Часть I
Каждую ночь я загибаюсь от невообразимой боли в животе.
Я детально ощущаю очертания, мерзкую форму каждой отвратительной твари; они крутятся, вращаются внутри, задевая органы, вызывая тошноту.
Страдаю я от этого всю жизнь, сколько себя помню. В детстве я воспринимал червей хуже: громко кричал, мочился, меня рвало. Очень сильно пугал сестру и мать.
Бедные, очень нелегко им пришлось со мной. Когда-то они ещё пытались помочь, но это было очень давно, смутно помню. Сейчас же мать с сестрой совершенно игнорируют моё заболевание. По правде говоря, они и меня самого замечают не особо.
Я определённо не подарок. Уж точно не о таком брате или сыне мечтает женщина. Хилый, вечно запуганный, заикающийся — я абсолютно не оправдываю их ожиданий.
Горжусь хотя бы тем, что научился скрывать своё заболевание, так что на сегодняшний день страдаю от него только я.
Почему же каждую ночь мне так невообразимо мерзко и больно?
Когда-нибудь я обязательно вырежу их. Всех до единого.
***
— Хорошая новость, — объявляет мама и, мягко улыбаясь, изящным жестом вытирает уголки рта салфеткой.
Немного выждав, она выдаёт: — Вы же помните сына дяди Криса? Замечательный...просто удивительный мальчик... — тут мама замирает, как бы замечтавшись, вспоминая, какой же замечательный этот мальчик, приёмный сын дяди Криса. — Так вот. Он поживёт у нас первое время. Представляете, поступил в тот же вуз, что и вы!
Мать моя из тех людей, которые по какой-то причине очень сильно любят всем помогать, рады бы весь мир обнять, так всех обожают. Правда на своих собственных детей их не особо хватает.
Моя сестра сощуривает глаза, словно кошка: — Хммм,я помню его...Мы разболтались на Рождество, когда праздновали у дяди Криса на квартире...
— Да! Всегда было очевидно, что он просто невероятно талантлив. Так вот, сейчас он поступил на бюджет, — мама настолько воодушевлена, что бросает радостный взгляд даже на меня, но увидев, что я опять практически ничего не съел, она на долю секунды теряет свой радостный запал, её красивые глаза тускнеют.
Но потом она переключается на мою славную, пухленькую, рыжую сестру и вот, снова воодушевлена, снова счастлива.
Как же я рад, что есть моя сестра. Что она такая жизнерадостная, милая и общительная — полная противоположность мне.
***
Просыпаюсь от копошения червей я обычно около трёх утра. Ненавижу это время суток. Ненавижу ночь. Ненавижу темноту. Звёздное небо. Всё, что ассоциируется с этой болью, отвратительной, тошнотворной, давящей.
Я пробовал ничего не есть, я пробовал вызывать рвоту, пробовал разные таблетки, даже наркотики — от последних стало только хуже.
Я лечился у разных психологов. К психотерапевтам мама относится с крайней осторожностью — вероятно боится, что меня куда-то положат, не хочет огласки — поэтому врач ко мне приходил лишь однажды, на дом. Мама очень много ему заплатила, и он совершенно не помог.
Не думаю, что проблема была в его профессиональных навыках. Вероятно, мне уже ничто не поможет. Иногда я просто хочу умереть. Но слишком труслив для этого. Вдруг я попаду в ад, и там подобные черви будут терзать меня целую вечность?
С такими замечательными мыслями, корчась от боли, в кровь кусая губы, обычно около семи утра я забываюсь беспокойным сном.