Юй Циу, умеешь летать? Где твои крылья?
Юй Циу не знал, кто его мать и даже отец. Ещё маленьким его нашел старец пятидесяти лет брошенным около обрыва Хъян. Недоумевая, мужчина подошёл на крики младенца, увидев абсолютно кристальные зрачки.
«Кто же тебя здесь бросил? Разве можно так с калекой, наверное, ты слепой, и родители не захотели с тобой возиться. Ведь уродов в нашем обществе не больно жалуют».
Усмехнулся старик, хромой на одну ногу, взяв младенца на руки.
— А может, ты дракон? Умеешь летать?
Протянув ребенка к обрыву, который внезапно перестал плакать и слепыми глазами смотрел на старика.
— Да шучу я. Почему смотришь на меня? Слепые же в разные стороны глядят.
Тут же сделав щелчок пальцами в разные стороны, но хрустальные глаза не обратили никакого внимания на это.
— Глаза словно гладь озера, впервые вижу такого человека. Мой сын умер, случайно утопившись в реке, я так страдал, что не смог уследить за ним. Боги послали меня этой дорогой, чтобы я подобрал тебя? Юй Ци, это ты? Будешь назван в честь моего покойного ребенка.
Бормотал старик, томно спускаясь с горы, уже даже позабыв, что хотел собрать целебных трав.
«Пошел за травами, нашел ребенка! Кому скажи, не поверят».
Старик хорошо заботился о странном мальчике, но боялся, что после его смерти слепой попросту умрет от голода. Подговорив соседку заботиться о нем хотя бы иногда, старик день за днём учил Юй Циу самостоятельности. Быт, земледелие, латание одежды.
Каждый день его встречал этот ребенок, которого старик усердно дразнил «маленьким драконом».
— Эй, Юй Циу, мне кажется, ты упал с небес, оттого и не видишь. Не расстраивайся, однажды ты туда полетишь обратно!
Хохотал старик, пока ребенок с визгом доказывал, что он не дракон, искренне веря, что отец так думает.
Этот мальчик с хрустальными глазами и вечной улыбкой, полной печали, одиноко стоял у сакуры, слыша, как другие дети играют. Но он всего лишь мог слышать.
— Эй, Юй Циу, пни нам мяч!
«За что небеса так со мной?»
С точностью удара и полной злости Юй Циу пнул мяч ребятне, которая не хотела с ним играть. Они всего лишь пошутили, чтобы Юй Циу сделал подачу, но он с первого раза действительно попал. Все аж опешили.
— Да он видит, что ли!
Юй Циу сам не понял, как так получилось, сел у дерева, обняв колени. Душа наполнилась грустью и обидой. Каждый раз он грустил под сакурой, ожидая чуда.
«Если я правда дракон, как шутит старик, пусть наконец Небеса меня уже заберут! Я устал!»
Старик, видя печаль своего приемного сына, всегда шел к нему и садился рядом, давая самый спелый редис с грядки. Ведь на сладости денег не было. Всё, что вырастет около дома, то и ели.
Обиженно хрустя овощем, Юй Циу говорил:
— Папа, ну почему я слепой?! Я хочу видеть, что окружает меня! Это несправедливо! Лучше бы я тогда упал с обрыва!
Старик усмехнулся:
— Не жалуйся, Юй Циу. А я хромой. Значит, так надо, быть нам двумя калеками. Просто жди свое предназначение. Я не думал, что в пятьдесят лет спасу ребенка. А ты просто живи.
После смерти отца Юй Циу не мог поверить в то, что теперь на всю жизнь остался один. Ведь у него не было абсолютно никакого шанса хотя бы подружиться с кем-то.
К двадцати годам Юй Циу был самым настоящим отшельником и изгоем.
Кой-как редко ходя на базар, ведь отец водил его с собой в качестве трости и того, кто несёт тяжести, Юй Циу практически не покидал хижину, будучи в полном одиночестве.
В детстве, когда они выходили с отцом в город, все косо смотрели на них.
«Подумать только, сам хромой, ещё взял урода слепого».
Юй Циу больше не мог поверить в то, что больше никто не зайдет в хижину и он не услышит отца.
В первые дни после его смерти Юй Циу провалялся клубком под сакурой, бесконечно рыдая. Лишь на третий день, когда белые волосы были цвета грязи, юноша понял, что он не умер с голоду. Тогда он наконец очнулся и встал.
Дойдя до обрыва, на котором его нашел отец, Юй Циу, стоя у самого края, прокричал:
— Отец, я живу! Слышишь?
___________________
Прим. *Урод — не оскорбление, а в то время так называли инвалидов.