Взломать смерть

Когда Анна вернулась в свою комнату, за окнами замка уже забрезжил серый рассвет. Она не знала, сколько времени простояла у двери, покрытой пятнами ржавчины, но толстая восковая свеча в стеклянной плошке успела истаять, превратившись в лужицу воска с торчащим из неё фитилём. И пока Анна не развернулась и не ушла, из-за двери продолжали доноситься рыдания, неразборчивые мольбы о помощи и проклятия в адрес барона де Рэ. Голосов было несколько, и юная баронесса не могла понять, где они звучат: за дверью или только у неё в голове. Но в одном она не сомневалась – до неё пытаются докричаться мёртвые жёны барона де Рэ. Всё, что говорил итальянец о падении с лошади, смерти от холеры или сквозняков, было ложью. Здесь, в замке Ле-Люд, творилось что-то нехорошее. И, возможно, сплетники, обвинявшие барона в колдовстве, не так уж сильно грешили против истины.
На Анне была лишь ночная рубашка. Покидая спальню, она набросила на плечи шерстяной платок. В неотапливаемых коридорах было зябко, но в подвале холод прямо-таки пробирал до костей. Однако Анна только сейчас поняла, как сильно замёрзла. Её трясло, зубы выбивали частую дробь. Вернувшись в опочивальню, девушка остановилась у камина. Среди седой золы и пепла ещё перемигивались оранжевые искорки. Она встала перед камином на колени, словно перед алтарём с чудотворными мощами, и протянула руки к углям. Но тепло, которое они давали, не могло её согреть. Анну трясло не от холода, а от той истины, которая открылась ей у дверей запретной комнаты. Куда, впрочем, она так и не заглянула.
Анна могла прямо сейчас взять ключи, спуститься в подвал и открыть железную дверь. Но что потом? Как быть, если внутри действительно обнаружатся трупы шести баронесс?
«А что, если я просто схожу с ума? – спросила себя Анна. – Или это дьявол искушает меня, заставляет нарушить запрет?»
Заглянув за дверь, Анна пошла бы против собственного мужа. И, обрушив на неё свой гнев, барон де Рэ был бы прав.
– У меня есть не только этот ключ, – негромко произнесла девушка, поднимаясь с пола. – У меня есть ключи от всех дверей.
Анна быстро переоделась и, никем не замеченная, покинула замок. С собой она прихватила связку ключей, фонарь и огниво.
Над землёй висел туман. Под ногами шуршали опавшие листья, ещё недавно жёлтые, а сейчас грязно-коричневые и сморщенные. В округе царила неестественная тишина, как будто всё живое, от человека до мыши, погрузилось в зачарованный сон. Впрочем, огибая пруд, Анна заметила на дереве пару нахохлившихся ворон. Они проводили баронессу колючими взглядами, и одна огласила округу трескучим «Кар-р-р!».
В тумане проступил силуэт каменного ангела. Уже не в первый раз в очертаниях деревьев, растущих за его спиной, Анне померещились два демонических перепончатых крыла.
«Потом прикажу срубить лишние ветки», – подумала девушка и тут же спохватилась. Если окажется, что барон де Рэ – убийца, мучитель и колдун, не будет никакого «потом».
Девушка поднялась по каменным ступеням и вытащила из кармана связку ключей – дьявольскую погремушку, которую барон, словно жестокий демон-искуситель, вручил молодой жене. Руки слегка дрожали, и ключ, прежде чем попасть в скважину, несколько раз чиркнул по шершавой поверхности замка. От этих звуков Анну пробрал мороз – похожий скрежет доносился с обратной стороны двери, ведущей в запретную комнату. Только в подвале о железо скрежетали не ключи, а сухие кости.
Справившись наконец с замком, баронесса распахнула дверь. Как и в прошлый раз, из каменного зала повеяло холодом. Не дав себе времени на сомнения, девушка достала огниво и зажгла фонарь. На конце пропитанного маслом фитиля возник призрачный голубоватый лепесток. Свет, который он давал, был слишком слаб, чтобы прогнать густые, как потёки смолы, тени, что жались по углам просторного склепа. Стараясь не смотреть по сторонам, Анна двинулась к саркофагам. На её каблуках имелись железные набойки, и каждый шаг по каменному полу звучал, как удар кирки в заброшенной шахте.
Жиль де Рэ не стал хоронить своих жён на церковном кладбище – как и многие аристократы, он предпочёл выстроить семейный склеп. Предполагал ли барон, что его седьмая жена отважится сюда заглянуть? Знал ли он, что души мёртвых женщин не покинули Ле-Люд, что они навсегда остались в подвале замка, где их настигла мучительная смерть?
«Что, если я вскрою саркофаг и найду там иссохшее тело Эвы, Анджелики или Дениз?» – От этой мысли Анна содрогнулась.
Юную баронессу начали одолевать сомнения. Да, возможно, за железной дверью действительно находилась пыточная, где шесть женщин одна за другой расстались с жизнью. Хозяин замка Ле-Люд мог оказаться кем угодно – безумцем, находившим в убийствах извращённое удовольствие, или колдуном, проливавшим кровь собственных жён во славу демонов. Но кто сказал, что он оставлял тела разлагаться и гнить в подвале? Анна не сомневалась, что в винном погребе с ней говорили призраки мёртвых жён. Но их бренную плоть барон мог похоронить в склепе. Иначе зачем вообще было его строить?
«Если так, вскрывать саркофаги просто не имеет смысла, – подумала Анна. – Так я ничего не докажу, лишь потревожу покой мёртвых…»
Размышляя о том, стоило ли сначала заглянуть в запретную комнату, Анна пересекла погребальный зал. Рассеянный свет фонаря пролился на резные крышки шести саркофагов – позы и лица каменных девушек выражали безмятежное спокойствие.
– О чём я только думала? – чуть слышно пробормотала Анна.
Гранитные и мраморные плиты, над которыми поработал резец скульптора, казались не просто тяжёлыми. Неподъёмными! Чтобы приподнять или сдвинуть их, потребовались бы усилия нескольких мужчин. И тут взгляд баронессы упал на маленький саркофаг, в котором якобы покоилась мертворождённая дочь Жиля де Рэ. Перед ним лежал засохший, готовый обратиться в труху букет, на мраморной крышке был высечен крест и латинская надпись: «Dormit in pace»[6]. Плита выглядела довольно массивной, но не настолько, чтобы Анна не сумела с ней справиться. И если внутри мраморной шкатулки окажется пусто, значит, Эва де Рэ умерла не во время родов, как сказал мрачный итальянец. А рассталась с жизнью в подвале замка, под пытками.
Анна подошла ближе и поставила фонарь на край ближайшего саркофага. Высеченная из гранита девушка сжимала в руках чётки, а на её губах застыла странная полуулыбка. Витиеватая надгробная надпись указывала, что это не кто иная, как Эва де Рэ. И Анна собиралась вскрыть могилу её дочери.
– Прошу прощения. – С этими словами девушка упёрлась ладонями в холодную, гладко отполированную крышку маленькой раки.
Анна прекрасно понимала, что, если внутри окажутся хрупкие детские кости, это зрелище будет преследовать её до конца жизни, являясь в кошмарных сновидениях. И всё же толкнула плиту, вложив в это движение все силы. Раздался скрежет, как будто прокрутились каменные жернова, и крышка с латинской эпитафией и крестом слегка сдвинулась вбок. Между основанием и верхней частью саркофага обозначилась тонкая чёрная щель. Сейчас Анна видела перед собой не мраморную шкатулку, а голову исполинской змеи-альбиноса. Это чудовище много лет спало под прохладными сводами склепа, но теперь пробудилось и приоткрыло один глаз.
Анна ожидала, что из щели повеет запахом тлена и бальзамирующих веществ, поэтому задержала дыхание. Но, как ни странно, воздух ничуть не изменился. Как будто мраморная змея без остатка переварила несчастное дитя. Баронесса толкнула ещё раз, и щель стала шире. Последнее усилие, и каменное веко распахнулось полностью. Анна заглянула в овальную глазницу, на дне которой плескалась тьма. Плита с грохотом рухнула на пол, её осколки разлетелись в разные стороны. Гул от падения ещё не успел стихнуть, а баронесса уже схватила фонарь и подняла его над саркофагом. Внутри было пусто.
– Так, значит, ты всё же заглянула в запретную комнату?
Анна резко повернулась на голос. В дверях склепа, закрывая тусклый утренний свет, стоял Жиль де Рэ.
– Нет, ведь ты мне запретил. – Девушка видела лишь чёрный силуэт супруга. – Однако я знаю, что там. Там – твои мёртвые жёны, которых ты замучил и убил!
– И как же ты это узнала, не заглядывая внутрь? – ехидно поинтересовался барон.
– Призраки этих женщин говорили со мной! Они до сих пор обитают в подвале замка!
– Что ж. Значит, и тебе место среди них. – Прорычав это, Синяя Борода стал надвигаться на Анну.
Её сердце отчаянно колотилось, дыхание пресекалось от ужаса, но мысли внезапно прояснились. Как будто налетевший порыв ветра прогнал туман, делавший очертания предметов неясными. Жиль де Рэ – безумец и убийца. И если она не убежит сейчас, то закончит так же, как шесть предыдущих жён.
«Моя душа тоже окажется в ловушке, – осознала Анна, медленно отступая. – Я буду вечно плакать, звать на помощь и царапать железную дверь».
Но что она могла противопоставить сильному мужчине, закалённому в боях воину? Только хитрость!
Анна сделала вид, что её колени подогнулись, и со стоном осела на холодные плиты пола. Вокруг лежали куски мрамора, большие и поменьше, со сколами, напоминавшими лезвия топоров или острия боевых молотов. Вслепую пошарив рукой, девушка нащупала увесистый обломок и спрятала его за разметавшейся по полу юбкой.
Синяя Борода подошёл к молодой жене и угрожающе навис над ней. Масляный фонарь, всё ещё стоявший на саркофаге Эвы, освещал правую половину его лица. Левая же оставалась в темноте, как будто барон вымазал её сажей.
– Пять женщин, на которых я женился, нарушили мой запрет, – прогудел он. – Они не могли совладать с любопытством, заглянули в запретную комнату и поплатились за это.
– Пять? – переспросила Анна. – Но ведь до меня ты был женат шесть раз.
– Верно, – барон медленно кивнул. – Но с моей первой женой… была немного другая история. Совершенно другая, если уж на то пошло.
– Погоди! Но ведь я не открывала эту проклятую комнату! Всё, что я сделала, – заглянула в саркофаг!
– Запретная комната – это просто повод, – отмахнулся Жиль де Рэ. – Мне требовались жизни этих женщин. Как требуется и твоя жизнь.
– Зачем тогда эти игры? Зачем ты показал мне комнату, зачем дал ключи? Ты мог сразу же убить меня, задушить в первую брачную ночь или столкнуть с башни!
– Знаешь, Анна, – протянул барон, – в каждой игре есть какой-то смысл. Смысл моей – в том, чтобы под пытками эти женщины винили в случившемся не меня, их мучителя, а самих себя!
– Я буду проклинать лишь тебя одного! – бросила Анна.
– Не старайся, твои проклятия не причинят мне вреда. Я и без того проклят – спасибо моей первой жене! – С этими словами Синяя Борода потянулся к девушке.
Он хотел схватить Анну. Она встретила его ударом камня.
Барон вскрикнул и отступил на шаг, держась за разбитое лицо. В неверном свете фонаря было видно, что между его пальцами бежит кровь. Вскочив на ноги, девушка бросилась прочь из склепа.
«Ключи!» – Мысль пронеслась у неё в голове, подобно молнии.
Анна могла запереть барона внутри, и пусть бы он сидел в каменном мешке, пока не явятся гвардейцы. Такому, как он, место в Бастилии, так пусть привыкает!
Выскочив из склепа, Анна захлопнула двери. Тяжёлая связка ключей оттягивала карман, а вот замок, который должен был висеть на одной из дужек, куда-то делся. Испуганно оглядевшись, девушка увидела его на верхней ступеньке. Ну конечно, ведь она сама положила его сюда, когда зажигала фонарь!
Из-за двери доносились злобные выкрики и неразборчивые проклятия. Ругая себя за то, что не оставила ключ в скважине, девушка подняла замок и попыталась вытащить из кармана связку. Как назло, железное кольцо за что-то зацепилось. В этот миг створка резко повернулась на кованых петлях и с оглушительным грохотом врезалась в стену. Поднявшись с ближайшего дерева, вороны принялись кружить над склепом, отрывисто каркая и роняя чёрные перья.
В дверях возник Жиль де Рэ. Его левая бровь была рассечена, кровь заливала лицо и бороду.
Анна бросила бесполезный замок и побежала прочь от склепа. Один план провалился, но это ещё не конец. Герои её любимых романов продолжали бороться, даже если враг казался непобедимым, и она не собиралась просто так сдаваться!
Девушка бежала к воротам, ведущим в Ле-Люд, а за ней грузно топал Жиль де Рэ. Она могла бы спрятаться в лесу, но тогда бы на неё открыли охоту, как на дикого зверя. На такой случай у барона имелись и быстроногие лошади, и свора охотничьих псов. Нет, Анна решила поступить иначе: запереться в Башне дьявола и доверить судьбу почтовым голубям.
Она не помнила, как бежала по коридорам замка, как задвигала железный засов на двери, ведущей в башню. Когда с обратной стороны на створку обрушился град ударов, Анна просто сползла на пол и разрыдалась. Замок был построен с расчётом, чтобы выдержать штурм небольшой армии, и каждая дверь здесь была окована железом. Барон знал, что не сможет так просто добраться до жены, и сыпал угрозами.
– Открывай, слышишь? Сколько ты продержишься там, без еды и воды? Я быстрее разберу эту башню по камешку!
– Нет. – Анна решительно поднялась на ноги. – Я не выйду.
Винтовая лестница привела её в комнату для чтения, ставшую последним убежищем. Там баронесса быстро написала записку, прикрепила её к лапке голубя.
– Пожалуйста, поспеши! – сказала девушка, выпуская птицу на волю.
А потом спустилась обратно, туда, где у запертой двери бесновался Жиль де Рэ.
– Я не выйду отсюда! – крикнула Анна. – Лучше выброшусь из окна башни!
– Ну попытайся, – сказал барон. – Я уже приказал слугам натаскать под окно целый стог сена. Теперь, если выбросишься, лишь покалечишься, но не умрёшь. А для меня это неважно! Главное, чтобы ты была жива, когда я отведу тебя в пыточную!
– Но зачем ты это делаешь? – спросила Анна. – Раз уж я всё равно обречена, хотя бы объясни!
Барон, конечно же, не вспомнил о почтовых голубях. А девушка, пославшая записку сестре, понимала, что должна тянуть время.
– Ты действительно хочешь знать? – усмехнулся Жиль де Рэ.
– Да!
Возможно, Синяя Борода хотел напугать жену, а возможно – похвастаться своими злодеяниями. Так или иначе, он начал рассказывать, прильнув к запертой двери:
– Люди верно говорят, я колдун. Мы занимались колдовством вместе, я и моя первая жена, Эва. Она была ведьмой, но не сказать чтобы хорошей. Да и я в те годы мало что понимал в настоящем колдовстве. Но у меня появился наставник.
– Франческо Прелати, – с ненавистью выговорила Анна.
– Именно. И вот однажды за огромные деньги нам удалось купить страницу из древней магической книги. Франческо сумел перевести её. Там описывался богомерзкий ритуал, узнав подробности которого, – Жиль де Рэ усмехнулся, – любой нормальный католик скончался бы на месте! С помощью этого ритуала я вызвал самого дьявола и продал ему душу.
– Что?! – девушка испуганно перекрестилась и отошла от двери на полшага.
– Да, ты не ослышалась, – сказал барон. – А в обмен на собственную душу я попросил знание, как получить всё сразу: славу, власть, богатство. Оказывается, для этого надо было не так много – надругаться над священными узами брака. Принести в жертву дьявольским силам собственную жену! – Анна слушала, затаив дыхание, а барон продолжал: – Я сделал так, как научил меня дьявол. Но, испуская дух, Эва прокляла меня! На это её жалких колдовских способностей всё-таки хватило! Она сказала: «Ты не человек, ты зверь! Пусть же каждый встречный видит, что ты за чудовище!» И представь, дорогая Анна, в тот же день моё лицо сплошь покрылось жёсткими синими волосами!
– Так вот почему… – пробормотала баронесса.
– Да, именно. С таким медвежьим рылом, да ещё синего цвета, я не мог показаться людям. Мне пришлось прятаться в замке, но, к счастью, спустя год шерсть сошла, словно её и не было. Одна беда – каждый раз, когда я убиваю очередную жену, синяя борода возвращается.
– Но зачем делать это снова и снова? Первой жены было недостаточно?
– Вижу, тебя интересуют магические подробности? – Синяя Борода внезапно расхохотался. – А что дальше? Попросишь страницу из магической книги и попытаешься сама вызвать дьявола?