Крысиный бег I

Минут через пять ко мне присоединилась Эля. Тихо села напротив, сделала большой глоток из моего бокала, взяла меня за руку и посмотрела в глаза.

— Теперь всё будет хорошо. — Улыбнулась она.

— Он ушёл? Совсем?

— Да. Собрал вещи, хотя там нечего было собирать, и сказал, что я сама приползу к нему на коленях. — Она горько усмехнулась.

— Где Олька? Чего не выходит из комнаты?

— Обиделась. Ушла сразу за Алексом, проветрить голову, как она сказала. — Эля грустно усмехнулась.

— Ты знала, что отец инкуб?

— Знала, конечно. Ещё до свадьбы. Такие как он всегда на особом счету, их способности влиять на людей слишком... аморальны.

— Никогда не думала, что вышла за него не по любви? Он мог заставить тебя.

— По любви? — Она усмехнулась. — У нас не было любви, был только взаимный расчёт. Он получил мои деньги, я получила его фамилию. Десять лет назад она ещё чего-то стоила. А любовь... пришла чуть позже.

— Он держал тебя «на поводке». Как я понял, это его способность влюблять или подчинять себе. Не было никакой любви.

— Я его жена. — Пожала Эля плечами. — Для супругов это нормально.

— Это вообще законно?

— Законно сделать так, чтобы жена тебя любила? Думаю, да. А методы не важны.

— А для тебя самой? Почему ты позволила это сделать?

— Это сложно объяснить. Он умеет ухаживать за женщинами, он красив и изысканен. Сначала действительно была симпатия, потом появились чувства. Сложно определить, в какой момент они стали фальшивыми. Может с самого начала, может он сделал это тогда, когда я стала остывать к нему. — Она задумалась. — Я знаю когда... Когда я в первый раз побоялась с ним спорить, перечить ему, испугалась, что могу его потерять. Готова была сделать всё, даже стать грязной тряпкой под его ногами, лишь бы он никуда не ушёл от меня. Наверное, так это и работает. Только пару дней назад, сбросив это непонятное наваждение, я неожиданно всё поняла, словно прозрела. Так противно и гадко мне не было никогда!

Мы помолчали. Я сделал глоток вина, Эля взяла мой бокал и отпила из него снова, оставив яркий след красной помады на нём.

— Кстати. Почему он потерял контроль надо мной, ты не знаешь?

— Секс с другим суккубом или инкубом снимает поводок.

— С тобой? — Её глаза в ужасе расширились, она немного отстранилась от меня, на каких-то несколько сантиметров, но испуг в её глазах говорил о многом. — Теперь я принадлежу тебе?

— Я не знаю. Не думаю, что это так работает. Тем более, у меня немного другой Дар. — Я поморщился, вспомнив свой, вернее Дар Майка привлекать самцов, а не самочек. — Но думаю, знаю, как это проверить.

— Как?

— Что ты чувствовала под его поводком? Какие необычные...

— Ударь меня! — Перебила она меня, не дав закончить.

— Что?

— Ударь меня по лицу!

— Зачем?

— Ударь, я сказала! — Приказала она мне и её ноздри свирепо расширились.

«Хлясь...»

«Хлясь...»

— Эй! — Возмутился я, получив звонкий удар по щеке в ответ.

Эля сидела напротив меня и довольно улыбалась, держась за свою красную щёку рукой.

— Когда он меня бил, я думала только о том, чтобы он не сердился, чтобы ему было хорошо.

— А сейчас?

— А сейчас я готова была в ответ расцарапать тебе лицо!

— Эй! Ты сама просила ударить!

— Не верь женщинам! Никогда! Это тебе урок на будущее. — Искренне улыбнулась мне блондинка, и уже шёпотом добавила: — Спасибо!

— На этом можно хорошо заработать. — Хмыкнул я.

— На чём?

— На Даре Инкуба. Почему он не пользуется им, а просиживает штаны в каком-то пыльном офисе? Можно крутить романы, выкачивать деньги с богатых дурочек... Прости!

— Да ничего! Ты в чем-то прав. Я была богатой дурочкой...

— И? — Не выдержал я затянувшегося молчания.

— Кто ему это позволит? Одно дело использовать такой Дар в кругу своей семьи, куда никто не имеет права вмешиваться, а другое дело использовать его где-то ещё. Поверь, это не так просто. Это заметит любой одарённый, равный по рангу Алексу, девятая ступень не такая уж редкость в наше время. Хм. — Хмыкнула она и задумчиво нахмурилась. — У меня тоже девятая, странно, что я не заметила поводок раньше. Выходит, он уже на десятой, как минимум.

— Значит, он может пользоваться своими чарами только по минимуму, слабенькие привороты или вызывать желание, и желательно там, где этого точно никто не обнаружит? Или у себя дома, куда никто не сунет свой нос.

— Да. Не очень полезный Дар, но и не совсем бесполезный.

Мы осушили бокал, и я наполнил его до краёв снова. Давно хотел спросить...

— Какой Дар у тебя? — Осторожно поинтересовался я, настоящий Майк мог это знать.

Она внимательно посмотрела на меня, отвернулась в сторону и тихонько проговорила, глядя в стену:

— Транс-эмпат.

— Что это значит? Транс? — Надеюсь это не то, что я подумал.

— Транслирую свои эмоции, читаю чужие.

— Всегда?

— Нет. У меня девятая ступень, я умею себя контролировать. Только... во время секса я теряю управление, а под алкоголем не могу контролировать силу. Так что никакого секса под алкоголем. — Она стукнула пальцем по бокалу с вином и улыбнулась мне, то ли намекая на что-то, то ли предупреждая.

— И что случится, если потеряешь управление и контроль?

— О! Я почувствую в полной мере, что чувствует мой партнёр, все его ощущения, чувства, мысли. А он мои.

— Неплохо. — Задумчиво проговорил я, вспоминая некоторые необычные детали во время секса с Элей. Это кое-что объясняет.

— А если выпью, то мощь, зона влияния моего дара немного расширится.

— Немного?

— Ну, может не так уж и немного. — Скромно потупила глаза в пол блондинка.

— Ого!

— Ага! — Покивала она головой.

— Так вот что было той ночью!

— Ты о чём?

— Олька была несколько... обескуражена после нашего последнего раза с тобой.

— Бедняжка! — Эля слегка покраснела. — Я ведь выпила тогда всего один бокальчик. Бедная девочка!

— Она чувствовала всё, что чувствовала ты?

— Скорее всего. А я тогда очень много всего чувствовала! — Эля наклонилась ко мне и шёпотом прошептала: — Оргазм за оргазмом! — И покраснела, словно пятнадцатилетняя девочка.

— Пожалуй, тебе на сегодня хватит! — Я отодвинул от неё бокал и осуждающе покачал головой.

Эля надула губки, закинула ногу на ногу и сложила руки на груди. Обиделась! Тихонько открылась входная дверь дома. Ольга пришла как нельзя кстати, иначе мы бы продолжили нашу игру, закончив её в спальне Элеоноры. Девушка хмуро глянула на мать, брезгливо на меня и, не сказав ни слова, прошла мимо нас в свою комнату, хлопнув дверью.

— Я поду к себе, что-то голова разболелась из-за всего этого. Твой отец не просто инкуб, она какой-то паразит, энергетический вампир! — Эля снова дотянулась до бокала, сделала последний глоток, погладила меня по руке и завораживающей походкой, виляя бёдрами, направилась к себе. — Много не пей, тебе завтра в школу!

Она ушла, оставив меня с моими мыслями и открытой бутылкой. Я вылил остатки вина в бокал, откупорил ещё одну бутылку и притупил регенерацию, не хватало ещё, чтобы она портила то, чего я хотел добиться вином... А винишко ничего так... освежает...

Вторая бутылка опустела так же быстро, как и первая. Я встал, попытался сфокусировать взгляд, но через секунду бросил эту затею и, слегка пошатываясь, побрёл к Лёле. Хм... Лёля... Какое волшебное имя!

Тихонько проскользнул в её спальню, в полной темноте скинул одежду, прокрался в кровать под плед, и ощутил головокружительный аромат женщины рядом с собой.

Мой дружок сразу встал по стойке, словно охотничий пёс, почувствовавший добычу, и ринулся в бой! Я подмял под себя податливое женское тело и вошёл в неё, отодвинув в сторону край кружевных трусиков.

Подо мной извивалось и стонало юное податливое тело, а захмелевшее сознание на автомате отмечало некоторые мелкие несоответствия. Маленькие упругие груди, торчащие бусинки сосков, тоненькая хрупкая талия, узкая щелка, очень узкая и тесная, но горячая и возбуждённо подмахивающая мне. Девушка подо мной стонала совсем не так, как стонет Эля.

— Я знала, что ты одумаешься, Алекс, бросишь свою мокрощелку и вернешься ко мне. — Словно раскат грома, прошептал голос сестры в моё ухо.

Алекс?! Олька? Она думает, что я – это отец? Бля! Что тут происходит? Почему они трахались? Почему я её трахаю сейчас?

Я нам миг замер, стушевался и испугался одновременно. Регенерация, словно почувствовав мою потребность, принялась выгонять из организма алкогольный дурман, разум прочищался и обретал ясность, но было уже поздно...

— Не останавливайся! Прошу! — Она начала извиваться подо мной сильнее и торопливее, обхватив мои ягодицы руками и прижимая к себе, насаживаясь на мой член сама, словно голодная львица. — Я сейчас... кончу-у-у-у! — Последнее она простонала, вцепившись своими зубами в моё плечо...

Рано утром я сидел в столовой и пил горячий, обжигающий чай. Одной рукой придерживал свою больную голову и пытался привести мысли в порядок. После того, как Олька бурно кончила подо мной, содрогаясь в спазмах удовольствия не меньше минуты, я сел на кровати, собираясь встать и уйти, но услышал у себя за спиной её тихий плачь.

— Останься, не уходи к ней. Пожалуйста! — Прошептала она и осторожно взяла меня за руку.

Я остался. Она положила голову мне на грудь, обняла меня, и мы пролежали остаток ночи молча, пока я не заснул.

Проснулся уже под утро, когда небо начинало светлеть. Девушка лежала рядом, оттопырив голую попку, закинув ногу на меня и прижавшись лобком к моему бедру. Мой, так ни разу и не удовлетворённый за эту ночь, член тут же встал в боевую стойку. Пришлось его усмирить и осторожно выбраться из объятий девушки.

Как так вышло? И почему она назвала имя отца? И что это такое вообще было? Голова не давала сосредоточиться. Болела, гудела, в висках что-то пульсировало. Вот почему так? Где регенерация? Или она специально так делает, даёт насладиться мне всеми последствиями вчерашнего загула и количеством выпитого?

Бля! Мачеха, сводная сестра. Что дальше? Бабушка и племянницы? Да мне похер, если честно, я с ними в кровном родстве не состою, не говоря уже о духовном или энергетическом плане. С бабкой, конечно, это я перегнул. Но со всем остальным...

И какого хера я все время думаю сексе? А, точно! Подростковые гормоны плюс Дар Суккуба. Как парнишка, интересно, раньше справлялся? Наверное, стирал свои ладошки под одеялом до крови, бедняга.

А мне нужно будет что-то придумать с этим желанием. Не очень хочется всю жизнь таскаться за юбками и следовать своему простенькому инстинкту. Хотя, может это пройдет само через пару лет. Посмотрим. Пока это не самый важный вопрос на повестке дня.

Дверь спальни Ольги тихонько отворилась, из неё выскользнула девушка в коротеньких шортиках и мятой футболке на голое тело. Оля подошла к барной стойке, налила большой стакан воды и не отрывалась от него, пока не осушила до дна.

Медленно поставила стакан обратно, выдохнула, словно перед прыжком в пропасть, развернулась ко мне, уверенным шагом подошла к столу и села напротив меня.

— Ты не Алекс! — Шёпотом произнесла она, нахмурив брови, и покосилась в сторону спальни матери.

— Так и есть. — Подтвердил я. — Ты забыла, как меня зовут?

— Блядь! Не умничай! Я о сегодняшней ночи.

— А! Да. — Я сделал глоток, чтобы промочить горло. Интересно, когда она догадалась? — Кстати, хотел поговорить с тобой об этом.

— Какого хера, Майки!

— Какого, хера, Оль!

Одновременно спросили мы.

— Ты трахаешься с моим отцом?

— Ты трахнул меня этой ночью?

Опять дружно выдали мы вертящиеся у нас на языке вопросы.

Она пнула меня ногой под столом, затем, задумавшись на секунду, пнула ещё раз, гораздо чувствительнее. Встала, развернулась и ушла в свою комнату, хлопнув напоследок дверью. Вот и поговорили!

Я допил свой чай, поднялся в свою комнату, принял душ, собрал рюкзак и выбежал на пробежку. Ничего так не прочищает голову, как бег по пустым утренним улицам мирного, цветущего города. Это я понял совсем недавно.

Бег, затем небольшая тренировка на спортплощадке и через два часа я отправился к парням в зал. Как раз к открытию. Андрей натирал тряпкой снаряды, Ромка орудовал шваброй.

— Привет, Майк! — Обрадовался моему приходу младший брат. — Ты сегодня рано.

— Как раз! — Поправил старший. — Бери тряпку и в бой. Ничто так не облагораживает человека, как бесплатный труд.

— Привет, парни! — Вздохнул я, сбросил в угол рюкзак и принялся помогать им с уборкой.

С ребятами мы сдружились. Странные они, никакой гордыни, тщеславия или надменности. Самые простые парни с района, несмотря на то, что их имена знает половина мира, или почти все пацаны, более-менее увлекающиеся боевыми искусствами.

Ромка с Андреем взяли меня под крыло, словно я их младший братишка, и по очереди изматывали целый день, пытаясь понять, когда же я упаду без сил. Сегодня у них ничего так и не вышло. К концу дня, выдохшиеся и удивлённые, они сдались.

— Майк, мы по пивку, ты с нами? — Спросил Андрей, после того как ушёл последний посетитель и мы закрыли зал.

— Почему бы и нет? — Согласился я, и мы выдвинулись в сторону ближайшего бара.

Снова день пролетел незаметно, но не зря. Мне кажется, тело становится сильнее день ото дня. Сегодня взвесился в зале, и с удивлением обнаружил плюс три кило, хотя ни капельки жира не прибавилось, он просто не успевает отложиться с таким ритмом жизни. А это значит, я прибавил несколько килограмм мышц, и это совсем неплохо для этого щуплого тельца.

— Чего такой задумчивый, Майки? Любовный треугольник?

Я удивлённо взглянул на Анрюху и подумал, что тот недалёк от истины.

— Серьёзно? Я угадал? — Слегка опешил тот.

— Почти. — Хмыкнул я и решил поделиться с парнями некоторыми семейными проблемами. — Отец ушёл к любовнице, оставил нас с мачехой и сестрёнкой одних.

— Выходит, теперь ты глава семьи.

— Не думал об этом.

— А мачеха симпатичная? Может, познакомишь? Женщине в нашем мире одной никак!

— Боюсь, она тебя разжуёт и выплюнет, ей палец в рот не клади.

— Не, ну если она красотка, я могу и потерпеть. Будешь называть меня папкой. Что скажешь, сынок?

— Да иди ты!

Братья дружно заржали надо мной, и я с трудом подавил свою улыбку. Вроде взрослые, а ведут себя как пятнадцатилетние пацаны. Или это только в нашем мире так рано взрослеют?

Мы свернули на очередном повороте, и вышли на тёмную пустынную улицу, до бара ещё минут пять ходьбы, есть время потрещать.

Через минуту мимо нас на огромной скорости пролетел тёмно-серый микроавтобус с наглухо затонированными стёклами, взвизгнув тормозами, и остановился поперёк дороги метрах в десяти от нас. Мы, не сговариваясь, замерли и подозрительно уставились на непонятный автомобиль. Андрей открыл рот, чтобы высказать свою очередную остроумную мысль, но не успел.

Боковая дверь микроавтобуса распахнулась, выпустив двух парней в чёрных глухих масках и чёрных комбинезонах. Они ещё не успели твёрдо ступить на асфальт, как автоматы в их руках глухо застучали, выпуская в нашу сторону кусочки свинца.

Я схлопотал сразу две очереди, одну в грудь, вторую по ногам, и упал на землю, не в состоянии стоять, истекая кровью и булькая пробитыми лёгкими. Братья успели среагировать и поступили более грамотно, сыграла роль спортивная подготовка и молниеносная реакция.

Был бы на мне Узор Скорости, хер бы они по мне вообще попали, но я налепил на себя бесполезный Узор Взора. Дебил!

Ромка моментально активировал свой Дар, выставив прозрачный щит перед собой, Андрей не раздумывая нырнул за спину брата. Очередь, выпущенная в их сторону, бессильно разбилась о выставленную защиту. Без лишних движений, молча и стремительно, парни, словно два разогнанных пушечных ядра, рванули в сторону стрелков, разделившись лишь в самом конце. Роман взял на себя левого, Андрей правого.

Ромка уделал своего за два удара, Андрей за три, проведя двоечку в голову и добавив стрелку ударом с ноги, словно врезав трёхтонным тараном. Несчастный влетел в бок авто, оставив на нём солидную вмятину, и плашмя упал на дорогу, крепко припечатавшись мордой прямо в асфальт. Если автоматчики и выживут после такого, это будет для них сравнимо с чудом. Парни с ними не церемонились, били на поражение.

Из-за микроавтобуса вышел ещё один человек. Спокойно и с ленцой он хрустнул пальцами и выстрелил в сторону Романа толстой струёй огня, окатив парня напалмом с ног до головы. Роман взревел, словно раненый медведь и закружил на месте, потеряв ориентир в пространстве.

— Ромка! — Выкрикнул в отчаянии младший брат и кинулся к одарённому с огненным Даром.

Маг выставил перед собой огненный щит, прикрывшись со стороны Андрюхи, и продолжил поливать Ромку огнём, чувствуя себя в полной безопасности. Андрей моментально активировал Дар, и кинулся на противника, прикрываясь своим прозрачным щитом. Сбил того с ног, и они кубарем покатились по асфальту, охваченные огнём.

Я пытался встать, хотел кинуться на помощь, но не мог – ноги не слушались, перебитые сразу в нескольких местах. А через несколько секунд Андрей тяжело поднялся над поверженным врагом, словно Бог Войны, несокрушимый, грозный и злой. Тлеющие обожжённые клочья одежды свисали с его тела в нескольких места, прожжённые дыры и исходящий от него чёрный дымок только усиливали сравнение с Богом.

Сам парень был цел, не считая подпаленных волос и отсутствующей правой брови. Его противник лежал животом на асфальте с разбитым, расплющенным лицом и неестественно вывернутой на 180 градусов головой.

— Ромка! — Снова выкрикнул он и кинулся к брату.

Я с трудом сумел подняться. Из пулевых отверстий перестала пульсируя вытекать кровь, но сами раны ещё полностью не закрылись. За эти несколько секунд скоротечной схватки, регенерация ещё толком не успела ничего сделать. Ковыляя на простреленных ногах, я подошёл к склонившемуся над телом брата парню.

Ромка, если то что осталось от высокого красивого парня можно было назвать Ромкой, лежал на земле обугленной чёрной куклой. Одна рука сгорела до кости, как и одна нога, правая половина тела покрылась запёкшейся коричневой корочкой.

Я положил руку на плечо Андрею и прошептал:

— Нужно вызвать помощь. Телефон есть?

Свой телефон я снова оставил дома в ящике стола.

— А смысл? — Обречённо ответил мой друг, вытирая свои влажные глаза.

Со стороны лежавшего на земле Ромки послышался хрип и тяжёлый кашель.

— Он жив! Дай телефон. — Дёрнул я Андрюху за плечо. — Ты слышишь?

Андрей действовал очень медленно, совсем не похоже на того молниеносного хладнокровного бойца, которого я видел в действии минуту назад. Он медленно достал телефон, медленно протянул его мне...

— Какой номер?

— Что?

— Как позвонить вызвать помощь? — Почти выкрикнул я.

— Три тройки...

Две машины с красным крестом приехали через пять минут, а ещё через пару минут приехали копы. Доктора осмотрели парня, погрузили его на носилки, и коротко бросив «Жить будет», умчались под пронзительный вой сирен.

Андрея осматривали не долго, и не в первую очередь. Парню повезло, он расправился с одарённым быстрее, чем тот успел что-то понять и как-то отреагировать. Несколько слабых ожогов намазали белой пеной, зашили рассечение на лбу и отпустили, сказав в какую больницу ехать, чтобы проведать брата.

А я вообще отказался от осмотра, сказав, что кровь на моей одежде не моя, как и дырки от пуль.

— А что с этими? — Я кивнул в сторону серого авто и трёх нападавших, которые так и лежали на своих местах.

Возле микроавтобуса расхаживали полицейские, осматривая и обнюхивая всё, до чего могли дотянуться.

— Три жмура. Перелом шеи, перелом хребта, ушиб сердца и разрыв шейных позвонков. — Профессионально ответил врач. — Если я не нужен, я поехал тогда.

— Да, спасибо!

Доктор подозрительно глянул на меня, пожал плечами, и, прыгнув в машину, уехал, оставив нас растерянно стоять на дороге.

Через минуту к нам подошли двое человек в форме, развели нас в разные стороны и около часа задавали одни и те же вопросы, пытаясь, наверное, подловить на вранье или несоответствии.

Закончилось тем, что они записали наши показания, данные, номера телефонов и отпустили, посоветовав временно не покидать пределы города и быть всегда на связи.