2
смотря на маму по телевизору я честно восхищалась.
она элегантна, всегда знает все наперед и горой за своих товарищей. у нее крутая причуда, крутые товарищи, крутой костюм... жаль, что как человек она гнилая. полностью.
папу на телевидении увидеть можно было не так часто, но тоже были моментики, и мне всегда нравилось на него смотреть:серьезный, собранный, в своем геройском костюме ловит злодеев...
но, сидя в суде по делу их развода, я не могла дать четкого ответа, с кем я хочу остаться — с мамой или папой? можно было обойтись без этого и договориться мирно, но мама захотела иначе, потому что.
— Айзава-чан, мы ждем твоего ответа, — напоминает мамин адвокат, начиная давить на меня.
я испуганно сжимаю собственные пальцы, опускаю взгляд и не могу сказать ни слова.
— Мира-сан, — настойчивее.
— перестаньте давить на ребенка, — делает замечание судья и поднимается. — суд временно удаляется для вынесения приговора.
с папой тепло и уютно, с мамой - страшно и больно. так почему я не могу выбрать одного из них?...
бабушка сжимает мои плечи, присаживаясь перед плачущей мной. она стирает слезы с щек и успокаивает. я чувствую взгляд мамы, сверлящий спину, и сжимаюсь. совсем не замечаю как папа садится передо мной, не боясь запачкать костюм о грязный пол и обнимает со всей нежностью, пытаясь успокоить.
суд решил - лучше будет с матерью.
я разрыдалась от отчаяния, стирала ладошками слезы с щек и пыталась понять, почему я не сказала, что хочу остаться с папой.
мама на следующий же день сменила мою фамилию Айзава на Мидзуно.
***
в начальной школе ужасно душно и дети злые.
все хвастаются своим квирком, не принимают отказа и начинают бычить, если твой ответ их не устраивает. мальчики угрожают, а девочки боятся и молчат, не в силах ничего сделать. я их... боюсь?
я лишь спокойно сидела за своей партой, рисовала черточки на полях в прописях и никого не трогала, а ко мне пристали.
«страшная».
«тупая».
«и уродливая».
мальчик схватил меня за волосы, когда я его проигнорировала. пискнув от неожиданности, сжала его запястье в своем и поняла, что сильно боюсь.
— ты что, беспричудная? — тянет второй, наклонившись ко мне.
вспоминая уроки самообороны из прошлой жизни, я зажимаю руку державшего меня и делаю «крапиву». он вскрикивает, отпуская меня, а я делаю два шага назад.
а мне всего лишь шесть, когда в туалете приходится оттирать кровь с формы и молится, чтобы мама не наругала и учитель ни о чем не рассказал.
этим же вечером узнаю, что у матери есть новый хахаль и знакомлюсь с ним. съеживаюсь под, кажется, добрым взглядом мужчины и сжимаю руки на своих коленках. в груди зарождается цветок звенящей в ушах ненависти.
мама, видимо отвлеченная своим мужчиной, не заметила ни синяков на мне, ни испорченной формы.
у Тсуиоши голубой, стальной взгляд, спортивное тело и страшное лицо. я киваю и, отказавшись от ужина(есть очень хотелось), убегаю в свою комнату так быстро, как только могу. мне было страшно.
на панели уведомлений вижу сообщение от папы и, сев на пол у двери, дрожащими пальцами открываю чат.
на «как дела?» отвечаю одним словом - нормально.
да, все нормально.
на «как в школе? подружилась с кем нибудь?» буркаю себе под нос, что ужасно, и начинаю набирать сообщение, что в процессе попытки подружиться, около двух минут ища нужный эмоджи. папа все это время сидит в чате, терпеливо дожидаясь моего ответа.
спрашиваю, можно ли к нему на выходные и получаю положительный ответ почти сразу же. радостно кликаю на эмоджи поцелуйчика и думаю над тем, как бы улизнуть от матери. заблокировав экран затылком опираюсь о дверь позади и вздыхаю.
телефон пиликнул в оповещении, что пришло новое сообщение. вздохнув с усталостью, поднимаю экран и снова вижу сообщение от папы.
надо бы ответить, думаю я, вводя пароль.
купить тебе твоих любимых мармеладок к приезду?
я капсом печатаю «ДА!!» и чувствую, как по лицу расползается счастливая улыбка.
вы: а Каяма-сан и Ямада-сан придут??
придут, звездочка.
все же, для счастья мне нужна одна вещь и один человек:мармеладки и папа.