По другую сторону леса

Дуб, на языке цветов, означает храбрость, а у многих народов – символ силы и побед, поэтому его часто изображали на гербах. Это дерево известно тем, что растёт очень медленно, но при этом является долгожителем, а его древесина является прочной и износостойкой.

Хотя сентябрь постепенно вступал в свои права, большинство дней пока все еще оставались солнечными, долгими и тёплыми. Тем не менее Мэри не смела надеяться, что это продлится долго, поэтому стала быстро думать о том, как ей теперь совмещать школу, тренировки в студии и тренировки в Ливрале. Желательно, чтобы при этом не дать отцу поводов для беспокойства, и самой не сойти с ума. Естественно, ни о каких ежедневных тренировках и речи не шло. В студии она должна была появляться три раза в неделю: два дня занятия по воздушной гимнастике и один день колесной. Она хотела сократить их до двух. Папе сказала, что хочет делать упор на экзамены и в целом хочет больше свободного времени. Он согласился и сказал, что уладит всё с центром на днях.

Воскресенье папа часто проводил дома, поэтому в эти дни в Ливрале она если и оказывалась, то редко и только чтобы потренироваться самостоятельно в базовых заклинаниях или просто немного отдохнуть с Николь. Порой, она говорила ему, что идёт заниматься с новой подругой, после чего они с Николь проводили время в мире людей или Ливрале. Да, уроки тоже приходилось делать, но поделив часть заданий на двоих, они управлялись гораздо быстрее.

На серьёзные тренировки магии у нимфы оставалось максимум трое дней, поэтому было решено сократить и их до двух в неделю. Это позволило девушке действительно не валиться с ног от постоянной усталости, но и результаты от работы стали достигаться медленнее, чем к концу августа. А усталость накатывала гораздо быстрее. И это злило. Мэри знала, что делает всё, что в её силах, но ей с новой силой начинало казаться, что то, что она делает — недостаточно.

— Ты неплохо справляешься, — заявила ей миледи во время одной тренировки, и девушке захотелось истерично рассмеяться. Она была уставшей от всех тренировок и адаптации к новой школе, а потому, по всей видимости, ей просто не хватило сил скрыть свои настоящие чувства с лица. К счастью, женщина не стала заниматься нравоучениями, а вместо этого села под дуб, который Мэри вырастила из ничего до взрослого дерева с пышной зелёной кроной. А после жестом позвала девушку сесть рядом.

— Я говорила абсолютно серьёзно, — сказала миледи Флоренс, стоило девушке немного перевести дыхание.

— Я знаю, что этого недостаточно, — опустила голову нимфа.

— Ты знала, что не сможешь посвящать тренировкам осенью столько же времени, сколько посещала летом. Это было очень взвешенным решением, бросить все силы на обучение летом. Ты уже почти полностью овладела контролем, а это то, что обычно даётся особенно тяжело. Теперь тебе нужно это закрепить и перейти к развитию твоих способностей. У тебя огромный потенциал. Гораздо больше, чем ты можешь себе представить. Не нужно винить себя за то, что что-то не получается с первых попыток, ты уже достигла хорошего результата.

— Я не знаю как, — призналась Мэри, и это было настолько честным признанием, насколько болезненным.

Ветерок донёс шелест высокой травы, шуршание крон деревьев и поднял в воздух несколько опавших во время тренировки листьев. Это была приятная тишина. Она успокаивала воспалённые нервы девушки, но её это пугало. Она чувствовала, что разочарование и усталость могут вылиться в истерику или нервный срыв, если она расслабится и не будет достаточно собранной. Поэтому Мэри прикрыла глаза и постаралась дышать как можно глубже и ровней, чтобы взять себя в руки.

— Я всё думаю, — подала задумчивый голос наставница, привлекая внимание девушки к себе. Миледи Флоренс сидела, оперевшись спиной к древесной коре, и задумчиво смотрела не то на небо, не то на крону дерева. — почему тебе легче всего даются более опасные растения. Чтобы вырастить розы тебе потребовалось больше двух недель, зато маки и олеандр у тебя получились практически сразу.

— Хотите сказать, что я опасна? — осторожно спросила Мэри, когда наставница молчала уже некоторое время, видимо ожидая ответной реакции от неё.

— Скорее лишь то, что ты себя очень сильно недооцениваешь, — спокойно поправила миледи Флоренс и повернула лицо к ней. Мэри стало не комфортно под её взглядом, и она отвела свой, — Ты узнала о своей магии не так давно, так же как и о том, кем являешься на самом деле. Мне кажется, ты до сих пор не до конца понимаешь себя, и что тебе подходит, а что нет. Оттого ты начинаешь предъявлять к себе требования, которые, вероятно, тебе по силам, но ты... используешь не всегда те подходы.

— Что вы имеете ввиду? — нахмурилась нимфа.

— Мы все разные, — пожала плечами женщина и вернула взгляд обратно куда-то наверх, — Для кого-то эффективными являются первая группа способов. Для других — вторая. Третьим нужна часть и тех, и тех подходов вместе, но не все.

Женщина на мгновение замолчала, задумавшись. А после потянула руку наверх и в ладонь аккуратно опустилась веточка с дубовыми листьями. Она повертела её в руках, после чего бросила косой взгляд на девушку.

— Дуб кажется обычным деревом. Но не все знают, какой долгий и сложный путь он проходит для того чтобы стать прочным настолько, чтобы его считали символом силы, победы и храбрости.

Мариэлла снова нахмурилась, но когда наставница передала ей веточку, осторожно приняла её, вместе со словами, которые та сказала.

— Не все будут знать, какой путь тебе пришлось пройти, чтобы достигнуть чего-то. Но если это действительно необходимо и важно для тебя, то тебя не должно волновать чужое мнение. Ты нимфа, которая особо чутко чувствует растения. И ты сама прекрасно понимаешь, что каждое растение растёт в своём темпе, просыпается и засыпает по собственным биологическим часам. Так почему, если ты способна позволить им развиваться и жить в том темпе, который удобен им, при этом не позволяешь того же себе? Дубу требуется двадцать лет, чтобы начать порождать желуди и десять тысяч желудей, чтобы хотя бы из одного из них выросло новое древо. Новому дубу, так же, как и его родителю, потребуются десятилетия или даже столетия, чтобы стать сильным и крепким. А для кого-то это всё не имеет никакого значения.

— Растения невероятны, — тихо выдохнула Мариэлла.

— Как и ты.

Мэри закусила губу. Она скорее чувствовала себя лишней белой вороной, чем невероятной или особенной. Девушка признавала, что ей, вероятно, стоит менять некоторые свои убеждения, но пока у неё не было на это сил.

Ветер на мгновение усилился, трепля и без того растрёпанную серебристую косу девушки. Она вдохнула побольше свежего воздуха и подумала, что, возможно, ей действительно необходима небольшая пауза. Проблема была лишь в том, что она боялась, что если возьмёт перерыв, то уже не сможет вернуться к прежнему режиму.

— Давай остаток тренировки потратим на теорию, — неожиданно предложила нимфа. Они уже давно не возвращались к чистой теории, если только не начинали изучать новое заклинание. Тем не менее, под дубом было уютно и спокойно, словно он охранял её от всего, что находилось за пределами его тени, поэтому она кивнула, — Спрашивай, о чём тебе интересно было бы узнать.

Мэри подняла на наставницу недоуменный взгляд, заставив её слегка рассмеяться.

— Ты здесь уже несколько месяцев. Неужели нет ничего, о чём тебе хотелось бы узнать?

Мариэлле хотелось. Например, о дочери королевы Амариллис, но это не казалось безопасной темой. Поэтому девушка поджала губы и отвела взгляд, размышляя. Были ещё несколько вопросов, касательно дворца, но она так же была не уверена, имеет ли право спрашивать о нечто подобном. В конце концов, она здесь только для того, чтобы Совет был уверен, что она не разгромит случайно всё Поселение — один инцидент со стражником чего только стоил.

— Времена года здесь будут сменяться так же, как на Земле или как? В мире людей это всегда очень непредсказуемо и часто зависит от территории, но ведь Ливраль не совсем мир людей, не так ли?

— Оу, — женщина была явно удивлена выбранным вопросом девушки, — На самом деле, у нас нет времен года.

— В смысле? — теперь удивлена уже была Мариэлла. Наставница пожала плечами.

— Жизненный цикл природы в Ливрале поддерживается его магией. Она постоянно питает её, а потому ни растениям, ни зверям нет необходимости в том, чтобы уходить в спячку на отдых. Ближе к горам климат становится суровее, а леса всё более хвойными. На самих горах царит то, что у вас называется зимой. Там растут либо вечнозеленые растения, либо те, что выросли случайно. А в Загорье всегда очень жаркий климат.

— Что значит «случайно»? Как растение вообще может вырасти «случайно» в условиях вечной зимы?

— Бывали случаи, когда Ливраль оказывался в нестабильном состоянии. Если тебе это интересно, то можешь посетить нашу библиотеку, скажешь, что я дала свое разрешение. Там гораздо подробнее всё описано, а зачарованными стойками тебя научат пользоваться хранители книг. Очень сомневаюсь, что ты знаешь нашу письменность.

— У вас есть своя письменность?

— Так же как и древний ливрийский. Но на нём уже давно почти никто не говорит. Ты не задумывалась, почему при возможности попасть в любую страну мира людей, все мы друг друга понимаем? Вокруг Ливраля установлен магический языковой барьер. Нам нужно изучать языки людей, если мы хотим взаимодействовать с ними в мире людей, но между собой, в самом Ливрале, мы можем говорить на любом языке и прекрасно понимать друг друга.

Мариэлла кивнула. На самом деле это многое объясняло.

— Расскажи мне про стихийную магию. Как так получилось, что часть их заклинаний считаются базовыми?

Миледи Флоренс серьёзно задумалась, прежде чем ответить. А когда начала, то казалось, словно она подбирала каждое сказанное слово.

— Есть некие базовые заклинания. Их способны использовать все ливрийцы. Например, связующее заклинание, позволяющее выйти на контакт с ливрийцем через отражение. Я видела, как ты используешь зеркало, значит, рискну предположить, с этим заклинанием ты уже хорошо знакома. У нимф и магов каждой категории так же есть свои базовые заклинания, в рамках их категории. Это самые простые заклинания, с которых начинается обучение. Тебя обучали достаточно всесторонне, чтобы убедиться в том, какой тип магии действительно твой.

Женщина тяжело вздохнула, прикрыв на мгновение глаза.

— Особенность стихийной магии в том, что каждому элементу соответствует своя эмоция. Мы уже говорили немного об этом, но я повторюсь. Огонь — это ярость, агрессия, злость. Воздух — веселье, лёгкость и радость. Земля — умиротворение и спокойствие. Вода — грусть и печаль. Нужно хорошо понимать себя и позволять себе проявление всего спектра эмоций, чтобы в полной мере овладеть стихиями. Обычно стихийные маги и нимфы имеют предрасположенность к одной стихии, но многие базовые заклинания могут использовать любые в рамках стихийной магии. Но, естественно, если у нимфы предрасположенность к земле, то ей будет крайне сложно использовать огонь. Легче всего сочетаются земля и вода или огонь и воздух.

— А разве бессильная ярость не будет объединяющим состоянием для огня и воды? — немного подумав, решила уточнить Мэри.

— Будет, — пришлось признать Флоренс, — Но, думаю, нет необходимости рассказывать о том, какое это тяжёлое и сложное состояние. Сложность стихийной магии, что при любой стихии, кроме земли, тебя переполняют эмоции. Они могут буквально распирать тебя на кусочки, а в этом состоянии тебе ещё необходимо контролировать и направлять магический поток. Использование двух стихий это ещё более колоссальный труд. Три или даже четыре — практически нереально, даже для чернокнижника со всеми четырьмя элементами или нимфы с магией природы. Бессильная ярость — состояние, при котором ты на грани потери себя. Если в этом состоянии кто-то в состоянии использовать ещё и магию, при том одновременно и огонь, и воду... Я поклонюсь этому существу в пол и признаю одним из величайших магических существ, что существовали в Ливрале без раздумий.

Звучало логично. К тому же идея использовать противоположные элементы одновременно казалась практически нереальной, даже без привязки к эмоциям.

— Я... могу спросить еще кое-что?

– Ты можешь спросить всё, что угодно. А получишь ответ или нет, будет зависеть от обстоятельств и формулировки, – ответила миледи Флоренс. Кажется, она так попыталась пошутить, но Мариэлла не была в этом уверена, поэтому проигнорировала.

Мариэлле было действительно интересно это узнать. Воспоминание об интересе Николь к этой теме и то, что ни одной из них совершенно ничего не было об этом известно, только больше подстегивало интерес. Но, как и сказала миледи, если она не попробует, то точно не получит ответа.

— Когда мне рассказывали про классификацию магии, — немного осторожничая, начала Мэри, а после вздохнула. — мне сказали, что есть чернокнижники, магия природы, присущая Королевской семье, стихийная магия, природная магия, а ещё магия пространства и времени.

Миледи Флоренс заметно напряглась, когда девушка стала перечислять все магические группы.

— Ты хочешь узнать о магии пространства и времени? — уточнила нимфа, на что Мэри поджала губы и кивнула. — Почему тебя это интересует? Ты встретила кого-то с магией, которая не подходит под ту, о которой ты уже знаешь?

Мариэлла мозгом понимала, что миледи, вероятно, не имела ввиду ничего плохого, просто беспокойство о ней. Но факт того, что даже такая, казалось бы, прекрасная женщина, как миледи Флоренс могла так предвзято относиться к тому, кого совершенно не знала, заставил что-то внутри неё взбунтоваться и взбеситься. Поэтому она едва не огрызнулась, отвечая не так резко, как могла, но так, как до этого никогда не позволяла себе в общении ни с кем в Ливрале.

— Я знаю о том, что их боятся настолько, что практически без разбора отправляют в ссылку, — девушка притормозила, осознав как это прозвучало, и продолжила сдержанней, — При этом мне ничего не рассказали. К тому же я искренне верю, что нельзя судить существо просто по факту его рождения и его особенностей. Но если вас это так волнует, то, нет. Не знаю.

Миледи сидела, слегка задумчиво воспринимая всю информацию, а после, явно облегченно, кивнула.

— С одной стороны я понимаю, почему тебе не рассказали о них. Но если ты действительно хочешь знать, то не вижу причин скрывать эту информацию, — выдохнула женщина, — В конце концов, ни для кого это не является тайной.

– Не знаю, от кого ты узнала про ссылку в Деревню, – начала миледи. – но, да. Это действительно было так. Сейчас к этому подходят с большей внимательностью и просто так никого не ссылают. Магия пространства и времени это редкая и опасная. Но не потому, что она не стабильна, как магия травниц и травников, а потому что она редкая и вместе с тем ей очень сложно овладеть, а дети, рождённые с такой магией склонны к психическим расстройствам или даже смерти от неё.

Чтож, это определенно было совершенно не то, Мэри готовилась услышать. Новые крупицы информации сбили всю спесь с девушки. Она уже собиралась было, выдохнуть, только сейчас заметив, что задержала дыхание, и поблагодарить женщину уже за это. Но ещё меньше она ожидала, что миледи взяла паузу только для того, чтобы продолжить.

— Всего их три: белая магия, магия пепла и магия ночи. Белая магия считается самой безопасной для других из трёх, но это не отменяет того, что она опасна для своего живого воплощения. Белые нимфы и маги имеют способность к целительству на грани воскрешения, а потому часто скрывают свою сущность, называя себя целительницами. Так же они могут видеть прошлое, элементы будущего, читать мысли и видеть духов мертвых, но не призывать их. У них хорошие регенерация и иммунитет. Когда они исцеляют, то берут всё на себя, а после их тело исцеляется. Но при достаточном уровне овладевания своей магией, время для исцеления может сократиться до минут или даже секунд. Самые сильные могли развить свои способности до того, что могли исцелять раненых и больных, не перенимая их недуги на себя, но это уже совсем единицы.

— Если выделять вторую менее опасную из трёх, то я бы сказала, что это магия ночи, хотя не все со мной согласятся. Они выдают себя за нимф и магов света, поскольку их магия включает в себя магию света. Но что их отличает, так это возможность путешествовать в Теневую комнату, особую прослойку между миром живых и дорогой к перерождению, где теневые и мёртвые духи могут прятаться и существовать. Мир мёртвых, если тебе так будет удобней. У них так же есть склонности видеть элементы возможного будущего. Раньше даже считали, что у союза ведьмы и мага света опасно большие шансы произвести на свет ребёнка с магией ночи.

— Магия пепла включает в себя магии огня, света и теней. Последняя позволяет им призывать мёртвые души в виде теней. Они чаще всего выдают себя за нимф и магов огня. Все три магии тесно связаны с мёртвыми и смертью, что может крайне негативно сказаться на них в детстве, особенно пока они не научатся это контролировать. Им так же очень сложно найти наставников. В разы сложнее, чем двум другим.

— Потому что их считают опасными?

— И потому что эта магия достаточно редкая, — согласилась женщина. А после пристыжено добавила, — И потому что, как ты уже знаешь, многих раньше отправляли в ссылку. От предрассудков не так-то легко избавиться.

Тишина, которая наступила на этот раз, уже не была комфортной. Тем не менее, Мэри не жалела о том, что всё-таки спросила об этом. Теперь она сидела, неосознанно вертя кольцо из зелёного золота, и пыталась уложить информацию по полочкам.

— И всё-таки, — подала голос миледи, — почему тебя это интересует?

— Потому что я не люблю неизвестность. Если есть возможность хоть немного подготовиться к чему бы то ни было, я именно так и поступлю.

— Нельзя подготовиться ко всему, — ласково напомнила женщина, успокоенная честным ответом. Мариэлла безразлично пожала плечами. Она и так это прекрасно понимала, но это была ещё одна её привычка, которую она не могла изменить.

— Возможно. Но я хотя бы попытаюсь.

— Мне же не следует напоминать тебе об опасности Деревни? — осторожно уточнила нимфа, на что Мэри поджала губы.

— Я помню.

А в мыслях были размышления о том, почему, если они такие опасные, принцесса Лилит сбежала из дворца, вероятно, убив кого-то из Совета, чтобы добровольно оказаться среди них. Может, она родилась не с магией природы, а магией пространства и времени?

Мариэлла покачала головой. Это не её дело. Она просто обучается магии. Её нахождение здесь не дает ей права лезть в чужие жизни.

— Чтож, если ты отдохнула, — начала миледи Флоренс, вставая и поправляя своё шёлковое платье, — мы можем вернуться к тренировке или же ты можешь пойти домой, чтобы набраться сил.

Мариэлле давали выбор. И она была уверена, что не готова сейчас возвращаться домой, чтобы её мозг кипел от информации и непрошенных, лишних размышлений. Например, почему Кирилл, Катя и Женевьева часто шепчутся друг с другом. Да, логичная её часть утверждала, что они просто сидят рядом и просто разговаривают, но её всегда паникующей части казалось, словно над ней снова шепчутся и скоро история в гимназии повторится и здесь. Или от мыслей о том, стоит ли ей рассказывать о том, что она только что узнала Николь. Ундина была чудесной, искренней и понимающей подругой, но почему-то именно об этом ей говорить не хотелось. В конце концов, даже если они подруги, это ведь не значит, что она обязана рассказывать ей обо всем, верно?

Зато хотелось спросить, почему у неё такая странная реакция каждый раз, когда она общалась с Марком. Он сидел впереди их, это удобно, к тому же ей показалось, что её новые одноклассники были вполне нормальными людьми, и ей хотелось бы наладить с ними общение, чтобы её не избегали и не возникло недопониманий. Марк понятно и логично всё объяснял, а ещё ни разу не посмотрел на неё, как на дуру, даже если она неловко переспрашивала чьё-то имя. Ей часто хотелось провалиться на месте и сбежать от разговоров с ним, хотя те больше походили на перебрасывание парой фраз. К тому же, это он был первым кто завязал диалог, а если он был бы против, у Мэри почему-то сложилось впечатление, что он бы ей об этом сказал или как-то показал действиями.

А ещё эти настойчивые приставания ундины с просьбой сходить к ней на секцию. Мэри было всегда нервно, когда папа присутствовал на её тренировках или соревнованиях, поэтому сперва думала, что Николь предлагает ей это ради приличия. Она забыла, что Николь – это Николь, и она не станет делать что-то только потому, что этого требуют негласные правила. Мэри это нравилось в её подруге, но она всё ещё не была готова к этому привыкнуть. Кажется, пришло время учиться отходить от рамок, которые были слишком тесными для неё, взяв пример со своей подруги.

К тому же произошла одна непонятная накладка с документами Мариэллы о том, что она посещает занятия по воздушной гимнастике. Папа говорил, что разобрался со всеми документами, но, кажется, вновь заработался и забыл про эту справку. К счастью, Нарцисса Викторовна оказалась приятной и понимающей женщиной. Она даже предложила ей чай, когда увидела, что Мариэлла пришла в оцепенение от ужаса из-за этой информации, постаралась её успокоить и дала время до конца недели спокойно, не торопясь разобраться со справкой.

Мариэлле всё равно пришлось бы себя чем-нибудь занять, чтобы не погрузиться в пучину всех этих размышлений, и, скорее всего, спортом: растяжкой или работой со снарядами. Так почему бы не продолжить тренировку? Тем более, что здесь она под контролем, а дома, скорее всего, снова доведёт себя до изнеможения и будет вынуждена врать папе о том, что у неё просто никак не получается новая связка.

Миледи Флоренс лишь довольно кивнула, принимая её решение. Мариэлла не всегда могла остановиться вовремя, это было не так уж сложно понять, если быть достаточно внимательной. Но после небольшого перерыва девушка была полна решимости вернуться к тому, на чём они закончили некоторое время назад. И кто она такая, чтобы ей перечить?