Альманах Зла

Крехтения и попискивания из детской колыбели разразились ужасным заливистым криком и плачем.

На невыносимые звуки тут же явился родитель и тяжко вздохнул, быстро пытаясь угадать, что в этот раздосадовало чадо. К сожалению, ясновидящим или телепатом Винсент не оказался. Приняв очередной раз такой свой родительский недостаток, развернулся искать теплое одеяло или плед.

- Прекращай заливаться! Тут я, сливка ушастая! Сказал бы лучше словами, что тебе нужно! - вёл односторонний диалог, возмущаясь, Винсент.

Однако Бискит и не думал прекращать свой сольный концерт. Малыш уже был весь красный от плача, дрожал и взмахивал ручками. Винс тоже готов был заорать в ответную на такое сильное и настойчивое психологическое давление, но внезапно так удачно найденное одеялко помогло сохранить самообладание.

- Всё, всё, всё, сливыш, кончай орать! Молодец, обратил на себя внимание, можешь расслабиться! - продолжил заговаривать малыша Винс, оборачивая того одеялом и поднимая на руки.

Бискитик чуть сбавил тон, особенно после того как неудачно вздохнул, что вместо мощного воя получился только сиплый стон. Пользуясь этим мгновением условного затишья, Ковёр быстренько приложил нос ко лбу малыша, затем плечам и, наконец, к животику.

"Так... Он теплый, значит не замерзает, чистый... Только пару часов назад тебе, истеричка, пелёнки менял! Ни пожрать, ни посрать родителям не даёшь, тиран мелкий! Что тогда тебе ещё может быть нужно?.."

В поиске ответа его взгляд вновь пробежался по карапузу в одеялошном коконе на руках, а затем перескочил на часы. Винсент надеялся, что причиной плача будет что-либо угодное иное, но ответ мучительно очевидный - Бискит очень голоден.

- Так, Бискит Винсент Хорошенький, я обещаю, что тебя сейчас покормлю, но, имей ввиду, чем - не твоего визга дело. Жри, что дают, понял? - абсолютно серьёзно он обратился к малышу и абсолютно неуместный смешок сам собой вырвался наружу. 

Как бы странным это не было, но Бискитик будто понял посыл родителя и притих, хотя слезливое выражение совсем не ушло с детского личика.  Винсента же такое абсолютно устроило, даже несколько успокоило и приободрило. 

"А ларчик просто открывался. Может ему просто скучно одному стало?.. Нет, не к чему надеяться на такую бредятину. Его всего-то надо покормить. Всего лишь покормить, Винсент, отдал матери да отдыхай рядом! Да, да, да..." 

С такими мыслями Винс, уже по привычке покачивая, понёс малыша в соседнюю комнату, в родительскую. Там на широкой двуспальной кровати в коконе из одеяла лежала Анастася. Её застали листающей ленту в соц. сетях, но как только она заметила парней, то тут же спрятала смартфон к себе под подушку. Стася лежала неподвижно и дышала очень тихо, как будто бы от этого её вновь оставили на едине с собой. Винсент ещё бы безмолвно поиграл в это, однако мелкий стал снова пихаться ручками и крехтеть, поэтому мужчина поспешил положить ребёнка на кровать поближе к тёплому кокну маменьки. Бискит всегда чудесным образом начинал вести себя скромнее и тише рядом с теплом и чем-то, что хотя бы пахло мамой. Как объяснял Винсенту Розалан, маленькие демонята очень чувствительны к температуре и прежде всего отличают родных не по голосу или еле различимому силуэту, а по запаху. Стася тихо сдавленно заскулила.

- Твой любимый сыночка изводится от голода и этим изводит меня, печенюшечка. Не подскажешь, что мне с этим делать? - спокойно спросил Ковёр, протягивая руку немного растормошить девушку, если та решит затягивать с ответом. 

Ответили ему тут же. 

- Покормить. - сухо, со вздохом, полушёпотом выдавила из себя Стася.

- Так может попробуешь мне в этом помочь? - натянуто продолжил задавать наводящие вопросы Винс. 

Так и не ответив ему, Анастася вздохнула и стала неспешно переворачиваться и ёрзая вылезать из кокона. Конечно, Винс сразу отодвинул от неё Бискита, на что малыш яростно пискнул. Ушки Стаси тут же опустились. Заботливый папаша ладонью заткнул рот мелкому. 

- Винс... не надо так делать... Я покормлю его, сколько смогу. 

- Уж будь добра, моя дорогая, постараться.

Стоило только убрать руку с лица Бискита, как тот заорал ещё громче, чем до этого. Анастася тут же села, подгребла к себе на ноги одеяла, затащила плаксу и сунула, как вышло, сосок в открытый ротик, прижав плотнее к себе. Выражение её лица было горьким, не как у других мамочек. Малыш нинак не хотел есть и молодая мамочка, скрепя сердце, решила попробовала его ещё раз приложить, но отпускать маленький ротик её не захотел.

- Ви-инс... - проблеяла Анастася. - Бис... Бискит не отдирается.

- Вот и оставь его так. Так и должно быть. Молчит - слава Богу. - уже живым и обычным для себя  тоном отмахнулся от просьбы Винс.

- Не думаю, что оно должно быть так неприятно... Может ещё раз его приложить?

- И снова слушать истерику? Нет, спасибо. Оно может быть и больно, а истеричку накормить надо. Почувствуй радость материнства. 

Сказанное Винсентом, очевидно, саркастично ударило не туда. Стася вся осела и медленно, не двигая глаз, повернулась лицом от малыша к его папаше. Ковёр абсолютно не понял такого выражения и лишь чмокнул любимую в лоб. После поцелуя мать выдрала грудь от Бискита и аккуратно протянула запыхивающуюся от страха ляльку Винсу. 

- Р-радуйся отцовству, дорогой! У тебя так хорошо получается! - ужасно спокойно и выразительно произнесла Стася с мокрым блеском на глазах. 

Хлопнув одеяльце, Винс выхватил Бискита из её рук. И никакой ни насмешки, ни улыбки на его роже не было. Анастасий накинула на себя с головой одеяло и обратно отвернулась к стенке. 

"Шутка." - подумал Винсент. Но никто не посмеялся. Делать было нечего. 

Отец поуютнее взял малыша и рывком поднялся с кровати, на которой так хотел отдохнуть со своей семьёй. Бискит замер и лишь шумно дышал. Малыша понесли обратно в детскую под колыбельное напевание: 

"Since you've been come
I've been singing this stupid song
So I could ponder
The sanity of your mother..."

Винсент уложил малыша в кроватку, чмокнул его в лоб и куда-то ушёл. Бискитик уже не мог ни плакать, ни кричать. Он снова один, окружённый тишиной и холодком, который чувствовала не кожа, а маленькое тревожное сердечко. До этого это был холод стали, который довелось ощутить ещё до рождения, потом прохладный больничный воздух, холодные руки отца и теперь слова матери. Демонята, возможно, действительно чувствительны к температуре, потому Бискитик так часто хнычет и кричит.  Слёзы - только они тёплые. 

Гробовую тишину нарушил перебойный топот у двери, который уловили ушки. Возможно малыша оставили совсем ненадолго, но для него это всё равно уже ощущалась как мучительно долгая вечность. Бискитик собрал в себе остатки силёнок и замяукал. Да, именно замяукал, это действительно звучало очень близко у тем звукам, что издают крохотные котятки. 

- Я же тебе говорил и говорю! Такие концерты с утра до ночи с перерывами на поспать! - очень громко и эмоционально выражался Винс, войдя в детскую.

- А ты ожидал чего-то, пародонте, иного, отлучая грудного малыша от матери?  - куда спокойнее ответил ему Розалиан, заходя следом.

- Я его купаю, как могу кормлю, не сплю ночами, уже не бегу голыми руками, выгуливаю, колыбельные пою, а он? Не унимается, little thankless bastard! - произнёс Винсент и даже не успел дойти до кроватки как залился смехом. 

- Ты вроде бы действительно так и не сделал своей пассии предложение, разве нет? С твоим подходом, боюсь лучшее, что можешь сделать, так это как можно скорее поставить его мать на ноги. Да и прекрати своё ржание, в этом никто не виноват, кроме тебя самого. - парировал собеседник, подходя к малышу и расстёгивая несколько верхних пуговиц рубашки. 

Тёплые руки неспешно подняли малыша: подобрали ножки, сложили ручки и положили на что-то чуть мягкое, ещё более тёплое, придерживая снизу и под голову, накрывая и сверху. Бискит тут же пригрелся в таком удивительно уютном положении, вовсе перестав капризничать. Розалиан немного покачивался, прижимая к себе демонёныша. Винсент тут же заткнулся, цыкнул и скрести руки на груди. Убедившись, что малыш точно не против быть на руках и спокоен, демон сел на стул, что так любезно стоял у детской кроватки.

- Ладно, понял, без шуток и правды. Поверь, я прекрасно представляю и понимаю, насколько тебе сейчас невыносимо тяжело. Замечательно, что ты как-то что-то справляешься, а главное, находишь в себе такое терпение. Явился, между прочим, к тебе не из-за долга или твоих угроз... - не успел договорить Роз, как его беспардонно перебили.

- Из жалости, наверное, вот так радость! В твоих глазах я настолько убогий отец, что даже демон хочет помочь сирому его ребёнку? Хах! - Винса, так же как он сам, оборвал демон.

- Прекрати! Ребёнок только отошёл от вашей брани. Хочешь себя пожалеть - подогрей на водной бане пакетик с кровью и замешай со смесью. И живее, если "не хочешь слушать этот концерт". 

Ковёр уже вдохнул поставить "советчика" на место, но сжал кулаки и выдохнул, после чего развернулся и ушёл через стену. Розалиан  лишь поохал и покачал головой. Аккуратно демон чуть отодвинул от себя Бискита, проверяя, жив ли вообще тот, потому что ему раньше не доводилось наблюдать, чтобы дети без воздействия всяких веществ так тихо себя вели. Малыш захлопал глазками и нахмурился, но по прежнему молчал, только движения носиком выдавали заинтересованность Бискита незнакомцем. Уголки губ Роза сами собой поползли вверх.

- Знаешь, твой папаша выглядит и ведёт себя точно так же с бодуна, если остаётся кутить до поздней ночи. Так что, малыш, дело тут не в тебе. Ах, ещё я принёс тебе игрушку-грелку коричневого зайчика, чтобы тебе всегда было тепло и папа не переживал, что случайно заморозит тебя.

И тут выражение личика Бискита сменилось: бровки и щёчки расслабились, глазки открылись, а ушки чуть приподнялись. Мальчик совсем не понимал, что шумит этот тёплый, но сомнительно пахнущий некто, однако чувствовал, что так нежно, спокойно и с ним о чём-то прохладном точно говорить не стали бы. Таким тоном обычно с ним говорила мама, когда была в настроении заняться им или папа, когда от того пахнет мамой или чем-то резким и неприятным.  После подобного Розалиана вовсе снесло неподдельным восторгом от малыша, и он снова, ещё крепче прижал Бискиша к себе.

- Такой чуткий ребёнок, как ты - счастье! Да, демонята часто эмпатичны, чтобы остаться в живых, но чтобы настолько, тем более ты гибридный и земной. Прости, что тебе приходится так страдать. Мамочка совсем скоро выздоровеет и, поверь, вовсе не будет тебя больше оставлять. Она тебя так ждала! Правда-правда, дорогой. Просто... после твоего рождения немного заболела... Ничего, я ей принёс "красный бархат" и буду передавать через твоего папку нормальных гематогенок. 

Скоро Винсент вернулся к этим двум нечистым с бутылочкой в кухонном полотенце и протянул её Розалиану, но тот отрицательно помотал головой. Демон встал, уступая стул непонимающему товарищу.

- Я ещё тебе ребёнка кормить буду? нетушки. Садись, стели себе одеялок, а я тебе его как надо положу. - с усмешкой сказал Розалиан, довольный тем, что Винс даже с первого раза послушал, исполняя сказанное.

- Роз... - внезапно начал мужчина, поправляя одеялко на руках. - Я тут подумал... В общем, спасибо, что отозвался. Не знал, не думал о том, сколько всяких мелочей надо иметь ввиду в уходе за такими малышами. Пожалуй, сегодня наговорил действительно лишнего и тебе, и Стасеньке. Только твой торт заставил её улыбнуться сегодня. 

Тронутый таким мятым извинением, демон одобрительно закивал, широко улыбнулся, ушки его захлопали, и он положил Бискита Винсенту на руки. Мальчик сперва не открывал ротика и отворачивался, но как только почувствовал от неё запах молока с кровью, тут же прекратил вредничать и жадно присосался, как пиявочка. Родитель рот раскрыл и ахнул. 

- Ты сраный волшебник, Роз! - осчастливленный выпалил Винс, в искреннем восторге, что наконец получилось накормить после стольких сокрушений малого.

Розалиан гордо выгнулся, поставил руки в боки и рассмеялся. Как мало может быть надо кому-то для счастья.