16.
— Я понимаю, что моё признание как снег на голову, но молчать я больше не собирался.
— Да нет, всё в порядке, я как-то уже привык.
— То есть?
— А, забудь.
— Я знаю, что претендентов много, и что нелегко овладеть твоим сердцем, но я по стараюсь влюбить тебя в себя.
Момент попался не из самых приятных. Любой человек чувствует каплю радости от того что ему признаются и что их кто-то любит. Это машинально повышает самооценку. Вот только Микадо это не нужно. Чувствуя влюбленный взгляд альфы на себе, он чувствовал себя обычно. Что не сказать о взгляде, который мерцал в глазах Ланселота. Хоть и редко, но он мимолетно ощущал, как на него смотрят с нежностью, и от этого сердце начинало колотится как у кролика, и хоть ему это противоречило, он хотел чтобы этот самый взгляд продлился чуть больше. Но какой теперь смысл об этом вспоминать, даже если тот самый взгляд рыцаря, мог быть очередной его шуткой. Но ничего теперь не исправить, если уж к тем розыгрышам он был неравнодушен, а при признании в любви другого человека он ничего не чувствует, значит его сердце совсем оборвало все связи с мозгом и теперь действует как ему будет угодно. Вот только все не может так продолжаться. Этот мир совсем безумный. Он заставил некогда холостяка испытывать чувства к другому мужику. Чувства конечно стали привычнее со временем, но время не может нейтрализовать все. Сколько же эмоций он познал с тех пор как тут оказался. Но ни одна не сравнится с чувством беспомощности и предательства, что сейчас бурлили в глубине его души. Ему сейчас некуда пойти, а дни, которые он может оставаться в этом дворце, заметно сократились в тот момент, когда Микадо узнал про чувства Гидеона. Он конечно его не выгоняет, да и вообще, будет против когда узнает что омега хочет уйти, но играть на его чувствах, как когда-то сделали с ним, он не может. Ведь он сам, не может избавиться от всех последствий.
Одно точно было ясно, нужно поскорее найти место для себя, где можно будет быть только с собой, и уйти. Тогда в голове омеги возникли слова Гила. Он в своём рассказе упомянул кое-что странное.
— Гидеон, я знаю что немного странно об этом просить, но не мог бы ты показать мне вещи Исака? Конечно, если они имеются.
— Не имею понятия зачем тебе это, но не вижу преград. Я уже довольно давно припрятал их, чтобы на глазах не попадались и не раскрывали старые раны, но тебе, я думаю, показать не будет такой уж проблемой. Но если не возражаешь, пока ты будешь их смотреть, я пойду прогуляюсь. Не очень хочу ворошить прошлое.
— Хорошо, без проблем.
— Тогда я пойду прикажу прислуге достать коробку с его вещами.
— Ага.
Что не говори, но чувства что он испытывал к Исаку, так и не пропали и по сей день. Теперь то Мик понял, почему настолько влюбленный взгляд альфы, не смог пробудить его сердце, хоть немного. А все потому, что те самые влюбленные глаза смотрели не на него, а на его погибшего любовника. Винить в этом Гидеона нет смысла, так как он сам этого не понимает. Его конечно жаль, но время вспять повернуть невозможно. Ведь если бы было возможно, то не только бы Исак выжил, но и его погибшая, любимая семья.
Мысли совсем заполнили голову омеги, но все в миг улетучилось, как только в комнату вошла прислуга и поставила небольшую коробку омеге на постель, после чего, удалившись из комнаты будто её и не было.
Открыть коробку, было не так уж и легко. Вполне обычная коробка, без всяких цепей и скрытых замков. Но мысли и догадки, заставляли его руки трястись каждый раз, как они пытаются открыть коробку.
Задержав дыхание и закрыв глаза, руки потянулись и стащили крышку.
Открыв один, потом второй глаз, омега окончательно убедился что его догадки были верны, и он, не первый человек, который попал в этот странный мир. В коробке лежали телефон и всякие принадлежности которые невозможно было достать в этом месте, а вот в родном мире, они были у каждого. Ранее упомянутый мобильник, плеер, наушники, водительские права, и одежда в которой видимо он попал в этот мир. Серая толстовка, обычные синие джинсы и чёрная кепка.
На телефоне был пароль, когда Мик взглянул на него, но был экстренный вызов, поэтому сейчас нужно было вспомнить хоть один номер из своей книги контактов. Телефон сам был в очень плохом состоянии. За разбитым экраном не было видно почти ничего, а каждый раз как парень пытался нажать на цифры, начинались какие-то глюки. Значит позвонить ему не дадут, нужно хотя бы попробовать угадать пароль.
Порывшись ещё немного в коробке, омега нашёл фотографию. На ней был тот самый Исак и маленький мальчик, который был сильно похож на него, и лишь имя написанное сзади фотографии. Были только догадки, но попробовать стоит, поэтому Мик набрал имя "Маркус" в телефоне. Тогда встречный экран отступил и телефон показал ему рабочий экран, заставка которого была та самая фотография. Опять таки попытавшись позвонить, что-то шло не так. столько попыток позвонить и в службу спасения и в полицию и всё без толку, ведь сам мир противится этому.
Сдавшись, юноша прекратил бесполезно тратить энергию телефона и начал искать в телефоне хоть что-то. Почему-то он не сильно пытался найти лазейку которая возможно спрятана в телефоне. Может это потому что выбраться по своему желанию бесполезно, и всё это что он сейчас делает, из-за того что сам он соскучился по своему миру и окружению. Покопавшись ещё немного в телефоне, Мик нашёл фотографии с тем самым мальчиком. Были ещё и совместные фотографии, с друзьями, семьёй, но на фотографии с тем ребёнком он выглядел по настоящему счастливым. Удивительно было то, насколько же они с Микадо были похожи.
Выражения лица, форма и цвет глаз, всё было похоже как две капли воды. Вот только стрижка у него была короче, и выбрита по сторонам, а у Микадо уже отросшие волосы, ниже лопаток, хоть и собраны в низкий хвост. По телосложению они так же были похожи, хотя Исак был более крупным.
Омега так сильно увлёкся всем этим, что совсем забил на завтрак и всё остальное. А когда нашёл и виртуальный дневник, что вёл прежний владелец телефона, Исак Питерс, он совсем уткнулся в телефон, и уже то что он прочитал там, разъяснило всё, вопросы на которых витали в его голове. Про его детство конечно же там не было написано, но было уже ясно, что всё началось со смерти его матери, и женитьбы отца на другой. И даже если новая семья в которой он рос, давала ему всё что хоть можно было, но которая к несчастью никак не догадалась что всё это можно было заменить любовью.
В начале он за что-то извинялся перед родителями, упомянув имя ещё одного мальчика. В средней школе он понял свою ориентацию, и жил с этим несколько лет. Безграничные толпы парней что у него были совсем заслонили цели и мечты этого парня. Он в конец испортился, пока дошёл до старшей школы. Два года он бездельничал, трахался на право и на лево, заводил отношения в плохих компаниях, и совсем забил на учёбу. Но всё изменилось за один день, ведь столь ненавистная ему женщина родила малыша. Мальчик что так чисто и невинно угукал, качал головой и высматривал всё вокруг, когда он впервые посетил мачеху в больнице. Его посещали невероятные чувства. Отец, который забыл о матери и полюбил другую. И мачеха которая любит его, только при глазах своего богатого мужа, и которая даже взглянуть не желает на детей. Но то что от них родилось, превышало все нормы невинности. Глаза наполнились слезами, сердце наконец забилось привычным и живим ритмом, а душа поклялась защищать этого младенца.
Хотелось чтобы с его детством всё было иначе, ведь собственная мать не хотела и минуты проводить рядом с ним. Салоны, массажи, процедуры, показы мод, в которых она конечно же участвовала как стилист и вечные поездки. Последний год в старшей школе был самым трудным, ведь парень поднимал всё из грязи, в которую он всё сам и выбросил. Но в конце вышел образованным и невероятным юношей. Теперь попутно с университетом, он помогал отцу руководить компанией. А мальчик всё рос и рос. Маркусу уже было три года, а отец, который клялся что не оставит их так же как мама. нарушил обещание.
Компанией стал управлять уже сын. Исак каждый раз давал матери Маркуса деньги чтобы та побыстрее исчезла из их поля зрения, и чтобы не попадалась мальчику на глаза.Он планировал сам вырастить мальчика и подарить ему всю любовь, что только сможет дать.
Потом обрыв. Он не писал очень долгое время, потом вдруг начал, — он совершенно не понимал где находился, что за место и куда попал, но он был безмерно счастлив что встретил наконец-то кого-то, кто смог полюбить его таким же каким он был. И какая же всё-таки ирония, ведь в его мире, его ориентация оказалась противной всем остальным, а здесь, где наконец-то мужчинам разрешено быть вместе, он оказался альфой. Всё вышло не самым хорошим способом. Ссоры с семьёй Гидеона терзали его каждый день, и каждый день мысли о том что его мальчик остался в том мире, с той страшной женщиной, добивали его окончательно.
Потом опять обрыв. — случилось то, что совсем урезало шансы вернуться обратно домой. Из-за неудачной посадки с лошади, повреждена спина и нервная система. Невозможно смотреть на глаза любимого, которые до этого светились отвагой и в которой отражалась сама жизнь, в которых сейчас видна лишь тоска и жалось. Голова зверски болела от препаратов что ему давали, и иногда вообще казалось что боль свела его с ума, казалось будто он встает из коляски, подходит к окну и прыгает, но всё это время, он лишь неподвижно сидел в своем кресле.
Несколько дней, Исак писал лишь о Маркусе, об Гидеоне, Гиле и всех людей, хороших знакомых что он встретил. Он благодарил их но только у одного просил прощения. Маркус, ребёнок которого он поклялся защищать всеми способами, пока жизнь бурлит в его теле. Но теперь, пока он сидит неподвижно в кресле, и жизнь покинула его тело наполовину, он безгранично жалел, что не смог подарить мальчику всю любовь, что он клялся давать пока тот растёт.
Обрыв.
" — Я так боюсь, что же станет с тобой. Что же сделает с тобой эта бездушная женщина. Но самый большой мой страх, это тот что ты станешь таким же как она. Ты станешь таким же холодным и мир что тебя окружает, будешь презирать настолько же сильно как и она. После чего, ты найдёшь меня...найдёшь, и обязательно обвинишь во всём меня. Ведь во всём есть лишь моя вина, это я...до тебя не достаёт моя любовь...но знаешь? я нашёл путь в родной дом, в родной мир,.. к тебе, нужно только открыть окно, как в моих снах, тогда я наконец смогу тебе подарить то, что тебе наверное так сейчас не хвата..."
Продолжения не было. Он не дописал даже слово, а сам, открыл окно, пересел на подоконник, и выбросился.
Микадо поднял глаза. Глаза, из которых капали слёзы. Почему-то сейчас ему безумно хотелось увидеть Ланса, прижаться, чувствовать его властность и запах. Но самое важное, хотелось чтобы время повернулось вспять.