Название части
Внимание! Если вы имеете аллергические реакции на искренность, если от одной только мысли о глубинных человеческих чувствах у вас поднимается температура, или если вы принимаете препарат в состав которого входит активное вещество под названием «Обесценивание», то в целях вашей безопасности, прочтение данного повествования не рекомендуется.
От автора.
Похороню я этот рассказ в одинокой папке на рабочем столе своего ноутбука или осмелюсь показать кому-то – мне пока неизвестно. В первом случае, написание этой истории можно расценить как попытку избавиться от переживаний, которые гложут меня по сей день. Во втором случае – приоткрыть читателям дверь, ведущую к истине.
Зачастую люди боятся демонстрировать свою уязвимость перед другими. И я не исключение.
Каждый раз...
2004 год. Я сжимала в руках любимую мягкую игрушку, и не могла оторваться от экрана телевизора, по которому показывали клип Бритни Спирс на песню «Everytime». В двух словах обрисую сцену из клипа. Бритни вместе со своим парнем, в окружении охранников, пробираются к своему отелю через обезумевших папарацци. Кто-то наносит удар девушке камерой по голове. Отделавшись от назойливых журналистов, они добираются до своего номера. Пара находилась в ссоре, поэтому, когда они остались конец наедине, в ход пошли крики и крушение мебели. В попытках уйти от конфликта и хоть немного расслабиться, Бритни наполняет себе ванну. Лёжа в ней, она трогает свою голову и понимает, что рана от удара кровоточит. Она теряет сознание и погружается под воду. Спустя некоторое время, парень девушки выхватывает её из рук Смерти. Затем её увозит реанимация. Завершается видео без потерь. Бритни в конце дарит нам свою улыбку, а встревоженный зритель может спокойно выдохнуть. Однако, у меня всё обернулось иным образом. Гостиную, в которой я находилась, вдруг перекрасили в трагичные и гнетущие оттенки. Благодаря этой сцене, я ощутила разочарование в себе и в мире. Я поняла, что хочу оказаться на месте тонущей Бритни.
Надо почти умереть, чтобы тебя полюбили.
Сквозь мутное стекло.
«Но по ту сторону всей этой мягкости, недосягаемая, совсем рядом и, увы, так далеко молодая, безжалостная и безмятежная – эта... эта чёткость.»
«Тошнота» Жан Поль Сартр
2010 год. Ощущение, что мне не место в этом мире, привело меня в другую реальность. В одно мгновение мир перестал быть чётким. Я попала в компьютерную игру. Мир начал казаться иллюзорным и шатким. Перед глазам что-то мешало, будто дымка или стекло. Всё окружающее обратилось в пустое и безжизненное изображение. Вещи потеряли свой объём, само их существование теперь было поставлено под сомнение. А тело стало далёким, будто не моим. Словно я арендовала его на неопределённый промежуток времени, и в любой момент договор аренды может закончится. Эти ощущения были не перманентны, а проявлялись в определённых ситуациях, но с настойчивой регулярностью. Каждый эпизод дереализации и деперсонализации – так называются эти состояния, о которых я узнала только спустя много лет - сопровождался приступами паники, страхом упасть в обморок или отделиться от своей оболочки.
«Почему теперь я воспринимаю реальность не так, как остальные?»
Теперь практически каждый поход в школу, в магазин, поездки на автобусе и многое другое, вызывали во мне страх, сопротивление и безысходность. Пытаясь удержать себя в себе, я цеплялась взглядом буквально за всё, что видела перед собой. Пожирала глазами один предмет и через мгновение перескакивала на другой. Вид у них был неестественный, но я пыталась убедить себя: «Это автомобиль, это фонарный столб, и они существуют». Если позволяла ситуация, то старалась потрогать какой-нибудь предмет, чтобы заземлиться. Я не чувствовала, что владею своим телом. В голове поселился человечек, который наблюдал за всем происходящим через бинокль – мои глаза. Голоса отдалённо доносились до меня. Трудно было сконцентрироваться или вспомнить что-то. Я растворялась в реальности... или она во мне?
Все эти симптомы ввели меня в новую жизнь, хотя жизнью это сложно назвать.
В лице окружающих из более-менее обычного и не проблемного ребенка, я превратилась в обузу, в ребёнка, который надумал себе непонятные болячки. Я вела борьбу, о которой никто не знал и не догадывался. Попытки рассказать что со мной происходит каждый раз терпели крах. В силу своего возраста я не знала, как можно описать своё состояние.
Наверное, больше всего меня вгоняло в тоску то, что мне никто не верил. Со временем я в каком-то смысле смирилась с симптомами. И с непониманием окружающих тоже. Вместе с желанием рассказать всё миру, я боялась, что мне не поверят или посчитают не такой как все, в негативном смысле этого слова. Я боялась, что кто-то раскроет тайну моего самочувствия, поэтому старалась казаться «нормальной». Научилась скрывать своё состояние, надев на лицо маску-улыбку. Это была броня, скрывающая правду. Даже при сильных приступах дереализации, я сдерживала себя, не показывала, что мне плохо, если рядом находились люди.
«Мне нельзя быть уязвимой. Я стану эмоционально недоступной для людей. Тогда не будет больно.»
Из-за этой маски я отреклась от себя, от собственного «Я», и в то же время чувствовала себя в безопасности, ведь больше никто и никогда не сможет обесценить меня и мои переживания.
Окончательно приспособиться к своей новой реальности мне удалось только в последних классах школы. Конечно, иногда случались дни, когда было трудно противостоять паническим атакам и всему остальному. Но, в целом, я наконец ощутила опору под ногами и внутренний стержень. И несмотря на постоянные сомнения и противоречивость, я искренне верила в силу позитивного мышления и в саму себя. Я перестала ассоциировать себя исключительно с болезненным состоянием. В моей жизни появилось место для чего-то ещё. Я поняла, что смогу выдержать всё, что угодно.
Погружение. Часть 1.
Отучившись первый курс, я была довольна своей жизнью. Другой город, временами скучная учёба, новый цвет волос, хорошие подруги, самостоятельная жизнь и минимум проблем. Несмотря на периодические эпизоды дереализации, во мне всё ещё пылал огонёк жизни. Такой стабильный и непоколебимый. Я читала много мотивационной литературы, занималась спортом и медитировала. Настраивала себя на бодрую жизненную позицию. Думаю, я жила настоящим моментом и наслаждалась им. Я просто была счастлива. Но, как мы знаем, всё хорошее когда-то заканчивается (знаю, знаю, весьма пессимистичная фраза, зато крайне подходящая). Вот и мой внутренний огонек постепенно начал угасать. Меня захлестнула новая волна безнадёжности.
Разрушение: рисунки на теле.
«Как страшно увидеть своё отражение...
Как страшно нащупать отчётливый след...»
Строчки из стихотворения собственного сочинения.
Вернёмся на несколько лет назад.
2013 год. Будучи подростком, я поняла одну вещь. Мне не верят, потому что мои симптомы имеют призрачный характер, они невидимы. А это значит, что мне нужно придать им внешнюю зримость.
Иногда отчаяние и безысходность толкают нас на безумные поступки.
В тот день мне нужно было ехать в модельную школу. В тот день я не могла побороть панический страх. В тот день мне нужна была настоящая причина, чтобы остаться дома. В тот день я намеренно обожгла свою кожу утюгом. Так в мою жизнь пришел селфхарм.
Он никак не помог мне в погоне за поддержкой. Что вполне объяснимо. Небольшой ране было не по силам спасти меня.
Посчитав этот метод неэффективным, в последующие несколько лет, я прибегала к нему лишь однажды.
2018 год. Я устроилась работать продавцом-кассиром в магазин одежды. Проработав меньше недели, я заболела. Казалось бы, с кем не бывает. Но я корила себя за свою слабость, за свой иммунитет, который подвёл в самый неподходящий момент.
Больная идея – наказать себя – быстро трансформировалась из навязчивой мысли в действие. Щипцы для волос. Да, я сделала то, что должна была. С того дня, прижигание кожи стало моим обычным паттерном поведения в сложно переносимых ситуациях.
В моменты, когда земля уходит из-под ног, когда внутреннее напряжение настолько велико, что хочется биться головой об стену, самоповреждение помогает отрешиться от всего, вернуть контроль над ситуацией и успокоиться. Причин у этого явления множество: избавиться от внутренней пустоты, наказать себя, пережить таким образом негативные эмоции, вернуться в момент здесь и сейчас, в качестве немого крика о помощи и т.д. Звучит так, будто это лекарство от всех проблем. Больной и зависимый мозг говорит, что так оно и есть. А здравый рассудок утверждает обратное. Ведь облегчение временно, и в перспективе ничего хорошего человека страдающим селфхармом не ждёт. Только путь в никуда.
Борьба с этим желанием отнимала много сил. Я пыталась сдерживаться, писала себе же письма с обещаниями, что прекращу, держала лёд в руке и расчленяла кухонным ножом плюшевого медвежонка. Ничего из этого не помогало. Я пыталась обмануть свой мозг. А это оказалось гиблым и бесполезным делом. Желанную дозу облегчения приносило исключительно что-то обжигающее или режущее.
Незнакомая боль страшнее, чем знакомая. Вот поэтому я снова и снова выбирала вторую.
Моя деструктивная самопомощь была нечастой, ситуативной. Бывали даже периоды «чистоты» (позаимствовала этот термин из сленга наркоманов) длящиеся год и больше.
После каждого эпизода, я была уверена, что следующего не будет, что я в любой момент смогу это прекратить. Однако, становилось всё труднее и труднее контролировать себя.
Поначалу, я не скрывала шрамы, просто отшучивалась, что неуклюжая, и не умею обращаться с утюгом. На удивление, все охотно мне верили. Или хотели верить.
Когда число шрамов выросло до слишком подозрительного, я начала их прятать под одеждой или замазывать тональным кремом. Тогда я начала осознавать свои лишения. Больше никакой открытой одежды, никаких спа-комплексов и пляжного отдыха. Наверное, только в тот момент я приблизилась к пониманию, что бессильна. Бессилие породило стыд. Мучительный стыд. Мне было страшно открываться миру с такой стороны. С уродливой и отвратительной стороны. Я боялась негативной оценки, осуждения, насмешек и презрения. Боялась, что ко мне начнут иначе относиться. Боялась очернить свой образ.
Сейчас некоторые шрамы бесследно зажили, а некоторые до сих напоминают о себе. Так или иначе, я боюсь по сей день.
Погружение. Часть 2.
И тогда в груди моей родилось отчаяние – не то отчаяние, которое лечат дулом пистолета, но холодное, бессильное отчаяние, прикрытое любезностью и добродушной улыбкой.»
М.Ю. Лермонтов «Герой нашего времени»
2019 год. Туман в голове стал не проходящим. Все симптомы вернулись. Только в ещё более тяжёлой форме. Я начала пропускать учёбу и неминуемо отдалялась от социальной жизни.
Летом того же года, обстоятельства сложились так, что абсолютно все мои близкие люди оказались в разъездах. Как не вовремя... Худшие десять дней в моей жизни. Десять дней с беспрерывным ощущением, что все то живое, что во мне осталось, стремительно иссякает. Мое время иссякает. Мне трудно вспомнить те дни. Меня там практически не было. Моё тело передвигалось по комнатам, принимало пищу и вытирало нескончаемые слёзы. А моя душа доживала последние дни.
Каждый выход на улицу заканчивался панической атакой. Смутно помню, как ходила за продуктами, это было, пожалуй, самое сложное. Я готовилась морально к каждому походу в магазин.
«Так, всё будет хорошо, супермаркет находится совсем рядом, больших очередей там не бывает, я быстро возьму всё самое необходимое и вернусь домой.»
«Чёрт, я только вышла из подъезда, это невыносимо, мне нужно вернуться, я не могу, если я сейчас же не вернусь, то исчезну. Вот-вот меня не станет.»
В какой-то момент идея с исчезновением стала не пугающей, а желанной. Ложась спать, я думала лишь о том, что не хочу просыпаться. Но я просыпалась. Просыпалась каждое утро и думала: «Чёрт, мне предстоит пережить очередной день. Как досадно».
Я жаждала покоя. Жаждала умиротворения.
Дневник 12.09.19.
На днях ходила в магазин, все люди казались мне искусственными, будто манекены. Это сводит с ума.
Кажется, что меня не существует. И окружающего меня мира тоже. Времени нет, есть только вечный момент. В голове пусто. Спутанная речь. Движения заторможенные. Практически полное отсутствие страха. Чувства сильно притупились. Самое отвратительное, когда не хочешь ни жить, ни умереть. Ты где-то посередине - вне этой жизни. И ничего не можешь сделать. Только ждать.
Жизнь проходила мимо. А я наблюдала как мои друзья и родные проводят вместе время, делят друг с другом свои плохие и хорошие дни.
Я ненавидела их. Их всех.
Я очень сильно озлобилась на людей. Во мне всегда присутствовала подавленная ярость. Лишь только изредка я позволяла себе перенести свои агрессивные эмоции на бумагу.
Больше всего я ненавидела их комментарии: «Всё в твоих руках, начинай чувствовать эту жизнь, займись чем-нибудь». Вот это дельные советы... Чувствовать жизнь? Я собственное тело еле чувствую. Заняться чем-нибудь? Мне требуется невероятных сил, чтобы только лишь дойти до грёбаного метро. Как можно судить, что нужно человеку, когда вы даже не имеете представления что с ним происходит? Почему я должна доказывать людям, что мне плохо?
В меру своих сил и возможностей я правда пыталась. Я хотела того же чего хотят все люди - быть увиденной. Без осуждения или разочарования.
В самые кризисные периоды, я проходила медицинские обследования, в надежде понять что со мной происходит. Вернее, к тому времени я уже знала, что мне нужен психотерапевт. Я знала, что ищу не там, где нужно.
Однажды, выйдя из клиники после МРТ головного мозга, я вчитывалась в результат исследования...
Помню, как в старшей школе я активно смотрела драматические фильмы. Особенно меня привлекали сюжеты с тяжело больными людьми. Откровенно говоря, я им завидовала. Завидовала тому, что им не приходилось никому доказывать, что они больны, ведь результаты обследований и анализов говорили сами за себя. Завидовала тому как окружающие относились к ним с добротой и сочувствием. Завидовала их НАСТОЯЩИМ болезням.
Я полностью здорова. У меня снова нет никаких доказательств, что со мной не всё в порядке.
«Вот почему надо почти умереть, чтобы тебя полюбили.»
Дневник 21.11.19.
Мне будто вкололи анестезию. Страха больше нет. Только экзистенциальный вакуум. Пропасть. Вчера, по пути домой, я увидела дымящийся автобус. Люди обходили его стороной. А я шла мимо него настолько близко, насколько это было возможно. Скорее всего у него была не такая серьёзная поломка, поэтому ситуация была не опасная. Но я фантазировала в тот миг...нет, это были не просто фантазии, я хотела, чтобы он воспылал огнём, и я вместе с ним.
Здесь слишком темно.
«Одиночество обусловлено не отсутствием людей вокруг, а невозможностью говорить с людьми о том, что кажется тебе существенным...»
Карл Густав Юнг
«Мне никто не поможет.»
Уже не в силах сдерживать слёзы, я осмелилась произнести эту фразу в кругу родных людей. Почему я сформулировала её именно так? Не знаю. Мне было страшно и неловко. Из клубка непонятных и тяжёлых эмоций родились именно эти слова. Они не отражали своё прямое значение. Я всегда надеялась, что где-то есть спасение. Это были необдуманные и в то же время честные слова.
«Ты думаешь у тебя одной есть проблемы?»
Таков был ответ. Не описать словами что я почувствовала в тот момент. Окончательное крушение доверия к людям. И вновь я обожглась об ледяное обесценивание. Какое разочарование – в момент близости получить под дых.
На этом разговор был окончен.
Дневник 25.10.20.
Жизненная энергия покинула меня окончательно, но тело все еще функционирует. Мне нужно освободиться от него. Станет легко. Страдания прекратятся. Я хочу и пытаюсь увидеть больше вариантов, но не могу. Каждый раз, когда думаю, что я не живая, внутри всё сжимается от режущей боли.
Дневник 17.02.21.
У меня нет будущего, в прошлом меня не было, а настоящее под сомнением. По сути, у меня никогда не было целей и стремлений. В то время пока остальные чего-то достигали, я пыталась выживать в своём мире, где кроме меня никого не было. Все мои преуспевания сводились к таким элементарным вещам, как добраться до учебного заведения, выстоять в очереди гипермаркета и сделать так, чтобы во время выходной прогулки никто не понял, что я что-то скрываю. После каждой подобной ситуации я выдыхала с облегчением. Да, я молодец, что в очередной раз справилась. Но как этим можно гордиться?
Мне надоело играть в притворство. Но и правду рассказать я никому не могу. Стыдно признаваться в том, что я совершенно перестала ценить свою жизнь, что меня никто и ничто здесь не держит. У меня нет ни ресурсов, ни желания бороться. Моя душа пытается помочь мне освободиться, она хочет вытеснить меня из этого тела.
Абсолютно невыносимое бессилие, алкоголь, одиночество, безысходность, тревога, изолированность, апатия, удручённость, аутоагрессия, бессмысленность, пустота, боль...
Плыви на свет.
Нечто, скрываемое нами, будет порождать в нас неуверенность, пока мы не признаем, что это нечто – мы сами.
Роберт Фрост
Ноябрь 2022 года. Мне поверили.
Я рискнула открыться, и теперь мне готовы были поверить. Я несказанно рада этому. Конечно, в глубине души присутствует грусть, что это не произошло раньше, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.
Практически целый год я нахожусь в психотерапии. Осознавание, проживание, принятие, адаптация, избавление от деструктивных паттернов поведения и внедрение новых навыков в жизнь – всё это зачастую болезненный процесс, требующий времени и огромных усилий. До сих пор у меня случаются депрессивные эпизоды. А их сменяют просто хорошие и спокойные дни.
Мне очень хочется закончить свою историю на хорошей ноте, но точно так же я хочу оставаться откровенной до конца. Мои глаза потухли, а вера в себя и в своё будущее сломалась, но это не означает, что так будет всегда.