3.2
я прикрыла глаза, позволяя Ватанабэ-чан провести подводкой по моему веку. Каору на кровати хрустел чипсами, лениво листая ленту в местном тик токе.
волнение перед свиданием стягивало низ живота тугим узлом. я пальцами сжимала собственную лодыжку, старалась дышать ровно и не мешать подруге выводить стрелки.
— готово! — воскликнула она и отстранилась.
я открыла глаза, проморгалась и повернулась к зеркалу, рассматривая себя в отражении. не сказать, что я выглядела «наштукатурено», а наоборот, вполне естественно. удовлетворенно кивнув, начала давать друзьям указания.
— Каору, — только обратилась я, как парень показательно отвернулся. — я даже ничего не сказала!
— а я ничего делать и не буду, — пробурчал он. — такое чувство, что на свидание собираюсь я, а не ты.
я цыкнула, включила в розетку выпрямитель для волос и оставила его нагреваться. оглянувшись на друга с наигранно злым взглядом, молча взяла на слабо. я положила руку на спинку стула, чуть наклонила голову в бок и прищурилась. он прицокнул языком, отложил чипсы и телефон в сторону и, стряхнув крошки с руки на пол, встал.
— Абэ! — укоризненно прикрикнула. — чтоб убрались, когда уходить будете!
он по сучьи закатил глаза, подошел ко мне и посмотрел в глаза, пока Ватанабэ-чан носилась по комнате(она чуть не сбила парня, пока он шел) в поисках каких-то украшений. вопросительно взглянув ему в глаза в ответ, выгнула бровь.
— что мне делать? — тоном «так уж и быть».
— принеси из ванной лак для волос.
— смотри, эти серьги идеально подойдут!
я отвлеклась на подругу, нашедшую мою коробочку с серьгами, кольцами и прочими вещами. пришлось пересесть к ней на кровать.
вообще у нас с этими товарищами договор:они помогают мне со свиданием, поскольку это первое серьезное, на которое я согласилась, а они могут сидеть у меня в квартире хоть до утра и должны убраться. мама и отчим в командировке, приедут через месяц, а мелкая у бабушки, так что париться на из счет не стоит.
— У ТЕБЯ ЕСТЬ И С КАМНЯМИ?!
я удивленно кивнула, смотря на серьги в руках подруги:на тонких пальцах лежали ликорисы. от них, вверх, тянулась малюсенькая цепь и застежка.
— это рубин. будь аккуратнее, пожалуйста, — заправила волосы за ухо.
— ЭТО РУБИН?!
устало вздохнув, кивнула. я взяла в руки небольшие розовые сердечки-гвоздики.
— а это кунцит, — Руми восхищенно сверкнула глазами.
— нифига себе! — протянула она и подняла руки к моим ушам, примеряя серьги с изумрудом.
— не очень люблю изумруд. убери их, Ватанабэ-чан.
до своего выхода на улицу я слушала восклики подруги о том, что она мне завидует, тоже хочет столько дорогих украшений и вообще я дура, раз не ношу их.
эти украшения были подарены либо мамой, либо бабушкой, либо Оониши. папины подарки я всегда храню отдельно, очень люблю и дорожу ими, а мамины и Оониши - не ношу. даже не вспоминаю, пока не нужно будет выбраться с ней на какое-нибудь мероприятие.
от папы было три пары сережек:те, что в форме ликорисов с рубином(они до жути дорогие и я была очень рада, когда он мне их подарил), в форме креста и те, что я ношу на повседневной основе, два кольца и две подвески. остальное либо игрушки, либо какие-то вещи, либо деньги.
я провела руками по черному платью, взглянула на макияж и поняла, что рада ощущать себя пятнадцати летней девчонкой, впервые влюбившейся в мальчишку, старше ее на год. я помню свои первые отношения в той жизни, помню наши ошибки, ссоры и примирения.
Руми хлопнула меня по плечам, приводя в себя, и кивнула. Каору рядом потрепал меня по выпрямленным волосам, успокивающе стукнул по носу и улыбнулся. вздохнув, покинула квартиру.
— Арихара! прости, я задержалась.
***
я вздохнула с облегчением, стоило мне коснуться кожей теплой воды. позади раскладывали вещи Ямада и Немури, папа устало обводил нас всех взглядом. придержав шляпу на голове, на пробу зашла по щиколотку в море. соленая вода приятно щекотала ноги.
— Мидзуно-чан!
оглянувшись, увидела радостную Руми и стоящего рядом Каору. блондинка махала мне рукой с яркой улыбкой, а парень недовольно щурился от солнца.
— как вода, Мира?
— теплая, дядь Ямада! — крикнула в ответ, выходя из моря. я нацепила тапки, стараясь аккуратно, чтобы не запачкать ноги в песке, дойти до шезлонгов.
друзья вместе со своими семьями расположились рядом. родители Руми знакомились с папой и его друзьями, а сестренка Каору, которую я не заметила, неловко переминалась с ноги на ногу. их маму, неловко сидящую, пытались затащить в разговор Ямада и мама Руми. они одинаковые, блин, все трое — беловолосые, бледные и с яркими зелеными глазами.
первым делом мы, дети, конечно рванули в воду, стоило получить разрешение. скинули с себя одежду и панамки, завязали волосы и, крикнув родителям, что если будем тонуть, то нас не спасать, бомбочкой залезли в теплое море. отдыхающих было мало, поскольку это будний день.
— в глаза не брызгай!
— а ты прекрати топить меня!
Руми залезла мне на спину, пытаясь уронить в воду, а я задержала дыхание и, зажмурив глаза, ушла под воду, начиная топить нас двоих. подруга пискнула, отпустила меня и тут же всплыла вслед за мной. она провела рукой по своим волосам, убирая их с лица, и расхохоталась.
— смотри какой дядя, — шепнула она, встав рядом. я погрузилась в воду по нос и закинула руку за спину, чтобы почесать лопатку.
— а?
я проследила за ее взглядом и не сдержала хохота:на берегу, обернув полотенце вокруг бедер, стоял дед с огромным пузом и оглядывался.
— это мой вообще-то, чо пялишься, — закатила глаза.
— прости-прости, — наигранно извинилась она, — больше не буду.
— вообще-то, это мой, — цыкнул Каору позади и схватил нас за ребра. мы одновременно вскрикнули и оглянулись.
— Каору! — прикрикнула Руми. парень расхохотался, делая шаг назад, чтобы не получить люлей.
***
я устало обвела взглядом пустой кабинет, прежде чем услышать громкое «Мидзуно, хватит отлынивать!». поднеся скрипку к плечу, прижала ее подбородком. хотелось перевернуть ноты на пол и здорово так попрыгать по ним. на стенах висели портреты композиторов, около широких окон стояли стулья, а напротив меня в два ряда стояли лавочки. кажется, это кабинет для занятий хором?
эта музыкальная школа славилась своим авторитетом и отношением к ученикам: на них могли повышать голос, бить и, что скорее всего правда, использовать свою причуду на детях. преподаватели-мужчины(большинство из них) сидели либо за домогательства, либо за нанесение вреда жизни причудой, а преподаватели женщины ломают детям психику.
я фыркнула своим мыслям, начиная перебирать пальцами по струнам. смычком мягко водила по ним, пытаясь смотреть на ноты.
почему это заведение не прикроют? а это не доказано. преподаватели-бывшие-сидевшие и преподаватели-ломающие-психику-другим каким-то образом выворачиваются. а вот каким - мне выяснить не удалось.
задумавшись, допустила ошибку. учитель тут же стукнул меня по пальцам указкой(я от неожиданности выронила скрипку) и начал кричать. сжав покрасневшие пальцы здоровой(это пока что) ладонью, я прижала их к губам. было больно.
— заново!
цыкнув, сжала зубы и подняла инструмент. мужчина сложил руки на груди, злобно нахмурил брови и начал ждать.
с каждым ударом пальцы переставали слушаться. они покраснели, потеряли чувствительность и еле двигались. фыркнув, мужчина вышел.
я упала на колени, положила рядом смычок и прикоснулась здоровой рукой к пальцам. под ногтями скопилась кровь, подушечки пальцев пульсировали.
еще два месяца назад я отдыхала на море с любимыми, ни о чем не думала и была счастлива, а сейчас приходилось терпеть.
вздохнув, принялась собирать вещи. завтра в школу.
на сообщения Оониши предпочла не отвечать, а тупо игнорировала. закрыла за собой дверь кабинета, потопала по лестнице в сторону выхода и вставила наушники в одно ухо. охранник удивленно прошелся по мне взглядом, принял ключ и попрощался.
уже на улице вставила второй и, закинув скрипку за плечо, начала думать.
мне стоит начать рыть информацию на Лигу Злодеев и, желательно, Чисаки. я могу использовать болтающую мамину «подругу» с ее агентства для поиска информации, если грамотно поставить вопрос? так, могу. я знаю много про-героев, они хорошо ко мне относятся, а я могу прикрыться «интересом мамы в этих делах».
о них, как об организации, ничего не известно на данный момент, это я знаю точно, значит мне стоит проверить Даби и Шигараки Томуру сначала в интернете как «пожар на горе рядом с Мусутафу», а Томуру искать по личным делам. жаль, что Шимуру лично я уже не расспрошу, так что придется вспоминать и сопоставлять с временными отрезками.
я же могу расспросить о Нане Шимуре Всемогущего, да? думаю, он мне откажет, но попытаться стоит?
я тяжело вздохнула, повернула голову в право-лево, проверяя дорогу на наличие машин и принялась переходить по пешеходному переходу.
наверное, мне стоит посетить ту гору, где был пожар. на следующей неделе у меня как раз съемки в Мусутафу, тогда и загляну.
***
ну пришла я на эту гору, ну пыталась что-то найти(и нашла!), ну почему, ну вот почему я столкнулась со Старателем достаточно далеко от его дома?!
— здравствуйте, — поклонилась я, надеясь, что он меня не помнит. сердце билось в глотке, голос начал дрожать.
он хмуро кивнул, выглядя очень злым. я выпрямилась, сглотнула и опустила взгляд ему в ноги, тут же жалея об этом. руки мелко затряслись, ладошки вспотели, а я не понимала, что мне делать.
на коленях, сплевывая рвоту, сидел Шото. его плечи тряслись, руки покрыты синяками, а дыхание сбито.
их злые взгляды, полные ненависти и направленные на меня, заставили волосы на затылке зашевелиться. кожа покрылась противными мурашками, ком в горле мешал дышать. я сглатывала его раз за разом, тяжело дышала и не могла и пальцем пошевелить, словно приросшая к этому месту. взгляд как будто прирос к Тодороки-младшему. ненависть в его глазах сменилась мольбой о помощи.
— простите, — просипела я, отшатываясь назад. — мне не стоило этого видеть. я... я... я сделаю вид, что этого не было...
с каждым словом, сказанным мной, Шото понимал, что я ему не помощник в этом деле. развернувшись, рванула обратно. страх, сковывающий движения, открыл второе дыхание. я сбила колени и ладошки в кровь, в ушах стучало сердце и успокоилась только тогда, когда влетела в отцовские объятия. голова была пуста.