Птичья песня

На следующий же день в доме появилась служанка, немолодая женщина по имени Мэг, молчаливая и услужливая. Она мягко вытеснила меня с кухни, завладела кладовкой и одержала победу над грязью в дальних уголках комнат. Я не сдалась без боя и отвоевала право чистить львов и самостоятельно варить себе кофе.

Между мной и Джеем образовалась стена неловкости. Мы сталкивались в коридоре или на кухне, здоровались и спешили разойтись, как будто вспомнив о срочном деле. Мне казалось, что вот-вот он позовёт меня, чтобы поговорить обо всём, что произошло, но он лишь однажды задержался рядом, только чтобы пообещать, что вернёт меня домой через пару месяцев, когда уляжется шумиха и Совет обратит своё внимание на другие вопросы.

Робин заглянул пару раз и ненадолго – он занимался поисками Сета и его сообщников, но, похоже, почти все они успели сбежать из этого мира. Однако часть не смогла скрыться. К моему удивлению, среди них была и Тео.

– Но почему Сет не взял её с собой?

– Может, потому что она умнее, – пожал плечами Робин.

Наверное, так и есть, размышляла я, намыливая щётку. Достоевский гордо глядел на редких прохожих, которые кивали мне, как старой знакомой. Тео умнее, но у Тун больше способностей к магии. Даже если Тео знает, куда скрылся Сет, она будет молчать, беспокоясь за судьбу сестры. Впрочем, уже не важно. Робин уверил меня, что в моём мире с угасшей магией этой компании делать нечего, поэтому не стоит об этом беспокоиться.

Я вышла из кладовки, куда убирала щётки и тряпки, и чуть не столкнулась с Джеем. Я хотела привычно уже поприветствовать его и скрыться в своей комнате, но он вдруг заговорил.

– Ты можешь это больше не делать.

– Что? – не поняла я.

– Не надо больше ничего делать, – как ребёнку, медленно объяснил Джей. – Выбери какую-нибудь книжку с картинками из библиотеки, возьми деньги, сядь в городе с чашечкой чая или погуляй у реки – просто отдыхай. Мне ничего от тебя не нужно.

Меня начали душить слёзы.

– Я уже наотдыхалась, – прошептала я.

– Только не надо!.. – воскликнул Джей, но было поздно.

– Прости.

Я вытирала слёзы, а они лились и не хотели прекращаться. Я быстро заговорила, пока он не ушёл и пока я сама не успела передумать:

– Прости, я всё делаю не так, прости, что попросила львов пустить Сета в дом, что вообще согласилась на это, что не слушала Робина, что украла деньги, что...

Джей подошёл и нерешительно, как будто подражая своему другу, дотронулся до моей руки.

Хоть я и обещала себе думать, прежде чем действовать, но иногда нужно следовать порыву. Я сделала шаг навстречу и уткнулась в его плечо – оказалось не очень удобно, ведь колдун был ненамного выше.

Я была готова к тому, что он оттолкнёт меня. Но он замер, а потом положил руки мне на спину и ждал. Его рубашка пахла первым весенним дождём, бризом с далёкого моря и листьями подснежников, но даже через эту магию проникал запах зеркальной пыли, въевшийся в его кожу.

– Не думай, что я хуже, чем я есть, – всхлипывая, говорила я. – Я делаю, не успев подумать, но я не со зла, я просто так хотела домой, что... А теперь я не хочу!.. Не отправляй меня обратно, пожалуйста! Я там пропаду...

От его рук по спине распространялось тепло. Не наколдовал ли он чего-то успокаивающего? Я устала плакать и просто стояла, прижавшись лицом к промокшей рубашке. Наконец, он заговорил, медленно, с трудом вынимая из себя нужные слова.

– Я тебя ни в чём не виню. Ты тоже... не думай, что я хуже, чем я есть. Но я должен вернуть тебя домой. Оставлять тебя здесь безответственно.

Я хотела было запротестовать, но из моего рта вырвался только горестный вздох.

– Я во всём виноват – притащил тебя сюда, ничего не объяснил, а сам не видел дальше своего носа. Вёл себя как последний мерзавец... Я не знал, что делать – у меня не было других учителей, кроме Тина. А ты из другого мира, нельзя было ожидать, что ты просто всё поймёшь. Я сделаю, что обещал, но и ты не жди от меня большего.

Я отстранилась, и он поспешил убрать руки.

– Хорошо.

Я вытерла лицо, а Джей кивнул и поспешил скрыться в библиотеке.

С того дня мы стали ещё больше избегать друг друга. Джей пстоянно уходил гулять, и через ослабевшую связь я всё же чувствовала, как он рад оказаться вне стен дома. Я поняла, как он любит город на Чернильной реке и как тяжело ему далось добровольное заключение. Робин объяснил, что любая вспышка магии, а то и просто короткий разговор с прохожим могли спровоцировать драконий коготь. К тому же, хоть Джей и помнил расположение улиц, но за тринадцать лет кое-что изменилось – а чем меньше дракон знал, тем больше ему времени понадобилось бы, чтобы сориентироваться. Для Робина каждая секунда была бы на вес золота.

Когда Джей оставался дома, я убегала в город и бродила вдоль реки, бесцельно блуждала по кривым улочкам старого города, подолгу сидела у фонтанчиков в тени деревьев. Я даже сунулась в Дом всех богов в поисках утешения. Внутри царила унылость, несмотря на необычную красоту этого места – солнце проникало в тёмный зал сквозь цветные стёклышки, образуя множество радужных световых столбов, в которых плясали пылинки. Стояла тишина, разбавленная шёпотом молитв и шорохом одежды. Немногочисленные прихожане старались держать дистанцию, садились кто на пол, кто на скамейки и тихо говорили каждый со своим богом. В центре высилась колонна, покрытая маленькими мозаичными изображениями людей, птиц, зверей, среди которых затесались и солнце, сурово сдвинувшее брови, и два антропоморфных тигра с переплетёнными хвостами, и ещё много странных существ.

Люди кидали на меня любопытные взгляды, и я поспешила покинуть Дом всех богов – здесь всё равно не нашлось того, что я искала. Я продолжала свои прогулки, чувствуя себя очень странно. У меня внутри как будто был комок ваты, синтетической, скрипящей и никак не впитывающей кислоту, которая разлилась в груди. Раньше кислота хранилась в стеклянном сосуде и иногда выплёскивалась и жгла, если неправильно держать его. А теперь я споткнулась и выронила сосуд, кислота разлилась, и в сердце впились осколки.

Хватит, хватит ныть, Рина! Остаётся так мало времени, а ты только и делаешь, что пропадаешь внутри своей головы. Потонуть в жалости к себе ты успеешь и дома. Ведь город и правда прекрасен! Не зря Джей так любит его. Может, это его любовь к городу передалась мне по связи, или я, исходив с письмами все улицы и переулки, сама незаметно попала под очарование старой столицы.

Ту же вату я набила в голову и делала вид, что я снова на экскурсии и мне интересно просто ходить и смотреть по сторонам. Конечно, я знала, что притворяюсь, но вата в голове не позволяла особо рефлексировать.

Книжный салон господина Туана. Я вытянула руку и нажала на кнопку воображаемого фотоаппарата: щёлк! Здесь вы найдёте редкие издания, но не заговаривайте с посетителями – рискуете попасть в дурную компанию. Громадный замок со смотровой площадкой. Ну, это стандартный туристический вид, не стоит кадра. Купите лучше магнитик. А туда вообще смотреть не надо, это здание тюрьмы. Вот статуя, изображающая лошадь, наклонившую голову к траве, и прилёгшего рядом путника. «Путник усталый, ты сбился с пути...» – где я это слышала? Может быть, одна из считалочек? Неважно. Щёлк! Старый рынок. Всевозможная экзотика, но никаких крылышек фей и корней мандрагоры – это всё сказочки. Щёлк!

Сказочки, считалочки... Столько всего интересного, что так и останется лишь названиями и обрывками фраз в моей голове. И кто знает, не растают ли они, как неспокойные предрассветные сны, окутанные мхом и туманами, когда Джей разорвёт связь и я забуду язык? Сказки трёх сестёр про превращения, книга о неразумных тварях – вот я уже и правильное название забыла! Зелёная владычица, жуткая птица с руками и даже те тигры из Дома всех богов...

День давно перевалил за середину. Погода стояла приятная, тёплая, и я была в том самом простом холщовом платье, которое отдала мне Элла. Даже подвязанное поясом, оно всё равно сидело мешком. Я отбросила свой воображаемый фотоаппарат и поспешила в лавку господина Руты.

– Элла! Элла! – закричал Рута, высунувшись из лабиринта книжных полок.

– Да что ты раскричался! – Элла с подносом выскочила из двери сбоку. – Уже несу! Ой!

Элла, чей наряд из шаровар и кофты жёлтого цвета был настолько ярким, что чуть не светился в полумраке лавки, опасно поставила поднос на край прилавка, где уже теснились шкатулка с кассой и стопки документов, обняла меня и долго не отпускала.

Я совсем смутилась и не знала, что сказать. Неужели по мне скучали?

– Прилетела птичка-то, Рута!

– А что я говорил? – Рута с довольным видом приглаживал топорщащиеся усы, бороду и гриву волос.

– Ты чего только не говорил, даже когда стоило помолчать, – нравоучительно заметила Элла. – Смотри-ка, и платье тебе идёт! Вот, держи поднос. Помнишь, где столик стоит? А я пока за чашкой сбегаю.

Я протиснулась между полками к островку столика, окружённого тремя креслами. Книги уже были составлены на пол.

– Вовремя ты, – Рута схватил из тарелки печенюшку и поспешно проглотил, пока жена не видит. – Мы как раз закрываемся – посетителей сегодня мало, отчего не устроить себе ранний отдых.

Только он смахнул крошки с усов, как появилась Элла, сунула мне чашку в руки и сразу схватила чайник.

– Подставляй! А мы волновались. Печенюшки с мятой и лимоном, бери, бери, похудела-то как!

Я не могла больше притворяться, что не замечаю их беспокойство, и с удивлением спросила:

– А что случилось?

Рута с Эллой переглянулись.

– Во всех газетах, – пробормотал мужчина, потянулся куда-то под стол и извлёк мятый газетный лист.

– Да она читать не умеет! – махнула на него Элла. – Ну, заговор...

Я непонимающе помотала головой, но уже начала догадываться. Неужели все знают?

– Революционеры, – хмыкнул Рута и стащил печенюшку. – И разжигание конфликта с горцами, и нового короля им подавай, и вроде как ученица господина ан-Тарина вступила в их ряды.

– Ну хватит, Рута, все сплетни пересказал! – шикнула на мужа Элла, увидев, как я изменилась в лице. – Мало ли, что напишут! А раз девочка тут, у господина колдуна, то всё неправда. Ты же так и работаешь на него?

– Это ненадолго...

– Что, выгнал? – ахнула Элла.

– Да нет, я сама хотела, – понуро ответила я.

– Что же, попрощаться зашла? – спросил Рута и потянулся к тарелке.

Элла шлёпнула его по руке и передвинула печенюшки поближе ко мне. Они были кисло-сладкие, рассыпчатые и таяли на языке, оставляя свежий мятный привкус.

– Я ещё пару месяцев тут побуду. Я вот что хотела... Сказки.

– Сказки? – удивилась Элла.

– Да, «Сказки трёх сестёр». Я очень хотела их прочитать, но не могу. Я думала, может, вы мне вслух почитаете? Я бы приходила раз в неделю...

– Да приходи хоть каждый день! – воскликнула Элла. – Сейчас и начнём.

Рута важно кивнул и, пока жена бегала за книгами, сунул в рот сразу три печенья и подмигнул мне. Я улыбнулась.

Элла вернулась со стопкой книг.

– Ну что, какую читать первой? Тут у меня не только три сестры.

– А вот Лис – он же не сказочный? – поинтересовалась я.

– Естественно! – ответил Рута. – Дед мой лично с ним общался!

– Ну конечно, – саркастически произнесла Элла, разливая новую порцию чая.

– А я думала, что лис – подросток, – вклинилась я в препирательства парочки.

– То-то и оно, – ответил Рута. – Дед так рассказывал: как-то стал колдун играть в шахматы со Временем, да заявил, что будет жить вечно. Время отвечает – если выиграешь, то само тебе помогу, а проиграешь – до вечера не доживёшь. Колдун согласился, ведь он был лучшим игроком во всех мирах. А Время его возьми да и обмани! Ему-то что ход вперёд, что ход назад, что сегодня, что вчера – на то оно и Время. И начало оно забирать у колдуна час за часом, год за годом. Да не по порядку! Позабавиться решило. То девятнадцатый год заберёт, то сорок третий, то второй. Вот юноша стоит перед ним, вот старик, а вот младенец лежит. Думает колдун – что делать? Вечер близится, годы уходят! И когда он вновь стал мальчиком, ожили все его тогдашние воспоминания! Вспомнил он присказку, что Время души в лисах не чает, хитрых, как оно само. Минуты не прошло – стоит уже взрослый мужчина, который у лучших колдунов учился. Только бы успеть! – думает. И тут же оборачивается лисом! Время так и встало. А колдун ему говорит: обратно не превращусь, пока не выполнишь, что обещало. Выиграло ты нечестно, так давай мне вечную жизнь. Делать нечего – не поднимается у Времени рука на лиса, пускай он и оборотень, а не настоящий зверь. Подарило оно ему особенный город, куда Времени вход заказан. Но годы не вернуло. Так и ходит по свету Король-лис, то в виде мальчика, то в виде лиса. Может и стариком обернуться, а может мужчиной средних лет с огненно-рыжей бородой. А кто в его город попадёт – больше оттуда не выберется, потому как не захочет – ведь это лучшее место во всех мирах. Но и Лис пускает в своё маленькое королевство только избранных.

– Ох уж эти сказочки! – махнула рукой Элла, дождавшись, когда Рута закончит. – Красиво, нечего сказать, только кто это со Временем в шахматы играть будет. Даже если Лис есть, то это очередной зарвавшийся колдун. Сколько их таких, кто полез в древнюю магию и получил по носу! И вообще Королю-лису повезло, мог бы так и застрять в лисьей шкуре.

– До первого охотника, – добавил Рута.

Похоже, он и сам не особо верил в сказку про Время.

Три дня подряд я ходила к Элле. Мы садились рядом, и она водила пальцем по строке, чтобы я могла соотносить написание слов с их звучанием. Раньше мне не приходилось учить буквы языка, на котором я уже умела говорить. Дома всегда ждал заботливо приготовленный Мэг ужин, после которого меня клонило в сон. Я забиралась в постель, доставала блокнот и ручку и записывала сказки. Я попыталась нарисовать рыжего мальчишку и лиса, но рисунок получился такой жалкий, что я перечеркнула его.

На четвёртый день я прибежала в книжную лавку пораньше, потому что Элла обещала приготовить на обед традиционную равнинную запеканку с розмарином и сушёным инжиром, рецепт которой ей прислала дочка. После этого она прочитала мне сказку про мёртвую флейту и путника, сбившегося с пути, а потом отпаивала чаем, потому что из меня опять полились слёзы. Я вспомнила, что слышала это название от старичка Габи, да и сказка была совсем не весёлой. Я ненавидела свой дурацкий организм за то, что у него вечно слетал вентиль с крана, и пообещала себе: что бы ни случилось, больше я не пророню ни слезинки.

В тот же день мне представилась возможность проверить своё обещание на прочность. Я всё ещё была в лавке – листала книги с картинками и сквозь полки разглядывала посетителей. Мне попался рисунок, на котором женщина в длинном платье стояла на вершине горы, а от её ладони тянулась лента, переходящая в дорогу. По дороге скакали навстречу друг другу два вооружённых всадника. На втором плане над еловым лесом кружила стая воронов. В тот момент, когда я разглядела, что между деревьями кто-то прячется, меня настиг комариный звон в ушах. Я уже давненько не слышала его – будильник Джей отключил. Поставив книгу на место, я поспешила домой.

Колдун нетерпеливо мерил шагами садовую дорожку. Только я миновала калитку, как меня догнал Робин, запыхавшийся, с красными пятнами на щеках. При этом выражение лица у него было отсутствующее.

– В чём дело? – нахмурился Джей.

– Я просил короля снять меня с должности.

– А он?.. – выдохнула я.

– Первый раз в жизни его таким видел! Он всегда спокойный и рассудительный, будто ему не пятнадцать лет, а все пятьдесят. А сегодня... Кричал, что раз все его бросают, то он тоже слагает с себя полномочия. Потребовал, чтобы ему привели первого встречного из города, и пускай тот управляет государством, а с него хватит. Мы его еле успокоили, а я ещё час просил прощения и обещал, что останусь начальником тайной полиции до скончания веков.

– Как тебе это вообще в голову пришло? – поинтересовался Джей.

Робин развёл руками:

– Да ты подумай: заговорщиков упустил, в последний момент мы их обнаружили, да и то только благодаря Рине. К тому же, тебя покрываю, уж извини – но ты был не меньшей угрозой городу. Толку от меня! Но король со мной не согласен.

– И никто не согласен, – Джей махнул рукой, приглашая нас в дом.

На кухне Мэг готовила ужин, и колдун на секунду застыл, словно только что вспомнил о её существовании.

– Ладно, – пробормотал он и открыл дверь в столовую.

Он зашёл в комнату, но тут же вернулся, держа в руках вазу с засохшими розами, которые отправились в мусорное ведро. Наконец мы сели за стол, Джей извлёк из кармана сложенный вчетверо мятый лист бумаги и протянул мне.

– Узнаёшь?

Я повертела листок в руках. Когда-то на нём был карандашный рисунок птички, балансировавшей на тонком колоске, а на другой стороне аккуратным почерком...

– Тут слова другие, – нахмурившись, проговорила я.

– Читай.

– «Моя милая девочка, Вы читаете это письмо, потому что события сложились благополучно. Благодарю Вас за спасение жизни моему сыну и надеюсь на скорую встречу. Ваш молчаливый попутчик».

Я протянула записку Джею, а он передал её Робину. Тот прочертил над ней квадрат и стал изучать.

– Это какая-то ошибка, – нарушила я повисшую тишину. – Я не спасала ничьего сына.

Джей потёр переносицу, как будто поправляя невидимые очки.

– Как он выглядел?

– Ну... На нём был вельветовый пиджак.

Я и правда ничего не могла вспомнить. Экскурсионный автобус казался давно забытым сном.

– Мы не заметили условие для изменения текста, – подал голос Робин. – Талисман на удачу, помощь в дороге, ловушка для сай... Я не могу разобрать, что ещё тут намешано. Странная магия.

– Но о каком сыне идёт речь? – настойчиво спросила я.

– О нём, судя по всему, – Робин кивнул на Джея.

Тот нервно постукивал пальцами по столу.

– Моя мать наотрез отказывалась о нём говорить. Я пытался расспрашивать соседей, но она запретила. Сказала, чтобы я отчима не позорил. И я заставил себя забыть об этом.

Он снова постучал пальцами по столу, а потом хлопнул ладонью, ставя точку.

– Завтра с утра отправляемся в твой мир. Собирай вещи.

У меня как будто выбили почву из-под ног.

– Я бы сегодня пошёл, – не дал мне возразить колдун, – но уже поздно.

Ничего больше не сказав, он вышел из столовой.

Робину тоже нужно было возвращаться на службу, и, к моему ужасу, он сказал, что не сможет завтра прийти попрощаться. Он обнял меня так крепко, что на секунду я задохнулась, и заставил пообещать, что я не буду грустить. Слишком много обещаний для одного дня. Но данное себе я не нарушила – ни одна слезинка не упала из моих глаз.

Тишина, глухой стук сердца – и больше ничего. Не знаю, сколько я просидела на кровати, глядя в пустоту. Солнце зашло, а сумерки сменились ночью, заполненной стрёкотом цикад и шелестом листьев.

Я вытряхнула рюкзак, разложила на полу вещи из полок и так и просидела до рассвета. Время и правда хитрая штука. Вроде бы два месяца – это так мало, но стоит их отнять, то сразу кажется, что в них могла уместиться целая жизнь. Время – недобрый шутник, оно сделало эту ночь стремительной, как падающая звезда. С первыми лучами солнца я вышла в тень мира, чтобы попрощаться со львами.