Странник и Т/И

По глазам били лучи от светильников, желто-бело-охристые, а ещё где-то рядом, но при этом далеко, летал камар. Под шеей что-то мягкое, а сверху тёплое, и аромат сладковатый... чай, кажется. Всё тело будто завалило камнями, а голову расщепляло чем-то очень едким и колючим. Кое-как Странник продрал веки. В их с Итэром, домике на своей кровати. Обстановка не очень, но ты сидишь рядом и держишь его за руку, значит, всё хорошо. Сам непонятно для себя, будто механически, парнишка улыбнулся.
— Проснулся?.. — тревожно спросила ты.
— Я спал?.. Ну, значит, проснулся.
— Как чувствуешь себя?
— М... — юноша попытался пошевелить конечностями. Боль ужасная, как крапива.— Нормально, зудит слегка.
Ты прильнула к нему и обняла, может уже слишком много объятий за последнее время, но кого это заботит?
— Я переживала...
— За что?
— За тебя! Ты когда рухнул, я сама словно тоже провалилась. Т-ты... — шмыгнула, — ты холодным таким был, а ведь ещё не дышишь, я испугалась, что ты...
— Выброси этот бред из головы, я не умираю так просто.
Вяло и грустно ухмыльнувшись, ты протянула ему чашечку со сладким чаем. Он взял, но поперхнулся, отпив.
— Знаю, не любишь сладкое, но это поможет быстрее прийти в себя. Выпей до конца.
С кислым и недовольным лицом мальчик опустошил емкость. А потом спросил:
— Долго я в отключке был?
— Один день.
— Один день?!
— Угу... где-то часа через три после того, как ты упал в обморок, Итэр приплыл на остров, его лодочник позвал. Оленей мы тоже забрали, сидят на кухне.
— Ты всё это время была тут?
— Ну...
— Пхах, какой же ты беспокойный человечек... — посмеялся Странника, когда повернул голову вбок и увидел новый спальный комплект, принадлежащий не блондину, не Паймон, а тебе.
— ... О, кстати, твои вещи во дворе на веревке, принести?
— Я сейчас голый?
— Наверное, не знаю. Тебя Путешественник в порядок приводил.
— А чего не ты, застеснялась? Я был бы не против, если бы ты меня раздела.
— Эй! Давай без твоих шуточек!
— Это не шутки, я правду говорю.
— Гх!
— Милаха. Ну а вообще... да, принеси, пожалуйста.
Ты пошла за одеждой, а Странник заглянул под одеяло, которым был укрыт до шеи: да, он полуголый.
Ты сняла с веревочки уже высохшие вещи мальчика. Темно на улице, поздний вечер. Насекомые повылезали. Один из оленят вышел за тобой.
Кукла оделся, ты уже сидела с животными около выхода, готовясь уйти. Паймон летала в сторонке, а у Итэра хмурый вид. Не то чтобы это заботило, но мальчик решил-таки спросить:
— Что с лицом?
— Ничего...
Странник вздернул бровь и посмотрел на Паймон. Не выдержав, она начала:
— Конкурс сорвался... И всё из-за пастушонка! Объелся и побежал к Аято играть в этих жуков... разболтал, и вот, — она схватила подбородок Путешественника, чтобы тот развернул лицо, и можно было лучше видеть всю картину полностью, а не хмурый профиль. Под глазом гигантский синяк, губа разбита, прям вдребезги, да и на носу что-то вроде пластыря, который шляпник сразу и не заметил.
— Оу...
— ... Ты не виноват, это Итто.
— Ты хоть чуть-чуть успел времени с ней провести?
— Мы уже спрятались за кулисы и хотели устроить свидание на острове Аканэ. И этот индюк нас нашел...
— Ясно, — помолчал. — Ты как?
— Нормально, обидно только... А ты?
— Нормально.
Блондин оглянулся на тебя и стал говорить шепотом, поворачиваясь обратно:
— Ты-то успел с ней?
— Ну... — посмотрел на тебя, играющую со зверятами-сиротами, — я бы не отходил от нее ни на шаг, чтобы быть с ней как можно чаще. — Странника сдался, предавая отстраненный безэмоциональный облик, и ненадолго стал искреннем. — Она-то как? Всё хорошо потом было, она поела, поспала, когда ты... забрал нас?
— Да, Паймон отдала ей три свои порции.
— Из скольки?
— Из четырех.
— Щедро.
— Хэй.
— М?
— Ты молодец.
— Мне не нужна твоя похвала, не подлизывайся. Я должен был не отключаться или хотя бы продержаться дольше, на неё могли напасть ещё какие-нибудь монстры...
— Если б я оказался на твоем месте — умер бы.
— Ты — человек, это понятно. Но я должен был...
— Надоел, а! — это ты. — Ты спас меня и этих пушистиков, Итэр просто забрал нас, как лодочник.
— Т-ты всё слышала?!
— Вы в пяти метрах от меня, а шепчитесь вы громко, дураки, конечно я всё слышала!
— Чёрт!.. — и снова розово-фиолетовый румянец.
— Ладно, раз ты пришел в себя, то я пойду.
— Опять поздно и одна? Я же сказал, раз ты слышала, что готов ни на шаг от тебя не отходить, значит, поболтаюсь с тобой по улицам ещё.
Ты улыбнулась, а тот ещё шире, хотя думал, что ухмыляется.