Гермиона I
Библиотека в вечер воскресенья — не лучшее место и время для поиска компании. С тем же успехом можно было бы идти в Тайную комнату жаловаться на жизнь убиенному василиску. Однако, кудрявой девушке, сидящей возле стеллажей с книгами по высшим разделам магии, было глубоко безразлично такое положение дел. Она лишь изредка раздражённо отрывалась от своих конспектов, чтобы взглянуть на мадам Пинс, в который раз поставившей кляксу в ведомости и, в который раз тихо ругнувшейся себе под нос. Обычно аккуратный во всех отношениях библиотекарь, была рассеяна как никогда. Что именно её так подкосило, Гермиона не знала и узнавать не желала. Мысленно пожелав Ирме Пинс попасться, наконец, Трелони, переживающей очередной запой (и, как следствие, очередное пророческое прозрение), она вернулась к своим записям.
«Принцип действия стационарных охранных чар отличается от временных, в первую очередь, механизмом их закрепления на площади. Первые «предпочитают» привязываться к камням, (т.н. менгирам), редко к деревьям и ещё реже к сильным магическим источникам. Вторые же не имеют определённых притязаний к месту прикрепления. Их можно устанавливать на любой поверхности и привязывать к объектам из любого материала, (исключая, разумеется, железо)»...
Грейнджер пыталась сосредоточиться на конспектировании рекомендованного ей Флитвиком труда некоего Берцимуса Депре, но пыльный талмуд был до того ветхим и написан таким витиеватым слогом, что весь двор королевы Елизаветы Великой зашёлся бы в приступе чёрной зависти, доведись кому-нибудь из них, хоть одним глазком взглянуть на его «творчество». Словом, гриффиндорка никак не могла сосредоточиться. Переводить же измышления полоумного, повёрнутого на иносказаниях и недомолвках чародея, не оставалось никаких сил. Заведя глаза к потолку, когда мадам Пинс в очередной раз уронила своё дракклово перо, Гермиона сбросила свои вещи в сумку и, буркнув что-то невнятно-вежливое на прощание библиотекарю, покинула помещение, намереваясь сразу отправляться в башню, а заодно дождаться Гарри после его очередной беседы с директором.
***
В рекордные сроки добравшись до портрета Полной Дамы и ретировалась в душ. Только бы подальше от идиотки Браун, декламировавшей на всю гостиную очередное любовное письмо от её поклонника (хотя, Грейнджер прекрасно видела, как сама Лаванда задумчиво строчила эту самую макулатуру).Холодная вода помогла унять раздражение и нарастающую головную боль. Простояв под водой минут двадцать, она, наконец, вышла, взмахом палочки приведя в порядок свою густую шевелюру. Прихватив из девичьей комнаты магловский романчик, Гермиона села в кресло против камина. Книга так сильно захватила её, что опомнилась она только когда в опустевшую гостиную ввалился измученный герой.
— Ты опять курил. — Грейнджер не спрашивала, а утверждала. — Что говорил Дамблдор?
— Всё как всегда. Будь сильным, Гарри, я знаю, что тебе это по плечу, не давай повода злым языкам усомниться в своём величии и прочая, прочая, прочая. — Брюнет очень похоже скопировал тон директора.Устало откинув голову на спинку дивана, он прикрыл глаза и тяжело вздохнул.— Он, судя по всему, действительно убеждён, что Воландеморт падёт, да ещё и от моей руки. Мне бы его уверенность... А ещё он считает, что нам с тобой следует подружиться с Паркинсон и Малфоем. Они, оказывается, белые и пушистые, а виноваты только в том, что родились не в той семье. — Гермиона подсела к Поттеру поближе.
— На самом деле, Гарри, профессор выдвинул не самую плохую идею. Я тоже думала о том, чтобы обзавестись кем-то своим на Слизерине. Правда грешила я против Забини. Он вроде бы не злой и неплохо относится ко мне после прошлогодней отработки у Амбридж. Нам тогда удалось немного поговорить и с тех пор он стал относиться ко мне если и не как к другу, то как к хорошей приятельнице. И не спрашивай, я не знаю, с чего это вдруг так получилось. — Шатенка развела руками.
— Зато мне это прекрасно известно. Забини так относится ко всем, с кем перемолвился хоть парой слов. — Брюнет зевнул. — Его мать не станет примыкать ни к Реддлу, ни к Дамблдору. Так что Блейз просто старается избежать кары при любом раскладе. Если его после победы, неважно чьей, спросят, мол, почему с врагами миловался, он просто ответит, что старался втереться в доверие. А почему не втёрся? Так не получилось же. — Гриффиндорец оторвал голову от дивана и посмотрел на Грейнджер. — На самом деле я тоже отчасти согласен с задумкой директора. Единственное, что меня в ней смущает, так это его намёк на то, что простой дружбой ограничиваться не стоит. И мне, видимо, придётся лезть в постель к Малфою или к Паркинсон. Могу себе представить заголовки Пророка, когда до них дойдёт такое. «Национальный герой — зоофил! Кому Гарри Поттер отдаёт предпочтение: хорькам или мопсам?»
— Ничего смешного в этом не вижу. — Вопреки своим словам девушка закусила губу, чтобы не расплыться в улыбке. — Меня больше волнует то, как мы будем реализовывать это. У тебя есть мысли?
Парень положил голову на колени подруги, снова закрыв глаза.
— Вообще-то я рассчитывал на тебя. — Невинно мурлыкнул он.
С минуту гриффиндорка молчала, рассеянно перебирая пряди чёрных волос.
— По-моему... По-моему выходом может стать предложение мира... Не перебивай. — Она легонько щёлкнула по носу уже набравшего в грудь воздуха Потерра. — В этом году ваши встречи сократились до минимума. Вы с Малфоем ушли из сборной, у вас разные предметы по выбору, не говоря уже о том, что он даже в Большой зал стал ходить нерегулярно. А Паркинсон вечно ходит вместе с ним. Следовательно, и число вероятных встреч с ней так же упало. Может, следует предложить им встретиться на нейтральной территории и предложить зарыть топор войны? И честность намерений подтвердить каким-нибудь подарком. Хорьку вроде нравятся зелья? Так подари ему аптечку. А Паркинсон... — Гермиона нахмурилась, что-то вспоминая. — Кажется, Забини тогда жаловался на «Панси с её неуёмной любовью к рисованию». Он ещё тогда заявил, что Снейпа хватил бы удар, обнаружь он среди её художеств собственный портрет. Ей можно отдариться чем-то связанным с её увлечением. Полагаю, такие «жертвоприношения» нам зачтутся.
— Ты лучшая! — Гарри резко повеселел и шутливо клюнул Грейнджер в нос.
— А ты подлиза. Но спасибо, что помнишь про свою замечательную подругу. — Хмыкнула она, слегка зардевшись. — Ты сильно устал?
— Смотря, с какой целью интересуешься. — Лукаво ухмыльнулся Поттер, поиграв бровями.— Охальник! — Девушка возмущённо хлопнула подушкой по покатывающемуся со смеху герою. — Мы, значит, серьёзные разговоры ведём, а он свою пошлятину разводит!
— А мне можно, я Избранный! — Заявил Поттер, патетично возводя руки к небу.
— Кем избран?! - Взорвалась Грейнджер. - Выжившей из ума запойной алкоголичкой, напропалую хвастающейся своим мнимым даром предвиденья? Да Флинт бы лучше нагадал на пару с Вудом! Им много не нужно! Бутылка огневиски, пачка сигарет — и они нарекут старуху Бэгшот дочерью Мерлина от невинно убиенной прабабки Мордреда! — Гермиона завелась не на шутку. — Гарри Джеймс Поттер, во имя всего святого, что у тебя только есть, прошу, прекрати упоминать при мне «пророчество» этой больной на голову летучей мыши в стрекозиных очках!
«Успокойся! Держи себя в руках, в конец концов, это не его вина. Дыши. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох... Ох, дракклы тебя раздери, не смей реветь! Ему поддержка нужна, а не твои истерики! Он что-то говорит? Успокоиться? Но я же»... Тут шатенка, наконец, увидела, что подушка, которую она до сих пор держала в руках, полыхает зелёным пламенем.
— Ох, Мерлин! — Грейнджер взмахом палочки погасила огонь.Гарри пристально всматривался в неё, как кот склонив голову на бок. Растрёпанные волосы, магловская серая футболка и чёрные, порванные на коленях джинсы, резко контрастировали с взглядом этих глаз.
— Герми... Ты ничего не хочешь мне сказать? — Его голос был спокоен и тих.
«Ну же, скажи ему, наконец! Не будь тряпкой! Хоть раз найди в себе силу!»
— Да, Гарри. Хочу. Очень давно. Дело в том, что я... Что я очень сильно переживаю из-за этого всего. — Она неопределённо взмахнула рукой, крича про себя: «ТРЯПКА!» — Началась война, гибнут наши друзья по Ордену, Рон был убит... Когда ты, пусть даже и в шутку, называешь себя Избранным, я... Я думаю, что война не кончится, что ты... — Гриффиндорка неожиданно даже для самой себя вдруг громко всхлипнула и через силу выдавила. — Что ты погибнешь.