Крысиный бег I

Домой я вернулся поздно. Побродил по ночному городку, поразмышлял. Пытался успокоить разбушевавшиеся гормоны и разобраться, что происходит. Почему я стал так зависеть от секса? Почему хотелось любить всех женщин одновременно, наслаждаться ими и дарить наслаждение им?

Не сказал бы, что в прошлой жизни у меня был богатый опыт, и я был великолепным любовником, скорее, наоборот. А здесь, это тело словно само знает, что и как ему делать, чувствует и требует. Ну да, тело! Одна часть тела, которой я в последнее время думаю чаще, чем головой!

Ни к какому определённому выводу я так и не пришел, списал всё на подростковые гормоны, на красоту и доступность здешних женщин, и на чистый, дурманящий воздух – у нас такого не было.

Мой дом уже спал, окна не светились, внутри было тихо и спокойно. Я тихонько прокрался в спальню Эли, разделся и нырнул к ней под одеяло, успев мельком удивиться, почему она сегодня спит в пижаме.

— Майки, не сегодня, милый! — Сонно пробормотала она. — Сегодня не подходящий день. Прости! Очень болит животик.

Эля крепко обняла меня, поцеловала и выгнала из своей комнаты.

Я обиженно посопел в коридоре, и пошёл к себе. Проходя мимо спальни сестры, остановился, задумчиво коснулся ручки двери, но решил, что это будет перебор. Взял себя в руки, и добрёл до своей кровати. Да уж! Кажется, я становлюсь зависимым. Хотя, это не самая плохая зависимость, как мне кажется...

Я закрыл глаза, и словно по команде, вырубился. Проснулся, по ощущениям, через час. Мой Узор Регенерации пылал и пульсировал, и вовсе не тем бледным и слабым светом после нанесения Узора Хозяина. Он был наполнен силой! А значит, потеря силы была временной, сила вернулась. Это очень хорошо!

А вот то, что он пылал сам по себе, когда мне не нужна его сила, это плохо. Значит, сейчас он был нужен Ромке. Узор полыхнул сильнее, и мне обожгло всю правую часть тела, словно под кожей разгорелся пожар. Острая, жгучая, яростная боль, но не моя. Фантомная. Сука! Что-то с парнем! Ещё одно нападение?

Я закрыл глаза и мысленно коснулся Взора, прыгнув в сознание парня. Открыл глаза, и погрузился в шум толпы, азартных криков и громкого свиста.

Я-Ромка стоял на арене, подняв руки над собой, словно римский гладиатор. Оголённый торс, меч в крепкой тренированной руке, капельки запечённой крови на нём, и толпа людей за решёткой огороженной арены.

Вокруг меня шумели трибуны, орали болельщики и ещё громче болельщицы, поверженный противник лежал на полу арены прямо перед моими ногами. Ромка поклонился, устало опустил руки и вышел в услужливо распахнутую перед ним секцию шестиугольной арены.

Парень брёл по коридору, мельком взглянув на свежий ожог своей правой руки, и я почувствовал, как он поморщился. Очередной поворот, и он чуть пригнувшись, заходит в просторную раздевалку, где его ждёт брат.

— Идиот! — Зло ворчит Андрюха, подскочив навстречу брату. — Ты как?

— Нормально! Клин клином вышибают!

— Так ты специально подписался на этот бой, знал, что одарённый будет с Даром Огня?

— Нет, не знал. Но вышло неплохо.

— Я бы так не сказал. — Поморщился младший брат и посмотрел на обожжённую руку и плечо Ромки.

— Пустяк! Мне кажется, регенерация стала сильнее, ожога уже почти нет. Рука начала зарастать ещё на арене во время боя. Ты представь, мы сражаемся, он атакует, а мне всё равно – я сразу лечусь! Ты бы видел его лицо!

— Нужно поговорить с Майком. Может нельзя так сразу, может есть какие-то побочки.

— Мне кажется, это плохая идея. Малой будет ворчать, сто процентов. Слишком он серьёзно относится ко всему.

— Это ты слишком легкомысленно!

— Не начинай, а! Сказал же, просто разок попробую сразиться на магической арене. Интересно же испытать новые силы!

— Вот знаешь, не верю я в то, что это было на один разок!

— По себе знаешь, да? — Роман довольно улыбнулся и рассмеялся. — Не переживай, братишка. Завтра поговорим с Майком, он всё прояснит, что можно, что нельзя. Как он скажет, так и будет, я ему верю. Идёт?

Поговорим. Обязательно поговорим! Я прервал связь, и открыл глаза в своей комнате. Завтра нас ждёт серьезный разговор с парнями. Что за цирк они устроили?

Утро встретило меня противным дождиком, туманом и прохладой. Но это ничуть не изменило моих планов. До восьми занятия на спортплощадке, потом на дополнительные занятия в школу. И только после шести вечера я попал в зал к парням.

— Вижу, ты полностью здоров? — С порога спросил я у поднабравшего массу Ромки.

— Майки! Привет, как сам? — Скромно и слегка виновато улыбался мне старший Валиев.

— Я-то нормально, а вот ты?

— Ты знаешь, да? Откуда? — Он опустил голову, рассматривая шнурки на своих кроссовках.

— Я чувствую твою боль. Не так как ты, но всё же. И тебе вчера было охренительно больно! Как ты терпишь такое, кстати!

— Я боец! — Виновато пробормотал он. — Только раньше я не мог такого делать, из меня бы вышла прожаренная котлета, а теперь могу.

— Ты дурак? Нахрена тебе это?

Он пожал плечами.

— Прости, Майк. Я не знал, что ты будешь чувствовать мою боль.

— Как будто это бы тебя остановило!

— Что нас не убивает, делает нас только сильнее. — Мудро произнёс он какую-то заезженную фразу. — Ты же не пострадал? Всё норм?

— Ты дурак! И это уже не вопрос, а констатация факта. — Я тяжело вздохнул. — Вот ты потерял ногу и руку, это тебя не убило, ты стал сильнее? Работает в этом случае твоё мудрое изречение? Если бы я не вмешался, тебя бы это сделало сильнее?

— Прости, Майк.

— Ага! Два дня назад ты валялся на грани смерти, а теперь отплясываешь в клетке на арене. Это нормально?

— Три дня. — Проворчал Ромка и потупил глаза в пол, словно провинившийся ученик в кабинете директора.

— Бля! — Покачал я головой, понимая бесполезность этого разговора. — Андрюха?

— А что я? Я говорил ему, что ты будешь ругаться!

— И всё? Просто говорил? Вы точно как малые дети!

Не знаю, почему я так разошёлся. Наверное, эти парни были мне симпатичны, и я переживал за них. Если бы моя регенерация не заработала вчера в полную силу, он бы снова угодил в больницу. Ему просто повезло. Я хмыкнул, покачал сокрушенно головой и пошёл переодеваться на тренировку.

Наверное, чувствуя свою вину, ни Андрей, ни Ромка сегодня меня толком не гоняли. Показывали стойки, удары, работали мальчиками для битья, и к концу вечера я уже на них не злился.

— Ну что, по пивку? — Довольно потёр руки Андрей, закрывая зал на замок.

— По пивку. — Согласился я. — Только не долго.

— Да мы долго и не собирались, по два бокальчика и по домам.

— Кстати, что с нападением, стрельбой и трупами? Есть новости, копы звонили?

— Неа. Тишина.

— И мне не звонили. — Задумчиво протянул я. — Странно это всё. Как будто о нас забыли... Или это нормально?

Парни синхронно пожали плечами, и мы пошли в сторону бара. В этот раз, внимательно высматривая потенциальную опасность заранее.

Остаток вечера прошёл тихо, на нас никто не нападал, а парни умудрились склеить двух симпатичных официанточек, и вызвались проводить их домой после смены. Мы попрощались, и до дома я добрёл в тишине и одиночестве.

Снова тихий спящий дом, тёмные окна и две спящие девчонки в своих комнатах. Так хотелось пробраться к одной из них, что я всерьёз начал подумывать, к какой именно. Эля снова отошьёт меня, те дни ещё не закончились, а Олька... не уверен, что она вообще меня примет. Как-то не сложились у нас отношения, и осталось какая-то недосказанность. Вроде, и секс у нас был, и мы остались довольны друг другом, но после этого не разговаривали толком, ничего не прояснив. Она на меня дуется, или злится, или просто ненавидит... Странно всё это.

Бля! А ведь если она спала с отцом, он наверняка и её привязал к себе поводком. Её поведение, было точно таким, как поведение Эли до нашего с ней секса. Она бегала за Алексом, как собачка, заглядывая хозяину в рот, ожидая команду, и агрилась на всех остальных, в частности на меня. Вот я тормоз! Получается, с неё я поводок тоже снял. Нужно будет поговорить с девчонкой, выслушать и прояснить для неё всё. Выходит, не зря я тогда так удачно ошибся дверью.

Довольный собой, своей сообразительностью, способностью анализировать данные и делать выводы, я тихонько прикрыл входную дверь за собой и успел сделать два шага по тёмному коридору. Сзади почудилось какое-то движение, едва слышный шорох, и в затылок прилетело что-то тяжёлое и твёрдое. Я честно пытался до последнего удержать своё сознание в голове, но как только моё лицо столкнулось с полом, разум окончательно погас.

Очнулся, в неудобном положении, с гудящей от боли в затылке голове, привязанным к стулу в гостиной. Яркий свет слепил глаза, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы сфокусировать взгляд. Тяжёлые плотные шторы на окнах были задёрнуты, а напротив меня на нашем диване сидела перепуганная Эля и злая Олька. Обе девушки обеспокоенно смотрели на меня, несмотря на свой потрёпанный вид. Похоже, им тоже досталось.

Кроме нас в комнате было ещё три, нет четыре человека. И парочку из них я смутно помнил. Два дебила, нашедшие тогда в переулке труп Дона и его кореша, которых я порешил. Ох ты, ещё один знакомец!

— Очнулся? — Толстый мужик подошёл ко мне ближе и заглянул в глаза. — Очнулся!

Этого я тоже вспомнил. Это тот мужик, стоявший в подвале ночного клуба над распятым и изуродованным телом. Босс – ни имени, ни его клички я не слышал. Просто «Босс». Теперь становится понятно, кто и почему пожаловал в наш дом.

— Сопляк! Ты думал, если оставишь анонимный донос на сайте копов, тебя никто не найдет? Да ты тупица! — Он рассмеялся мне в лицо, развернулся и подошёл к девушкам. — Да у меня копы с рук едят, если ты не понял!

Он взял Элеонору за подбородок, повернул в одну сторону, в другую.

— Холёная сучка! Мне бы такую в клуб, отбоя от клиентов не было бы. Не хочешь поработать?

Эля рывком вырвала свой подбородок из его рук и плюнула ему в лицо.

— И дерзкая. Мне нравятся такие! — Он улыбнулся и утёрся ладонью. — А здесь у нас что, порядок?

Резким рывком толстяк разорвал ночную рубашку на груди Элеоноры, пуговицы разлетелись по всему полу, оголив прекрасную большую грудь. Эля дёрнулась, пытаясь прикрыться, но толстяк врезал по её рукам короткой тяжёлой дубинкой. Девушка ойкнула и опустила свои дрожащие руки, выставив на обозрение то, что скрывала рубашка.

Раздались одобрительные подначивания и тихое посвистывание.

— Хороша!

— Вот это сиськи!

— Босс, можно я её в зад оприходую, люблю таких укрощать.

— Оприходуешь, оприходуешь. — Согласился толстяк. — Сегодня мы все повеселимся здесь, никто не уйдет неудовлетворённым. Сегодня сбудутся все твои самые смелые и откровенные фантазии, Мутный.

— Спасибо, босс! — Щуплый мужичок с крысиным лицом довольно улыбнулся и облизал свои губы.

Толстяк отошёл от дивана и снова вернулся ко мне.

— Теперь с тобой нужно что-то решить. Ты нам особо не нужен, просто ответь на один вопрос, и сдохнешь быстро. Не захочешь отвечать, сдохнешь долго и мучительно. Понял?

Сзади по голове прилетел увесистый и тяжёлый подзатыльник.

— Отвечай, когда босс спрашивает.

Я молча кивнул.

— Как ты узнал о подвале в моём клубе? Какой-то Дар? Или влез в нашу систему безопасности? Чего молчишь?

Ещё один подзатыльник, гораздо тяжелее первого.

— Ладно, это уже не важно. Ты сделал выбор. Парни, давайте разберитесь с ним. Чем быстрее мы с ним закончим, тем больше времени уделим лялечкам. А подружками твоими мы займёмся, не переживай! Ох и цветник у тебя здесь, парень. Спасибо тебе!

Он снова развернулся, подошёл к девушкам, отодвинул их друг от дружки, и довольно сел между ними. Обхватил Элю за плечи, положил одну руку на её обнажённую грудь и принялся поглаживать. Эля подняла на меня свои испуганные глаза и одними губами прошептала «Прости!».

За что? Это моя вина, это из-за меня эти твари пришли сюда! Я в отчаянии дёрнулся на стуле. Ремни даже не шелохнулись, крепко впиваясь в запястья, грудь и ноги. Связали меня намертво, как будто тощий подросток может что-то сделать против четверых здоровых мужиков. Хотя, будь на моём месте одарённый с каким-то серьёзным даром, он бы мог доставить им немного проблем. Но только совсем немного. Эти утырки контролировали меня основательно.

Стоящий сзади, незаметно и ловко сунул мне в рот какую-то тряпку, зафиксировал её ещё одним ремнём и резким точным движением обрушил на моё колено удар тяжёлого молотка...

Удары посыпались один за одним, я отчаянно ревел и мычал, но из горла наружу не вырывалось ни звука. Из глаз помимо воли текли слёзы, из носа хлюпала сопливая юшка. Больнее всего было коленям. Противный хруст и чавканье, я дважды или трижды терял сознание, но снова приходил в себя от боли. После коленей, он перешёл к пальцам на руках, запястьям и локтям.

Минут через тридцать, на полу в гостиной лежало моё исковерканное окровавленное тело, освобожденное от ремней. Я был в сознании и видел, как девчонки рыдали, как текли из их глаз огромные тяжёлые слёзы, как они рвались мне помочь, но их не пускали.

Моё изломанное тело оттащили в коридор, открыли неприметную дверку под ступенями на второй этаж. И не спускаясь, просто столкнули меня с лестницы вниз.

Я лежал на холодном полу и таращился в потолок. Не знал, что у нас есть подвал. Нахрена я в это ввязался? Нахрена спас ту девчонку, нахрена обратился в полицию? Вот и помогай после этого людям!

Узор на моей груди полыхал в полную силу, я чувствовал это даже сквозь одежду. Как удачно, как вовремя он восстановился! Без регенерации я бы ничего не смог сделать. Хотя, я пока ещё ничего и не сделал! От злости на свою беспомощность, я заскрипел зубами и выругался.

Руки и ноги срастались очень медленно, или это время так долго тянулось. Мне казалось, прошла целая вечность. Донеслось несколько женских вскриков сверху и весёлый мужской гогот. Выблядки развлекались.

Последний штрих. Колени болезненно хрустнули, суставы и чашечки стали на место. Чуть позже придет чувство сумасшедшего голода, организму понадобится восстановить энергию и запасы. Пока он воспользуется внутренними резервами. Это хорошо! Лишь бы успеть...

Я осмотрелся в полутёмном подвале, мой взгляд упал на рабочий верстак. Молотки, отвёртки, рубанки и два топора, один побольше, другой поменьше.

Я доковылял до стола, взял маленький топорик, взвесил его в руке, и развернулся к лестнице.

Осторожно, стараясь не скрипеть ступенями, поднялся наверх, приоткрыл дверь и заглянул в щель. Свет в гостиной был приглушён, играла тихая музыка – пидары создали себе романтическую обстановку!

Я открыл дверь подвала, выскользнул в коридор и выглянул из-за угла. Все четверо были здесь. Эля всё так же сидела на диване, в объятиях толстяка, мацающего её за груди и за ляжки. Рубашка Эли валялась посреди комнаты, она сидела в коротеньких пижамных шортиках с покрасневшим лицом и разбитой губой. Из её аристократичного носика текла тоненькая струйка крови.

Олька босиком стояла на стеклянном столе абсолютно голая, обхватив свои маленькие грудки руками, и слегка покачивалась в такт музыки со слезами на глазах. Ублюдки оттягивали удовольствие и наслаждались своей властью.

— Давай, давай. Сиськами потряси!

— Да нечем там трясти, босс!

— Ничего, зато у неё задница что надо, кругленькая и упругая. Я проверил!

— Танцуй, сука! Как будто тебе нравится. Иначе на куски порежу, тварь! За всё нужно платить, вы платите за своего сосунка!

— Напомнить условия, девушки? — Весело выкрикнул толстый. — Никакого притворства! Вы должны получить удовольствие! Мы же не звери, мы настоящие мужчины! Имитировать удовольствие – равноценно получить пулю в лоб. — Он демонстративно коснулся пальцем лба Эли. — Уяснили? С кого начнём?

— Давай с мамки, она такая сочная! У меня прямо огонь в штанах, как только я представляю, как засажу ей между булок!

— Да нам повезло! Мамочка огонь! — Поддержал ещё один.

— Слушай сюда, блондиночка. — Вкрадчиво и спокойно произнёс толстый и нежно погладил Элеонору по голове, перебирая пряди волос. — Давай договоримся, если ты отработаешь всё по высшему разряду, мы твою малую не тронем. Обещаю! Так что в твоих интересах удовлетворить нас так, чтобы у нас не было желания смотреть на других. Чтобы у нас даже сил не хватило на твою мелкую сучку! Согласна?

Эля растерянно кивнула, по её щекам покатились слезинки.

— Знаешь, что такое вертолёт?

Эля мотнула головой.

— Глупенькая! — Заботливо произнёс жиробас и похлопал её по ноге. — Это когда тебя сразу четверо жарят! Тебе понравится! А если нет, ты помнишь что будет! — Он снова ткнул её пальцем в лоб. — И смотри, я не люблю, когда симулируют. Ты должна получить удовольствие!

Крысомордый в нетерпении подскочил одним из первых, довольно спустил штаны и приготовился, плотоядно облизнув губы.

— Мама, нет! — Донеслось от Ольки.

— Заткнись, сука! Ещё раз тявкнешь, переломаю ноги и скину в подвал! — Рыкнул на девушку тип, который орудовал молотком. Он стоял возле девушки и жадно смотрел на её вялые попытки изобразить танец. Недолго думая, протянул свою руку, ущипнул её за задницу, помял спереди между ног и довольно причмокнул. — Или сначала трахну, а потом скину в подвал. Поняла?

— Не обращай внимания на соплячку! Она ничего не понимает во взрослых играх. — Жирдяй снова заботливо погладил Элеонору по голове. — Так мы договорились?

— Я... Я не смогу! — Эля тихонько заплакала. — У меня эти дни...

Толстый на миг нахмурился, затем широко улыбнулся и взмахнул руками:

— Разве это проблема? Иди подмойся и возвращайся к нам. Мутный, надень штаны и проводи девушку в ванную, заебал ты тут своим членом трясти!

Мутный со вздохом натянул штаны, взял Элю под руку, поднял с дивана и с досадой толкнул её в спину.

Я сделал два шага назад и скрылся в тёмном проёме соседней комнаты. Через несколько секунд мимо меня прошла Элеонора, в сопровождении любителя присунуть сзади. Она включила свет в ванной, зашла внутрь, её сопровождающий постоял несколько секунд на пороге и последовал за ней.

Я всё ждал подходящего момента и не мог его подловить. Сложно что-то сделать одному против четверых. Как мне сейчас не хватало Узора Скорости!

— Снимай трусы, сейчас я тебя прямо тут оприходую. — Донесся тихий голос из ванной. — Я уже не могу терпеть! Ух! Какая у тебя хорошая задница, а от сисек я просто балдею. — Раздалось какое-то чавканье и причмокивание. Эля тихонько взвизгнула, и за этим последовал звук хлесткого удара по щеке. — Сука! Затки пасть, повернись жопой я сказал!

Я вышел из комнаты, быстро заглянул в гостиную, проверил, все ли на месте, и через две секунды стоял на пороге ванной. Мутный стоял ко мне спиной со спущенными штанами, Эля с вызовом смотрела на него, повёрнутая лицом к выходу.

Её глаза устало пробежались по мне, и через мгновение стали расширяться, как только к ней пришло понимание. Страх. Надежда. Радость. За миг в её глазах промелькнула буря эмоций. Я коротко размахнулся и дважды приложился топором в темечко выблядка со спущенными штанами. Он тихо охнул и повалился на пол, словно игрушка, внезапно выключенная из сети.

Элеонора выдохнула, переступила через труп, кинулась ко мне на шею и разрыдалась.

— Не плачь. Всё хорошо! — Прошептал я ей на ухо. — Побудь пока здесь, я сейчас вернусь.

— Нет! — Она отстранилась от меня и пристально посмотрела в мои глаза. — Я с тобой!

Я задумался на мгновение.

— Нет! Будь здесь. Я сейчас выйду, а ты через тридцать секунд начинай громко стонать, чтобы они тебя услышали. Поняла?

Эля задумчиво нахмурилась, и медленно кивнула.

— Стонать от боли или...

— Или! — Подтвердил я, дождался утвердительного кивка от девушки и вышел из комнаты. Прошёл по коридору и снова притаился в тёмном проходе.

Через полминуты из ванной начали доноситься стоны, постепенно всё громче и громче. Эля справлялась со своей задачей на отлично!

— Блядь! Мутный, ты охерел там! Какого хуя ты решил её трахнуть первым, да ещё и сам! Вот сука! — Голос жирдяя был полон гнева и охуения. — Марк, разберись там! — Отдал он приказ одному из своих парней. — Вытащи его за член из этой суки и приведи их сюда! Только быстро, пока он не накончал в неё и не испортил мне всё удовольствие!

Мимо меня, спеша выполнить поручение босса, торопливо пробежал один из отморозков и замер в проёме ванной комнаты. Он даже успел немного отклониться в сторону, когда понял, что произошло, но это его не спасло. Первый удар топориком рассёк ему плечо, а второй прилетел точно в висок. Минус два!

Больше медлить не было смысла, я развернулся и, с окровавленным топором и забрызганным чужой кровью лицом, двинулся по коридору в гостиную. Я ворвался в комнату и рванул к стоящему возле Ольки ублюдку, он успел развернуться на шум, удивиться, успел замахнуться молотком и опустить его на моё плечо, но мой топорик вошёл в его податливую шею почти на половину, разорвав какие-то артерии и выпустив фонтан алой крови.

Он выпустил молоток из руки, зажал шею, пытаясь остановить кровотечение, развернулся ко мне боком и окатил девушку, стоящую на столе, кровавым фонтаном с ног до головы.

Олька довольно лыбилась, стоя голышом под алыми брызгами, словно под тёплым душем, и ничуть не смущалась этого. Наверное, у неё шок, или она так радуется неожиданному спасению. Сестричка облизала забрызганные кровью губы, спрыгнула со стола, подняла упавший молоток и замахнулась...

Дальше я смотреть не стал, обернувшись к последнему из оставшихся непрошенных гостей. У меня за спиной раздавались глухие удары, чавканье молотка и тихий женский голосок, который ругался матом и самыми скверными словами, которые даже для меня были в новинку...

Толстый сидел на диване и противно ухмылялся.

— Неплохо! — Пробормотал он. — Неплохо! Только, как говорил мой дед, никогда не приходи на перестрелку с ножом. В твоём случае, с бесполезным топориком.

В руке он держал направленный на меня автоматический пистолет с маленьким набалдашником – глушителем. Пистолет глухо стукнул и дважды дёрнулся. Первые две пули попали мне в живот и грудь, но я даже не остановился и не обратил на них внимание.

Я не стал бежать зигзагами и пытаться увернуться от пуль, у меня за спиной Олька, и её моя регенерация точно не спасёт. Я просто рванул к жирдяю по самому короткой траектории, по прямой.

Приходилось мне видеть несколько фильмов на старой киноплёнке – ничего общего с реальностью. Попадание в живот, если это не разрывной или крупнокалиберный, и если пуля не пробивает позвоночник, ничуть не помешает нападающему, особенно, если он накачен адреналином. А я был накачен им по самые гланды!

Толстый слегка удивился, поднял бровь и выстрелил снова. Следующая пуля должна была попасть в голову, но я пригнулся и прыгнул рыбкой в его сторону, врезавшись лбом прямо в переносицу жирного ублюдка.

Ещё два тихих выстрела в мой живот. Я размахнулся топориком, и обрушил его на темечко жирной твари, так и оставив его там. Он мне больше не понадобится. Устало откинулся рядом с дохлой жирной мразью на диване, и прикрыл раны на груди и животе руками. Кровь нужно беречь.

Моя рубашка была разорвана, Узор на моей груди источал чёрную, поглощающую свет, тьму. Такого черного узора я никогда не видел. Слишком я старался над ним, слишком бережно и идеально прорисовывал фрактал. Да, это можно было предположить, предугадать, я ведь не пятнадцатилетний юнец с трясущимися от страха руками, рисующий свой первый узор. На моём лице расплылась довольная улыбка, хоть что-то у меня получилось идеально...