О какой заботе речь.
Мои глаза невольно дрогнули, но слезы не пошли. Их уже толком не оставалось, поэтому вместо них внутри была излишняя и больная сухота. Я сделала глубокий вдох, и собралась с мыслями, чтобы поспокойнее рассказать парню о том, что случилось за начало дня.
Я скрывала личность разглашения информации, которую Турбо явно знать не стоило, иначе бы поднялся ураган внутри него, и свидетель по имени Ильдар начал бы вести страшную, до жути пугающую жизнь на протяжении долгих лет из-за гнева группировки. Не зря Кащей предупреждал меня, что если страдает один волк, то страдает и вся стая. Хотя не каждой банде присуще это качество. Не понимала почему так происходит, но факт остаётся фактом, да и в целом, он был удобен и приятен.
Универсамовец выслушал меня до конца, и очень жёстко обозлился на моего отца. Он пригласил меня в качалку на временное проживание, пока мужчина совсем не успокоится. Но он не учел один момент, что если я когда-то и вернусь обратно домой, то отхватаю ещё больше, чем планировалось, поэтому вежливо отказалась и поцеловала Валеру в щеку.
- Если так и будешь терпеть эту херню, то до добра это не доведёт, понимаешь? - переживал кудрявый. - Перестань поддаваться давлению отца. Я так и поступил, вовсе не жалею.
- Не могу, я по другому воспитанию росла. - всхлипнула я. - У тебя свои порядки, у меня свои. К сожалению это так.
- Родная, но нужно ведь хоть иногда настраиваться на перемены. Почему ты согласна на то, чтобы тебя избивали за каждый проступок?!
- Я согласна? Ты слышишь свои слова?!
- Я - да. А ты видимо нет.
- Тогда какого чёрта ты пришёл мне что-то доказывать? Я тебе ещё раз повторяю блядь, я родилась не в том месте где и ты, поэтому соответственно, друг мой, у нас будут отличаться взгляды на жизнь.
- А ты голос то на меня не повышай. Я тебе спокойно объяснил. Нет - так нет!
- А ещё что мне скаже..
Мне не дали даже договорить, как Турбо вцепился в мои губы. Его руки вновь стали гулять по спине, прижимая её ближе к себе. Было понятно, что эта техника утихомирит любого, но где-то внутри мне стало очень стыдно за желание продолжить конфликт с Валерой. Благо он всё понимает, и постарался уберечь нас от очередной разлуки. Видимо мастер по этому делу, ничего не скажешь.
Тот вновь отстранился, взглянув на меня улыбчивыми яркими очами, где внутри них творился конкретный хаос из мыслей обо мне и о чем то другом. Возможно, это были сборы, на которые тот опять опаздывал из-за меня, а возможно и нет, хотя я больше склонялась к первому варианту, поэтому спокойно и уже сдержанно прошептала довольному группировщику:
- Тебе бежать нужно, собирайся.
- Как с языка сняла, родная. - чуть наклонил голову в бок пацан. - Только береги себя, пожалуйста. Делай то, что я тебе советовал, и ни в коем случае, слышишь? Ни в коем случае не поддавайся давлению. Он пользуется этим, заставляя тебя зажиматься в себе окончательно.
- Ну всё, всё, я поняла! Иди уже, опоздаешь.
Посмеиваясь, я вытолкала парня к коридору, заставляя его быстрее обуться и бежать на запланированное собрание. Возле двери тот ещё некоторое время барахтался над своими белыми кроссовками, дабы остаться у меня ещё хоть на чуть-чуть, а уже после, сконцетрироваться на так скажем "мероприятии". Он понимал, что мы встретимся уже завтра вечером на моём празднике, однако его подсознание невыносимо желало остаться рядом со мной без единой души. Конечно, на этой неделе мы практически не виделись, поэтому тот заметно успел соскучиться, да и я тоже.. А тут ещё и паническая атака случилась, что тот чуть не помер от страха. Вроде сильный, бездушный группировщик, но подо мной стелится как самый нежный кот на земле. Влюбился ведь, других оправданий и быть не может.
Когда тот полностью был готов к выходу, он еще немного постоял на пороге, совсем не отрывая взгляда от меня. Но после этого не сдержался, и машинально поцеловал в лоб, на что я нежно приластилась к его груди, не оставляя парня без ответа.
- Помню, как ты впервые поцеловал меня, кстати именно в это место.
- Конечно помнишь, я же мечта любой девушки, даже для тебя. - игриво усмехнулся одиннадцатиклассник, щипая мою талию.
- Эй! Вообще-то ты меня добивался, а не я. - пихнула я в ответ Турбо. - Что же ты такой вредный, а?
- Хах, кто бы говорил.
- Ладно, давай, передавай привет от меня!
Я уже стала выводить Валеру за дверь, как он вновь прижал меня к себе, и разочарованно улыбнулся. На самом деле, я бы тоже расстроилась на его месте, но сборы есть сборы, и отменить их было нельзя. Он должен был идти в любом случае, и не важно, какая была причина задержки, ведь он вполне мог понизить свой статус ниже прежнего, если конечно, опоздает на минуту или две. Его руки не могли разомкнуться, так как эмоции лились за края, в частности, по поводу меня и моих дальнейших действий. Но он понимал, что я наоборот помогу ему раскрыть холодные ладони, и уйти прочь, за дверь, где морозец впитывался в теплые уголки подъезда.
Так и получилось, когда я наконец-то смогла довести уличного мальчика до самого порога, где глаза его вновь перестали блестеть, но вовсе не от темноты просторного помещения. Он попрощался со мной, и нехотя спустился вниз по лестничной клетке. Честно, я ещё долго стояла у закрытой двери, внимательно вслушиваясь в удаляющиеся шаги, которые распространялись до верхних этажей протяжным эхом.
Это уже походило на нездоровую зависимость, но я и вправду испытывала невыносимое чувство нежности и любви к нему. Хотелось быть с ним вместе до самого конца, не отпуская никуда, даже на обязательные сборы. Я стала видеть с этим человеком реальное большое будущее, где мы переедем в центр Москвы и обживемся как в последний раз. Я очень хотела, чтобы Турбо вышел из группировки, позабыв о ней навсегда, тем временем, влившись в более культурное общество. Там бы было проще увидеть такого особенного и заботливого парня, чем в банде, так как характер выделял его всеми силами по максимуму. Но как знаю я, он бы этого не сделал. Все-таки там находились по настоящему близкие друзья, которые прожили с ним большую часть времени. Это было объяснимо, ведь я и сама хочу вернуться к старому московскому кругу общения, совсем как раньше..
Сейчас я уже не волновалась по поводу отца, так как Валера реально смог помочь мне, не смотря на огромную преграду из выходки организма. Мне пришлось поесть, так как жуткий стресс полностью сожрал меня изнутри, не оставив и места для спокойствия. На самом деле, было тяжело даже отойти от коридора, чувствуя, как силы мои покидают тело. Но с горем пополам, я наконец дошла до кухни, и приготовила себе поесть. На так скажем перекус у меня была всего одна картошка, которую я зажарила на слабом огне, пытаясь оттянуть момент трапезы на как можно дольше.
После ухода Карины на работу, мне всегда становилось не по себе, потому что в это время начиналась решающая рулетка родителей, один из которых должен придти домой первым. Если первой приходит мама - негатива можно и не ждать, а вот если первым приходит папа - запирайся в комнате, и жди когда подоспеет твоя спасительница. Но в последнее время, мне одновременно везет и невезет, потому что пара стала приходить в одно и тоже время. Таким образом я хоть как то избегала плохого настроения на оставшийся вечер, так как пришедшие с работы сразу же решали совместные проблемы по бизнесу и всему остальному.
Я просидела за столом минут двадцать или двадцать пять. Вообщем, сбилась со времени. К тому моменту я уже успела помыть посуду и прибраться на столе, перед тем как вновь лечь на постель, сгнивая там до боли в голове. Устала я от всего, а от чего - не знаю. Меня бесила зимняя апатия, хуже чем нудная учёба. На уроках, я хотя бы чем то занята, а дома, когда всё сделано - становится невыносимо скучно и одиноко. Именно по этому, в последнюю неделю мой режим сдвинулся практически кардинально. Я стала ложиться в семь вечера, а просыпаться в восемь или девять утра. Это не плохо так повлияло на мою психику и работоспособность, ухудшив их до белого каления. При этом, самое странное, но и одновременно успокаивающее то, что кошмаров больше и в помине не было. Как след простыл, по-другому не подумаешь.
На данный момент, на часах было четыре дня, когда уже темень чуть-чуть просачивалась сквозь солнечные лучи. В это время, мне стало немного не по себе от того, что я не видела детей в нашем дворе, хотя погода более менее успокоилась за последние два часа.
Я встала с постели, и уже оперевшись на белоснежный подоконник, я попыталась разглядеть хоть одну живую душу на улице, но после долгих гляделок, я так никого и не увидела. Настроение значительно ухудшилось, да настолько, что я безнадёжно опустилась на матрас кровати и завернулась в клубок, уже никак не надеясь на новые идеи о проведении последних часов дня.
Мне стало так обидно и грустно, что в голову стали лезть просто ужасные мысли о своей никчемности. Никогда не думала что скажу это, но я и вправду хотела уехать куда-то далеко, совсем одной, причём не на какой-то определённый срок, а на всю жизнь. Может, так обо мне хотябы вспомнят? Возможно, у меня просто стелется чёрная полоса, которая вскоре сменится на белую, но по моим ощущениям, такого быть не должно, и не будет ещё долгое время. Странная тревожность укутала меня в свой омут апатии и лени, в которой было так неуютно и страшно, особенно в одиночестве. Хотелось плакать, а сил не было...
***
1989 год, 25 декабря.
- Доброе утро, доченька моя любимая. С днём рождения тебя, такая большая стала!! Как же быстро летит это беззаботное время... Шестнадцать лет... - нежно шептала женщина с короткими волосами, пока мои глаза были томно закрыты в тумане сонного чувства. - Поспишь ещё? Хорошо, отдыхай, золотая.. Не забудь про праздник!
Цоканье маленьких каблуков медленно удалялось от меня в тихой темноте. После них я наконец-то открыла глаза, и увидела свою улыбающуюся маму, которая шла до выхода спиной. Она сразу заметила моё пробуждение, поэтому остановилась у дверцы и помахала ручкой, так как ей следовало бежать на работу:
- Я люблю тебя. - прошептала она.
- Я тебя тоже.
- Не опаздай в школу, тебя наверняка там ждут.
После своих слов, заботливый родитель закрыл за собой дверь, и слегка быстрым шагом, направился к выходу. Карина провернула ключ на два замка, и ушла вниз по лестнице, пока я всё ещё пыталась встать с кровати. Моё настроение было нейтральным, так как осадок после вчерашнего дня всё ещё сидел на моей шее. Мои волосы после сна ярко напоминали злого дикобраза, который защищающе агрессировал на своего обидчика длинными иголками. Внутри меня будто смешались два чувства: неопределённость и привыкание. Они гармонировали из-за того, что я не могла смириться со своими сонными глазами, но при этом, те стали мне уже как родные. Они меня бесили, но я уже автоматом пошла к ванной комнате, вымывать их от засохшей слёзной жидкости. Там я и почувствовала то, как круто видеть без помутнения перед собой. Мои глаза слезились постоянно, и я не могла это никак контролировать, кроме того, как просыпаться и идти к водной среде.
Там же я и собралась в школу, надев на себя чёрную юбку и рубашку с просторными рукавами. Попутно к своей комнате, я заплела себе хвост с прядями, и забрала с кресла готовую сумку. Из макияжа, я лишь подкрасила ресницы, и нанесла блеск на губы, подумав, что для девятиклассницы это уже можно позволить.
Но не тут то было. Входная дверь стала быстро и настойчиво открываться, на что я в страхе отпрыгнула в сторону. Из-за двери показался здоровый мужчина, от которого так и веяло чётким перегаром и ужасным запахом сигарет, да так, что пробивало нос и лёгкие одновременно. Внутри тупо не осталось места, и прямо у коридора, я чуть не потеряла сознание.
Это был мой отец.
Он со всей силы захлопнул за собой дверь, и до жути агрессивными и резкими шагами, тот подошёл ко мне. Хватая меня прямо за волосы, родитель потащил меня в мою комнату, буквально швыряя меня во внутрь и не давая мне устоять на ногах. Я упала на бок, и поднялась только на одном локте, до жути больном от падения. В страхе и жутком припадке, я старалась посмотреть на мужчину в глаза, но от ослепляющего света и непредсказуемости, я стала пытаться защитить себя руками, которые и без того были уже красными и дрожащими.
- Тварь. - твёрдо произнёс папа. - Я что тебе говорил насчёт группировок?! Отвечай, с-сука!!
Я молчала. Я плакала, закрывая свой взгляд. Морально стало ещё хуже. Но даже не смотря на это, я тихо ответила:
- Пап, прости..
- За что, блядь?! Ты мне репутацию погубила своей выходкой! - агрессор схватился за голову, не зная куда себя деть. - Вот тварь какая, а.. С моим то воспитанием, да и связаться с группировкой?! Мама дорогая..
- Папа.. Пожалуйста, послушай меня!
- Пасть свою закрой!! - кричал он. - Хоть сына вырастил адекватного, но не дочь.. Как так можно?!
- Сына..?
- Я тебе что сказал?! Засранка, чем тебя только не бил, видимо всегда доставалось мало..
Отец не выдержал всего этого, и подошёл ко мне, поднимая за руку одним грубым рывком. Мне стало ужасно больно в плече, от чего слезы вытекли за две секунды после действия. Тот повторно встряхнул меня, заставляя понять всю свою бесполезность и пустоту. Его агрессия выходила за пределы грани, воспринимая меня как ненужную вещь с городского рынка. На мне был страх и скованность, что мгновенно придавало слабость и отчуждение от реального мира. Я не даже не смотрела в глаза обидчику, пытаясь спрятать себя хоть от пылающего взгляда.
- Убил бы тебя прямо на месте, да мамка твоя мне дорога. - бесчувственно прошептал мне тот.
Он отбросил меня к шкафу одним лишь взмахом руки, от чего я тихо прохрипела из-за жуткой, быстро нарастающей боли в голове. Я прекрасно чувствовала стекающую кровь на затылке, и плакала сильнее прежнего. Чувство обиды разозлили меня до треска души, но я ничего, буквально ничего не могла с этим сделать. Я машинально опрокинула голову назад, и зажмурила очи от пульсирующего жжения. Моё тело становилось ватным, а сознание мутнело белым дымом, словно от неприятных сигарет. Но даже на мой жалобный и слабый вид, отец тихо хмыкнул, и вышел из моей комнаты, закрывая дверь на замок ключом, который он забрал из своего комода. Лишь бросив его куда-то в сторону, уже ставший мне недругом человек, ушёл обратно в подъезд...