В предвкушении встречи
Примечательно, что при создании Джина разработчики пытались сделать его непохожим на "стрелков, которые бездумно поливают все вокруг свинцом" (интересно, о ком же это?) и на Кейтлин. Изначально Джин был ближе всего к Кейт, но потом ему специально добавляли черты, которые поставили бы его ей в противовес по механике стрельбы. Мне кажется, он ровная противоположность Кейт и по характеру, и тем интереснее посмотреть, как такое "становление" антагониста могло бы выглядеть в истории.
https://web.archive.org/web/20160206235351/http://ru.leagueoflegends.com/ru/news/champions-skins/champion-preview/dzhin-istoriya-sozdaniya-chempiona
Солнце близилось к горизонту, золотые блики гуляли на крышах и витражах Пилтовера, отражаясь во множестве окон. И за каждым окном разворачивалась своя история: в этот вечер несколько очень разных людей готовились к особенной встрече, каждый из них к своей.
В поместье Кирамманов Тобиас стоял перед своей кроватью и осматривал разложенный на ней костюм, сшитый в смеси пилтоверского и ионийского стилей. Проведя рукой по шелковым вставкам и вышивке, он против воли погрузился в воспоминания.
Множество лет назад его семья приехала сюда из Ионии. Там его род обладал обширными землями, которые быстро принесли семье богатство благодаря умелой торговле в портах Пилтовера. Когда родился Тобиас, ему дали местное имя, у семьи уже имелся достаточный вес в обществе, и их деньги позволили ему расти и учиться вместе с представителями старших домов. Но всю жизнь он помнил о своем происхождении и о том, что другая, не менее большая ветвь его рода остается в Ионии.
Они с Кассандрой когда-то случайно встретились в кругу общих знакомых, и эта встреча навсегда изменила жизни обоих. Наследница богатейшей семьи Пилтовера и сын торговцев из ионийских лесов: для Кирамманов это была катастрофа. Пусть Тобиас происходил из знатного дома и его семья обладала немалым богатством, для вельмож столицы прогресса он оставался деревенщиной. Их с Кассандрой путь не был прост, и они преодолели множество препятствий, прежде чем смогли быть вместе. Но все жертвы оказались не напрасны: в конечном итоге они прожили счастливую жизнь и вырастили прекрасную дочь. А потом Кассандра погибла, а Тобиас остался один в огромном пустом доме.
В поместье Кирамманов теперь жило так мало людей, что, если в одном крыле здания кто-то шел, в коридорах другого можно было это услышать. Тобиас старался поддерживать в доме прежние порядки, но кое-что неминуемо изменялось: не устраивались приемы, никто больше не заказывал новые обивки на стулья, никому не приходило в голову высадить в саду новый сорт роз. Дом замер в том состоянии, в котором оставила его женщина, словно больше не жил.
Тобиас вел жизнь, к которой привык, продолжал возглавлять несколько семейных предприятий Кирамманов, ходил на встречи в престижный мужской клуб, где состоял уже больше двадцати лет; посещал скачки, участвовал в благотворительности. Но недавно в его жизни, словно затянутой пеленой обыденности, выглянуло солнце: совет наконец ослабил свою хватку и Кейтлин вернулась жить в родовое поместье. Теперь они виделись почти каждый день, как когда-то раньше.
- Кейтлин, я не помешаю? – спросил Тобиас, заходя к дочери в комнату.
Она сидела в кресле в своем домашнем костюме и читала какие-то отчеты при свете лампы. Когда он вошел, она подняла взгляд от бумаг и, прежде чем она натянула дружелюбную маску, Тобиас успел увидеть ее лицо, сосредоточенное до отчаяния. На титульном листе отчета он мельком заметил слова «Пилтовер», «массовая драка», «синие» и «поджег».
- Конечно не помешаешь, папа, - сказала Кейт, когда отец опустился на табурет возле нее.
- Может быть, ты все-таки поедешь со мной? – предложил он, улыбнувшись. – Этот народ это и твои предки тоже, Кейтлин, а ты совсем ничего не знаешь о нашей культуре. На приеме будет мой брат, которого я узнал в детстве, когда ездил в Ионию. Я был бы счастлив представить тебя ему!
Кейтлин взглянула на отца, и ее улыбка стала искренней: приезд этой делегации из Ионии по-настоящему оживил его, она и не помнила его таким счастливым со смерти мамы.
Кейт непременно поехала бы, чтобы угодить отцу, но сегодня в час ночи у нее была назначена встреча на зеленой пристани. Она не могла думать ни о чем кроме того, что сегодня встретиться с преследующим ее проклятием и сможет, наконец, покончить с ним.
- Я...
Она еще не закончила фразу, а Тобиас печально улыбнулся и с нежностью погладил руку дочери, лежащую на подлокотнике кресла.
- Ты занята, я знаю, - сказал он. – Тебе не до глупых стариковских посиделок: на тебе держится благополучие города, - он опустил взгляд на отчеты.
От его слов и от того, как он их произнес, у Кейт сжалось сердце. Отец смотрел на нее с такой любовью и пониманием, что она не могла отвести взгляд. Ее охватило всепоглощающее чувство вины за то, что она собиралась сделать этой ночью: если она не вернется, для отца это будет удар. С ее стороны эта выходка самое настоящее предательство, но иначе она просто не может. У Кейт сжалось горло, когда она подумала об этом.
- Нет, я поеду, - сказала она, беря его за руку. – Но ненадолго. Врач советовал мне ложиться пораньше.
- Ты правда согласна? – Тобиас просиял. - Это чудесно, Кейт! Мы отлично проведем время, ты попробуешь настоящую ионийскую кухню! Собирайся скорее, мы выезжаем через полчаса... У тебя есть подходящее платье?... Конечно нет! Может быть, тебе подойдет то, что когда-то носила мама?
***
В квартире на дереве в деревне поджигателей все были заняты. Иша пыталась решить глупые задания из школы Хеймердингера, развалившись с тетрадями на ковре в своей маленькой комнате. Экко пришел помочь ей, но вместо этого лежал на ее кровати и смотрел бездонным взглядом в потолок, размышляя о своем новом устройстве. Джинкс стояла перед зеркалом в большой комнате и внимательно смотрела на свое отражение, упершись рукой в стену.
«Я хочу отыскать того, кто способен постичь и воссоздать совершенство»
«Я слышал, ее оружие обладает душой, потому что в каждое она вкладывает частицу собственной»
Иша сказала, он так говорил.
Иониец видит в ней нечто такое, чего она сама в себе не ощущает. Он сомневается в ней, но ждет, что она поразит его.
- Как выглядит говорящая с оружием, способная воссоздать совершенство? – спросила Джинкс, склонив голову, будто отражение могло ей ответить, если она посмотрит на него достаточно пристально. - Кого он вообще ждет встретить?
Она попробовала сложить косы в прическу и заколоть спицами, как в ее представлении делали ведьмы в Ионии. Повернулась на бок, чтобы оценить результат. Тут же посыпались комментарии:
«Уши торчат, как у обезьяны!»
«Очнись, ты нелепая тощая шизофреничка, ты не наделяешь вещи своей душой!»
«Ты не должна никому подражать!»
- Эй, я просто попробовала! Какое вам дело?...
Она разозлено выдернула палочки, вырвав несколько волос, и косы упали вниз.
- С кем она разговаривает? – спросила Иша, услышав голос из соседней комнаты.
Экко выплыл из своих мыслей и прислушался: похоже, что со всеми разом. Когда они с Ишей вышли, Джинкс стояла перед зеркалом, задумчиво растянув одну из кос в руках.
- Может, отстричь их? – спросила она, обернувшись к ним.
- Нет! – воскликнула Иша, стоявшая рядом с Экко.
- Не вздумай!
- Ладно-ладно! – Джинкс нахмурилась от такой громкой реакции. – Все такие нервные сегодня...
Она отпустила косу и вернулась к зеркалу. Ее лицо снова приняло сосредоточенное выражение.
- В чем дело? – спросил Экко.
- Ни в чем, - она пожала плечами с деланно равнодушным видом. – Просто думаю, что надеть.
Парень нахмурился. Сколько она тут стоит? Четверть часа? Иониец здорово зацепил ее, а они с ним даже еще не виделись. Экко все меньше нравилась идея отпускать ее туда одну.
- Зачем? Он приехал сюда из Ионии ради тебя. Не он будет выбирать на этой встрече – он уже выбрал. Это ты решишь, стоят ли его идеи твоего времени.
Веки Джинкс дрогнули от этих слов: такой взгляд на ситуацию все преображал. Откуда-то изнутри нее поднялась горячая волна и с покалыванием прокатилась по всему телу, собирая части в целое – в ту, кем она должна быть на той встрече. Ее глаза слабо замерцали.
Девушка шагнула к Экко и, притянув его к себе, крепко поцеловала.
- Ты лучший голос, который я слышу! – улыбнулась она, похлопав его по груди.
- Просто еще один голос? - усмехнулся он, удержав ее возле себя, когда она попыталась отстраниться.
- Ладно, не только голос! – ответила она, прикусив губу и снова потянувшись к нему.
Иша закатила глаза, глядя на целующихся старших, и, смущенно улыбнувшись, пошла с тетрадями обратно в свою комнату, прикрыв дверь.
***
Рената Гласк критически осматривала в ростовом зеркале свой новый костюм. Облегающая фигуру пара из юбки и жилета с косым воротом в ионийском стиле. Новая парикмахерша уложила ее волосы на бок и завила концы во внутрь, так что смотрелось округло и тошнотворно мило.
- Что за цирк! - проговорила Рената, поправляя юбку, слишком туго обтягивающую бедра.
Однако сегодняшняя встреча требовала от нее подобных ухищрений. Она со смирением приняла тот факт, что в этот вечер будет выглядеть словно девчонка, прислуживающая в чайной, и вышла из кабинета под стук высоких каблуков.
То, что теперь политика Ионии круто менялась и оборачивалась в сторону прогресса, привело в Пилтовер несколько делегаций. Послы, дипломаты, ученые и, - что для Ренаты куда интереснее, - крупные дельцы. Сейчас, когда в их стране разруха, самые ловкие ионийцы понимали, что могут взлететь на невиданные вершины, если только найдут надежные точки сбыта. Дешевое сырье прямиком из ионийских лесов – вот добыча, за которой Рената отправлялась сегодня на охоту. Будет немного иронично, что она купит у ионийцев травы и сделает продукты, которые продаст в Ноксус на войну с Ионией, но Гласк любила подобные каламбуры.
Ее пригласили на роскошную вечеринку при посольстве, где должны были собраться все высокопоставленные ионийцы, прибывшие в город. Туда звали только представителей старших домов и знаменитостей, которыми не стыдно похвастаться перед иностранцами, но Ренате удалось заполучить приглашение благодаря одному полезному знакомству.
Вечеринка проходила в полумраке, помещение освещали только слабые бумажные фонариками, сделанный на манер уличных фонарей Ионии. Стены с дорогими обоями украсили ионийскими панно, на парке расставили расписанные ширмами, под потолком с бронзовыми люстрами повесили тяжелые полотна ткани. Воздух наполняли ароматы благовоний и музыка непривычных для Пилтовера инструментов. Смесь культур смотрелась интригующе.
Ширмы огораживали пару десятков низких столов, создавая таким образом из большого пространство множество комнаток и коридоров. На блюдах были разложены такие невероятные угощения, что присутствующие из Пилтовера наверняка оставались голодными, потому что не понимали, как такое правильно есть. Между гостями незаметно скользили прекрасные вастайи, готовые немедленно услужить своим хозяевам и их друзьям. Гласк отметила, что помимо слуг тут еще немало приглашенных женщин в слишком отрытых платьях, некоторые из них носили звериные маски, - эти, видимо, развлекали гостей своим обществом.
Рената начала вечер успешно, знакомые представляли ее друг другу и вскоре она уже наметила нужного ей человека. Грузного ионийца с сильными руками в татуировках в виде извивающегося дракона, его звали Шан Ли. Гласк выяснила, что он владел несколькими плантациями, у него имелись были «свои люди» в Ионии, которые держали под контролем большую территорию и могли добыть оттуда все необходимое за бесценок.
Рената заметила, что на вечеринке так же присутствует Джейс Талис, из-за костюма она не сразу его узнала. Это был первый раз, когда они встретись лично. Он тоже ее видел, они пересеклись взглядами, но ни один не предпринял попытки заговорить со вторым – незачем было, да к тому же у каждого хватало на вечеринке своих дел.
В конце концов Ренате удалось добиться, чтобы нужная компания пригласила ее присесть за стол, где находился Шан Ли со своими сообщниками и друзьями.
- Я взял на себя смелось пригласить к нам свою добрую знакомую. Представляю вам Ренату Гласк, вы все должно быть слышали о ней в той или иной мере, - произнес мужчина, подведя ее за руку к остальным.
Для того, чтобы присоединиться к компании, ей пришлось снять туфли – что за нелепость! – и усесться на колени на твердый мат перед низким столом.
- «Гласк индастриз». Наслышан, - проговорил Шан Ли. Пока Гласк разувалась и садилась, его маленькие темные глаза хищно оценивали, как сидит на ее сильном теле костюм с тугой шелковой юбкой. – Императрица индустрии химтека. Кто, как не женщина, может лучше всех преуспеть в лекарском деле? Выпьем за роскошных женщин, которые не дают нам загнуться!
Он сделал жест, и служанка-вастайи налила ему в маленькую чашку прозрачный напиток из фарфоровой бутыли. Всем остальным тоже налили, и они выпили, приветствуя Ренату.
- Мне, право, неловко, я всего лишь не самый талантливый предприниматель, - произнесла она, скоромно опустив взгляд. За истинную скромность это, впрочем, мог бы принять только глухой и слепой.
- Не скромничайте, Рената, куда мы без вас! - проговорил женский голос. Он звучал дружелюбно, но Гласк различила в нем намеренную издевку.
Подняв взгляд, она с удивлением обнаружила, что одна из женщин за столом, которую она приняла за приглашенную шлюху, на самом деле Кейтлин Кирамман в ионийском платье, прическе и макияже. Она смотрела на Ренату холодными голубыми глазами, не мигая, но почти сразу мило улыбнулась.
- Знаете, дядя Шан, Рената не так давно спасла меня, - Кейтлин повернулась к Шан Ли и тронула за руку, привлекая его внимание. – Недавно случилось нечто совершенно ужасное, возможно вы слушали. Позвольте я вам расскажу...
Глядя на улыбающуюся ему молодую девушку, бандит тут же утратил к Ренате всякий интерес и стал слушать заливистую речь Кирамман, которая растягивала свою историю о трагической случайности на балу, как могла. Она намеренно уводила общее внимание как можно дальше от Гласк – зачем бы химбаронесса тут ни появилась, Кейтлин знала, что, если помешает ей, городу от этого будет только лучше.
Тобиас, одетый в нечто среднее между камзолом и расшитым шелковым кимоно, с улыбкой наблюдал, как его брат общается с его дочерью. Он сидел прямо, словно проглотил шест, и аккуратно держал в руках крошечную чашку с чаем. Едва ли кто-то сегодня получал от вечера столько же удовольствия, как Тобиас Кирамман.
Кейтлин удерживала внимание не только Шан Ли, когда она говорила, на нее смотрели все мужчины, оказавшиеся за столом, - ее светлая кожа и голубые глаза вместе с отчасти ионийскими чертами вызывали у них восхищение. Особенно пристально за ней наблюдал самый молодой из собравшихся, иониец лет сорока с короткими волосами. Он был одет почти как другие, но с чуть более подчеркнутой элегантностью, через его правое плечо был перекинут нарядный пурпурный плащ из дорогой ткани.
Кейт плавно перевела свою историю на что-то другое, так что о Ренате никто и не вспомнил. Гласк сидела, спокойно переводя взгляд с одного лица на другое, ожидая момента, когда сможет вступить в беседу.
- Вы, должно быть, не знакомы с кухней, - предположил Тобиас, заметив, что заунка не притронулась к еде.
Он испытывал некоторую неловкость за то, как грубо Кейт отвлекла внимание от гостьи. Не то чтобы его волновали чувства Ренаты, но за те годы, что он носит фамилию Кирамман, приличия намертво въелись в его натуру. Выручить Гласк за столом – самое малое, что он мог бы сделать для нее после того, как она позаботилась о Кейт на том кошмарном балу.
- Я не голодна, - сказала Рената сквозь маску, бросив на него вежливый улыбающийся взгляд. Тобиас принял ее слова за страх показаться невежественной и решил кое-что уточнить, прежде чем отступить.
- Извините, что навязываюсь. Это из-за маски? Вы не снимаете ее?
- Могу ненадолго.
Рената положила на маску ладонь и потянула, мягкие крепления у челюстей разжались, отпуская ее лицо. Потребовалось сделать ни один прототип, прежде чем мастер добился формы, не оставляющей на коже красноватых следов даже спустя часы.
Увидев, что под металлическим фильтром все это время скрывалось обычное женское лицо, Тобиас немного удивился, но вместе с тем его это успокоило. Он показал Ренате, как держать палочки, и сам помог собрать закуски на тарелку несмотря на то, что этим могли бы заняться слуги. Но что может быть хуже в высшем обществе, чем когда слуга на глазах у всех учит тебя обращаться с приборами и объясняет, где соус, а где чаша для омовения рук? Помощь равного – совсем другое дело. Это все равно что беседа.
Их действия привлекли внимание сидящего рядом с Гласк ионийца в плаще: он с интересом наблюдал, как быстро женщина смогла есть палочками, впервые взяв их в руку, да еще в искусственную. Пробовать держать их настоящей Гласк даже не пыталась – та конечность была совсем не такая послушная, ее ловкость целиком зависела от привычек.
- Кто сотворил для вас это чудо? – полюбопытствовал иониец. Его заворожило, как наполненные мерцающим розовым веществом волокна ее протеза двигаются под белыми пластинами, придающими им форму руки. На пластинах вблизи сверкали едва заметные тончайшие узоры.
- Я сама, - ответила Гласк. – Хочешь сделать что-то хорошо – делай сам.
- Из чего это?
- Химтек.
- Могу я взглянуть?
Рената протянула ему руку, и он взял ее ладонь в свою – только в одну. Гласк догадалась, к чему такой интерес: похоже, что второй руки под его плащом не было. Видимо, иониец подыскивал себе в Пилтовере подходящий протез.
Не обращая внимания на косые взгляды со сторону остальных присутствующих, мужчина провел по небольшим пластинам на ладони, раздвинул пальцы и сосредоточенно осматривал каждый искусственный сустав, словно искал что-то конкретное.
Рената сидела спокойно и прямо, вытянув руку, и давала ему налюбоваться. Довольно быстро ей стало ясно, что мужчина перед ней не в себе, его взгляд и выражение лица явно принадлежали психопату. Видимо, он в этой компании занимает роль шута или священного безумца, каких бандиты любят держать при себе на удачу.
- Джин, ты смущаешь гостью, - произнес Шан Ли, с сальной улыбкой наблюдая за тем, как тот касается протеза. – Прекрати немедленно, иначе все подумают, что в Ионии не знают манер!
- Вы смущены? – иониец поднял пристальный взгляд на Ренату. Будь она лет на тридцать помладше, зарделась бы, но она улыбнулась ему, как могла бы улыбаться бедовому племяннику.
- Смотрите, сколько нужно. Я сама до сих не могу налюбоваться: для меня нет ничего прекраснее химтека.
- Скажите, вы изменились, когда пустили его в свою кровь? – спросил Джин. – Помните тот день?
Это был не один день. Сперва ей сделали самый простой протез, похожий на палку, и вещества для его работы чуть не угробили ее. Потом были другие попытки. Ко времени, когда смогла сделать себе эту руку и когда ее тело стало способно принять ее, кровью Ренаты уже можно было отравить обычного человека. За то, чтобы вернуть конечность и сделать утрату своим преимуществом, она отдала значительную часть себя, но ту слабую, напуганную и разбитую горем девчонку, которой она была до химтека, Рената уже почти не помнила.
- Это произошло не сразу. И, да, я изменилась, - ответила она странному ионийцу. – К лучшему.
Тот криво улыбнулся и отпустил ее руку с легким разочарованием.
- А я вот не хотел бы меняться, - произнес он.
- Всем нам меняться необходимо, ведь мир не стоит на месте, и он не станет нас ждать, пока мы решимся, - ответила Рената. К этому моменту их разговор уже привлек внимание почти всех за столом, Шан Ли снова смотрел на Гласк.
- Если бы в Ионии все понимали эту простую мысль так же ясно, как вы, наша страна никогда не пострадала бы от тирании Ноксуса, - сказал Шан Ли. – Что вы об этом думаете, Рената? На чьей вы стороне?
Рената вступила в ним неспешную беседу. Действуя мудро и осторожно, она увела разговор от своей причастности к Ноксусу на более благодатные просторы. Вскоре к ним присоединилось несколько мужчин, и они заговорили о славном будущем, которое ждет Ионию на новом пути, и о том, как все здесь присутствующие всей душой желают помочь чудесному государству расцвести. Рената не сомневалась, что к концу вечера Шан Ли будет у нее в кармане, а может и не он один, - за столом помимо него хватало и других дельцов.
Кейтлин сказать на новую тему было нечего, и она сидела молча, неосознанно наблюдая за отцом: ей не понравилось, как он ухаживал за Ренатой, и она следила за каждым его взглядом, который он бросал на заунку. Тобиас смотрел на Гласк не чаще, чем на любого другого за столом, даже реже и вскользь, но Кейт предпочла бы, чтобы он делал вид, что Ренаты вообще не существует.
- Вы задумались, - произнес Джин, чуть подавшись к Кейт. Он улучил момент, пока она не была занята разговором, и решил, что пора показать себя. – О чем?
Кейт выплыла из своих мыслей и вернула на лицо приветливое выражение.
- О пустяках, - улыбнулась она. Она видела, что этот иониец не сводил с нее глаз весь вечер, и ей стало интересно. – Значит, вас зовут Джин?
- Хада Джин, - учтиво представился он. Было в его улыбке что-то неприятное и Кейт не могла понять, что именно.
- И кто же вы?
- Я? – он улыбнулся, а потом в изящном жесте положи руку себе на грудь. – Я мастер изысканных представлений! Мои покровители, у которых, смею заметить, превосходный вкус, взяли меня с собой, чтобы я поставил несколько сцен в Пилтовере. Мне же самому интересно приобщиться к новой культуре и перенять у здешних мастеров лучшее.
- Скромности вам не занимать, - улыбнулась Кейтлин, приподняв бровь.
- Скромность ни к чему истинному таланту, - ответил он, ловя ее взгляд и бесстыдно рассматривая ее лицо, словно любуясь каждой чертой. – Кейтлин, как по-вашему, что может быть нужно человеку, кроме чувства прекрасного?
Ее едва не бросило в краску – она не помнила, когда последний раз кто-то уделял ей подобное внимание. Потом на ум ей пришло, что пару минут назад Джин вроде бы флиртовал с Ренатой, и эта мысль ее остудила.
- Ориентир, - сказала она, вернув голосу обычное прохладное звучание. – Человеку в первую очередь нужен внутренний компас, который направит к добру и порядку.
- Добро и порядок? Вам не скучно так жить? – поинтересовался Джин, но ответа не дождался и стал рассуждать, плавно жестикулируя рукой. – Вот что я скажу: будь кто-то талантлив, я прощу ему любые грехи, ибо он велик! А если он безвкусен и праведен, пускай сгинет, мир о нем не вспомнит.
- Не могу с вами согласиться, я вижу все ровно наоборот, - сказала она, тем не менее, не сводя с него взгляда. Иониец двигался так грациозно, его голос и черты так живо отражали эмоции, что Кейт даже не заметила, что второй руки у него под плащом нет. Джин умело отводил внимание девушки от своего увечья.
- Вы просто еще не разглядели, - он улыбнулся ей так, словно собирался переубедить ее своим примером.
Они говорили еще о чем-то в том же духе, позже Кейт даже не могла вспомнить, о чем именно. Даже его лицо расплывалось у нее в памяти – оно было неприметное, как у миллионов ионийцев. Зато она хорошо запомнила необычное ощущение, которое испытывала возле этого человека.
Беседа так увлекла ее, что она забыла о времени. Когда же опомнилась, ей пора было уходить: ей еще предстояло добраться до поместья и переодеться, и стоило поторопиться, если она хотела прийти на место раньше Джинкс. А она обязана быть там раньше.
Извинившись и попрощавшись со всеми, Кейт встала, но тут странный иониец тоже поднялся.
- Какое совпадение, мне тоже пора идти! – сказал он. – Кейтлин, подождите, уйдем вместе. Провожу вас до экипажа.
Церемонно простившись со своими покровителями и новыми знакомыми, Джин последовал за ней. Когда встали оказались рядом, Кейт обнаружила, что они одного роста даже не смотря на ее каблуки.
Они продолжили разговор, который они не закончили за столом, а потом остановились на улице, ожидая, пока подъедет экипаж Кирамманов.
- Очень жаль, что у меня нет возможности останавливать время, - произнес он, когда заметил повозку с родовым гербом, показавшуюся из-за угла. – Кейтлин, я был бы счастлив увидеть вас снова. Вы не могли бы показать мне ваш прекрасный город?
Она хотела вежливо отказать ему, но, встретив его взгляд, подумала, что вообще-то ей не помешает развеяться. Ей ведь не нужно выходить за него замуж, в конце концов? Просто небольшая интрижка. Как у всех нормальных людей.
- Вы любите театр? – спросила она, порадовавшись тому, с какой легкостью решилась на этот плохо обдуманный шаг. Не вся же ее жизнь должна быть расписана по плану.
- Вы словно знаете меня всю жизнь, - улыбнулся Джин.
Кейт пригласила его сходить вместе, он согласился и на том они расстались, не подозревая, что покинули вечер из-за встречи с одним и тем же человеком в одном и том же месте с разницей в час.