Часть 1: Пробуждение
Эмма Хейс проснулась в своей крошечной квартире в Уильямсбурге, Бруклин, от пронзительного сигнала будильника на телефоне — это был тот самый раздражающий звук "Рассвета", который она установила, чтобы не проспать. Было ровно 6:00 утра, и за окном уже начинался шум Нью-Йорка: далёкий гул машин на Бедфорд-авеню, крики уличных торговцев, готовящихся к новому дню, и запах свежего кофе из кофейни "The Bean" внизу. Её голова слегка кружилась — вчерашний вечер прошёл в одиночестве с бутылкой дешёвого мерло и остатками пиццы из "Joe's Pizza" на Кармин-стрит. Ей только что исполнилось 20, но день рождения не принёс ничего особенного: пара сообщений от подруг в Instagram, "С днём рожденья, Эм! Выпьем на выходных?", и звонок от мамы из Квинса, полный нытья: "Когда ты уже устроишься, детка? Не вечно же в этом офисе торчать".
Эмма села на краю кровати, босые ноги коснулись холодного деревянного пола, усыпанного пылью и разбросанными носками. Комната была крошечной — типичная бруклинская студия: продавленный диван-кровать, столик с ноутбуком, заваленным бумагами от работы, и стены с открытым кирпичом, на которых висели постеры из путешествий, которых она никогда не совершала. Она потянулась, чувствуя, как мышцы ноют от вчерашней усталости. "Ещё один день в аду", — подумала она, вставая и шаркая в ванную. Включила свет — резкий флуоресцентный блеск ослепил, отразившись в зеркале над раковиной. Её лицо выглядело уставшим: растрёпанные каштановые волосы, спутанные в узлы, веснушки на щеках казались ярче на фоне бледной кожи, а зелёные глаза были чуть припухшими.
"Выгляжу как после похмелья, хотя выпила всего стакан", — буркнула она себе под нос, плеснув холодной водой в лицо. Зубная щётка, паста — рутинные движения, но сегодня они казались особенно бессмысленными.
Вернувшись в комнату, Эмма надела свою обычную одежду: чёрные джинсы, белую майку, серую худи с капюшоном и потрёпанные кроссовки Nike. Завтрак был простым — тост с арахисовым маслом из банки на полке и чашка растворимого кофе, сваренного в микроволновке. Она села за стол, включила ноутбук и проверила email — ничего, кроме спама от работы.
Жизнь была предсказуемой: с девяти до пяти в офисе страховой компании в Мидтауне Манхэттена, на 15-м этаже небоскрёба с видом на Таймс-сквер, где она перебирала бумаги и выслушивала жалобы клиентов по телефону. "Мисс Хейс, моя страховка не покрывает это!" — эхом звучали в голове вчерашние разговоры.
Вчера — с подругами в "McSorley's Old Ale House" в Ист-Виллидже, где опилки на полу впитывали пролитое пиво, а разговоры крутились вокруг парней и мечт о лучшей жизни.
Воскресенья — ужины в Квинсе, в квартире мамы у парка Флашинг-Медоуз, с лазаньей и нотациями: "Ты такая умная, Эм, зачем тратить время на эту ерунду?"
Но в ту ночь, после дня рождения, всё изменилось. Эмма легла спать рано, уставшая от рутины, и уставилась в потолок, где трещины образовывали странные узоры. Вдруг жар возник в ладонях — как будто она держала горячую кружку, но сильнее, глубже. "Что за фигня?" — пробормотала она, поднимая руки. И вдруг — вспышка. Пламя вырвалось из пальцев, танцуя как живой огонь, ярко-оранжевое, с синими краями, но не обжигающее кожу. Оно трепетало, реагируя на её дыхание, растягиваясь и сжимаясь. Эмма замерла, сердце колотилось как сумасшедшее. "Это сон? Или я сошла с ума?" Она тряхнула руками, и огонь погас, оставив только лёгкий запах дыма, как от костра. Комната осветилась на миг, тени заплясали на стенах. Она села, тяжело дыша, и уставилась на свои ладони — обычные, без ожогов. "Что это было? Галлюцинация от стресса?"
Наутро она решила проверить. В ванной, после душа, где пар оседал на зеркале, Эмма сосредоточилась. "Давай, покажись снова, сука", — подумала она, сжимая кулаки. И огонь вернулся — маленький шарик пламени в ладони, тёплый, послушный, как будто он всегда был частью неё. Она играла с ним: заставляла расти до размера яблока, крутиться, менять цвет с оранжевого на синий. Сенсация была невероятной — прилив энергии, эйфория, как после бега или хорошего секса. Но за этим скрывался страх: "Что если я не смогу контролировать? Что если сожгу квартиру или кого-то?" Внутренний конфликт раздирал её — наслаждение этой силой, как наркотик, боролось с ужасом перед её разрушительностью. Она экспериментировала на пожарной лестнице, с видом на Ист-Ривер, где ветер нёс запах реки и выхлопов. Подожгла старую газету — пламя пожрало её за секунды, оставив пепел, который унёс ветер. "Я могу это. Но почему я? И что дальше?"
Дни превратились в паранойю. Эмма взяла больничный на работе, сказав, что простудилась, и заперлась дома. Она практиковала втайне: зажигала свечи без спичек, нагревала воду в чашке одним касанием, но однажды огонь вырвался — лизнул штору, и она еле погасила его, хлопая полотенцем. "Я монстр. Это дар или проклятие?" — думала она, глядя на обугленный край ткани. Затем пришло письмо — оно лежало в почтовом ящике внизу, без марки, с серебряным тиснением луны на конверте. Эмма открыла его дрожащими руками: "Эмма Хейс, ваши дары пробудились. Присоединяйтесь к нам в Академии 'Лунное сияние'. Ваш билет прилагается". Внутри — электронный билет на рейс из JFK в Финикс, Аризона, и инструкции: "Приезжайте как есть. Мы ждём".
От лица Эммы: "Я перечитывала это письмо раз десять, сидя на диване, сердце стучало как барабан. Кто они? Откуда знают о моём огне? Но внутри я знала — это ответ. Моя рутина кончилась. Пора узнать, кто я на самом деле, чёрт возьми".
Она собрала рюкзак: пара джинсов, майки, бельё, зубная щётка, зарядка для телефона. "Ничего лишнего", — подумала она. На следующий день, в 5:30 утра, будильник зазвенел снова. Эмма встала, повторила рутину: душ, кофе, одежда. Выходя из квартиры, она заперла дверь, спустилась по скрипучей лестнице, где пахло соседскими сигаретами. На улице вызвала Uber — чёрный Toyota подъехал через минуты. Водитель буркнул: "JFK?" Поездка: через Бруклин, Манхэттенский мост, FDR Drive — Нью-Йорк проносился мимо, небоскрёбы в рассвете. В аэропорту: регистрация на AA1234, security с снятыми кроссовками, кофе в Starbucks. Рейс в 8:00 — место у окна, полёт над страной, снэки и мысли. Прилёт в Финикс в 10:30, жара 35°C, шаттл Arizona Shuttle — два часа через пустыню по I-17 и Red Rock Scenic Byway. Красные скалы Седоны появились, как из другого мира.
Шаттл остановился у ворот академии — кованых, с луной. Эмма вышла, ноги дрожали. "Вот оно".
Директор Виктория Ланг встретила: "Добро пожаловать. Твоё пробуждение только начинается".