Музыка для мёртвых

Кровь в жилах похолодела. Мир застыл в ожидании хаоса. Лишь страх, безудержный и ледяной, окутал каждый миллиметр тела. Я слышала мелодию, один в один, нота в ноту, ту самую, что ночами играл Итан. Но... Итан мертв.

"Кто играет на рояле?"

Глаза искали ответа в лице учителя, который настырно продолжил подниматься к левому крылу.

— Мистер Кэрол, остановитесь! Нам нужно убегать.

Но, похоже, Мартину было плевать. Он не понимал, что происходит или упорно делал вид, что не понимает.

— Сэм, если ребята там, их нужно спасать! Помоги мне! Поверь, я знаю, что говорю!

Преодолевая оцепенение, надеясь на Мартина, я поднималась. Меня словно посетило дежавю. Снова лестница, снова отяжелевшие ноги, снова страх. Но в этот раз перед неизвестностью.

Керол изо всех сил старался выбить дверь в левый проход, но она не поддавалась. Самое странное, что здесь не было никаких замков и скважин, на которые можно было запереться.

— Кто с той стороны держит дверь?

— Призраки, — спокойно ответил мужчина и продолжил наваливаться на дверь.

"Да пошёл ты на хер!"

Не то я начинала сходить с ума и меня посетили конкретные слуховые галлюцинации, то ли ... нет! Других предположений не было. Я просто сходила с ума.

— А кто играет на рояле? — дрожащим голосом задала очередной вопрос.

— Не знаю, — Мартин оставил дверь в покое. — Черт, до утра двери не откроются. Нам остаётся надеяться, что с Хлоей, Питером и Дереком все будет хорошо.

Ощущения были мерзкими. Словно у меня в груди образовалось желе. И оно тряслось. Нервы, как струны, загуляли от напряжения по всему телу. Мышцы словно готовились к атаке судорог. Руки дрожали как игла татуировщика. Меня чуть ли не током пробивало, а Мартин стоял себе спокойненько. Подумаешь, взгляд его был напряжен. Я была напряжена полностью!

— Что ты знаешь? Почему ты спокоен? — Мартин попытался подойти, — Нет! Не приближайся ко мне! Ты обещал объяснить, что это всё значит? Почему двери закрыты? Откуда ты знаешь, что они откроются утром? И кто играет на рояле? Итан мертв! Мертв! — крики, слезы, истерика. Меня накрыло с головой.

— Саймон, я обещаю, что расскажу все, что знаю сам.

— Когда?

— Сейчас же, только, прошу, возьми себя в руки.

Дрожащими пальцами я начала вытирать слёзы, которые и не думали кончаться. Внезапно к звукам мелодии добавилась и беготня по вентиляции. По всему дому пронёсся этот железный бьющийся звук и приближался ближе и ближе, пока не остановился прямо надо мной. Я подняла взгляд к потолку, но ничего там не увидела, но с вентиляционной решетки повеяло холодом и сырой землёй. Мои нервы не выдержали. Это никакой не ветер (это я с первого дня поняла). Дом большой, старый, и я предполагала наличие крыс в вентиляции. Господи, пусть это будут крысы, но вряд ли они воняют сыростью.

Нервы сдали. Я побежала к выходу. Мне нужно было подышать свежим воздухом, уйти прочь от музыки, запахов, холода. Под ногами валялась куча мусора после вечеринки: пустые банки от газировки, упаковки от чипсов и прочей вкусной гадости. Пиная хлам в разные стороны, я очищала путь к свободе. И вскоре столкнулась с непреодолимой преградой. Входная дверь тоже оказалась закрытой. Я начала дёргать её туда-сюда, что есть силы. Дом был огромным, но я чувствовала себя закрытой в гробу. Мне требовалось выйти на улицу!

— Нет, нет, нет. Я... , — мне не хватало воздуха. Сердце, остановись! — Я...принесу к-кк-ключи и..открою дверь.

Мартин схватил меня за плечи и как следует встряхнул.

— Сэм, до четырёх утра ты точно не выйдешь! Успокойся! Пойдём, поговорим, — попросил Кэрол, взяв меня под локоть.

Он дотащил меня до кухни, усадил за стол. Меня всю трясло. Мартин скинул с него следы вечеринки на пол и поставил две чашки, разливая в них чай. В мою он чего-то накапал, сказав, что это успокоительное. Пить это я не собиралась.

"Я сама должна взять себя в руки, мне надо прийти в себя и выслушать то, что мне расскажет Мартин. Снотворные и успокоительные могут пагубно повлиять на восприятие реальности."

Именно на таких мыслях я сфокусировалась и отодвинула от себя чай. Достав из холодильника воду без газа, я решила, что это и послужит моим успокоительным. Звук в вентиляции возобновился. Нечто теперь медленно дошло до кухни и остановилось там. До этого звук был громче. В этот раз по проходу кто-то крался, а не бежал. Вот это еще можно было бы сравнить с ветром. Живот скрутило, словно в тугой ком, будто где-то внутри меня свернулся огромный удав, вызывая тошноту и тяжесть, но срываться я не стала. Если Мартин не боится, то и я не должна.

— Боишься, что отравлю? — спросил Мартин, указывая на отодвинутую чашку.

— Не люблю чай. Ты хотел что-то рассказать? — мои руки продолжали трястись.

— Да, — Мартин сел напротив, — Слушай, это может звучать странно, но все же. Двадцать лет назад моя тётя перебралась в Бруклин. Ремонтные работы в её доме затянулись, и ей пришлось искать съёмное жилье. Тогда она наткнулась на этот дом. Ей предложили целый этаж, настрого запретив подниматься наверх.

"Всё как у меня."

— А кто предложил?

— Миссис Уильямс. Тогда мне было двенадцать, и я считал, что нет места прекраснее этого. Огромный дом, таинственная атмосфера. И чтобы чаще приходить сюда, я просил родителей отпускать меня поиграть с мальчиками, сыновьями Джессики.

— Сыновьями? Я думала, речь идёт о маме Итана, — история смогла меня отвлечь от музыки.

— Всё верно. У Итана есть брат-близнец, Патрик.

— А, — я впала в замешательство, — Ни Итан, ни Ребекка никогда о нем не говорили.

— Как мне известно, его ещё в подростковом возрасте отправили в Европу, к дяде. И, пожалуйста, не перебивай меня.

— Извини. — Кэрол точно знал куда больше, чем я.

— Мальчишкам было по пять лет, когда я гостил у них. Они часто рассказывали всякие небылицы. Миссис Уильямс постоянно останавливала их, считая, что они болтают лишнего. Однажды ребята прицепились ко мне, уговаривая остаться на ночь. Они рассказывали как их мама по ночам играет на рояле для их покойной бабушки.

Мурашки стадом пробежали по моему телу, но перебивать я не стала. А под эту музыку история звучала ещё зловеще.

— Когда я сказал тёте Роуз, что хочу остаться с ней на ночь, она начала меня отговаривать. Уверяла, что мне это не надо, что я спать не смогу, потому что сумасшедшая миссис Уильямс стучит по клавишам рояля до самого утра. Мол, если бы она умела играть, это бы ещё куда не шло. Любопытство взяло верх, и я уговорил тётю разрешить мне остаться в доме. Знаешь, что я услышал?

— Эту мелодию? — я задала вопрос, зная ответ.

— Да, эту прекрасную мелодию. Всю ночь я наслаждался музыкой. — Мартин печально вздохнул, — Утром я поспешил поделиться впечатлениями с тётей, но она назвала меня дураком, сказав, что в искусстве я ничего не понимаю, если ночное бренчание называю музыкой. Тогда я ничего не понял и больше в доме не оставался. Прошло немало времени, тётя переехала в свой дом, а я продолжил жить своей подростковой жизнью. Только, засыпая, каждую ночь я напевал себе под нос эту мелодию. Она запала мне в душу, и я жаждал услышать её ещё хоть раз. Её мотив не вылетал из головы.

"Это мне знакомо."

— Прошло пять лет с того момента, когда меня снова пригласили в дом, — продолжил Мартин, — и повод был не из приятных. Миссис Уильямс скончалась. До этого она лежала в больнице, и с детьми оставалась няня. По стечению обстоятельств, в то утро няню сбила машина, но никто об этом даже не знал. После похорон Итан и Патрик, в буквальном смысле, остались одни.

— Стой, а кто занимался похоронами? Где была Ребекка? — я все же его перебила. Мне искренне стало жаль Итана. Он столько всего пережил.

— Их сестра училась в Вашингтоне, и должна была приехать на утро следующего дня. Здесь за всем следил тот самый дядя, брат Джессики. И он наотрез отказался оставаться в городе хоть на одну ночь. Пришлось мне. Честно, я был уже взрослым парнем, заканчивал школу, но я испугался. Мне стало страшно оставаться в огромном доме с двумя детьми, и я решил пригласить к нам еще трех своих друзей.

На этом моменте Мартин остановился. И пока он делал драматическую паузу, музыка продолжала заполнять тишину.

— Я был парнем уже взрослым, как ты сейчас, и не должен был струсить, но это оказалось труднее, чем я думал.

Мартин замолк. В уголках его глаз собрались слёзы.

— Ты не остался?

— Остался, и не один. Я позвал лучших друзей – Бреда, Кевина и Кита. Ничего не предвещало беды. Мы сидели в гостиной, пили какао, играли в монополию и засиделись допоздна. Ровно в полночь заиграл рояль. Тогда я испугался так же, как ты сегодня. Я же точно знал, что раньше на рояле играла миссис Уильямс, но она же умерла! Мои друзья не знали про ночные концерты, и с началом мелодии непонимающе посмотрели на меня, а затем на близнецов. Я старался держать себя в руках, не показывать эмоций. К тому же младшие Уильямсы были абсолютно спокойны. Итан сказал, что это няня играет — соблюдает семейную традицию. Проблема была в том, что няни дома не было. Она так и не пришла в тот вечер. Кит и Бред ничего не сказали, но по их выражениям лиц стало ясно, что музыка им не нравится, а вот Кевин открыто стал высмеивать творческие способности играющего. И тут до меня дошло! Из всех пришедших в дом, музыку слышу только я и близнецы. Остальные слышали то же, что и моя тётя – бестактное стучание по клавишам.

— Музыку слышат не все?

"Поэтому Итан удивился, когда я похвалила его способности?"

— Да. Тогда я это понял. Но проблема была не только в звучании музыки, а в её присутствии в целом.

''— Да это же изнасилование нашего слуха и бедного инструмента. Кто-нибудь, скажите ей, что она не умеет играть!" — возмущался Кевин. А когда мы попросили его успокоиться, он заявил, что сам пойдёт и остановит женщину. Итан предупредил, что не стоит этого делать, но друг заверил, что всё будет хорошо. Якобы он сумеет уговорить старушку прекратить и при этом никак её не обидит. Тогда я и сам от страха был готов поверить его словам, что он сможет уговорить няню, но никакой же няни и не было!

Эта мысль пришла слишком поздно. Кевин уже пошел наверх, в то самое крыло, а те самые двери закрылись за ним до утра. Я волновался с самого начала, а затем и Бред с Китом сказали, что пора бы Кевину уже вернуться. Музыка продолжалась, а шагов Кевина слышно не было. Тогда мы втроем сами отправились наверх, но эти проклятые двери не открывались. Мы бились в них, кричали, но все без толку. Кит не выдержал, испугался, решил убежать из дома, но его попытки тоже не увенчались успехом. Уж причину ты, наверное, сама поняла? Я трясся от страха, Кит вовсе лишился чувств. Не знаю, что делали близнецы, мне было не до них. Мы, как мыши, сидели по углам, пока тишина и скрип дверей не вернули нас в реальность. В четыре утра двери открылись, но желающих отправиться за Кевином больше не было. Только тогда я заметил, как бледные Итан и Патрик сидели на диване. Патрик предложил вызвать полицию. Но, на это не было веских причин, пока Бред не решил пойти и посмотреть. Кевин лежал на полу в луже своей крови. Тогда мы и вызвали копов.

Мартин встал и вылил свой и мой чай в раковину.

— А что в итоге произошло?

— Кевин поскользнулся на мокром кафеле и упал, ударившись виском о косяк. Таково медицинское заключение.

— Вы ничего не рассказали полиции? — я не понимала, почему они не побежали подальше от дома, трезвоня во все колокола?

— Кит был в шоковом состоянии и молчал, он сошёл с ума в тот момент, когда увидел тело Кевина. А мы с Бредом сказали, что спали, а проснулись от грохота. Итана с Патриком мы отправили спать в их комнату, подальше от разборок и зрелища. Что мы ещё могли сказать?

Мистер Кэрол глубоко вздохнул и сел обратно.

— С того момента я поклялся, что отныне забуду дорогу в этот дом. Стал накручивать себя, что Кевин, действительно, мог поскользнуться и упасть. Однако, это оказалось труднее, чем я думал. Каждую неделю, ещё месяца два, в доме или на его территории находили тела людей, и каждый раз одно и то же — несчастный случай. А потом все резко прекратилось. После той ночи я не появлялся у Итана, но однажды столкнулся в кафе с Патриком. Парень сказал, что Ребекка отправляет его во Францию к дяде, а Итан заменил маму.

— Что сделал?

— Сел за рояль. Не знаю, совпадение ли это, но пока кто-то живой играет на рояле – смертей нет. Только я не смог разгадать, кто играет на нем, когда музыкант умирает и почему это происходит?

Музыка резко стала громче. Мы с Мартином аж подскочили от страха.

"Стоп, спокойно, все нормально. Ничего страшного, в этом месте музыка всегда становится громче."

Влажная пелена вновь застелила глаза.

"Выходит, все разом бросили проблемы на Итана? Почему Ребекка так жестока? Что для неё значит смерть брата? Почему она так скоро о нём забыла? Кто теперь заменит Итана?"

— Как-то глупо выходит... — Я потерла виски, стараясь незаметно вытереть глаза. — Ты все это понял за две ночи в этом доме?

— Я не говорю, что все именно так, а лишь делюсь плодами своей наблюдательности. И страдают те, кто слышит мелодию. Тётя Роуз живёт в своём доме, не зная ужасов Уильямсов. Тот, кто снимал дом после тёти, тоже спокойно переехал, сказав, что хочет высыпаться по ночам, а не слушать музыканта — идиота. Хозяйкой была Ребекка, пока Итан не вырос. Боже, всё было прекрасно, и продолжало бы оставаться таким, если бы несколько дней назад на моём уроке одна особа не запела бы ту самую мелодию, которую я много лет старался забыть.

"Он меня обвиняет? История, конечно, познавательная, но я его сюда не тащила. Он мог рассказать мне ещё в школе, предупредить, пока Итан был жив!"

— Я должна извиниться? Как ты, зная всё это, даже не попробовал остановить праздник?! — злость не сменяла страх, а служила щитом. Пока я злилась, я защищалась.

Ответа на мой вопрос не последовало, потому что в потоке музыкальных звуков мы услышали чёткое:

— Сэм? — Звала девушка.

Я вскочила и даже не задумалась, что это может быть глюк, как с камином.

Там наверху, на лестнице, стояла низкая блондинка в платье мёртвой невесты. Хлоя, немного пошатываясь, вышла с левого крыла, которое уже открылось, хотя музыка продолжала играть.

— Сэм? Мистер Кэрол? — девушка была пьяна. Её белые волосы с тёмными прядями были похожи на гнездо, а руки, словно испачканы в крови. До исчезновения я Хлою не видела и не могла сказать наверняка, кровь являлась частью костюма или нет? Но, было похоже на краску.

Она спустилась к нам.

— Мистер Кэрол, Вы не уехали?

— Хлоя, с тобой всё нормально? — учитель выглядел обеспокоенно.

— Вполне, — девушка посмотрела на меня, улыбнулась, а затем, сделав невинное лицо, повернулась к Мартину, — увезите меня отсюда. Питер задолбал уже стучать по роялю. Завтра попрошу миссис Хантер объяснить ему, что он скрипач, а не пианист.

Мы были в замешательстве. Хлоя стояла перед нами целая и невредимая, ну, может лишь слегка пьяная.

— Да, если хочешь, я отвезу тебя домой. — Мартин говорил неуверенно, запинаясь, — но ты пьяна, и если тебе плохо, ты можешь лечь в комнате Сэм.

— Хочу домой! — Хлоя топнула ножкой и пошла дёргать входные двери.

— Не открывается. Сэм, не поможешь?

"КАК Я ЕЙ ПОМОГУ?"

Хлоя жива и здорова. Это радует. Теперь подсознание билось в панике, но внешне я улыбнулась и сказала:

— Конечно. А Питера и Дерека ты позвать не хочешь?

— Я Дерека с вечера не видела, а Питер пусть развлекается, к тому же он живёт чёрт знает где!

Я тоже знала, что Питер живёт очень далеко, и если бы я была уверена, что он мирно спит в одной из комнат, меня бы не напрягала его ночевка в доме.

Хлоя подошла и прижалась к Мартину.

"Надо же? Вот так, Саймон, справляйся сама."

Я подошла к двери и взялась за ручку. Однажды у меня уже получилось просьбами открыть дверь. Хотя, это трагично кончилось.

"Пожалуйста, дай им уйти."

Я не знала, к кому обращаюсь, но это было неважно. Ведь ручка опустилась, и дверь открылась. ОТКРЫЛАСЬ!

Мартин со страхом в глазах посмотрел на меня. Кажется, за эту ночь он впервые испугался. Что уж говорить обо мне?

— Пойдём, Хлоя?

Кэрол собрался выйти с девушкой на улицу.

— Пока, Сэм, вечеринка была, что надо, — покинув дом, крикнула девушка.

— Пока, Хлоя.

"Вот так, Хлоя ничего не знала о Дереке, а Питер, по ее мнению, сидел и стучал по роялю."

Как только мои гости переступили порог дома, у меня перехватило дыхание. Ноги стали ватными, а кровь в жилах заледенела. Кто-то положил руку поверх моей руки, которой я сжимала ручку двери. Я посмотрела на свою руку и не видела ничего, но чувствовала как чья-то холодная рука крепко зафиксировала мою. Я попросту не могла отпустить ручку.

— Сэм, а ты не хочешь прогуляться? — обернувшись, спросил Мартин. Похоже, он сам не верил, что ему удалось уйти.

— Нет, спасибо, я лучше спать лягу.

По моим щекам потекли слёзы.

"Свобода была в шаге от меня, а я не могла отпустить эту вонючую ручку. "

— До - свидания, — сказала я и закрыла дверь. Точнее, она сама закрылась, а рука свободно упала, пальцы онемели и похолодели, будто лежали в морозилке.

"Чёрт! Кто-то не хочет меня отпускать. Теперь дверь наверх была открыта, но туда я ни за что не пойду. В свою комнату я тоже идти побоялась. По последним данным там был пес."

Села на диван, прижав колени к животу и включила телевизор. Фиг с ним, со звуком. Перебивать музыку рассказами о крокодилах, которых показывали на канале, я не стала. Картинки посмотрю.

Слезы сползали по щекам. Сердце бешено стучало. На миг я подумала о Хлое. Что она там делала? Что завтра вспомнит? Где Питер? А Дерек? А еще меня посетила мысль, что именно Дерека мы больше не увидим. Я была почти уверенна, что его навсегда забрал "несчастный случай".