Глава 5. Битва со временем.
Первые дни подготовки к «Вечеру талантов» были воплощением самого хаоса, который Миша так любил, а Настя так презирала. Только теперь этот хаос не был просто творческим беспорядком, а суровой реальностью, вызванной надвигающимся дедлайном в три недели. Школьный актовый зал превратился в их штаб: сцена завалена декорациями, столы усыпаны распечатками, сметами, списками участников, а воздух пропитан запахом свежей краски и выветрившегося кофе.
– «Михаил, – Настя ткнула пальцем в список потенциальных спонсоров, который он должен был обзвонить. – вы почему отметили пункт "связаться с местной пиццерией" как "сделано", но при этом забыли записать имя контактного лица и сумму, на которую они готовы?»
Миша, который пытался прикрепить огромный баннер с надписью «Школа — наш общий дом!» к заднику сцены, чуть не свалился со стремянки.
– «Настя, ну там же ясно: "Мистер Пицца". И он сказал: "Приходите, что-нибудь придумаем". Это же значит, что он готов помочь! Зачем мне его полное имя и точная сумма, если он сказал "что-нибудь"?»
– «Потому что "что-нибудь" не выглядит убедительно в финансовом отчёте для директора! – Настя сцепила руки на груди. – И "Мистер Пицца" – это не имя, Михаил! Это название сети!»
Они всё ещё спорили. Но это было уже не то ожесточённое препирательство, когда каждый пытался разгромить оппонента в пух и прах. Теперь это была скорее отработка их совместного ритма. Настя злилась, да, но её голос был более уставшим, чем гневным, а Миша, вместо того чтобы отстреливаться колкостями, лишь вздыхал и закатывал глаза, прежде чем всё-таки записывать нужное имя и сумму. Дедлайн поджимал. На попкорн у коллег, кажется, уже не хватало времени, но они всё равно наблюдали за ними с немым восхищением.
– «Ты же не спишь?» – спросил Роман, проходя мимо Кирилла, который в очередной раз пытался наладить зависший проектор.
– «Я сплю. Иногда. Урывками,» – пробормотал Кирилл, не отрываясь от проводов. – «Она меня доконает раньше, чем этот вечер наступит.»
Тем не менее, Настя, несмотря на все его «косяки», видела, что работа идёт. Миша каким-то чудом уговорил местную граффити-команду оформить вход в зал в стиле «звёздного пути», что выглядело одновременно дерзко и очень привлекательно. Он привлёк не только школьных артистов, но и студентов местного колледжа искусств, которые согласились выступить за символическую плату.
– «Вот, – Миша бросил на стол папку с договорами. – Студенты из художественного колледжа. Согласны выступить со своими световыми инсталляциями. И за это их можно будет потом упомянуть в наших социальных сетях. Бесплатно!»
Настя взяла папку, пролистала её, и на её лице появилось редкое выражение искреннего удивления.
– «Как.. как ты это сделал?»
Миша пожал плечами, на его лице появилась та самая, уже знакомая самодовольная улыбка.
– «Связи, Настя. И умение убеждать. Вы не представляете, сколько дверей открывает фраза "это поможет детям".»
Но даже Миша, со всеми своими «связями», иногда заходил в тупик. Настя застала его однажды поздно вечером, сидящим на полу в актовом зале, окружённым сотнями эскизов афиш, явно не в духе.
– «Что такое?» – спросила она, подходя ближе. Её голос был непривычно мягким.
Он поднял на неё усталый взгляд.
– «Не могу придумать не могу найти тот самый, цепляющий слоган. Что-то, что заставит каждого захотеть прийти. Всё звучит банально.»
Настя опустилась рядом, слегка прикоснувшись к одному из его эскизов. Это была абстрактная композиция из нот и звёзд.
– «Хм. А что, если так: "Подари им шанс. Зажги свой талант"?»
Миша замер. Он посмотрел на неё, потом на эскиз, потом снова на неё. В его глазах вспыхнул огонёк.
– «Настя, это.. это гениально! Это идеально!»
Он даже не стал ехидничать, откуда у неё вдруг взялась такая «креативность». Просто взял ручку и тут же вписал слоган в один из эскизов.
Они работали бок о бок, почти не замечая, как летят дни. Смена декораций на сцене, согласование репертуара, бесчисленные звонки, электронные письма, поиск спонсоров – всё это превращалось в один бесконечный марафон. Спали они мало, ели на ходу, часто делились последними конфетами или батончиками, которые случайно находились в их сумках.
Усталость стирала их границы. Настя ловила себя на мысли, что ей не так уж и неприятно видеть его небритым, с помятой футболкой. А Миша заметил, что Настя, даже уставшая, оставалась удивительно красивой – с растрепавшимся пучком волос и блестящими глазами, горящими от сосредоточенности.
Они всё ещё спорили. О том, где должна стоять ваза с цветами – слева или справа от микрофона. О том, какого цвета должен быть шрифт в программке – тёмно-синего или чёрного. Но эти споры длились недолго. Настя всегда находила логичное обоснование, а Миша – яркую, но убедительную «фишку». И удивительным образом, они научились не только слышать друг друга, но и доверять.
В один из последних вечеров, когда они снова остались вдвоём в актовом зале, Миша закончил монтаж света на сцене. Настя сидела в первом ряду, проверяя звук.
– «Ну как?» – спросил он, спрыгивая со стремянки, его лицо было испачкано пылью и краской.
Настя медленно поднялась. Сцена была залита мягким, тёплым светом. Гирлянды Миши переливались, создавая волшебную атмосферу. Баннер с её слоганом сиял над всем этим.
– «Это.. это идеально, Миш,» – прошептала она, и в её голосе звучало искреннее восхищение.
Она повернулась к нему, и их взгляды встретились. В его глазах она увидела не только усталость, но и гордость. И что-то ещё. Что-то, что было невысказанным, но ощутимым. Что-то, что заставляло её сердце биться быстрее, чем любой дедлайн.
Каждая их совместная задача всё ещё была битвой. Но эта битва, казалось, вела не к разрушению, а к созданию. И к чему-то новому.