Хитрость - гуиле
Крадись тихо и незаметно выхвати маленькую книгу в виде тетрадки из кармана случайного прохожего, а затем найди своё имя и совершённое тобой преступление в строчках, почти завершающих сие творение какого-то малоизвестного автора. Что, хитро придумано? Верни её назад, если ты, конечно, всё ещё видишь того мужчину, или ту женщину... Это не столь важно, просто верни то, что ты так невоспитанно забрал у повзрослевшего ребёнка.
Ты же помнишь всё, что здесь прочитал? Знал бы ты, как я устал выдавливать из себя эти строчки. Ты, наверное, никогда не поймешь, насколько сложно одновременно передать мысли дословно и через крайне странные образы, которые, казалось бы, только тебе и понятны.
Если ты помнишь, как я рассказывал о взрослении в самом начале нашего с тобой, мой читатель, долгого пути по моей «философии без морали», то ты наверняка уловил, как неожиданно я создавал отсылки к прошлому.
– Но где же мои любимые «пасхалки»? – спросишь ты.
А я тебе отвечу с точно такими же намерениями, с которыми ты вытянул из кармана пешехода эту книгу (это, кстати, тоже очень сложный образ, который ты поймешь в самом конце – вот тебе первая, относительно слабая отсылка к будущему, так называемая «пасхалка»).
Второй, именно второй отсылкой к концовке будет то, что тем случайным пешеходом оказался... ты сам. Ну, как тебе такое? Что скажешь насчёт этого поворота событий?
Ты, увы, слишком рано повзрослел, чтобы понять написанное, но ты продолжал писать дальше. Ох, как же мне нравится осыпать тебя моей коварной неожиданностью, резко свалившейся на бедную голову. Наверное, хочется умереть из-за неё. Бог любит троицу, но вот тебе четвёрка, потому что я не верю в бога, – это был красивый монолог...