Глава 3
Поминальный обед, если его можно было таковым назвать, прошел отвратительно. Во-первых, из-за его подготовки, во время которой со мной обращались как с рабыней, а во-вторых, из-за инцидента во время обеда.
Кухня представляла собой большую комнату с крупным круглым столом в центре. Напротив стола, для удобства располагалась плита с кухонными шкафчиками и другой утварью. Справа – черный ход и окно с просторным подоконником. Рядом тумба с небольшим телевизором на ней. А слева от стола холодильник и сервант для посуды.
Анника стояла возле плиты и выкладывала из пакета готовую еду. Вендела попивала вторую кружку кофе (первая, что она купила в кофейне напротив «Кристалла», валялась пустой в урне) и помогала выкладывать еду на тарелки. Варс метался от Анники к Венделе, выпрашивая еду, а Агмунд сидел на подоконнике и смотрел в окно.
Мне показалось, что я здесь лишняя, но стоило мне попасть в поле зрения сестер, так они сразу же находили мне работу.
— Где ты прохлаждаешься? – поинтересовалась Анника.
— Да! Накрой на стол, сколько нас будет? – спросила Вендела у Анники. – Пять, шесть?
— Пять.
Я нехотя поплелась к серванту, где хранилась посуда, проклиная себя за то, что не могу ответить этим идиоткам. Они постоянно меня эксплуатировали – «Руна, приберись в «Кристалле»; Руна, захвати мусор; Руна, сегодня твоя очередь быть за кассой; Руна, закопай труп моего бывшего!»
— Как думаешь, у нее хоть парень-то есть?! – шепнула Вендела Аннике, которая хохотнула.
— С ее-то толстыми ляжками и сухой гривой?! – послышался голос Анники.
В это время я молча, кусая губы от обиды, поставила с грохотом стопку тарелок на стол. А мои сестрицы, как видно, не собирались униматься.
— Как думаешь, о чем она могла разговаривать с Магне? – с нотками зависти спросила Вендела, когда я вернулась к серванту за фужерами.
— Уж точно не о свидании.
— Его в Канаде ждет модель, да и помимо нее есть тысячи девчонок, что сходят по нему с ума и выглядят куда лучше, чем эта психичка, — прыснула Вендела.
Один из фужеров вырвался из моей руки и рухнул на пол, прямо перед моими ногами. Фужер разлетелся по плитке кухни с оглушительным звуком. Варс, устроившийся у ног Анники, испугавшись, выскочил с кухни. Агмунд лениво зевнул. Мама, находившаяся в своей комнате, крикнула:
— У вас там все в порядке?
— Все хорошо, — любезно ответила ей Анника, а сама же буравила меня уничтожающим взглядом: – Руна сегодня немного неуклюжая.
— Только сегодня? — усмехнулась Вендела.
— Заткнитесь! – не выдержав, закричала я.
Анника и Вендела уставились на меня презрительными взглядами, после чего Анника как старшая заявила:
— Прибери здесь, — она махнула рукой в сторону осколков.
Как будто это мог сделать кто-то кроме меня?! Я, поставив фужеры на стол, достала из-за холодильника швабру и совок. Я была настолько зла на себя и сестер, что не заметила, как наступила на осколок, который с острой болью впился в мою ступню через носок. Превозмогая боль, я подмела кухню и собрала стеклышки в мусорное ведро.
Закончив, я присела на стул и подняла ногу с порезом. Стянула носок и вынула осколок.
— Черт, она сейчас полы кровью зальет, — проговорила Вендела Аннике, которая все еще раскладывала еду по тарелкам.
Анника обернулась и увидела, как я вытираю сочившуюся кровь снятым носком. Она схватила кухонное полотенце и подошла ко мне.
— Дай посмотреть.
Я не отнимала носок от раны.
— Дай мне посмотреть, не будь идиоткой.
— У нее это входит в привычку, — хихикнула Вендела, выключая закипевший чайник.
— В ране мог остаться мелкий осколок, который ты не заметила.
Я убрала носок от раны. Анника провела полотенцем по крови, смахивая ее. Я зажмурилась от боли. Эта рана была уже второй за сегодня, а что будет к вечеру?!
Анника прикоснулась к ране пальцем, а после провела по ней рукой.
— Осколков нет, — провозгласила она. – Все в порядке.
— Я и без тебя знаю.
Я принялась натягивать носок обратно на ногу. А Анника вернулась к контейнерам с едой.
— Чего ты расселась? – рявкнула Вендела. – Фужеры и тарелки сами по себе не встанут по местам.
Тяжело вобрав воздух в свою грудь, я поднялась. Наступать на рану было все еще дискомфортно, но боль уже не была такой острой, как когда я достала осколок. Подойдя к столу, я принялась расставлять тарелки и фужеры. Вендела заварила себе третью кружку кофе, а Анника закончила раскладывать закуски по тарелкам. Все было готово.
Мама вошла на кухню с счетами в руках, с головой погруженная в цифры, которые не сходились. Я предложила свою помощь, поскольку имела некоторые способности к математике. Вендела с Анникой вышли с кухни, а мы с Вивой, расположившись на свободном уголке стола, принялись считать.
Как оказалось, у нашей семьи был небольшой долг перед банком за покупку «Кристалла». Маме ежемесячно приходилось вносить платежи, а кроме того, заказывать ходовой товар у поставщиков и оплачивать коммунальные платежи.
Выручка с «Кристалла», конечно, имелась, но какой-нибудь дополнительный доход позволил бы нам оставаться на плаву еще какое-то время. Мне стало жаль Виву, ведь ей приходилось в одиночку не только растить детей, но и управлять бизнесом.
— Нужно немного снизить наши расходы, — проговорила я, указывая матери на цифры.
— Не думала, что все так плохо, — задумавшись, произнесла Вива. – Я следила за нашими расходами.
— Мам, а от отца Анники и Венделы, ты получала алименты? – осмелилась спросить я.
— Немного, — помедлив, ответила она. – Но его денег не хватало, чтобы открыть девочкам сберегательный счет.
«Лучшего момента и выбрать нельзя», — подумалось мне, после чего я спросила:
— А мой отец?
— Нет, — не задумываясь, отрезала Вива. – Ты же знаешь, он давно погиб.
— Я знаю только то, что это неправда.
Вива открыла рот, но тут в кухонную дверь, ведущую на железную лестницу, по которой можно спуститься на задний двор, постучали.
— Должно быть, Бард пришел, — как пружина, подскочив с места, проговорила мать.
В кухню вошел Бард с двумя пакетами закусок. Вива приняла из его рук пакеты, сетуя на то, что еды в доме предостаточно.
Поминальный обед был скромным, в кругу близких людей. К сожалению, мне не разрешили пригласить Бринт, ведь она тоже знала Варди. А еще почему-то никто не предложил заглянуть к нам Магне. Хотя мне было бы неловко, если он был сейчас с нами.
Сидя за столом между Венделой и Анникой, я осознавала, что никакой, даже малейший, кусочек еды не залезет мне в горло, хотя выглядело все аппетитным и привлекательным. На мой аппетит повлияло поведение сестер и открытая ложь матери.
Все детство она говорила, что мой отец был летчиком и, погиб при крушении самолета. В детстве это еще куда ни шло, но сейчас в ее слова мне верилось с трудом. Я ведь уже не ребенок и готова выдержать правду какой бы она ни была. Я даже могу поверить в то, что мама забеременела от первого встречного, имени которого даже не знала.
Вива о чем-то нехотя разговаривала с Бардом. Анника трындела по телефону, сидя за столом, а Вендела накладывала в тарелку закуски. Тут Бард оглядел стол и, взяв фужер с белым вином, поднялся с места, чтобы сказать несколько слов.
— Варди был замечательным человеком, который ушел слишком рано, — начал Бард. – У него впереди была вся жизнь, и мне больно осознавать то, что он, по неведомым нам причинам, расстался со своей жизнью и с нами. Он видел в людях только хорошее и редко обращал внимания на какие-либо пороки. Варди мог осветить своей улыбкой целый город... Но так и не попробовал этого сделать.
Глаза Барда засверкали, и по щеке скатилась одинокая слеза. мама поднялась со своего места, чтобы утешить отца своего сына. Она обняла Барда и усадила на стул, плеснув ему остатки вина в фужер.
— Я тоже хочу сказать пару слов, — осмелилась сказать я.
— Неужели, — еле слышно прошептала Анника, что убрала свой телефон от уха.
— Давай, Руна, — чуть громче проговорила Вендела. – Нам всем интересно знать, что у тебя на уме.
Вид у моих сестер был такой, словно сейчас им предстоит выслушивать длинную лекцию о вреде алкоголя, курения и видеоигр.
— Я хотела сказать, что любила Варди несмотря на то, что у нас разные отцы, — Бард сделал глоток вина, а Вендела закатив глаза, закинула в рот остатки сэндвича. — Мы были семьей, в которой он был соединительным элементом.
Анника расплылась в блаженной улыбке, а у Венделы загорелись глаза. Мои сестры будто сдерживались, чтобы не наговорить гадостей. Вива с Бардом внимательно слушали, что я говорю.
— Варди защищал меня. Он был моей опорой, старшим братом, заменившим мне отца.
Мама от моих слов печально и виновато улыбнулась, а Бард был горд словам, которые произносились в честь его сына. Вендела с Анникой заметили, что мои слова тронули родителей, а потому решили испортить момент:
— От чего, интересно, тебя защищал Варди? – недовольно спросила Анника.
— От вас двоих, — выпалила я.
— Что? – расплывшись в злорадной ухмылке, спросила Вендела.
Я бросила на маму нуждающийся взгляд, но она не поняла меня. Она не видела, какого мне, и попросту считала, что мы с сестрами дурачимся.
— Неужели ты не видишь, как сильно они ненавидят меня?! – я адресовала свой вопрос матери.
— О-о-о, — протянула Вендела. – Ты наконец-то доросла до того, чтобы вытащить свой язык из задницы!
— Вендела! – осадила ее Вива.
Бард встал с места, Анника последовала его примеру. Она подошла ко мне и, замахнувшись ладонью, влепила мне пощечину.
— Не смей говорить ничего подобного! – крикнула она. – У тебя есть все, чтобы жить счастливой жизнью, а ты требуешь особенных условий?!
Я прижала руку к щеке, которую жгло, как от тысячи пощечин. Голова начала кружиться, как и комната перед глазами, а к горлу подступил предательский ком. Голоса в голове смешались, громкий голос Барда, крики атери и хохот Венделы – За окном сгустились тучи, которых еще несколько минут назад не было. А через мгновение прямо над нашим домом прогремел оглушительный раскат грома.
Все разом смолкли, испугавшись гнева небес. По окну забарабанили капли дождя, а кухня закружилась в водовороте, после чего я закрыла глаза и упала в темноту.
Мой разум не покинул сознание, поскольку я слышала шаги, шепот у моего лица и почувствовала, как Бард поднял меня с пола и куда-то понес. Я не могла открыть глаза, мои веки словно слиплись, тело не слушалось, а рот только и мог что открыться в безмолвном хватании воздуха.
Меня положили на кровать, как я поняла. Еще с минуту я слышала неразборчивый шепот, после чего окончательно провалилась в сон.