Глава 32
При воспоминании лица Вивы, когда ее шею поразила молния, пущенная Ханной, меня начинало тошнить. Я не верила своим глазам, поскольку этого просто не могло быть! Как так случилось, что психолог из моей школы оказалась родной сестрой моей матери? И что именно случилось в лесу, когда Ханна бросила хрустальный шар в костер? Почему лес заволокло черным дымом, и что это была за черная тень с красными глазами? Кто такие охотники, и почему они бесцеремонно убили Ханну?
У меня было еще множество вопросов, только вот теперь некому будет на них ответить, ведь Вива умерла...
Да, мы успели привезти ее в госпиталь, и там ей оказали первую помощь. Только вот мама оказалась слишком слаба и переливания крови не помогли. Ущерб, нанесенный мозгу, был непоправим.
Мне сложно было смириться с этой новостью. Я не хотела верить, пока не увидела своими глазами маму с бледным лицом, впалыми глазами и местами фиолетовой кожей на постели в палате госпиталя. Она ушла и больше не вернется. Я осталась одна, и никто не даст ответы на волнующие вопросы. Кто я? Что мне теперь делать? Как жить дальше?
Боль, которую я испытывала внутри себя чувствовалась постоянно. Я просыпалась утром – чувствовала боль, смотрела в окно — чувствовала боль, шла по улице и чувствовала боль. Раньше я думала, что физическая боль никак не сравнима с душевной. Я думала, что душевную боль можно заткнуть или отвлечься от нее. Но оказалось, что боль от нее ощущается почти физически.
Все мы были безутешны от горя в пасмурный майский день ее похорон. Небо прежде голубое и лучезарное, словно в знак солидарности, было затянуто мрачными свинцовыми тучами. Изредка накрапывал дождь, от которого по телу пробегали мурашки, а волосы на головах присутствующих пушились.
Мы собрались на все том же Энсомском кладбище, где год с небольшим назад похоронили Варди. Неужели людям так обычно бывать на похоронах?! Лишь на лицах нескольких из присутствующих я видела настоящую скорбь. Остальные же посетили кладбище исключительно из-за любопытства.
Незнакомые женщины подходили ко мне и сестрам, чтобы выразить соболезнования. Я догадывалась, кто они, хоть и лично мне никто не говорил. Все было ясно по их манере держаться выше обычных смертных. Эти женщины были красивыми, с одинаково красной помадой на губах, в черных одеждах и с белыми розами в руках.
Пожимая руку одной из них, я увидела видение. Оно было скоротечным, и я почти ничего не запомнила. Но поняла, что обладательница руки почувствовала тоже самое. Она спустила свои солнцезащитные очки и подмигнула мне.
Наступил черед опускать гроб в яму. Бард был совершенно раздавлен. Я знала, что он любил ее до последнего вздоха, и могла представить, какого ему сейчас... Анника же с Венделой держались отстраненно, заставляя меня думать о том, что это я виновна в смерти матери.
Слезы катились из моих глаз, когда я бросала три горстки земли в могилу. Вернувшись на свое место у могилы Варди, я смахнула слезу тыльной стороной ладони. По оба моих плеча стояли Магне и Акке. Бринт держалась неподалеку. Я была благодарна за то, что они рядом со мной.
Яму закопали. Толпа начала редеть. Магне подошел попрощаться, поцеловав горячими губами меня в щеку. После чего пошел прочь к оставленной на парковке машине.
В тот день, когда охотники убили Ханну, его мать вышла из комы и рассказала полицейским о нападающем, которым оказалась Ханна. Ловиз Йохансен тщательно обыскала жилье подозреваемой и нашла улики, связывающие ее со смертью учителя биологии. Само тело Ханны было найдено в чаще леса, повешенное на дереве и сожженное посмертно. Об этом мне рассказал Акке.
Я не знаю, что будет дальше, не знаю, как буду справляться со своей силой, не знаю, как сестры будут относиться ко мне после случившегося. Но я знаю, что в Клостере есть охотники на ведьм и мы втроем должны быть чрезвычайно осторожны. Черная тень, появившаяся из костра, осталась в лесу. Это ее красные глаза я видела, и мне почему-то кажется, что от нее нам стоит ждать беды.
Приняв свое предназначение, я приняла и силу, что все это время жила во мне. Я сделала это против своей воли, но не во вред, а во благо. Я не могла поступить иначе, ведь тогда могли умереть мы все.
Не знаю, каким будет мой путь: прямой линией или извилистой дорожкой. Но я знаю одно, если со мной будут мои сестры и верные друзья – мы справимся.