти вас."

"О, это так мило с вашей стороны," – улыбнулась Венда, незаметно поглаживая флакон со снотворным в кармане.

В машине она как бы случайно уронила сумочку. Пока Мостовой наклонился поднять её, она ловко подсыпала порошок в бутылку коньяка, которую он хранил в бардачке.

"Может, по маленькой?" – предложил он, когда они остановились у её дома. – "За знакомство?"

"С удовольствием," – ответила Венда, наблюдая, как он делает большой глоток...

В это время Таннер сидел в своем кабинете, просматривая старые газеты. Его внимание привлекла статья пятилетней давности об исчезновении молодого британского студента-медика. В статье упоминалась его невеста – студентка медицинского факультета.

Снотворное подействовало быстро. Мостовой начал заметно клевать носом.

"Вам нехорошо?" – с притворной заботой спросила Венда. – "Может, поднимемся ко мне? У меня есть прекрасный кофе..."

Мостовой, уже плохо соображая, кивнул. Венда помогла ему выйти из машины и повела к подъезду. Её движения были уверенными и отточенными – она проделывала это уже не в первый раз.

В это время Таннер продолжал изучать старые документы. Внезапно его внимание привлекла еще одна деталь – в деле об исчезновении студента упоминалось, что незадолго до смерти он работал над исследованием психотропных препаратов.

"Вот оно что..." – пробормотал Таннер, доставая из папки фотографию Венды. – "Не просто убийства. Это месть."

Глава V

В квартире Венды Мостовой уже крепко спал в кресле. Она неторопливо надела резиновые перчатки и достала свой любимый нож. Лезвие тускло блеснуло в свете настольной лампы.

"Знаете, Григорий Ильич," – тихо произнесла она, глядя на спящего мужчину, – "я видела детский сад номер 127. Видела этих детей, которые голодают из-за таких, как вы..."

В отделении милиции зазвонил телефон. Васильев схватил трубку:
"Товарищ Таннер! Наружное наблюдение докладывает – Блэквуд привела в квартиру мужчину. Похоже на Мостового из горторга!"

Таннер мгновенно вскочил: "Всем группам – к дому Блэквуд! Но без шума. Если это она – нам нужны неоспоримые доказательства."

Венда занесла нож. В этот момент с улицы донесся звук подъезжающих машин. Она подошла к окну и увидела несколько черных "Волг" без опознавательных знаков.

"Браво, герр Таннер," – прошептала она с легкой улыбкой. – "Вы оказались умнее, чем я думала."

Но у неё был запасной план. Она всегда продумывала пути отхода. Быстрыми, точными движениями она нанесла Мостовому смертельный удар в сердце. Затем достала из тайника заранее подготовленную сумку с документами и деньгами.

Таннер и оперативная группа уже поднимались по лестнице, стараясь двигаться бесшумно. Но Венда знала то, чего не знали они – в старом доме был черный ход, ведущий во двор через подвал.

"Взять её живой!" – скомандовал Таннер, когда группа достигла четвертого этажа.

Дверь в квартиру выбили. В гостиной они обнаружили тело Мостового и открытое окно. На столе лежала записка, написанная каллиграфическим почерком:

"Дорогой герр Таннер,
Должна признать, Вы достойный противник. Но игра только начинается.
Искренне Ваша,
Венда"

Таннер подошел к окну. Во дворе мелькнул силуэт в темном плаще, скрывающийся в лабиринте старых петербургских дворов.

"За ней!" – крикнул он, но в глубине души понимал, что она уже ушла. По крайней мере, на этот раз.

В своем кабинете, позже той же ночью, он разложил все имеющиеся улики. Теперь он знал её историю. Знал, почему она убивает. Но это только усложняло задачу – он имел дело не с обычной убийцей, а с человеком, считающим себя вершителем справедливости.

Глава VI

В заброшенном доме на окраине Ленинграда Венда методично раскладывала свои инструменты. Это было одно из её многочисленных убежищ, подготовленных заранее. Старый особняк, официально предназначенный под снос, был идеальным местом для временного укрытия.

Она достала потрепанный дневник в кожаном переплете. На первой странице была вклеена фотография: молодая Венда и Джеймс в студенческой лаборатории Оксфорда. Она провела пальцем по фотографии, вспоминая тот роковой день...

Оксфорд, 1962 год

"Венда, милая, ты не понимаешь," – говорил тогда Джеймс, нервно расхаживая по лаборатории. – "Эти препараты могут принести состояние! Подумай, сколько людей готовы платить за них!"

"Ты использовал меня," – тихо произнесла она, сжимая в руке скальпель. – "Всё это время... ты просто использовал меня, чтобы получить доступ к лаборатории."

"He будь наивной! Это бизнес, дорогая. Просто бизнес..."

Это были его последние слова.

Ленинград, настоящее время

Таннер сидел в своем кабинете, изучая документы, полученные из Британии. История Венды Блэквуд становилась всё яснее. После смерти Джеймса она исчезла из Оксфорда. Следующие два года её следы обнаруживались в разных европейских городах – везде, где происходили загадочные убийства людей, связанных с незаконной торговлей медикаментами.

"Курт Иванович," – в кабинет вошел Соколов. – "Мы нашли свидетеля. Старик-сторож видел женщину, похожую на Блэквуд, в районе старой промзоны."

"Она готовит новое убийство," – задумчиво произнес Таннер. – "Но кто следующая жертва?"

В это время Венда уже выслеживала свою новую цель – Аркадия Семеновича Лебедева, заведующего аптечным управлением. Она узнала, что он причастен к махинациям с импортными лекарствами – жизненно важные препараты уходили налево, в то время как в больницах умирали люди.

"Справедливость должна восторжествовать," – прошептала она, доставая из сумки свежую газету с фотографией Лебедева на открытии новой аптеки.

Глава VII

Тем временем Таннер организовал совещание оперативной группы.

"Товарищи," – начал он, раскладывая фотографии. – "Мы имеем дело с особым типом преступника. Венда Блэквуд не просто убийца – она считает себя карающим мечом. Каждая её жертва, по её мнению, заслуживает смерти."

"Но как она выбирает цели?" – спросил Васильев.

"Все жертвы связаны с распределением ресурсов – продукты, лекарства, товары первой необходимости. Люди, наживающиеся на чужих страданиях."

Елена Дмитриевна, внимательно слушавшая разговор, внезапно подняла голову от бумаг:
"Постойте... Завтра открытие новой центральной аптеки. Там будет всё руководство аптечного управления..."

Таннер резко повернулся к карте города: "Вот оно! Она появится там. Это идеальная возможность для неё..."

В своем убежище Венда готовилась к завтрашнему дню. Она достала новое платье – строгий серый костюм с юбкой чуть ниже колен. Идеальный наряд для официального мероприятия. На столе лежал пригласительный билет, добытый через её связи в издательстве.

"Завтра, Аркадий Семенович," – произнесла она, проверяя остроту своего ножа. – "Завтра вы ответите за все свои преступления."

Утро дня открытия центральной аптеки выдалось пасмурным. Венда тщательно готовилась к выходу, каждое движение было выверено годами практики. Она нанесла легкий макияж, уложила рыжие волосы в элегантную прическу, надела жемчужные серьги – подарок отца.

В другой части города Таннер проводил последний инструктаж оперативной группы:
"Каждый должен знать её в лицо," – говорил он, показывая фотографию Венды. – "Но помните – она невероятно наблюдательна. Никаких прямых взглядов, никаких явных признаков слежки."

"Товарищ Таннер," – вмешался Соколов, – "может, стоит отменить мероприятие?"

"Нет," – покачал головой немец. – "Это наш единственный шанс взять её. Если спугнем – уйдет навсегда."

В десять утра у здания новой аптеки начали собираться гости. Венда появилась точно вовремя, элегантная и сдержанная. Её пропуск был безупречен – она представляла издательство "Советский писатель" как переводчик медицинской литературы.

Таннер, переодетый в гражданское, наблюдал за входом. Его сердце пропустило удар, когда он увидел её – живое воплощение смертельной грации. В реальности она оказалась еще красивее, чем на фотографиях.

Церемония открытия началась с речи Лебедева. Он стоял на небольшой трибуне, самодовольно улыбаясь и рассказывая о достижениях советской фармацевтики. Венда слушала его, сохраняя на лице вежливую улыбку, но её зеленые глаза оставались холодными.

"...и теперь каждый советский гражданин сможет получить необходимые лекарства!" – вещал Лебедев.

"Лжец," – подумала Венда, вспоминая документы, которые она собрала на него. Десятки коробок дефицитных препаратов, проданных на черном рынке, списки людей, умерших из-за отсутствия лекарств...

После официальной части начался фуршет. Венда умело лавировала между гостями, постепенно приближаясь к своей цели. Она заметила нескольких оперативников, но их присутствие только добавляло остроты происходящему.

"Аркадий Семенович," – она подошла к Лебедеву с бокалом шампанского. – "Позвольте представиться – Венда Блэквуд, издательство 'Советский писатель'. Мы готовим серию переводов по истории медицины..."

Лебедев расплылся в улыбке, разглядывая привлекательную иностранку. Как и все предыдущие жертвы, он легко попался на приманку.

Таннер наблюдал за этой сценой, борясь с желанием вмешаться немедленно. Но он знал – нужны неоспоримые доказательства. Они должны взять её с поличным.

"Может быть, мы могли бы обсудить детали в более спокойной обстановке?" – предложила Венда. – "У меня есть интересные материалы в машине..."

Лебедев согласно кивнул, не подозревая, что подписывает себе смертный приговор.

Они направились к выходу. Таннер подал знак группе следовать за ними, соблюдая дистанцию.

Но Венда не была бы Вендой, если бы не предусмотрела запасной план. Когда они с Лебедевым подошли к её машине, припаркованной в тихом переулке, она заметила приближающихся оперативников.

"Знаете, Аркадий Семенович," – произнесла она, доставая из сумочки небольшой пистолет с глушителем, – "планы иногда приходится менять."

"Что... что это значит?" – Лебедев попятился, его самоуверенность мгновенно испарилась.

"Это значит, что настало время платить по счетам," – спокойно ответила Венда. – "Семьдесят три человека, Аркадий Семенович. Семьдесят три смерти от отсутствия лекарств, которые вы продали на черном рынке."

В этот момент из-за угла появился Таннер с пистолетом наготове: "Стоять! Венда Блэквуд, вы окружены!"

Венда усмехнулась, не опуская оружия: "А, герр Таннер. Я ждала нашей встречи."

"Опустите оружие, фройляйн Блэквуд. Это конец."

"Конец?" – она покачала головой. – "Нет, герр Таннер. Это только начало."

Молниеносным движением она толкнула Лебедева в сторону Таннера и нырнула за машину. Раздались выстрелы. Оперативники бросились вперед, но Венда уже исчезла в лабиринте дворов-колодцев.

"Проверьте Лебедева!" – крикнул Таннер, бросаясь в погоню.

Он бежал по узким проходам между домами, следуя за едва уловимым стуком каблуков. Венда двигалась как кошка – быстро и бесшумно. Она знала этот район как свои пять пальцев.

В какой-то момент звуки впереди стихли. Таннер остановился, тяжело дыша. Они оказались в глухом дворе старого доходного дома.

"Знаете, герр Таннер," – голос Венды эхом отразился от стен, – "вы ведь понимаете, что я права. Все эти люди – они не просто преступники. Они убийцы в костюмах и галстуках."

"Закон существует не просто так, фройляйн Блэквуд," – ответил Таннер, пытаясь определить, откуда идет голос. – "Вы не можете быть судьей и палачом одновременно."

"He могу?" – в её голосе послышалась горькая усмешка. – "А кто тогда накажет их? Ваш закон? Тот самый закон, который они покупают за украденные у народа деньги?"

Таннер медленно продвигался вперед: "Вы мстите за Джеймса? Или за тех людей, которые умерли из-за его экспериментов?"

На мгновение воцарилась тишина. Затем Венда тихо произнесла: "Вы хорошо поработали, герр Таннер. Да, Джеймс был первым. Он показал мне, насколько прогнил этот мир. Сколько людей готовы продавать чужие жизни ради наживы."

"Но убийства не исправят этого," – Таннер сделал еще шаг вперед.

"Нет," – согласилась Венда. – "Но они напомнят другим, что за всё приходится платить."

Внезапно она появилась прямо перед ним, держа пистолет у его груди: "Что вы выберете, герр Таннер? Закон или справедливость?"

Их глаза встретились. В зеленых глазах Венды плескалась боль и решимость, в серых глазах Таннера – понимание и... что-то еще.

"Я выбираю правду," – тихо ответил он. – "А правда в том, что вы устали бежать, Венда."

Венда долго смотрела в глаза Таннера, словно пытаясь прочесть в них что-то важное. Её рука с пистолетом чуть дрогнула.

"Вы интересный человек, герр Таннер," – произнесла она наконец. – "Первый, кто действительно понял. Но вы ошибаетесь – я не устала бежать. Я устала видеть, как торжествует несправедливость."

Где-то вдалеке послышались сирены милицейских машин. Время истекало.

"У вас есть выбор," – сказал Таннер, не отводя взгляда. – "Мы можем прекратить это здесь и сейчас. Вместе найти законный путь..."

"Законный?" – Венда горько усмехнулась. – "Я видела, как работает ваш закон. Видела, как Лебедев и ему подобные выходят сухими из воды. Знаете, сколько детей умерло без лекарств, пока он строил себе дачу на украденные деньги?"

"Значит, вы продолжите убивать?"

"Я продолжу восстанавливать справедливость," – твердо ответила она. – "И знаете что, герр Таннер? Глубоко внутри вы понимаете, что я права."

Сирены звучали все ближе. Венда сделала шаг назад, не опуская оружия.

"Прощайте, герр Таннер. Возможно, мы еще встретимся."

"Я найду вас," – произнес он.

"Знаю," – она улыбнулась. – "Именно поэтому игра становится такой интересной."

В следующее мгновение она скрылась в тени арки. Таннер бросился следом, но узкий проход вывел его в пустой двор. Венда исчезла, словно её никогда и не было.

Через несколько минут двор наполнился оперативниками.

"Товарищ Таннер!" – подбежал запыхавшийся Васильев. – "Лебедев жив, легкое ранение в плечо. Мы нашли в его машине документы – доказательства всех его махинаций. Она подбросила их перед тем, как скрыться."

Таннер задумчиво кивнул. Венда не просто убивала – она разоблачала. Каждое её преступление вскрывало гнойник коррупции и беззакония.

В своем кабинете поздно вечером он разложил все материалы дела. К фотографии Венды была прикреплена записка, найденная в кармане раненого Лебедева:

"Дорогой герр Таннер,
Вы правы – я устала. Но не от бегства, а от несправедливости. Каждая моя жертва – это человек, чьи преступления остались безнаказанными вашим законом. Я не жду, что вы одобрите мои методы, но надеюсь, что понимаете мои мотивы.
До следующей встречи,
Венда"

Таннер долго смотрел на записку, затем достал из ящика стола бутылку коньяка и налил себе стакан. Он понимал, что эта история еще далека от завершения. Венда Блэквуд стала для него больше, чем просто преступницей. Она превратилась в загадку, которую он жаждал разгадать.

А где-то в городе, в маленькой конспиративной квартире, Венда готовилась к новой охоте. На её столе лежала свежая газета с заметкой о махинациях в системе распределения лекарств. Новые имена, новые преступления, требующие возмездия.

Глава VIII

Прошла неделя после событий у аптеки. Венда сидела в своей новой квартире на Васильевском острове, просматривая утренние газеты. Её рыжие волосы отливали медью в лучах восходящего солнца.

На первой полосе "Ленинградской правды" красовался заголовок: "Раскрыта крупная афера в системе здравоохранения". После ранения Лебедева следствие обнаружило целую сеть подпольной торговли лекарствами. Венда удовлетворенно улыбнулась – её "подарок" Таннеру не пропал даром.

В это время Таннер работал в своем кабинете. Перед ним лежала карта города, утыканная красными флажками – места преступлений Венды.

"Курт Иванович," – в кабинет вошла Елена Дмитриевна. – "Пришли результаты экспертизы записки. Бумага английская, довоенного производства. И еще кое-что интересное – на обороте следы духов 'Shalimar'."

"'Shalimar'?" – Таннер поднял бровь. – "Это многое объясняет. Дорогой французский парфюм, достать его в Ленинграде практически невозможно."

"Зато его продают в 'Березке'," – добавила Елена. – "Но туда имеют доступ только иностранцы и некоторые советские граждане с особыми привилегиями."

Таннер задумчиво постучал пальцами по столу. Венда была не просто убийцей – она играла по своим правилам, оставляя следы, словно приглашая его к сложной интеллектуальной игре.

В это время Венда готовилась к новой операции. Её следующей целью стал Михаил Борисович Штерн, заведующий отделом снабжения крупной больницы. Она выяснила, что он продавал налево дефицитные импортные препараты, обрекая пациентов на лечение дешевыми аналогами.

Вечером того же дня она появилась в ресторане гостиницы "Европейская", где Штерн часто ужинал с любовницей. Венда выбрала столик, с которого хорошо просматривался весь зал. На ней было элегантное черное платье, в ушах поблескивали бриллиантовые серьги.

"Мадам желает что-нибудь заказать?" – подошел официант.

"Бокал шампанского и... время," – улыбнулась она, доставая из сумочки книгу.

В другом конце зала появился Штерн – полный мужчина лет пятидесяти с залысинами и красным лицом. Рядом с ним семенила молоденькая блондинка в слишком ярком платье.

Венда наблюдала за ними поверх книги. Её зеленые глаза сузились, когда она заметила, как Штерн достает из портфеля конверт и передает его какому-то мужчине за соседним столиком.

"Очередная сделка," – подумала она. – "Что ж, Михаил Борисович, наслаждайтесь вечером. Он будет последним."

Неожиданно её внимание привлекло какое-то движение у входа. В ресторан вошел Таннер. Он был в гражданском костюме, но Венда сразу узнала его характерную походку.

"Вот как," – прошептала она, поднося к губам бокал с шампанским. – "Похоже, вечер становится интереснее."

Таннер сразу заметил Венду. Она сидела, словно королева на троне, элегантная и смертельно опасная. Их взгляды встретились через зал, и на мгновение мир вокруг перестал существовать.

Он направился к её столику, сохраняя внешнее спокойствие, хотя сердце билось чаще обычного.

"Добрый вечер, фройляйн Блэквуд," – произнес он, останавливаясь рядом. – "Позволите присоединиться?"

"Как я могу отказать столь галантному кавалеру?" – улыбнулась она, жестом приглашая его сесть. – "Шампанского?"

"Предпочитаю коньяк," – ответил он, делая знак официанту.

За соседним столиком Штерн что-то громко рассказывал своей спутнице, периодически разражаясь вульгарным смехом.

"Неприятный тип, не правда ли?" – как бы между прочим заметила Венда.

"He пытайтесь играть со мной, фройляйн," – тихо сказал Таннер. – "Я знаю, зачем вы здесь."

"Правда?" – она наклонилась ближе, и он уловил тонкий аромат Shalimar. – "И зачем же?"

"Михаил Борисович Штерн. Недавно в его больнице умерла девочка – не хватило импортного препарата для операции. В то же время его любовница щеголяет в новой норковой шубе."

"Вы хорошо осведомлены, герр Таннер," – Венда отпила шампанского. – "И что же вы собираетесь делать?"

"Остановить вас."

"Зачем?" – она посмотрела ему прямо в глаза. – "Вы же знаете, что он заслуживает наказания. Знаете, что ваш закон бессилен против таких, как он."

Таннер молчал, глядя, как в бокале Венды играют пузырьки шампанского.

"Потанцуем?" – внезапно предложила она, когда оркестр заиграл медленную мелодию.

Он знал, что должен отказаться. Знал, что это опасно. Но вместо этого встал и подал ей руку.

Они двигались в такт музыки, и со стороны могло показаться, что это просто красивая пара наслаждается вечером. Но каждый их жест, каждое движение было частью сложной игры.

"Вы ведь понимаете," – шепнула Венда, когда они оказались в дальнем конце зала, – "что не сможете быть везде. Не сможете защитить их всех."

"A вы понимаете," – также тихо ответил он, – "что однажды я буду вынужден надеть на вас наручники?"

"Возможно," – она улыбнулась. – "Но не сегодня."

Музыка закончилась. Венда отстранилась и сделала легкий реверанс.

"Благодарю за танец, герр Таннер. И за то, что не привели с собой группу захвата."

"Откуда вы знаете, что не привел?"

"Потому что вы, как и я, хотите увидеть, чем закончится эта история."

Она направилась к выходу, но остановилась и обернулась:
"Кстати, герр Таннер... Присмотрите за товарищем Штерном. У него сегодня может случиться... несварение."
Таннер резко повернулся к столику Штерна, но когда снова посмотрел на выход, Венды уже не было.

Глава IX

В старой католической церкви Святой Екатерины на Невском проспекте отец Джевин заканчивал вечернюю службу. Его бледное лицо, как всегда, не выражало никаких эмоций – редкий синдром "безэмоциональности" превратил его в живую маску. Даже когда он произносил самые страстные проповеди, его голос оставался ровным, а глаза – пустыми.

Прихожане уже разошлись, когда в церковь вошла женщина в темном платье.

"Добрый вечер, отец Джевин," – произнесла Венда, присаживаясь на скамью. – "Я пришла за советом."

"Господь слушает вас, дитя моё," – ответил священник без тени эмоций в голосе. Его неподвижное лицо в полумраке церкви казалось высеченным из мрамора.

"Скажите, отец, что делать, если закон бессилен против зла?"

Джевин медленно повернулся к ней. Его серые глаза были подобны двум замерзшим озерам.

"Интересный вопрос, мисс Блэквуд. Особенно от человека, чьи руки обагрены кровью."

Венда не выказала удивления: "Вы знаете, кто я?"

"Я знаю многое," – ответил священник всё тем же бесстрастным тоном. – "Люди приходят ко мне на исповедь. Рассказывают о своих грехах... и чужих тоже. Господин Штерн, например, часто делится своими... деловыми успехами."

"Значит, вы знаете, что он делает?"

"Знаю. Как знаю и то, что сегодня в его бокале был яд."

Венда напряглась, но лицо Джевина оставалось непроницаемым.

"Не беспокойтесь," – продолжил он. – "Тайна исповеди нерушима. Даже если бы я испытывал эмоции, я не мог бы нарушить её."

В этот момент в церковь вошел Таннер. Он остановился у входа, увидев необычную пару.

"А, герр Таннер," – произнес Джевин без удивления. – "Присоединяйтесь к нашей теологической дискуссии. Мы как раз обсуждаем грань между правосудием и возмездием."

"Отец Джевин," – кивнул Таннер. – "Не ожидал встретить вас в такой компании."

"В моей церкви все равны перед Богом," – ответил священник. – "Даже те, кто считает себя вершителями его воли."

"Вы говорите загадками, отец," – заметила Венда.

"Возможно," – Джевин повернулся к алтарю. – "Но иногда загадки помогают увидеть истину. Например, истину о том, что месть не приносит покоя душе."

"Я не ищу покоя," – тихо сказала Венда.

"Именно поэтому вы здесь," – в бесстрастном голосе священника появились едва уловимые нотки мудрости. – "Как и герр Таннер. Вы оба ищете ответы, которых нет в законах – ни человеческих, ни божьих."

Таннер сделал шаг вперед: "Фройляйн Блэквуд, Штерн..."

"Мёртв," – закончил за него Джевин. – "Яд подействовал десять минут назад. Быстрая и безболезненная смерть – больше, чем он заслуживал."

"Как вы можете говорить об этом так... спокойно?" – спросил Таннер, глядя на невозмутимое лицо священника.

"Мой недуг лишил меня способности выражать эмоции, герр Таннер," – ответил Джевин, поправляя свой воротничок. – "Но это не значит, что я не понимаю человеческую природу. Возможно, даже лучше, чем те, кто тонет в своих чувствах."

Венда поднялась со скамьи: "Вы интересный человек, отец Джевин. Способный видеть суть вещей без эмоционального тумана."

"A вы, мисс Блэквуд, пытаетесь спрятать свою боль за маской справедливости," – священник повернулся к ней. – "Но знаете что? Ваша маска не менее искусственна, чем моё лицо."

В церкви повисла тишина, нарушаемая только потрескиванием свечей.

"Герр Таннер," – продолжил Джевин, – "в вашем кармане ордер на арест, не так ли? Но вы медлите. Почему?"

Таннер непроизвольно коснулся кармана пиджака: "Откуда вы..."

"Я наблюдаю. Это единственное, что мне осталось," – священник подошел к алтарю. – "Я вижу три души, запутавшиеся в паутине долга, справедливости и возмездия. Забавно, не правда ли? Убийца, полицейский и священник без эмоций – словно начало дурной шутки."

"Или история о том, как тонка грань между правдой и ложью," – тихо добавила Венда.

Внезапно снаружи послышались сирены.

"Ваши люди, герр Таннер?" – спросила Венда, но в её голосе не было страха.

"Нет," – покачал головой Таннер. – "Должно быть, обнаружили Штерна."

"Интересно," – произнес Джевин всё тем же ровным голосом, – "как бы поступил Господь на вашем месте, герр Таннер? Арестовал бы ту, кто карает грешников? Или ту, кто делает то, на что не способен закон?"

"He пытайтесь переложить ответственность на высшие силы, отец," – ответил Таннер. – "Это моё решение."

"Как и моё – остаться," – неожиданно сказала Венда. – "Сегодня я устала бежать."

Таннер посмотрел на неё с удивлением: "Вы сдаетесь?"

"Нет," – она улыбнулась. – "Я даю вам шанс доказать, что закон ещё способен творить справедливость. У вас есть все документы на Штерна и его сообщников. Посмотрим, что вы с этим сделаете."

"A если я просто арестую вас?"

"Тогда," – вмешался Джевин, – "вы получите одну убийцу, но потеряете шанс раскрыть целую сеть преступников. Выбор за вами, герр Таннер."

Сирены становились всё ближе. Отблески мигалок уже играли на витражах церкви, окрашивая лица присутствующих в призрачные цвета.

"У вас есть минута на решение," – сказал Джевин, не меняя интонации. – "Хотя, признаться, исход этой встречи я предвидел ещё когда она переступила порог церкви."

Таннер перевел взгляд с Венды на священника: "Что вы имеете в виду?"

"Каждый из нас играет свою роль," – ответил Джевин. – "Я – наблюдатель без эмоций. Вы – страх закона, который начинает сомневаться в его справедливости. А она..." – он кивнул в сторону Венды, – "воплощение возмездия, которое однажды обратится против самого закона."

Венда незаметно коснулась рукоятки ножа, спрятанного в складках платья. Этот нож был её верным спутником – тонкое лезвие из дамасской стали с рукоятью из чёрного дерева.

"Я дам вам три дня," – наконец произнёс Таннер. – "Три дня, чтобы доказать, что система правосудия ещё работает."

"Разумное решение," – кивнул Джевин. – "Хотя мы все знаем, что это лишь отсрочка неизбежного."

"О чём вы?" – спросил Таннер.

"О том, что каждая история должна закончиться," – священник повернулся к алтарю. – "И эта закончится там, где началась – в противостоянии справедливости и закона. Только финал будет написан не чернилами, а кровью."

Венда молча направилась к боковому выходу. У двери она обернулась:
"Три дня, герр Таннер. Посмотрим, сможет ли ваш закон совершить чудо."

"A что потом?" – спросил он.

"Потом?" – она улыбнулась. – "Потом мы завершим наш танец. И кто знает, может быть, ваш собственный револьвер станет последним аккордом этой истории."

Когда она исчезла в темноте, Таннер повернулся к Джевину:
"Вы знали, что так будет?"

"Я знаю лишь то, что вижу," – ответил священник. – "А я вижу двух людей, чьи пути пересеклись слишком сильно, чтобы разойтись мирно. Один из вас не переживёт эту встречу, герр Таннер. И боюсь, это будете вы."

"Почему вы так уверены?"

"Потому что в её глазах я вижу решимость, а в ваших – сомнение. А в нашем деле сомнение смертельно."

Поздно вечером Таннер сидел в своем кабинете, перебирая документы по делу Штерна. Папка, оставленная Вендой, содержала неопровержимые доказательства преступной сети, охватившей почти всю систему распределения лекарств в городе.

В дверь постучали. На пороге появился отец Джевин.

"He ожидал увидеть вас здесь," – сказал Таннер.

"Я принес вам кое-что," – священник положил на стол старый конверт. – "Исповедь Джеймса, записанная за день до его смерти."

"Джеймса?" – Таннер резко выпрямился. – "Того самого Джеймса, который..."

"Да, человека, чья смерть превратила Венду в то, чем она стала," – подтвердил Джевин всё тем же бесстрастным тоном. – "Прочтите. Возможно, это поможет вам понять, почему всё должно закончиться именно так, как должно."

Таннер открыл конверт. Почерк был неровным, будто человек писал в спешке:

"Я, Джеймс Коллинз, признаюсь в том, что участвовал в экспериментах над людьми. Мы тестировали новые препараты на пациентах без их согласия. Венда узнала об этом случайно. Она пыталась остановить нас законным путём, но система была против неё. Когда она пригрозила обратиться в международный трибунал, меня наняли убить её. Но я не смог. Вместо этого рассказал ей всю правду и помог собрать доказательства. За это меня приговорили к смерти.
Венда, если ты читаешь это – прости, что втянул тебя. Но помни: иногда справедливость требует крови."

"Теперь вы понимаете?" – спросил Джевин. – "Она не просто убийца. Она – порождение той самой системы, которую вы защищаете."

"Но это не оправдывает убийства," – возразил Таннер.

"Нет," – согласился священник. – "Но объясняет, почему ваша последняя встреча будет именно такой, какой должна быть. Она использует ваше оружие, герр Таннер, потому что хочет показать: закон может обратиться против самого себя."

"Откуда такая уверенность?"

"Я вижу знаки," – Джевин направился к выходу. – "В её движениях, в вашем взгляде, в том, как неизбежность сгущается вокруг вас обоих. Это будет не просто убийство, герр Таннер. Это будет послание всей системе."

У двери он остановился: "И знаете что? Возможно, именно поэтому я ничего не чувствую. Потому что любые эмоции были бы здесь... неуместны."

Глава X

Три дня пролетели как один. Таннер сдержал слово – расследование дела Штерна вскрыло огромную сеть коррупции. Были арестованы высокопоставленные чиновники, врачи, фармацевты. Газеты пестрели заголовками о «крупнейшем медицинском скандале десятилетия».
Но Венда знала – это лишь верхушка айсберга.
В свой последний вечер она сидела в квартире на Васильевском, готовясь к финальному акту. Её верный нож лежал на столе рядом с фотографией Джеймса.

"Прости, старый друг," – прошептала она, проводя пальцем по лезвию. – "Но твоя смерть не будет напрасной."

В дверь постучали. На пороге стоял отец Джевин.

"Вы пришли отговорить меня?" – спросила Венда.

"Нет," – ответил священник. – "Я пришел благословить вас."

"Благословить убийцу?"

"Благословить душу, которая скоро отправится в путь," – его лицо оставалось неподвижным. – "Свой или чужой – это уже не важно."

"Вы знаете, что произойдет?"

"Я знаю, что сегодня ночью в старом здании фармацевтического склада прольётся кровь," – Джевин сел в кресло. – "Таннер будет там. Его револьвер станет орудием его же смерти. Но перед этим будет поединок – танец клинка против закона."

Венда удивлённо посмотрела на него: "Откуда..."

"Я вижу картины будущего," – прервал её Джевин. – "Возможно, это компенсация за отсутствие эмоций. Или наказание – смотреть, но не чувствовать."

Он достал из кармана сутаны маленький серебряный крест:
"Возьмите. Не для защиты – для напоминания."

"О чём?"

"О том, что даже самая справедливая месть не приносит покоя."

Венда приняла крест: "Вы говорили с ним?"

"С Таннером? Да. Он тоже готовится к финалу. Знает, что это неизбежно."

"И что он сказал?"

"Что понимает вас лучше, чем вы думаете," – Джевин встал. – "И что будет ждать вас там, где всё началось."

Когда священник ушел, Венда долго смотрела на крест. Потом убрала его в карман, взяла нож и направилась к двери.

Глава XI

Старое здание фармацевтического склада стояло на окраине города, заброшенное и полуразрушенное. Здесь, среди пыльных коробок и ржавых металлических конструкций, началась история, которая сегодня должна была завершиться.
Венда вошла внутрь, её шаги гулко отразились от стен. Она знала, что Таннер уже здесь – его присутствие ощущалось.

Он стоял у окна, наблюдая за её приближением. В руках у него был револьвер, но Таннер не поднял его, когда она остановилась в нескольких шагах от него.

"Ты пришла," – сказал он, и в его голосе слышалась странная смесь усталости и решимости.

"Я обещала," – ответила Венда, держа нож наготове. – "Это наша последняя встреча, герр Таннер."

"Я знаю," – он взглянул на неё, и в этих глазах было что-то, напоминающее грусть. – "Ты понимаешь, что я не могу позволить тебе уйти?"

"Как и я не могу позволить тебе остановить меня," – её голос был твёрд, но в нём была и тень сожаления.

Венда сделала шаг вперед, и Таннер, наконец, поднял револьвер. Они замерли, глядя друг на друга, словно пытаясь увидеть за внешними масками истинные лица.

"Почему именно так?" – спросил он. – "Почему не попытаться... найти другой путь?"

"Потому что этот путь – единственный, который я вижу," – ответила она. – "И потому что, возможно, именно так мы оба сможем обрести покой."

Таннер вздохнул, опуская револьвер на мгновение, и этого было достаточно. Венда метнулась вперед. Её нож блеснул в тусклом свете.
Поединок был молниеносным. Таннер ловко увернулся от первого удара, но Венда была слишком быстра. Они двигались по складу, словно в танце, каждый шаг был выверен и точен.
Наконец, Таннер споткнулся о разбросанные коробки и упал. Венда тут же оказалась рядом, её нож замер у его горла.

"Это конец," – прошептала она, но в её голосе не было торжества.

Таннер посмотрел ей в глаза: "Да, конец. Но, возможно, начало чего-то большего."

Она на мгновение замерла, и в этот момент Таннер, собрав последние силы, схватил её за руку, пытаясь выбить нож. Но Венда была быстрее – она выхватила его револьвер, который выпал из его руки, и навела его на Таннера.
Выстрел прогремел в тишине склада. Венда стояла, чувствуя, как её сердце бьется в груди.
Она опустила револьвер и долго смотрела на лежащего перед ней Таннера. Того, кто был её противником, и, возможно, единственным, кто по-настоящему её понимал.
Когда Венда вышла из склада, на улице её встретил холодный ветер. Она ощущала странное чувство освобождения, смешанное с грустью. С одной стороны Таннер ей мешал, но с другой он как никто другой понимал то, что и зачем она делает. Она убила первого человека, который не заслуживал смерти…

Конец