О возвращении благодати
Азирафель первым ступил во двор, Вельзевул и Джим — за ним следом. Души вольны были выбирать себе облик по собственному разумению, и их взору предстал молодой мужчина с русыми вьющимися волосами и аккуратно подстриженной бородой. Образ дополнял все тот же неизменный белый хитон, положенный в Раю для облачения.
— Чем могу быть вам полезен? — с некоторым волнением и удивлением проговорил Иов.
— Приветствуем тебя, — Джим по обыкновению широко улыбнулся, и кивнул Вельзевул, передавая ей слово.
— Дж… — начала она, но быстро поправилась, — Гавриил как-то передавал тебе божий дар — кисет с Песком Плодородия…
Она не успела договорить, как на лице Иова уже расплылось удивление.
— Разве Метатрон так и не нашел Песок? — с беспокойством спросил он. — Кисет передавался из поколения в поколение, от отца к сыну…
Гости быстро переглянулись. Вот значит как. Метатрон.
— Полагаю, что уже нашел… — со вздохом проговорил Азирафель, невольно вспоминая о недавно созданном Гласом Божьим Белом Саде. Слишком идеальном.
***
Асмодей вернул Хастура на работу в земной отдел, пока без всякой должности — нужно было сначала войти в курс дела. Асе же было поручено ему в этом помочь. Сама она уже доросла до одного из заместителей, а Азазель — ее отец — по-прежнему руководил Земным отделом. Он доверил ей работу с самой проблемной сейчас зоной — людскими спецслужбами.
Сейчас Аса с Хастуром сидели в ее небольшом кабинете (шкаф, стол с огромным экраном, пара удобных кресел и еще один гигантский экран на стене), и она проводила Хастуру ликбез. Он не понял, что означает это слово, но спрашивать не стал — информации и так было более чем достаточно.
Аса закурила длинную тонкую сигарету, извлеченную из небольшого ящика на столе. Кивнула Хастуру, предлагая тоже угощаться — оказалось, есть сигареты на любой вкус. Князь не стал отказываться, и ароматный дым быстро заполнил небольшое помещение.
— … Секретное подразделение, занимающееся "аномальными угрозами". Ученые, военные, теологи-консультанты. Их цель — наблюдение за сверхъестественным, причем они различают темные силы и светлые. Раньше с ними проблем не было, и наши агенты и коллеги сверху прекрасно морочили голову излишне любопытным и особо настырным. Сейчас же все стало намного сложнее… — Аса включила большой экран на стене. На экране появилась картинка с предметом напоминающим видеокамеру, которые, как Хастур знал, теперь висели на улицах буквально на каждом шагу и тоже сулили неосторожным ангелам и демонам неприятности.
Аса же рассказала, что эти “особо секретные” далеко продвинулись в технологиях, и последняя тревожная новость от них — термосканеры, регистрирующие структуру ангельских и демонических тел.
— Они могут не только понять, что перед ними не человек. Но более того, узнать, к какому полюсу силы этот объект относится, — закончила рассказывать Аса.
— Выходит, люди все же устроили на нас охоту, как и было в пророчестве? — уточнил Хастур. После перевоплощения голова соображала быстро и ясно. И он мысленно прикидывал, чем это им всем грозит, и что еще можно успеть сделать.
Аса ничего не успела ответить, экран мигнул и изображение с опасной технической новинки сменилось на мрачную физиономию Азазеля. И судя по тому, как эта физиономия была перекошена, хороших новостей им ждать явно не стоило.
***
Обугленная обложка оставляла на пальцах черные следы. Метатрон с брезгливой гримасой отдернул руку, но всё же вновь положил книгу перед собой, раскрыл ее на нужной странице, и в который раз вчитался, пытаясь уловить сокровенный смысл текста.
О возвращении благодати, гл. XII.
В дни, когда внизу начнут чаще взирать на небеса, а сверху — устремляться вниз, мир накроет тень Войны. Тогда возродится Древо, и огонь соединит крупицы плодородия с основой жизни; перо ляжет справа, раскрасив очертания бытия, а острый клык — слева, чтобы отсечь наносное от истинного.
Эта книга — вторая часть пророчеств провидицы, сумевшей прозреть провал запланированного Армагеддона, — попала к Метатрону почти случайно. Потомки предсказательницы пытались уничтожить ее, но внушительный том чудом уцелел, лишь обложка слегка обгорела. Работник земного отдела, отыскав книгу в куче золы, ощутил исходящую от нее силу, забрал с собой и передал в небесный архив. Именно там, спустя время, она и попалась на глаза Метатрону.
Ранее пророчество казалось ему смутным и неясным. Но, услышав о ритуале, описанном в книге Азирафеля, он сразу вспомнил эти строки — столь очевидным виделось совпадение.
Древо Познания Добра и Зла, Огниво, Песок Плодородия, Сфера, Кисть и Скарпель. Метатрон слышал от Михаил, что Древо уже возродили и высадили на Земле (неведомым образом сумев раздобыть семена), а из Инструментов оставалось найти лишь Песок, Кисть и Скарпель. Песок хранился у самого Метатрона, но он не спешил раскрывать этот факт.
К тому же, дальнейшие строки в книге ставили Глас Божий в тупик:
Лишь Творец, познавший и Добро и Зло, сможет повернуть рукоять, чтобы запустить механизм и открыть Врата Возвращения. И будет Кольцо говорить — негромко, но с неоспоримой силой, ибо голос Всевышней тише шепота, и тем громче для тех, кто умеет слышать.
Получалось, что речь шла о возвращении падшим Благодати как способе предотвратить Войну…
Но если вернуть всем демонам ангельский статус, это может замкнуть круг и привести к еще большему хаосу! По крайней мере, необходим тот, кто способен будет ими управлять, кого они примут и последуют за ним — и бывшие демоны, и ангелы.
Что же касается Творца… Следовало признать: на Небесах давно уже не рождалось ничего нового. Ангелы-творцы, некогда устоявшие перед речами Люцифера, впоследствии оказались втянуты в историю с нефилимами и пали. Теперь на Небесах не осталось ни одного истинного творца.
Ни Метатрону, ни его немногочисленным сторонникам не удалось воссоздать в Белом Саду человеческий мир, даже используя Песок Плодородия и опыт тщательно отобранных человеческих душ.
Единственным Творцом, кого знал Метатрон, был Ее сын — Иешуа. Она наделила его способностью не просто менять реальность, но и создавать новые. Однако этот дар шел рука об руку с собственным мнением по каждому вопросу. Стоило Мессии начать вмешиваться в небесные дела — и ни контролировать, ни даже договориться с ним не представлялось возможным. А последуют ли за ним бывшие демоны?
К тому же, в пророчестве речь шла о Творце, познавшем и Добро, и Зло.
Метатрон потер испачканные золой пальцы, невольно возвращаясь мыслями к тому, как книга могла уцелеть.
Несостоявшийся Антихрист — Адам Янг. Созданный, чтобы разрушить мир, но отказавшийся нести Армагеддон на Землю.
В ходе подготовки Конца Света планете был нанесён немалый урон. Адам не только устранил последствия, но и внес собственные изменения — он не просто изменял реальность, он создавал ее заново.
Творец, познавший и Добро, и Зло — носитель демонической природы, мальчик добровольно отверг свою суть — разрушение. А с помощью ритуала он мог бы обрести Благодать. И, обладая всеми дарами Люцифера, способен был бы вдохновлять ангелов и перерожденных демонов… но исключительно в рамках утвержденного плана — и под незаметным, но неустанным контролем Метатрона. Это он, Глас Божий, организовать сумеет. Остается лишь убедить Михаил привести мальчика наверх. Она установила с ним хороший контакт, пусть устроит ему экскурсию.
***
Далеко внизу раскинулся прекрасный, живущий своей жизнью Лондон.
У Рафаила захватило дух. Все еще немного ошарашенный, он вернулся с террасы в комнату, и не без удовольствия оглядел просторную гостиную с белым диваном и пушистым ковром на полу.
— Квартира... — улыбнулся он.
— Наша квартира, — довольно кивнул Асмодей. — Люди так и живут: днем работают, вечером возвращаются домой. Пусть это будет наше с тобой "домой". Хватит с нас отелей. Что скажешь?
Слова звучали непринужденно — и тем серьезнее был его взгляд.
— Мне нравится, как это звучит: домой, — с готовностью кивнул Рафаил, невольно отмечая, как вспыхнули глаза князя.
— А что здесь? — он толкнул дверь и заглянул внутрь. За дверью оказалась спальня с большой удобной кроватью. Рафаила тут же бросило в жар — стоило лишь вспомнить недавнюю ночь, когда на такой же кровати они самозабвенно "расширяли выражение своих чувств"... Накал не только не спадал — казалось, он лишь усиливался.
— Эту часть интерьера я хотел показать тебе чуть позже, — Асмодей с усмешкой пожал плечами. Разумеется, он не мог не почувствовать волнения Архангела и, обняв за плечи, мягко потянул его за собой. — Сразу после этой, — князь распахнул другую дверь, открывая взору огромную купель, отделанную матовым серым камнем. Вода в ней бурлила пузырьками, а по всем возможным поверхностям были расставлены черные свечи. Щелчок пальцев — лампа на потолке погасла, а свечи, напротив, вспыхнули огнем.
— О-о... — восхищенно выдохнул Рафаил. Он сразу узнал сцену из фильма — их первый с князем совместный поход в кино. Влюбленная пара в потоках воды и свечи вокруг…
Тогда после сеанса Архангел признался, что этот момент особенно его зацепил — романтичный, чарующий. Сочетание воды и огня завораживало. И как же приятно было осознавать, что Асмодей запомнил — и теперь это воплотил.
Вода была теплой, а пузырьки приятно щекотали кожу. Рафаил, нежась, откинулся на подголовник, любуясь тем, как струятся в воде длинные волосы князя, переливаясь в свете свечей.
— Ты запомнил... — он не удержался, протянул руку, перебирая пальцами гладкие тяжелые пряди.
Асмодей вдруг мягко перехватил его руку, наклонился и коснулся губами запястья. И Рафаил вздрогнул: от прикосновения по телу уже привычно разлился жар.
— Я так понимаю, в твоих планах — повторить сцену полностью... — с трудом выровняв дыхание, с улыбкой заметил Архангел.
— Да, — князь улыбался, а в глазах уже вовсю бушевал огонь.
— Пожалуй, она будет в слегка расширенной версии... — судорожно сглотнул Рафаил.
Мгновение — их губы сомкнулись, а ладони лихорадочно зашарили по мокрой коже. Пару раз Рафаил соскользнул по бортику купели и с усмешкой отметил про себя, что, возможно, со стороны все выглядело весьма романтично, но на деле оказалось не так удобно. Однако князь, не прерывая поцелуя, крепко обнял его за плечи, удерживая, а пальцы другой руки уже настойчиво ласкали его член — и Рафаил моментально забыл обо всех неудобствах. Все же определенно вода придавала ощущениям особую глубину и силу.
Когда стало ясно, что этого всего уже недостаточно, Рафаил потянул Асмодея вверх, и они оба поднялись.
— В спальню? — несмотря на сильное возбуждение, голос Асмодея звучал очень вкрадчиво, а уголки тонких губ тронула улыбка.
Рафаил лишь рассмеялся, взмахом руки включая душ на потолке и открывая слив в купели, чтобы избавиться от лишней воды.
— Одобряю, — жарко шепнул князь, тут же прижимаясь к нему всем телом. Рафаил невольно задрожал — к этому невозможно было привыкнуть: каждый раз казалось, что темнеет в глазах от накатывающих ощущений. А теперь еще и эти теплые струи сверху… С трудом оторвавшись от поцелуя, он скользнул вниз, опускаясь на колени.
Когда губы мягко обхватили головку, а пальцы с наколдованной смазкой быстро и точно скользнули между ягодиц князя, тот со стоном прикрыл глаза — желание податься сразу в обе стороны раздирало его. Но Рафаил действовал с таким жаром, что этого и не требовалось. Асмодей открыл глаза, чтобы не пропустить выражение лица Архангела — искренний восторг от возможности дарить наслаждение. Это каждый раз сводило князя с ума.
Наконец, Рафаил освободил свои пальцы, отпустил член из губ и хрипло уточнил:
— Всю сцену полностью... — с улыбкой мягко разворачивая князя лицом к стене.
Асмодей кивнул и, кусая губы и дрожа в предвкушении, откинул волосы назад, чуть прогнулся и с готовностью уперся ладонями в прохладный камень. Рафаил не удержался — сначала со стоном коснулся губами мокрых прядей, покрывающих спину и плечи, но тянуть было нельзя: оба уже сгорали от нетерпения.
Он постарался войти медленно, внимательно "прислушиваясь" к телу Асмодея. Архангел очень быстро научился чувствовать отклик и продлевать удовольствие — не только себе, но и партеру. Это делало финал особенно насыщенным и незабываемым. Но сегодня Асмодей жаждал другого — и Рафаил, усилил напор. Быстро и интенсивно, как самая яркая вспышка…
Позже, когда они, отдыхая, вновь расположились в купели, неспешно бурлящей щекотными пузырьками, Асмодей с легкой улыбкой спросил:
— Ну и как тебе вся эта романтика?
— Очень красиво... — улыбнулся Рафаил, ласково потираясь щекой о его плечо. А потом со смешком добавил: — И очень скользко...
***
— Азазель, что значит “они пропали”? Ищите, черт вас побери! У тебя полсотни агентов сейчас только в одном Лондоне! Перекинь еще демонов, если не справляются. Бери в помощь Земных агентов сверху, в конце концов, как было приказано! Работайте в команде! Да нуууу?! Зато ты умеешь работать! У них вот что-то ангелы не пропадали! — яростно рявкнула в трубку Вельзевул и нажала отбой. Голос ее звучал зло и устало, и Джим, кажется, даже уловил жужжание. А такое бывало, только если жена выходила из себя и теряла контроль (что, надо сказать, в последнее время случалось все чаще и чаще). Она покачала головой. — Идиоты! Это там еще нет Люцифера.
— Повезло, — кивнул Джим. — Надеюсь, что его поездка с Михаил будет удачной, и они раздобудут Скарпель. И мы сможем уже, наконец, все поправить. — Он обнял жену за плечи, осторожно забирая у нее из рук телефон. — Что там случилось у Азазеля?
— Два демона из Земного отдела перестали выходить на связь. Принудительно призвать их тоже не получается. Похоже, все же работа спецслужб… — покачала головой Вельзевул.
— Но как люди смогли с ними справиться? — изумился Джим. А потом вдруг помрачнел: — Святая вода?
Ей тоже пришла в голову именно эта мысль. В больших количествах святая вода могла демона полностью уничтожить, окончательно и бесповоротно, в малых — заставить испытывать жуткую боль. Наверное, можно как-то ее использовать, чтобы и задержать — ограничить передвижение…
— Нужно сообщить Асмодею. Пока Люцифера нет, главный — он.
— А почему Азазель позвонил тебе?
— Ну… Асмодей устроил себе выходной. — хмыкнула Вельзевул. — Пригрозил, чтобы не смели его беспокоить и выключил телефон. Понимаешь ли, он снял квартиру в башне на самом верху — помнишь, такая зеркальная громадина у Лондонского моста — и собирается сегодня предложить Рафаилу жить вместе. — Даже беспокойство за пропавших коллег не смогло омрачить ее радости за новую пару. И Джим эту ее радость полностью разделял, он и сам очень обрадовался.
Архангел серьезно кивнул.
— Вот и не надо их сейчас беспокоить. Справимся сами. Я помогу. — Увидев, что Вельзевул против его участия в намечающейся авантюре и подбирает аргументы, чтобы ему возразить, тут же добавил: — Нужно работать в команде! Ты сама только что это сказала, — он ослепительно улыбнулся. — К тому же святая вода мне точно не повредит.
— Ладно-ладно, поймал, — хмыкнула Вельзевул и, наконец, расслабленно откинула голову на плечо мужа. Он обнял ее покрепче, ощущая, как полностью стихает жужжание, и, чтобы закрепить эффект, спокойно проговорил:
— А когда Люцифер вернется со Скарпелем, мы вытрясем из Метатрона Песок, и заставим Леонардо сказать, где искать кисть. — Он не сомневался, что так и будет, и хотел поделиться своей уверенностью. Кивнул на окно. — Смотри, вон, яблоки почти созрели.
В зимнем Саду под защитой чудесной сферы раскинуло ветви небольшое крепкое деревце, усеянное золотистыми плодами. И несколько яблочных бочков уже слегка подрумянилось.